Оскорбления Саида Фуды в адрес учёных сунны: его оскорбления в адрес шейху-ль-Ислама ибн Таймии.

 

1 Его намёки на такфир Шейху-ль-ислама: в книге «Накду-т-тадаммурийя» он говорит (стр. 10):

“Сказал На’им бин Хаммад, шейх имама аль-Бухари, да помилует их всех Аллах: «Тот, кто уподобил Аллаха Его творению, стал неверным»… Этот толкователь (хадисов) передал от На’има бин Хаммада мнение о такфире уподобленцев, но увы, он не знал, что Ибн Таймия дозволил некоторые виды уподобления (Аллаха)”.

 

Нечто похожее он бормочет, вращаясь вокруг темы такфира Шейху-ль-ислама на 189 странице своего труда «аль-Кяшиф». И сказал в «Накду-т-тадаммурийя» (стр. 83):

“Таковы основы неверия – соответственно тому, как это разъяснил имам ас-Сануси. Его слова об этом являются предельно точными. Данные слова интересуют нас здесь потому, что последний фундамент (неверия) – придерживаться в основах вероучения буквального понимания Книги (Аллаха) и Сунны…

 

Имам ас-Сануси говорит, что читатель полагается на (понимание), первым делом приходящее на ум, когда он произносит вслух (шариатские) тексты и аяты – особенно тогда, когда он является антропоморфистом. Однако неправильно брать это за основу, базируясь на (таком понимании) в фундаментальных принципах вероучения и науки о единобожии. Примером этого было то, как поступал Ибн Таймия, когда говорил, что слова Всевышнего «потом Он вознёсся над Троном» означают, что Аллах сидит и утвердился на Троне, прикасаясь к нему!”

 

2 Обвинение Ибн Таймии в антропоморфизме.

 

3 Обвинение его в уподобленчестве.

 

4 Сказал Фуда в «Накду-т-тадаммурийя» (стр. 19): «В реальности, размышляя над его словами, я замечаю в них некоторые колебания, отсутствие точности и научной достоверности».

 

5 Обвинение Шейху-ль-ислама в пантеизме. См. «Накду-т-тадаммурийя», стр. 36.

 

6 Он сказал в «Накду-т-тадаммурийя» (стр. 100): «…хотя известно, что Ибн Таймия утверждал со всей заносчивостью…»

 

7 Также сказал в «Накду-т-тадаммурийя» (стр. 125): «Поистине, единственная причина, которую я периодически вижу – то, что Ибн Таймия следовал своим страстям».

 

8 Клевета на Шейху-ль-ислама во многих местах. Смотри «Накду-т-тадаммурийя» (стр. 155), 326-ую страницу из «аль-Кяшиф» и 13-ую страницу из его примечания к «Шарху сугра-с-сугра».

 

9 Скверная манера отношения к нему, как это видно на 29, 30 и 52 страницах его книги «аль-Кяшиф» и во множестве других мест.

Сделаем тут кратковременную остановку наряду с обсуждением его клеветы на Шейху-ль-ислама.

Наш оппонент в книге «аль-Кяшиф» (стр. 327) передал цитату от Шейху-ль-ислама в «Минхаджу-с-сунна» (2/359), где тот упоминает разногласие между людьми в вопросе речи Аллаха:

“Одно из них: мнение тех, кто говорит, что некоторые смыслы речи Аллаха выходят за пределы (человеческих) душ – либо за пределы разума, способного к действию, либо за пределы чего-то ещё. Это мнение астрологов и согласившихся с ними философов – Ибн Сины и ему подобных, а также тех суфийских философов и схоластов, которые вместе с ними вошли (в эту область философии) – таких, как сторонники пантеизма. В словах автора книг «аль-Маднуну биха аля гайри ахлиха», «аль-Маднуну-ль-кябир», «аль-Маднуну-с-сагыр», «Рисаляту мишкяти-ль-анвар» и тому подобных трудов есть то, что указывает на это мнение, тогда как в других своих книгах он говорит противоположные этому вещи – то его риторика совпадает с их (словами), то противоречит им. В конце концов он утвердился на позиции, противоположной (словам философов), и на (необходимости) изучения пророческих хадисов”.

 

Сказал его противник Фуда: «Это первое мнение, которое упомянул Ибн Таймия в вопросе о речи (Аллаха), приписав его в некоторых книгах имаму аль-Газали. Однако эта связь близка ко лжи на имама, являвшегося доводом (шариата), да помилует его Всевышний Аллах. Ему не следовало приписывать аль-Газали то, что противоречит религии, ибо аль-Газали в данных книгах прокомментировал и разъяснил фразы философов и не говорил о том, что он высказывает сие мнение (вслед за философами). Однако для Ибн Таймии очень интересен буквальный смысл (фраз) аль-Газали и других господ ашаритских (учёных) – дескать, они колебались и сомневались (в своих взглядах)… Но на самом деле не будет чрезмерностью (полагать), что все те колебания и отказ от некоторых мнений, которые Ибн Таймия приписал ашаритским учёным, являются искажением реального состояния дел и что он злонамеренно наделил их ложной характеристикой».

 

Я говорю: в его словах есть следующие заблуждения:

•Клевета на Шейху-ль-ислама и скверное отношение Фуды к этому имаму, да помилует его Аллах – несмотря на то, что слова Шейху-ль-ислама понятны и очевидны. Истинная суть фраз Шейху-ль-ислама состоит в защите чести аль-Газали, ибо он объясняет, что у аль-Газали было два мнения, последнее из которых противоречило философам в данном вопросе. Некоторые отрицают то, что книга аль-Газали «аль-Маднун» принадлежит его перу, поскольку в ней присутствуют отвратительные фразы. Поэтому Шейху-ль-ислам и говорил:

“В книгах «аль-Маднуну биха аля гайри ахлиха» и других книгах тех же авторов есть обрывки этой (ереси), по причине чего (в неё) впали Ибн Араби и ему подобные безбожные суфии. Поэтому учёные мусульман вели многочисленные беседы об авторстве (этих книг). Среди людей есть те, кто увидев огромные несчастья, (вызванные ересью, которая присутствует) в них, отрицают то, что они являются словами Абу Хамида (аль-Газали), другие же говорят, что он отказался от всего этого и закончил (свою жизнь), занимаясь (изучением сборников) аль-Бухари и Муслима, как это упомянуто в его жизнеописании”. (см. «ар-Радду аля-ль-мунтыкын», стр. 282).

 

Также Шейху-ль-ислам сказал о книге аль-Газали «аль-Маднун»:

“Смысл здесь в том, что многие слова Аллаха и Его Посланника обсуждают те, кто идёт по пути (философов) и стремится к их пониманию, а не к пониманию Аллаха и Его Посланника – как это характерно для риторики автора книг «аль-Маднуну биха» и прочих. Например, упоминая о Хранимой Скрижали, он назвал её «небесной душой», (употребляя) слово «Перо», назвал его «первым разумом», слова «господство», «могущество» и «власть» он назвал выражениями, касающимися души и разума, слово «заступничество» сделал (аллегорией) богатства, которое перетекает от заступника к тому, кто просит о его ходатайстве – даже если самому заступнику неведомо об этом. В этих и похожих вопросах он пошёл по пути Ибн Сины, о чём пространно высказался в другом месте”. («Маджму’у-ль-фатава», 1/245).

 

•Поистине, у аль-Газали есть множество отвратительных фраз в книге «аль-Ихья» и прочих трудах.

 

•Поистине, ашариты являются одними из тех людей, которые наиболее часто испытывают сомнения, пребывают в растерянности и колебаниях. Примером этого был ар-Рази, в защиту которого наш оппонент Фуда составил свою книгу «аль-Кяшиф». В вопросе возникновения мира ар-Рази говорит, что условием этого не является то, чтобы миру предшествовало небытие. Но после перечисления доводов он сказал: «На этом пути есть трудности», а затем упомянул свою гипотезу. И он же сказал: «Этот аргумент оказался ложным, так что сия вещь сомнительна и над ней необходимо подумать».

 

В другом вопросе он говорит: «Однако необходимо разделять эти две темы, что очень сложно».

 

А в труде «аль-Арба’ин» он сказал, обсуждая возникновение Вселенной: «Это – одна из (таких тем), в которых мы просим Аллаха сделать правильный выбор» и «Это трудный вопрос».

 

Что же касается его противоречий, то, например, в книге «Асасу-т-такдис» он говорил о сходстве Аллаха с телами, дабы с помощью этого аргумента отрицать наличие у Него физической возвышенности и сущностных атрибутов, однако в трудах «аль-Мабахису-ль-мушрикыйя» и «Шарху-ль-ишарат» он опроверг себя, сказав об отсутствии такого сходства.

 

Относительно атрибута Любви он говорил, что под ней следует понимать Желание, как это делают ашариты. Однако в одном месте своего тафсира он сказал:

“Известно категоричное мнение схоластов о том, что у (понятия) «любовь Аллаха» нет иного смысла, кроме Его желания одарить (Своих рабов) наградой. Но такое строгое ограничение (смысловых рамок) не является несомненным доводом с их стороны. Максимум, что возможно сказать по этой теме – нет никакого довода на то, чтобы (на основе понятия «Любовь») утверждать (наличие у Аллаха) каких-то иных свойств, кроме Воли. Всё остальное якобы нужно отрицать, однако в книге «Нихаяту-ль-‘укуль» мы разъяснили, что такой путь (толкования Божьих атрибутов) является ущербным и ненадёжным”.

 

В другом месте, разбирая вопрос об ашаритских доказательствах того, что вера в качества Аллаха должна быть ограничена семью атрибутами, он упомянул тот факт, что это входит в фундамент их доводов, говоря: «Наиболее сильным (аргументом), высказанным на сей счёт, является то, что Всевышний Аллах возложил на нас обязанность познавать Его и к этому должен существовать некоторый путь – а иначе реализация этой обязанности будет невозможна. Правильным путём к (Его познанию) для нас может быть только (вера в) действия Всевышнего Аллаха; поступки же Всевышнего Аллаха не указывают на какое-то иное число Его атрибутов, (кроме семи). Доказательство этого следующее: если мы ограничим некоторую описываемую нами сущность данным числом свойств, то отсюда следует логичный вывод о её божественности. Установлено также, что всё остальное помимо этих атрибутов таким доводом в основе не является, и потому нужно отрицать (наличие этого у Аллаха)».

 

Далее он сказал, комментируя один аят: «Таким образом ты узнал всё, что можно сказать об этом пути и то, что (он включает) в себя».

 

Одним же из самых ярких примеров противоречия ар-Рази самому себе является то, что во всех его книгах он утверждает, будто доказательства, почерпнутые из исламских преданий, не ведут к категоричным решениям и полной убеждённости и не могут быть использованы для аргументации исламского вероучения. Одна из таких книг – «Нихаяту-ль-‘укуль», где он подробно и пространно говорит обо всём этом; но когда в той же книге он подходит к вопросу об атрибутах Слуха и Зрения, то называет слабыми логические доводы ашаритов, которыми они доказывают наличие у Аллаха этих свойств, а затем выдвигает предположение, что наиболее пригодны для доказательства их наличия шариатские тексты, воспринимаемые на слух. (см. «Маукыфу Ибни Таймийята мина-ль-аша’ира», 2/673).