Рост населения и демографическая политика князей

Новейшие социоисторические исследования придают увеличению населения огромное значение, видя в нем своеобразный ключ к пониманию не только экономических и социальных, но также политических и культурных процессов. Немецкие камералисты рекомендовали собственным монархам проведение активной демографической, в том числе и иммиграционной политики (организации разного рода строительных и прочих работ для создания рабочих мест, временного освобождения иммигрантов от налогов, запрета эмиграции).

Большинство немецких территорий, пострадавших от Тридцатилетней войны, с трудом ликвидировало демографические потери. Довоенная численность населения Германии в 15-16 млн была восстановлена только между 1720 и 1750 гг. Рост не был стабильным, эпидемии и голодные годы нередко прерывали и без того замедленный его темп. Сказывалась низкая средняя продолжительность жизни, составлявшая чуть более 30 лет.

Несмотря на относительно высокую рождаемость в сельской местности (в год около 30 рождений на тысячу человек), восполнить дефицит населения в городах оказалось очень трудно. Велика была смертность среди детей. Сказывалось также повышение брачного возраста у женщин. Для североевропейских стран, в том числе и для Германии, в XVIII в. в среднем он равнялся 25 годам. Поскольку репродуктивным считается возраст до 40 лет, можно предполагать, что родить женщина могла за 15 лет брака 4-5 детей, из которых выживала в лучшем случае только половина.

Некоторые правительства, прислушиваясь к мнениям камералистов, пытались улучшить демографическую ситуацию, привлекая на свои земли иммигрантов. С конца XVII в. в немецких землях активно принимали всех тех, кто уходил от религиозных преследований из других стран. Существенно пополнили свое население таким образом Вюртемберг, Франкония, Саксония, Бранденбург, Пфальц, Северный Гессен. В 1725 г. пятая часть населения Курмарка состояла из переселенцев. Берлин в конце XVII в. принял около 6 тыс. гугенотов.

Нельзя забывать и о том, что вместе с иммиграцией в XVIII в. развивалась и эмиграция из Германии на юг и восток Европы (в Венгрию, на Карпаты, в Россию), а также за океан. Подсчитано, что только с 1727 по 1754 г. примерно 2 тыс. немцев ежегодно через Англию выезжали в Северную Америку, и число немецких поселенцев в английских колониях к 1750 г. достигло примерно 100 тыс. человек. В это время и население самой Германии стало увеличиваться достаточно быстрыми темпами за счет естественного прироста. Показателен пример Пруссии, которая в 1748 г. имела 3,5 млн жителей, а в 1770 — уже 4,2 млн. В таких землях, как Вюртемберг, Баден, Пфальц, в сельской местности стало ощущаться перенаселение, вызвавшее отток населения в том числе в пределы самой Германии (в восточные области Пруссии, в Курмарк). Так называемые «колонны швабов» ("Schwabenzüge"), главным образом из Юго-Западной Германии, потянулись на Дунай и в Причерноморье, в Южную Россию. В течение второй половины XVIII в. десятки тысяч немцев перебрались на жительство в Россию.

Правительства поощряли приток сельского населения в города, особенно при закладке новых или строительстве княжеских резиденций. И все же баланс населения городов оставался негативным. Ни один немецкий город не смог приблизиться по числу жителей к крупным европейским городам. В конце XVII в. Вена была единственным немецким городом, население которого превышало 100 тыс., Гамбург и Берлин насчитывали более 60 тыс., Страсбург, Данциг, Бреслау — более 40 тыс., в то время как в Кёльне, самом крупном немецком городе XV в., к 1800 г. проживало только 40 тыс. человек. Тем не менее общая численность населения Германии составила к 1800 г. 23 млн человек. К этому времени уже четко обозначились границы его дальнейшего роста, сдерживаемого недостатком ресурсов, прежде всего скудной базой питания. Преодолеть эту границу германское общество смогло только в XIX в. при переходе к индустриальной стадии развития.

Сельское хозяйство

На развитие сельского хозяйства долго влияли последствия войны. В ряде мест земля, превратившаяся в пустыню, оставалась невозделанной еще в начале XVIII в. Для ее заселения отсутствовали экономические стимулы. Длительное время сохранялись низкие цены на сельскохозяйственную продукцию, а при одновременно высоких ценах на ремесленные товары наблюдался еще и рост налогов. Несмотря на дешевизну земельных участков и низкую арендную плату за землю, желающих ее обрабатывать было мало (в Баварии, к примеру, в конце XVII в. цена на дворянские поместья составляла в лучшем случае, половину, а то и треть или даже четверть от их стоимости в начале XVII в.). Рабочая сила была чрезвычайно дорогой, поэтому жалобы землевладельцев и крестьян на трудности с наймом батраков раздавались повсеместно. Колонизационная политика монархов долгое время не приносила успеха, так как была направлена главным образом в пользу господ. Традиционные аграрные отношения эволюционировали в сторону все возрастающих объемов работ крестьян в пользу сеньоров.

В Германии на протяжении XVII-ХVIII вв. окончательно оформились две формы земельных отношений между крестьянами и землевладельцами. В Восточной Германии, включая Померанию и Мекленбург, в качестве особой формы землевладения продолжало развиваться поместное хозяйство. Землевладельцы, используя растущий спрос на сельскохозяйственную продукцию на европейских рынках, последовательно расширяли собственное хозяйство путем захвата крестьянских земель. Рабочая сила имела здесь большую цену, и крестьяне были прикреплены к земле, которую они возделывали. Участки земли были предоставлены им в пользование как плата за труд в хозяйстве помещика.

В Восточной Германии крестьяне именовались «не обладающими правом наследования», а в литературе XVIII-XIX вв. получили название «крепостных». В новейших исследованиях данный термин почти не употребляется, хотя признается, что такие крестьяне находились под частной юрисдикцией помещика и нередко страдали от его произвола. Но помещики, заинтересованные в повышении доходов, а также монархи, использовавшие крестьян в качестве солдат, старались не допускать излишне жестких форм эксплуатации.

Как правило, в центре помещичьего хозяйства располагалось рыцарское дворянское имение или фольварк управляющего доменом. Главной отраслью хозяйства было производство зерновых, скотоводство играло подчиненную роль, только на плохих землях держали большие стада овец. Благополучие хозяйства покоилось на крестьянских повинностях. Главной их формой была барщина. В Восточной Пруссии помещики обладали также правом первоочередного найма на работы всех свободных людей, проживавших в их владениях. Обложение повинностями напрямую зависело от количества крестьян и от размеров крестьянских дворов. При значительном количестве крестьянских семей личные отработки не были обременительными. Положение менялось в кризисные и неурожайные годы.

Наряду с барщиной практиковался оброк, состоявший из определенного количества зерна, продуктов животноводства, денег и традиционных феодальных поборов. Нередко эти сборы достигали одной трети валового урожая. Тем не менее сельское хозяйство в восточных районах страны — при среднем качестве земли и состоянии сельскохозяйственной техники, но при хорошей организации труда — давало хотя и колеблющуюся в объемах, в целом приносящую неплохие доходы рыночную продукцию.

Другая часть крестьян, прежде всего в Восточной и Западной Пруссии, была менее обременена феодальными повинностями. Это так называемые «кольмеры», обладавшие личной свободой и наследственной собственностью. Но экономически они играли незначительную роль, ибо размеры их хозяйств были невелики. В целом же помещики в период стагнации после Тридцатилетней войны постарались теснее привязать крестьян к их клочку земли, распространили прикрепление к земле на их наследников, увеличили барщину и оброк. Земельные монархи практически не препятствовали им в этом. Только в 1740 г. в Пруссии из фискальных соображений были запрещены захваты крестьянских земель.

В западной части Германии, там, где землевладельцы не вели собственное хозяйство, а жили на ренту и налоги, крестьяне обладали большими правами владения. В северо-западных областях сохранялось так называемое «мейерское право». Здесь уже с конца XVI в. были введены запреты на повышение арендной платы и сгон арендаторов с земли. В XVII в. была установлена неделимость крестьянского двора. Это способствовало сохранению дееспособных хозяйств, но все, кто не получал наследства, должны были искать себе пропитание в качестве наемных работников, заниматься ремеслом, уходить на заработки в города. Некоторые превращались в бродяг. Социальная стабильность в Северо-Западной Германии была выше, но и она не обеспечивала более высокого уровня развития сельского хозяйства, чем на востоке. Хотя арендная плата за землю после войны снизилась, но также выросли и налоги в пользу князей, так что обложение хозяйств в целом не уменьшилось. Вся прибыль от продажи излишков уходила на текущие хозяйственные расходы, на рентные выплаты и налоги. К ним присоединялись традиционные баналитеты за помол зерна, производство пива, винокурение и т. п. Часто землевладельцы присваивали себе и право преимущественной покупки крестьянской продукции.

Особую форму приобрели земельные отношения также в Западной, Юго-Западной, Центральной Германии и в Баварии. Здесь в течение XV-XVII вв. личное прикрепление крестьян к их господам постепенно ослабло. Что касается владельческих прав, то крестьянские дворы стали практически наследственными. Они были владением семьи и в течение длительного времени находились в руках ее членов. Рента была достаточно высокой, но фиксированной, и землевладельцы не могли ее произвольно повышать.

Экономическое положение крестьян зависело от размеров земельного участка, качества и способов обработки земли, приемов ведения хозяйства. В большинстве земель оставалась господствующей трехпольная система землепользования, иногда модернизированная, при которой отдаленные и малоплодородные земли не получали требуемого тщательного ухода. Но в ряде областей в XVIII в. стали применять и многопольные севообороты, внедрять однопольную систему с интенсивным удобрением полей. На неплодородных землях началось травосеяние и интенсивное выгонное животноводство. Резко выросло производство разнообразных плодовых и овощных культур, особенно вблизи городов. Стали внедряться в производство стручковые, волокнистые, масленичные и другие культуры.

Интенсивность использования земель в разных регионах Германии была различной. На первое место можно поставить Рейнско-Майнскую область, Нижний Рейн, отдельные районы Тюрингии, Саксонии и Шлезвига, в которых преобладали плодородные земли. За ними шли восточные и центральные горные районы, поставлявшие на рынок значительную часть товарной продукции.

Животноводство на селе почти во всех землях было на относительно низком уровне. Лучше всего дела обстояли вблизи городов и в районах с хорошими выгонными пастбищами. Что же касается городов, в особенности малых, то они обладали достаточным поголовьем скота внутри городских стен. В целом же исследователи не отмечают никаких решительных изменений в развитии животноводства в XVIII в. по сравнению с предшествующим периодом.

Главным достижением в развитии сельского хозяйства стало расширение посевных площадей посредством мелиорации и осушения, окультуривания торфяников и обвалования. Особенно впечатляющими были мероприятия бранденбург-прусского правительства в области Гавель-Одер-Пригниц и баварского — в болотах Дуная. Раскорчевки и осушение земель проводились и по частной инициативе, поощряемой правительствами. Улучшенному использованию земли способствовали также разделы части сельских общинных земель и соединения полей, начавшиеся по инициативе крестьян, но поддержанные князьями и монархами. Монаршие предписания, вместе с инициативой помещиков и крестьян, вели к усовершенствованию агротехнологии.

По инициативе монархов осуществлялось планомерное расселение в запустевших и вновь осваиваемых местах поселенцев-колонистов, получавших на период освоения разнообразные, в том числе налоговые льготы. Для подъема животноводства стали внедряться корнеплоды, фуражные культуры, во второй половине XVIII в. — картофель. К концу столетия развитие овцеводства стало необходимой предпосылкой для производства шерстяных товаров.

В конечном счете сельское хозяйство сумело обеспечить продуктами заметно возросшее в XVIII в. население Германии. Посевные площади выросли на 60 %, урожайность на единицу обрабатываемых земель увеличилась на 20 %. Но в питании населения резких перемен к лучшему не произошло, так как производство продуктов не поспевало за их спросом. Главным препятствием существенной интенсификации агроэкономики оставалась феодальная система.