Краткая история семейной терапии

Движении к семейной терапии и консультированию повлекло за собой серьезный отход от индивидуали­стического мышления клинических работников. Один из пионеров в этой области, Натан Эккерман, в своей книге 1958 г. «Психодинамика семейной жизни», {Psychodynamics of Family Life, Ackerman, 1958) утверждал, что пришедшего на прием пациен­та можно считать эмиссаром больной семьи. В то же время работники многих помогающих профессий, как то: Джон Белл, Джей Хейли и Вирджиния Са­тир, ратовали за семейное направление. По-настоя­щему ощутимый толчок изменение в сторону рас­смотрения клинических проблем в контексте семьи или пары стало испытывать в конце 1950-х гг. (Хо­роший исторический обзор см. у Gale & Long, 1996.) Этот сдвиг охватил весь спектр помогающих дис­циплин, включая психологию, социальную работу, присмотр за детьми и психиатрию. До 1950-х гг. в пси­хотерапевтической деятельности господствовали психоаналитически подготовленные врачи. Однако, как говорилось в главе 1, Вторая мировая война при­вела к исключительно возросшей надобности в оценке и краткосрочных терапевтических услугах дли индивидов с клиническими проблемами. Прогреет, достигнутый исследователями и клиницистами и этих сокращенных подходах, распахнул двери для сдвига парадигмы, представленной семенной и пар­ной терапией. Иначе говоря, сращение семейной и парной терапии последовало за эволюцией и приня­тием других, отличных от психоаналитических под­ходов к концептуализации индивидуальной психопа­тологии. Такая сфокусированность на роли семенной системы во многом явилась и результатом исследова­ния семейных интерактивных факторов при дебюте шизофрении, особенно по инициативе известного ан­трополога Грегори Бейтсона и его коллег в 1ЙпО-х гг. (Подробное обсуждение роли Бейтсона и других см. в Goldenberg & Goldenberg, 1991.)

К середине 1970-х гг. профессиональная обще­ственность стала принимать семейное направление и терапию всерьез, и появилось великое множество книг и статей наряду с многочисленными семинара­ми с рядом специализированных программ тренинга по семейной терапии (Gale & Long, 1996). Поведен­ческие теории и техники с их акцентом на подкреп­лении стимулов в окружающей среде практически потребовали задуматься об этих малых системах — по крайней мере при работе с детьми и подростками.

Похоже, что стремительный взлет семейной тера­пии, начиная с 1970-х гг., объясняется несколькими факторами. Во-первых, традиционное психодинамическое положение о том, что поведение есть поверх­ностное проявление индивидуальной психе, не при­вело к созданию инновационных и рентабельных программ для вмешательств в семьях, переживаю­щих трудности. Семьям, переживавшим дистресс, вряд ли мог чем-то помочь дорогостоящий и дли­тельный метод ортодоксального лечения, часто на­зываемый элитарным. В то же время осознание об­щих системных концепций (обсуждаемых в этой главе ниже) заставило людей поверить в то, что не­благополучная семья может быть и причиной, и под­держивающим фактором в проблемных ситуациях и поведении. Наконец, растущее число детей с психо­логическими проблемами сделало ясным, что к из­менению их поведения следует подключать родите­лей (Patterson, 1992; Reid &"Eddy, 1997).

Как и другие одушевленные вещи, семьи продол­жают развиваться. Такие профессиональные и полу­научные книги, как книга Мурстейна «Любовь, секс и брак на протяжении веков» (Love, Sex and Marriage Through the Ages, Murstein, 1974), «Современное введе­ние в семью» Белла и Фогеля (A Modem Introduction to the Family, Bell & Vogel. 1968) и «Мужчины — с Марса, а женщины — с Венеры» Грея (Men Are from Mars and Women Are from Venus, Gray. 1992), осуще­ствляют полезный синтез исторической эволюции семьи, а также изменения взглядов и процессов, при­сущих супружеской и «гражданской», парной, жиз­ни. Они понуждают нас помнить, что задачи семьи отличаются в зависимости от эпохи, культуры и со­циального и экономического положения. В прошлом некоторые семьи имели задачей производить на свеч мальчиков, годных на то, чтобы править, или хотя бы достаточно хитрых и коварных, чтобы удержать власть. Другие семьи существовали ради производ­ства максимального числа новых адептов религии -ной веры, высококлассных солдат для войн, рабов для плантации, сыновей для разжигания погребальных костров или передачи семейной фамилии, ра­ботников для семейных ферм, детей для фабрично­го труда или потомков для ухода за престарелыми; будущем родителями. Семья как живая система за­нимает неопределенную территорию между более крупной социальной системой и целями отдельных членов семьи. В то же время она ставит целью соб­ственный комфорт, безопасность и развитие. Одна­ко часто бывает, что коммунитарные, семейные; и индивидуальные цели разнятся. Именно здесь существует работа для системно-ориентированной кли­нической психологии.

Из-за сложности семейных систем и ситуации есть ряд теорий, которые также являются лечебны­ми методами (Goldenberg & Goldenberg, 1995). Эти подходы предлагают средства для концептуализация и эксплорации клинических вопросов в контексте семейной среды или системы вместо того, чтобы рас­сматривать проблемы как функцию «патологии-индивида, «внутреннюю динамику» или даже с точ­ки зрения истории научения того или иного конкрет­ною человека.