К обоснованию нравственности

В середине ХХ века западные мыслители обнаружили, что современная индустриальная цивилизация в погоне за благосостоянием утратила этические ценности в качестве фундаментальных оснований цивилизации. Безграничное потребление, прибыль и другие материальные блага стали объектом поклонения, мерилом человеческого достоинства. Для значительной части общества ушли в прошлое как изжившие себя такие нравственные ценности, как честь, совесть, долг, патриотизм, уважение к личности и др., которые ранее составляли базисные основания цивилизации. Переоценка ценностей, которую предрекал Ф. Ницше, приняла самые уродливые формы бездуховности. Об этом много писали такие западные философы как Э. Фромм, А. Швейцер, Г. Маркузе и др. Констатацией данного факта стал диагноз – духовная анемия современного общества.

Естественно, возник вопрос: в чем причины этого явления? Одной из первых ответ на него дала церковь. Ее представители увидели основную причину бездуховности современного общества в падении религиозности современного человека, в росте секулярных настроений и атеизма. Один из известных представителей православного духовенства отец Александр Мень писал: «Только вера в высший смысл жизни, высшую цель бытия, в объективный характер этических требований, иными словами, вера религиозная, составляла на всем протяжении истории коренную опору нравственности и источник культурного творчества. Такая вера есть и источник познания добра и зла»[45].

Конечно, невозможно отрицать роль религии в становлении и развитии нравственных основ человека и общества, в целом. Но разве этот фактор был единственным, благодаря которому осуществлялся процесс нравственного развития? Не менее значимыми в этом процессе были влияния окружающей природы, трудовых процессов, человеческих коммуникаций. Следовательно, неверно, на наш взгляд, при изучении явления падения духовности в современном мире акцентировать внимание исключительно на состоянии религиозности человека и тем более сводить к ней существующий в реальности комплекс причин.

На наш взгляд, чтобы объяснить падение нравственности и духовности в современном мире, необходимо выяснять не только состояние религиозности, но и те изменения, которые коснулись характера труда, отношения с природой, человеческого общения. Почему следствием этих изменений стала бездуховность современного человека? Не вдаваясь в детали всех изменений, отметим, что человек в индустриальном мире стал относиться к природе не как к храму, а как к скатерти-самобранке, благодаря которой можно удовлетворять любые свои желания. Природа потеряла свою эстетическую ценность, она стала исключительно объектом потребления. Потеряв внутренний контакт общения с природой, человек в определенном смысле одичал, превратился в жестокого хищника. Так возник комплекс экологических проблем, обратной стороной которого явилось падение нравственности и бездуховность.

Не менее серьезные изменения произошли и в характере труда. Человек перестал получать моральное удовлетворение от своего труда, увеличилась отчужденность от его результатов. Он оказался вписанным в некий маховик деятельности, где его личные качества в принципе не важны. Это относится не только к людям, работающим на производстве, но и к любым другим профессионалам. Возьмем, к примеру, деятельность врача. Его работа забюрократизирована численностью пациентов, отчетностью, нормативами и пр., которые не оставляют ему возможности творчески решать свои задачи, даже повышать квалификацию. Аналогично обстоят дела с учителями, не говоря уже о людях, работающих на конвейере. Даже лица, так называемых творческих профессий, актеры, певцы, художники, писатели, редко получают удовлетворение от своей работы, потому что главным ее критерием становится окупаемость, прибыль, а не художественные достоинства. Все это не может не отразиться на нравственном состоянии человека, провоцируя развитие в нем таких качеств как черствость, равнодушие, жестокость, халатность и т. п., а в конечном итоге бездуховность.

Серьезные изменения коснулись и самих отношений между людьми. Девальвировались в своем содержании такие нравственные категории как дружба, любовь, товарищество. Они тоже стали объектом купли-продажи. Друзья сегодня ассоциируются с собутыльниками, любовь – с сексом, товарищество – «с братанами», искренние чувства становятся объектом насмешек и надругательств, бескорыстие практически исчезло из отношений. Лозунгом современных отношений все более становится тезис: «бизнес и ничего более». Все это многократно воспроизводится в показательных шоу, телесериалах как норма жизни и обыденность, соответственно формируя нравственность человека. Когда-то И. Кант назвал высшим принципом добродетели отношение к человеку как к цели, а не как к средству. Сегодня, к сожалению, практикуется обратное: отношения людей складываются на основании того, что каждый рассматривает другого в качестве средства достижения своих целей. На этом общем фоне нравственного упадка трудно согласиться с утверждением, что лекарством от поразившего общества недуга может стать исключительно религия.

Сегодня представители церкви, по сути, объявили монополию на нравственность, узурпировали понятие «духовность» и приравняли их к состоянию религиозности личности. Само же наличие религиозности человека чаще всего определяется внешними признаками: посещением церкви, регулярными причащениями, соблюдением постов и т. п. В общественное сознание упорно внедряется мысль о том, что сформировав при помощи церкви у человека религиозное мировоззрение, общество автоматически сделает человека нравственным, оградит его от нравственного падения. В обыденном сознании муссируется тезис: перестали верить в бога, отсюда все беды. Однако в последнее время в нашей стране значительно выросло число людей, заявляющих о своей приверженности вере. Даже первые лица государства демонстрируют перед телекамерами свою приверженность православной вере, считая обязательным для себя присутствие на праздничных богослужениях. Изменила ли общество эта установка на внешне религиозную обрядовость? Наоборот, в обществе заметно выросло число равнодушных, жестоких, циничных людей, даже способных на убийство. На кровавые деньги с согласия церкви они возводят часовни и строят храмы, считая, что этим замаливают свои грехи, но при этом продолжают грабить и убивать людей. Почему же формальное обращение к религии не принесло желаемого нравственного оздоровления? Видимо все усилия последних лет не дали ожидаемого результата, поскольку не способствовали формированию подлинной религиозности в человеке. Однако в чем состоит подлинная религиозность?

В отечественной философии в зависимости от выбранных критериев существует несколько определений религиозности. Так, например, Д.М. Угринович и Ж.Т. Тощенко при определении понятия акцентируют внимание на состоянии сознания. В частности, Ж.Т. Тощенко пишет, что «под религиозностью понимается «определенное состояние отдельных людей, их групп и общностей, верующих в сверхъестественное и поклоняющихся ему», «их приверженность к религии, принятие ее вероучения и предписаний»[46]. Согласно В.Ф. Чеснокову, религиозность человека определяется его признанием себя в качестве приверженца конкретной религии. При этом ему не обязательно знать догматическое богословие и быть религиозно грамотным человеком.

И.Н. Яблоков качественную характеристику религиозности человека выводит исходя из того, какое место занимает религиозная ориентация в его системе ценностей в целом. По этому признаку ученый выделяет лиц с доминантной религиозной ориентацией. Они не только абсолютно верят в положения вероучения, соблюдают обряды, но и мотивы их поведения имеют религиозные основания. Как правило, такие люди осознают себя членами религиозной общины, живут ее интересами, воспитывают детей и организуют семейный быт согласно религиозным предписаниям и негативно относятся к мирской жизни.[47] Именно эту группу людей можно отнести к истинно верующим. Их отличает высокий уровень духовной религиозности, характеризуемый глубоким внутренним переживанием верующим своего религиозного чувства, ощущением своего единства с Богом как высшей неоспоримой ценностью. Ярким примером такой личности можно считать известного философа Сёрена Кьеркегора.

Подавляющая масса людей, причисляющих себя к религии, лишь частично верит в положения вероучений, культовые действия совершает от случая к случаю, в повседневной жизни чаще всего не руководствуются религиозными мотивами. Многие колеблются между верой и неверием, либо занимают индифферентную позицию относительно религии, равнодушны к религиозным чувствам. Преодолеть безразличие и колебания религиозной пропагандой практически невозможно, поскольку реальная жизнь в обществе идет совершенно по другим правилам, ориентирована на другие ценности, требует от человека совершенно другой уровень знаний и умений. Поэтому, коль скоро реальное влияние религиозно-нравственного воспитания невелико, незначительна и роль религии в преодолении нравственного кризиса и бездуховности в современном мире.

Однако богословская трактовка духовности утверждает обратное. Она строится на признании двух взаимосвязанных тезисах: 1) на утверждении, что формирование нравственности личности прерогатива исключительно религии, и 2) никакой светской духовности нет и в принципе быть не может. Общая концепция выстраивается в следующую цепочку: вера – нравственность – духовность. Другими словами, вера является единственным основанием воспитания нравственности, а религиозная нравственность основным содержанием духовности.

Чтобы разобраться с первым положением, уточним содержание религиозного и нравственного сознания, религии и морали. Религиозное сознание формировалось, начиная с глубокой древности, как ответ на потребности человека в осмыслении себя и окружающей действительности. Поскольку человек не обладал объективными средствами познания мира, он пытался объяснить себе природные явления фантастическими образами богов, магическими свойствами предметов природы, создавая в своем сознании мифологически-религиозную картину мира. Следует обратить внимание на тот факт, что основное содержание этой картины мира имело гносеологический и социальный характер, в то время как аксиологический, нравственный аспекты играли в ней незначительную роль, либо вообще отсутствовали. Это означает, на наш взгляд, то, что религиозное сознание и религия формировались отдельно и независимо от нравственного сознания. Последнее возникло как ответ на потребности регуляции взаимоотношения людей в первобытном коллективе и выполняло свою самостоятельную функциональную роль. Эту разграниченность религии и морали на ранних этапах формирования социума можно наблюдать, например, в античном мире. Здесь мораль состоит из совокупности личных добродетелей: мужества, справедливости, мудрости и др., на основе которых строились общественные связи между людьми.

Картина взаимоотношения религии и морали изменилась с возникновением христианства. Его формирование было вызвано бессилием низов римского общества изменить свой социальный статус. Множество восстаний рабов было подавлено, и эти слои общества потеряли всякую надежду исправить свое положение собственными усилиями. Поэтому надежды на лучшее будущее они стали связывать с сыном божием Иисусом Христом. Он, как они надеялись, установит славное царство, где не будет ни бедных, ни богатых, ни войн, ни смерти, ни необходимости трудиться в поте лица, а будет одно лишь довольство, радость, вечное блаженство.

Господствующим антагонистическим формам общественных связей первые христиане противопоставили любовь, которая должна, по их мнению, снять все противоречия в обществе, сделать всех людей равными друг другу. Так любовь стала ключевым нравственным принципом христианства и его первичной базисной основой. Христос призывал своих учеников оставить мать и отца, дочерей и сыновей, ибо в сердце человека, который встал на путь спасения, не должно быть места ничему и никому, кроме бога. В Библии сказано: «…Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Матф. 22, 36-40). Любовь к ближнему является отражением любви к богу, поэтому необходимо любить всех, чтобы доказать свою приверженность богу. Но в этом случае любовь, которую проповедовали первые христиане как средство избавления от ненавистных условий жизни, изменила свой вектор на прямо противоположный. «Любовь, которая, казалось, была первоначально провозглашена в качестве противовеса отчужденным формам связи между людьми, – пишут А.А Гусейнов и Г. Иррлитц, – на самом деле оказалась их изощренной апологией, стала новым аргументом в пользу старых ненавистных порядков: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога»; «… надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести» (Рим. 13, 1; 5)».[48] Таким образом, именно христианство впервые через категорию любви включило в себя моральные представления как свою исконную собственность и отказало морали в праве на самостоятельное от религии существование.

Благодаря христианству сущностью религиозного сознания стало признание существования наряду с природой и социальной действительностью сверхъестественного мира, в котором человек сможет найти для себя блаженное бытие и справедливость. И эта надежда на благополучное потустороннее будущее становится для человека здесь и сейчас, на земле психологическим утешением, этической ценностью, руководством в повседневной жизни. Таким образом, христианское религиозное сознание формировалось для удовлетворения потребности человека в наличии неких абсолютных и непререкаемых мировоззренческих и нравственных ценностей, на которые можно ориентироваться в поисках ответов на вопросы и вызовы судьбы в своей повседневной жизни.

Вместе с тем, христианская религия дает иллюзорное удовлетворение этим потребностям. Апеллируя к высшей инстанции, т. е. богу, человек снимает с себя бремя ответственности за собственное настоящее и будущее, он фактически занимает пассивно-созерцательную позицию по отношению к жизни. В связи с этим вызывает большое сомнение возможности проявления в религиозном сознании свободы воли. Скорее наоборот, религиозное сознание делает человека заложником иллюзорной религиозной идеологии, не свободным, а значит нравственно ущербным. И, тем не менее, нельзя не признать, что религия несет в себе определенные нравственные ценности. С другой стороны, в текстах Библии и Корана есть много такого, что с большим трудом можно назвать нравственной установкой для верующего человека. Религии, например, делят людей на «своих» и «чужих». В священных книгах содержатся призывы к борьбе с инаковерующими и неверующими путем их прямого уничтожения. В Библии, к примеру, сказано: «… Предай их заклятию, не вступай с ними в союз и не щади их». Аналогичные строки можно найти и в Коране: «Пусть верующие не берут себе близкими неверных помимо верующих». Все это свидетельствует о довольно противоречивом нравственном эффекте религиозного воспитания личности. Более того, проповедь толерантности в отношении с другими религиями, о которой в последнее время много говорят, входит в противоречие с содержанием самих вероучений, ведет к их ревизии и, фактически, к богоотступничеству. Но даже, если признать относительно позитивное влияние религиозно-нравственного воспитания на человека, нельзя утверждать, что только религия формирует нравственность человека, поскольку последняя всецело зависит от его религиозности.

Нравственное сознание складывается исторически в процессе формирования общества как результат коллективной воли людей. В нем фиксировались проверенные временем нормы поведения людей в обществе, полезные для его самосохранения и развития. Нравственное сознание общества проявляется в разного рода социальных запретах и одновременно в требованиях соответствующего должного поведения личности. Оно раскрывает человеческий облик личности как таковой, составляя ее стержень. Нормы нравственного сознания, осуществляя регулирование межличностных отношений, не закреплены юридическими законами и не подвержены в случае нарушения юридическим санкциям. Они контролируются общественным мнением и такой важнейшей инстанцией как совесть. Человеческие поступки лишь тогда являются в полном смысле нравственными, когда они совершаются не в результате внешнего принуждения и не из личного эгоизма, а из непосредственного побуждения делать добро, свободно и бескорыстно в интересах отдельного человека, коллектива, общества, в целом. Таким образом, не существует никаких высших онтологических оснований нравственности. Она является продуктом сугубо социальных процессов и ответом на потребности общества в его самосохранении и развитии, установлении в общественной жизни оптимальных форм взаимоотношения людей.

Ключевым фактором, обеспечивающим функционирование нравственного сознания, является свобода воли как возможность сознательного выбора человеком линии своего поведения и ответственности за него. Конечно, реально поступки человека лишь частично определяются нравственным выбором: на человека влияют и юридические законы, и сложившиеся объективные условия. Но, тем не менее, состояние нравственного сознания личности определяется той степенью свободы выбора и ответственности, которой обладает данная личность, ее духовным развитием, гражданской зрелостью, сознательностью, общим уровнем культуры.

Нравственное сознание описывается такими моральными категориями как добро и зло, гуманность, честность, справедливость, совесть, счастье, смысл жизни и др. Среди названных категорий понятия добра и зла, смысла жизни, счастья и др. также присутствуют и в религиозном сознании. Однако они привязаны к религиозной доктрине и интерпретированы в ее конкретном содержании. Так, например, Н.А. Бердяев пишет: «Жажда искупления есть великое ожидание, что Бог и боги примут участие в разрешении мучительной проблемы добра и зла, примут участие в человеческих страданиях. Бог снизойдет на землю, как огонь, и сгорит грех и зло, исчезнет законническое различение добра и зла и законническое добро, бессильное и терзающее человека»[49]. И далее: «Христианство … не только усомнилось в том, что идея добра является верховной в жизни, но резко противоположило свою мораль морали, основанной на идее добра и норме добра. В основе христианства лежит не отвлеченная и всегда бессильная идея добра, которая неизбежно является нормой и законом по отношению к человеку, а живое существо, личность, личностное отношение человека к Богу и ближнему»[50]. В свою очередь, согласно нерелигиозным взглядам, добро и зло являются нормативно-оценочными категориями. Они обозначают, с одной стороны, должное и нравственно-положительное благо, с другой – нравственно-отрицательное и предосудительное в поступках и мотивах людей, в явлениях социальной действительности. Таким образом, нравственное сознание коренным образом отличается в своем содержании от религиозного, в связи с чем последнее не может рассматриваться абсолютным основанием нравственности.

Представление о духовности восходит к понятию духа, под которым понимают некоторое невещественное состояние. Дух не обладает свойствами физических дел, но способен проявиться в чувствах, воле, мышлении, сознании, вере, интуиции, воображении и т. д. В философии категория «духа» означает невещественное начало и рассматривается в отношении с материей. В диалектико-материалистической философии понятие духа употребляется обычно в качестве синонима сознания. Последнее рассматривается как свойство высокоорганизованной материи, функция человеческого мозга, отражение действительности, как субъективный образ объективного мира. В идеалистических философских концепциях дух признается как первопричина мира. При этом, дух может выступать в качестве субстанции, например, в пантеизме и дуализме (Р. Декарт, Б. Спиноза, Дж. Бруно и др.), в качестве понятия в панлогизме, например, у Гегеля, в качестве личности в теизме и персонализме.

Именно последний взгляд на дух и разделяется религией. Согласно библейско-христианской традиции, дух в первую очередь есть личностный абсолют – Бог, сотворивший из ничего мир и человека по своему образу и подобию. Но если дух есть Бог, то вместе с сотворением человека в него вселяется и дух, а его присутствие в человеке и есть духовность. Именно от богословия пошло в обращение понятие духовность, но оно уже в ХIХ веке переросло религиозные рамки, хотя теологи не хотят этого признавать. Таким образом, утверждение представителей духовенства о том, что духовность человека сводится к вере и определяется качеством его веры в бога, вытекает из признания тварности человека. Отсюда категорическое суждение: веришь – значит, духовен, в противном случае – нет.

Однако, как мы отметили выше, дух проявляется не только в вере, но и в силе чувств, воле, нравственной позиции и т. д. Особое место в состоянии духовности человека занимает нравственность, которую можно рассматривать ее сутью, базисным основанием, стержнем личности. Поэтому сомнительно, на наш взгляд, утверждение, что основополагающим признаком проявления высшей духовности человека является состояние его религиозности, подтверждаемое бесконечными молитвами и постами. Этот взгляд особенно характерен для православия, в котором монах, отшельник, занятый упорным молитвенным бдением, трудовым послушанием, придерживающийся строгому воздержанию и посту, воплощает в себе идеал бескорыстия, самоотверженности и высшей степени духовности.

В действительности духовность – это умение честно и добросовестно служить избранному делу, это стремление к постижению истины и красоты, к деланию добра и исполнению своего долга; это любовь к своему отечеству, родителям не за предоставляемые блага, а бескорыстно; это обладание высшей внутренней критической инстанцией – совестью, не позволяющей переступить черту. Возможно, кто-то к этим идеалам приходит через приобщение к религии, а кто-то через познание истины или каким-то другим путем. Поэтому защита идеалов духовности и их проповедь не является монополией церкви. Они характерны для любой светской гуманистической этики, и могут воспитываться в личности вне всякого обращения к той или иной религии.