Тусклый блеск золотой медали

Не пугайтесь, читатель, если встретите в тексте слова, типа «фотоопорат» или «леснеца»... Мы сами были напуганы ибо писали это - медалисты, поступавшие в Самарский госу­дарственный университет. Я не хочу злоупотреблять цифра­ми, но некоторые все же назову. 460 выпускников школ, получивших золотые и серебряные медали, хотели в этом году стать студентами СамГУ. Только 263 человека ходят се­годня на занятия, причем лишь 240 смогли подтвердить свою медаль...

Конечно, мы тоже не Боги. Можем ошибаться, но «леснецу» не заметить трудно. Между прочим, 96 медалистов на первом же экзамене получили неудовлетворительную оценку: у них ошибки были наподобие приведенных мною.

Я всегда с громадным уважением относился и отношусь к ребятам, сумевшим заслужить медаль. Для меня они -люди, отмеченные Богом или умеющие честно, истово тру­диться. Я смотрю на них как на горные вершины, видные всем, способные разбудить честолюбие новых и новых «альпи­нистов». Без «звезд» педагогическая деятельность потеряла бы свою прелесть, превратилась бы в скучную, безысхоДНУ¹⁰' беспросветную тягомотину. Я люблю отличников! Вспомнил сейчас, как моя учительница обиделась на приемную комиссию, поставившую мне при поступлении в институт четверку за сочинение. Пошла выяснять. Увидела, что я не закрыл кавычками строку из Маяковского. Обиделась на меня. Не разговаривала три года.

Отличники - гордость школы, показатель мастерства ее Но их же можно рассматривать как лакмусовую бумажку, показывающую не только состояние учебно-воспитательного процесса, но и психологический микроклимат в школе.

Если школьники равнодушны к знаниям, это всегда отразится на медалисте.

Если учеба в школе идет из-под палки, высокого каче­ства знаний у медалиста не будет...

Если отношения между учениками и учителями строят­ся по принципу: «ты - мне, я - тебе», слабый будет и меда-

лист...

Если в школе размножаются бациллы коррупции, стяжа­тельства и родители «оказывают услуги» учителям, то о ка­ком уровне медалиста можно говорить?

У меня есть, конечно, факты «купли» родителями меда­лей своим детям:

- «построили директору дачный домик»,

- «выделил от фирмы спонсорскую помощь в 20 милли­онов рублей»,

- «...В моей телефонной книжке - адреса основных учителей с указанием дней, когда какие продукты им носить». Это высказывания родителей из так называемых новых русских. Однако назвать имена и школы я не имею права. Не потому, что терпимо отношусь к шкурничеству, рвачеству некоторых своих коллег, а потому, что в любом случае – и при огласке, и без огласки - единственной пострадавшей стороной оказываются дети. Не основная масса детей (они, в принципе, брезгливо реагируют на «надувание» медали однокласснику), а именно сами медалисты. Никто не задумывался о плате ребенка за незаслуженную медаль. А жаль. Тем более, что идет какое-то «социалистическое соревнование» между школами по количеству медалистов. Мыслимо ли: в 1993/1994 году было выдано 319 медалей по городу, а в 1994/1995 - 402 медали, то есть количество увеличилось почти на четверть. Этого в нормальных условиях не может быть, потому что не может быть никогда!

Появились «школы-рекордистки», умудряющиеся «выдавать» невообразимое количество медалей.

Представьте себе:

102-я школа: в 1994 году «выдала» 17 медалистов 1995 - 16; 54 - соответственно: 5 и 17, 77-я школа вручила в этому году 8 медалей, 29-я - 12, «Университет Наяновой» 10. Есть и другие «чемпионы». Среди директоров школ пришлось услышать фразу: «Что же за педколлектив тогда, если он не может вырастить отличника...» Но отличник, к сожалению, не кукуруза, которую можно сажать в любом климате в расчете на богатый урожай. Отличник - вечная тайна, разгадать которую никакому Мичурину не дано. Он - вещь в себе, Учителя могут лишь условия создать, чтобы он раскрылся самореализовался. Они сами должны быть профессионально сильными, чтобы не погиб чей-то дар. А дар этот - всегда от природы. Случай. Наверное, даже несправедливый. Но слава Богу, что он бывает...

Учителя по-разному относятся к повзрослевшим отлич­никам. Некоторые их обожают:

«Из-за него одного - жить хочется. Готовлюсь по 4 часа к уроку в этом классе. Но бегу туда бегом».

«Я - самый счастливый человек, потому что у меня в классе - гениальная девочка, которая с полуслова понимает мою математику, как будто она ее всегда знала, а я лишь чуточку напомнила ей об этом. А может, я тоже немножко гений?»

«Мне бы сил побольше: дожить до выпуска этого один­надцатого класса. Мой отличник смотрит на меня, прищурившись, оценивая, как будто это он ставит мне отметки. Как ненавижу этот взгляд! А потом начинает спорить со мной, причем я сразу догадываюсь, как и по чему он готовился спору. Выхожу пустая, как выпотрошенная рыба. Но счастли­вая. Не оттого, что победила, а потому, что убедила...»

В то же время многие учителя, даже не признаваясь себе, тихо ненавидят отличников. Их тоже можно понять, ибо те не дают

спокойно жить, размеренно существовать. Ненависть эта рождается не из-за того, что отличники бунтуют или не ходят на уроки, а из-за того, что они жалеют своих слабых, некомпетентных учителей, презирают их как непрофессионалов. Все можно простить, презрение - никогда. В ситуации некоторые учителя стремятся «подкупить» учеников своим особым «расположением» по принципу: «Я изображаю, что учу тебя, а ты изображаешь, что учишь мой предмет...»

С омерзением вспоминаю, как, работая в школе, на выпускном экзамене я заметил, что ученик полез за шпаргалкой «Сережа!» - сделал я ему замечание. Его учительница, вспыхнув, встала от экзаменационного стола и пересела за парту перед Сергеем. Расправила свои худенькие плечи, что­бы загородить его и демонстративно стала смотреть на меня, ощущая, вероятно, себя перепелкой, уводящей охотника от птенца. Но она не ученика - себя спасала, прикрывала свою безграмотность, свою халтуру...

В этом году пришлось слышать о школах, где заставля­ли медалистов переписывать письменные работы для пред­ставления по инстанциям, и я каждый раз вспоминал ту учительницу из своей школы, с которой потом так и не заго­ворил... И все же, уважаемый читатель, уверяю, что все не­гативное в деятельности школ - преодолимо. Для этого доста­точно усилить контроль со стороны управленческих структур. Для этого достаточно работать над повышением профессио­нального мастерства педагогов. Я очень хочу, чтобы вернулось то время, когда имена отличников выбивались золотом на мраморе, и эта мраморная плита помещалась на самом видном месте в школе. Это необходимо восстановить! Это нужно не медалистам. Это требуется тем, кто только еще растет, кто придет через много лет в школу... Я полагаю, что, будь сегод­ня в школах такие доски, многие директора постеснялись бы помещать на них имена некоторых своих учеников, которые выглядели бы вечным укором для них...

В школе все можно привести в порядок. Единственное - нельзя поправить - здоровье, психику, характер ученика, получившую незаслуженную, «пустую» медаль. Это оказывается необратимым.

Мы долго обсуждали эту проблему с ведущим психологом города Сергеем Березиным и оказались едины в том что издержки такой медали намного перевешивают «блага», даруемые ею...

Во-первых, у человека неизбежно формируется искаженная система жизненных ценностей-целей и ценностей-средств. С точки зрения ценностей-целей появляется позиция: «цель оправдывает средства» (в истории эта позиция апробирована многократно: у иезуитов, у фашистов, в периоды коллективизации, индустриализации, при строительств самых больших в мире ГЭС и т. д.). С точки зрения ценностей-средств вырабатывается позиция: «все продается и все покупается». Наверно, можно было бы ограничиться констата­цией возможности подобных искажений, если бы не одно обстоятельство: иерархия ценностей-целей и ценностей-средств определяет и жизненный путь, и жизненный стиль и характер отношения к людям. Все можно купить... Все?

Но, к счастью, не покупается любовь (женщины - да, иногда продаются), не покупается вдохновение, не покупается счастье (комфорт - да, популярность - да), не покупается при­знание. Лишите человека любви, вдохновения, счастья, при­знания - что у него останется? Замените любовь - сексом, вдохновение - куражом, счастье - самодовольством... Самое же грустное в том, что человек с искаженными ценностями даже «не видит» этих подмен. Он живет, не зная любви, вдохнове­ния, счастья, признания, искренне полагая, что это и есть жизнь... К тому же, согласитесь, если все можно купить, то ведь и продать можно все и от всех откупиться: от жены, от детей, от Родины, от себя, от родителей...

Во-вторых, читатель, незаслуженная медаль становится одним из критических моментов в формировании невротичес­кого склада личности.

Если юноша против подобного шага или относится К нему отрицательно, а родители продолжают настаивать и при­лагать усилия для получения медали, реализуя свои амбиции они, по сути, лишают его субъектности, фрустрируют его потребность быть личностью. Медаль вручается на всю жизнь» как своеобразный якорь, фиксирующий в психике негативные переживания, связанные с этим событием

В третьих, это может стать основой для острейшего «личностного конфликта. Медаль, как ни говори,- это социальное признание твоих способностей. Получив ее, человек оказывается в ситуации выбора: либо соответствовать таковой оценке его способностей (которых нет!), либо снижать ценность социального признания (а значит, лишать себя основы для здорового честолюбия, здоровых амбиций и т. д.), ибо вытеснить все из памяти и стараться никогда и ни с кем об этом не вспоминать, либо, признав незаслуженную медаль заслуженной, обречь себя на «вечные» объяснения с теми, кто тоже «в курсе», что это они чего-то в жизни не понимают. А представьте, читатель, психологические издерж­ки «моей незаслуженной медали для моего окружения...»

За что такие муки ребенку? Почему единственно страда­ющей стороной оказывается он - без вины виноватый, а не его глупые родители, готовые продать машину, гараж, дачу ради металлической кругляшки (как тут не вспомнить Эллочку Щукину - людоедочку, всю жизнь равнявшуюся на Ван-дербильдиху), но не способные понять, пожалеть свое дитя, принять его таким, как есть?.. Почему не страдают продаж­ные, бесчестные учителя, решающие куплей-продажей меда­лей проблемы ремонта школ, «спонсорских» поступлений, а часто - свои личные - материальные проблемы?..

Медалист - это не просто человек, которому дали ме­даль. Медалист - это особый склад личности. Конечно, это -ум. Конечно, это - ответственность. Конечно, это - работоспо­собность. Но это еще не все. Медалист - это готовность дей­ствовать не только в рамках заданного, определенного учите­лем или программой. Настоящего медалиста всегда видно по ^его поведению, по его деятельности, по его «лицу».

Медаль же, обретенная не как результат, а как средство «прокисает» так же быстро, как и плохое вино... Школьный медалист не выдержал конкурс, не поступил в вуз... Конечно, переживается все это очень тяжело. Для ребенка чаще всего это - первая жизненная драма. Психологический смысл всех этих переживаний заключается в том, что ситуативно очень резко снижается самооценка: заявленная оказалась не взята, значит, ожидания завышены.

Но что тогда? Либо снижать планку, либо работать собой и пробовать снова. Но ведь гарантии опять нет... облетают крылья Икара...

Рушится жизненная перспектива, и ее надо выстраивать. заново. Часто это оказывается настолько болезненным, что новой жизненной программе уже нет пункта «поступление» университет».

Ломаются отношения с окружающими. Ему, медалисту. неудачнику, не нужны ни сожаления друзей, ни упреки родителей, ни злорадство просто знакомых, ни утешения типа «там все уже распределили». Ему нужна конструктивная уверенность в себе, на которую не многие способны.

Я понимаю, что кто-то ждал от меня жареных фактов: сколько заплатили за медаль, кто брал, с кем делился, кто оказывался в «посредниках» и т. д., и т. п. У меня много подобного материала. Но все это так не важно! Важно лишь то, что губят, убивают молодого человека, которому еще жить да жить...

«Волжская заря», 21 ноября 1995 года.

ЧТО БУДЕТ С «СОВЕСТЬЮ НАЦИИ»?

Помните «Курочку Рябу» А. Кончаловского? Очень сложный для восприятия фильм. В нем много символов. Символичен и эпизод, когда Серенька - сын Аси Клячкиной -проваливается в дырку в уборной и вылезает оттуда весь в д... Зритель сразу может перенести ситуацию на себя и по­нять, где и как мы живем...

Я пытаюсь представить себе состояние нормального обы­вателя, вынужденного реагировать на информацию, денно я нощно действующую на него, и не могу, поскольку кругом одна «чернуха». Никакого просвета! Мысли вращаются вокруг тем: засилье жуликов, всеобщее обнищание расползание демократов «по щелям», нарастание поездкой изоляции Президента, хозяйственный беспредел, пустующие земли... Паханы становятся политиками, директора заводов - паханами, озверение молодежи, омоложение смерти. Человек загоняется в угол, выхода из которого нет. Хотя маленькая «лазейка» все же оставлена в СМИ - приезд поездка по России «совести нации» А. И. Солженицына. После всей этой информации только задаешься вопросом: а как вообще обстоят дела в России с этой самой «совестью нации»? И интеллигенцией? Неужели одним Александром Исаевичем да Дмитрием Сергеевичем, да Андреем Дмитрие­вичем она и исчерпывается?

Если это так, то концом всех нынешних реформ будет модернизированный, но тоталитаризм. Обыватель из двух зол

- анархии и неототалитаризма - конечно же, выберет, с его точки зрения, зло наименьшее. Что же касается полноценной интеллигенции, «аристократов духа», носителей альтернатив­ной психологии морального, политического, правового самоуп­равления, то ее формированию мешают и дикий рынок, и стандарты массмедиума, и традиционный чиновничий анти­интеллектуализм, и остаточный дух школьной образовавшины.

«Образованщину» следует рассматривать не как фирмен­ное блюдо общеобразовательной школы, а как постоянный предмет преодоления, как признак полупрофессионализма части учителей и чиновников, как проблему всего цивилизо­ванного мира в ряду других крупных проблем: экологичес­ких, демографических, энергетических, продовольственных, этнических и т. д. Сам термин возник в результате накопле­ния положительного опыта работы российского учительства и Деления его от опыта отрицательного.

Что же такое «образованщина»? Это бездуховное, экстенсивное наращивание формальных знаний в ущерб их качественной, интенсивной, «сердечной» переработке. Холодная информационная фаршировка мозгов во славу выполнения школьной программы. Машинизированное приемопередаточное взаимодействие двух агрегатов - учителя и ученика. На размышления, поиск, переживания зачастую просто не хватает времени, даже ущербная, реформа образовав» увы, не прервала традиций образованщины, ибо не затрону главного - психологии взаимоотношений в триаде: чиновник учитель-ученик. Этнократические интересы, настойчиво складываемые во всевозможные госнормативы. Госстандарт-гостребования, несмотря на декларации о необходимости вое питания самодеятельной личности, пока еще превалируют вал интересами той же личности.

Личность была и есть для бюрократа (не по должности а по духу) фигура более теоретическая, абстрактная, нежели осязаемая. Более для упражнения ума, нежели для конкрет­ных взаимоотношений. Обязательно управленческая иерархия, за некоторым исключением, никак не может отрешиться от старых привычек «спускать»... приказы, идеи, реформы, ин­новации, навязывать, давить там, где можно и нужно только рекомендовать, только советовать, только помогать, поддержи­вать и поощрять.

Эта традиция руководства школой вынуждает учителя более работать на номенклатуру и менее - на душу ребенка. На душу того самого несмышленыша, которого обстоятельства принудят в 21-м веке взвалить на себя груз нами закручен­ных проблем. Готовим ли мы его к этому?

Среди учителей есть, к сожалению, своя бюрократия, которая никак не может взять в толк, что «образование» - это образование человека, а не натаскивание по предмету, по разделу, по правилам, по датам, по задачам, по выводам. Обучение - не столько вдалбливание информации с последую­щей зубрежкой и рапортом «на оценку», сколько фантазиро­вание, размышления, ощущение альтернативного развития всего живого, восхищение многоцветьем и разнообразием мира, припадание к отечественным истокам культуры, сомне­ния, поиск, ломание стереотипов, радость открытий. Одним словом, сложная и продолжительная внутренняя работа, несовместимая сустаревшей системой амбарного контроля, подгоняловки, понукания по всей образовательной вертикали.

Очень может быть, что и так называемая «гуманизация образования», спущенная сверху и сверху же контролируемая по формальным критериям, в некоторых суетливых руках выродится (и уже вырождается) в очередной парад безжизненной цифири, блеф-отчетности, в дубовую (а следовательно, и ломовую) атаку на детские мозги. Принцип бомбового воздействия на все живое еще цепко держит в своих лапах душу и чиновника, и учителя. А ее, часто того и не осознавая, воспроизводят милого зверька тоталитаризма, панадминистратизма в детских душах.

Но ясно, как день, что так нам «совесть нации» и не создать. Россию не обкультурить, не обустроить, не развер­нуть от многочисленных скорбей, от закомплексованности, от самоуничтожения к радости преображения, и к гордости за страну, пригодную не только для жертвоприношений, но и для нормальной жизни.

Что значит обустроить Россию? Это значит, гуманизировать общество. Но это невозможно без глубокой гуманизации школы. К сожалению, осознание тесной взаимосвязи первого со вторым происходит пока на узкоэлитарном уровне. Но ка­ков подлесок, таким будет и лес.

Все взаимосвязано. Думаю, что гуманизация школы до­лжна включать в себя и более радикальное изменение статуса учителя, и более глубокую гуманизацию самого содержания образования. Последнее иногда путают с гуманитаризацией, то есть простым увеличением количества гуманитарных пред­метов и, соответственно, увеличением учебной нагрузки школьников.

Гуманизация образования - это способ создания интеллектуально-нравственного иммунитета против бацилл примитивного эгоизма, идолопоклонничества, мракобесия. Это путь формирования физически и нравственно здоровых «пассионариев» - будущих спасителей российской цивилизации. Не убогим же догматикам, ряженым фанатикам, мошенникам и анемичным хлюпикам передоверять это не совсем ное дело!

Гуманизация образования, таким образом, это пуп, живания традиций бюрократического самодурства и сам рямства, что в целом и делало богатую умом и красот Россию нищей.

Не надо, наверное, обольщаться трехвековым помпезным государственным фасадом. Все это время наиболее приглядной чертой русской общественной жизни было то находилось как раз в тени этого фасада,- огромная, нерушимая, тяжелая, непогрешимая бюрократическая задница. Heпропорционально развитая в сравнении с другими частями общественного тела. Особенно - головой и сердцем. От того-то» сердце наше (совесть) работает у нас с большими перебоями и с головой (реформистским интеллектом) часто бывает не всё в порядке. Что, собственно, и вызывало бунты, заговоры революции. Оттого-то, как писал Н. Бердяев, у нас было и есть много всякого «псевдо» - псевдомонархии, псевдонарод­ности, псевдобуржуазии, псевдосоциализма, а теперь еще и псевдорынка, псевдодемократии...

И на всем лежит печать бюрократического презрения к «маленькому человеку», к самой человеческой жизни. Все-таки прав был Савва Морозов, сказавший однажды: «Легко в России и богатеть, и воровать, да жить в России трудно...»

Со всех гор и пригорков исторически сложившихся ма­лых и больших цивилизаций, стран, регионов в общечелове­ческую долину XXI века сливаются, увеличиваясь, мощные потоки нерешенных, запутанных проблем, грозя затопить со­бою все живое. Человек тоталитарной системы, психологии, не способный взыскать с себя самого, человек, воспитанный на запретах и мелких подачках, этих потоков не уменьшит. Чтобы не выродиться, не сгинуть, не пропасть, нужны иная психология, иная культура общения, иное чувство патриотиз­ма, иное понимание человека и человечества, иное мировоз­зрение, иной стереотип поведения.

Альтернативой тоталитаризму может быть только гума­низм как система жизнеобеспечения, в которой человек перестает быть «хворостом исторического процесса», тем более – средством удовлетворения чьих-то господских амбиций, и становится человеком для себя, для той общности и ландшафта, которые его вскормили, становится человеком самоорганизующимся самоопределяющимся, самоуправляющимся...Полноценный гуманизм ориентируется на здоровые инстинкты жизни, принципы разумного эгоизма, воплощенные в древнейших и мудрейших максимах: «Не навреди и не натерпи вреда». «Хочешь, чтобы люди честно служили тебе, служи и ты им честно», «Поступай с другими так же, как ты хочешь, чтоб поступали с тобой...» Что может быть более жизнеспособно и более перспективно в качестве основных правил жизни?

Подлинный гуманизм предполагает знание и ощущение каждым самого себя сразу в нескольких координатах бытия: региональных, этнических, исторических, географических, биологических, общечеловеческих, космических. «Познавая миры, человек увеличивает себя до размеров познанного», -говорил Аристотель. Знания и ощущения в себе этих супер­миров и знание себя в них, ответственность за их состояние. Вот цель гуманистического образования и воспитания!

Надо полагать, что историческая миссия российской интеллигенции (и не только учительской) на стыке веков и тысячелетий в том и состоит, чтобы и собою, и своим гума­нистическим влиянием на умы молодежи усиливать тенден­ции облагораживания российского общества, упрочивать пози­ции нарождающегося пассионарного меньшинства, способного постепенно заменить режим этократии на более жизнеспособ­ный - гуманократии.

Трудная работа. И интеллигенция крайне разобщена, и авторитет ее у современной молодежи невысок, и распростра­нение гуманистического мировоззрения весьма затруднено из-за бюрократического узкомыслия и лжепатриотического кли­кушества.

Трудно, но иногда выхода нет.

«Волжская коммуна», 5 декабря 1995 года.

РАЗДЕЛ III