Ведите записи своих «странствий»

Не забудьте фиксировать все ваши исследования и открытия в Дневнике сканера или пишите ежедневно «вести с полей» друзьям о том, что делаете, чему учите или что изучаете сами, — и распечатывайте копию для себя. Эти записи помогут отыскать скрытую общую тему ваших увлечений, а когда-нибудь могут даже привести к написанию книги. Назовете ее, например, «Миры, которые я повидал». Истории «странников» всегда занимательны, и всего-то и надо — просто рассказать, что произошло с вами! Вы не представляете, как могут быть полезны другим ваши истории. Я думаю, что письменные свидетельства о нашем времени, путешествиях, взглядах — наш долг перед будущими поколениями.

Когда вас начнут одолевать сомнения, правильный ли путь вы избрали, возьмите себе девизом строки великого поэта Роберта Фроста:

Ученый — человек, который цепляется за что-то. Поэт — человек, который использует все, что цепляется за него.

Не считайте себя человеком без цели. Вы исследователь, а процесс исследования в том и состоит, чтобы узнавать понемногу обо всем, что кажется интересным. Если вы отдадите дань уважения своей врожденной любознательности, вы начнете доверять своему энтузиазму. Проследите, что вызывало у вас энтузиазм, и вы получите точное указание, где найти то, что принесет вам глубочайшее жизненное удовлетворение.

Ваши блуждания могут обескураживать окружающих, так как им кажется, что вы никуда не продвигаетесь. Но, как убедились многие первооткрыватели, блуждания и странствия — отличный способ найти что-то выдающееся, даже если вы не имели представления, что ищете именно это.

Мысль напоследок: лошадь найдет дорогу домой

Когда-то давно, когда еще не было автомобилей, люди ездили на повозках, запряженных лошадьми. И если возница уставал, он мог вздремнуть, не боясь заблудиться, — потому что лошадь знала дорогу домой. Так и ваше сердце знает, к чему лежит душа. Оно приведет вас к цели, просто нужно ему доверять.

 

КАК «СТРАННИКАМ» ЗАНИМАТЬСЯ ВСЕМ, ЧТО ОНИ ЛЮБЯТ

 

Модели жизненного устройства для «странников»

Модель «Одиссей»

Модель «Странствующий священник»

Модель «Однажды мне это понадобится»

Подходящие типы занятий для «странников»

Несколько источников дохода

Профессиональные умения

Инструменты из сканерского набора

Дневник сканера

Список «Все, чего я не хочу»

«Вести с полей»

 

 

Перейдем к следующему типу сканеров — «дегустатору». Если вы «странник», любопытство «дегустатора» будет вам вполне понятно, но модель его жизненного устройства имеет совершенно иной фокус.

 

Глава 18

«Дегустатор»

У меня чудесные друзья, чудесная семья, чудесная жизнь, да и против своей работы я ничего не имею. Тогда почему на душе скребут кошки, будто я что-то упускаю? Когда я пытаюсь найти, чего же именно не хватает, многое выглядит неплохо… неплохо, но не вдохновляет. Хотел бы я знать, что же ищу.

У меня нормальная работа, но мне этого явно мало. Хотелось бы внести что-нибудь интересное в жизнь. Но снова идти учиться нет желания, да и не думаю, что это что-­нибудь может поменять.

Вы «дегустатор»?

Вы ловили себя на мысли, что хотели бы попробовать практически все на свете?

Будь ваша воля, вы ничем не занимались бы дважды?

Идея быть узким специалистом кажется вам ограниченной и скучной?

Вы предпочитаете учиться на практике, нежели читать или слушать о предмете?

Едва вы узнали, как что-то делается, вам уже не терпится перейти к другому занятию?

Друзья и родные считают, что вам недостает амбиций?

Вам хотелось бы дожить лет до двухсот, чтобы изучить все, что вас интересует?

Если вы не просто ответили «да» на большую часть вопросов, но и почувствовали радость (приятно, когда кто-то наконец тебя понимает!), то вы, скорее всего, «дегустатор». Именно «дегустаторам» — может быть, даже больше, чем всем остальным сканерам, с которыми мне доводилось беседовать, — радостно слышать, что их желание попробовать все абсолютно нормально.

Я всегда думал, что я «с приветом» или вроде того. Мне «просто интересно». То есть я ищу информацию о чем-то, исследую, какое-то­ время занимаюсь этим, потом мне наскучивает — и все, я хочу заниматься чем-нибудь другим. Отец когда-то говорил, что мне надо быть профессиональным студентом.

Как мне нравится находить занятие, в которое можно погрузиться с головой! Но такое, где пригодилось бы все, что я узнал, я так и не придумал. Сначала я горю — потом все проходит.

Если я делал что-то однажды, мне уже не хочется к этому возвращаться. Меня спрашивают, не хочу ли я зарабатывать чем-то из того, что уже умею, но мне это кажется бессмысленным. Что со мной не так? Получается, у меня никогда не будет резюме, которое можно кому-то показать!

Все эти комментарии оставлены «дегустаторами» — людьми, которые ищут особое качество жизни, ее особую наполненность, и обнаруживают, что достичь этого очень непросто.

«Дегустатор» чувствует, что чего-то не хватает

Как минимум вам не хватает разнообразия в обычной работе — да и в обычной жизни тоже. Вам хочется, чтобы в ней было больше будоражащего, волнующего, но не из разряда «давайте спрыгнем с самолета». Собственно говоря, вам даже трудно объяснить, чего же вам не хватает.

Совершенно ясно, вам нужно, чтобы в жизни, во всех ее сферах, присутствовало больше творчества — но вы не представля­ете, как этого добиться. Учились вы в колледже или нет, но вам уже извест­но, что учеба и курсы не решат проблему. Что же вам конкретно необходимо и где это получить, так и остается неясным.

Когда я впервые разговаривала с Шарлин по телефону, она расстраивалась, что никогда не удастся перепробовать все, что хочется. Я попросила привести хотя бы пару примеров.

— Ну, например, я хотела бы научиться ткать ковры, как у индейцев навахо. Мне хотелось бы понимать символику рисунка, знать, как делается шерсть, чем они красят ее, все в таком духе.

— Ладно. А потом?

— Я бы хотела оставить себе ковер, который соткала. Повесить на стену. И смотреть на него. Я бы знала, что он означает, понимаете?

— Конечно, — согласилась я. — Вы знали бы намного больше, чем если бы купили такой ковер в магазине. А что вы хотели бы сделать потом?

— Взяться за что-нибудь совершенно другое.

Перед обращением ко мне Шарлин уже почти поставила на себе крест. Хотя к своей работе она относилась без неприязни, к концу дня ее одолевало ощущение пустоты. Она попробовала ходить по вечерам на занятия, но не нашла ничего по-настоящему интересного, а диплом ее не интересовал. После разговора по телефону я попросила ее написать мне по электронной почте и перечислить, чем ей захотелось бы заниматься. Вот каким был ответ:

Долго обдумывала ваш вопрос и, хотя знала ответ, колебалась, отсылать его или нет. Все потому, что мой список состоит из пунктов, совсем не связанных друг с другом. Прямо скажем, странных пунктов. Люди думают, что я ненормальная, — боюсь, так подумаете и вы. Но тем не менее вот оно, мое письмо.

Хочу построить дом: маленький дом на берегу моря или деревенский — всего несколько комнат. Плотником я становиться не собираюсь — просто хочу разок попробовать. И еще здорово бы пожить там несколько недель — просто чтобы убедиться, хорошо ли удалось все сделать.

Мне всегда хотелось написать и проиллюстрировать дет­скую книгу, но я от всех слышу, как сложно будет ее напечатать. Хотя я вообще не хочу публиковаться, а только хочу написать книгу. Это сложно кому-либо объяснить.

Еще мне хотелось бы овладеть нотной грамотой, чтобы написать небольшое, минут на десять, произведение для камерного оркестра, в классическом духе. Я ни в коей мере не музыкант, но мне в память запало объяснение про сонату как музыкальную форму — это было похоже на рецепт для ее сочинения. И мне хочется попробовать. Меня не волнует, если выйдет что-то глупое или неподходящее для оркестра, но хочется услышать, что же получилось, — хоть каким-нибудь образом, хоть на компьютере. Мне нужно всего лишь понять, как это происходит, и знаю, что воспринимала бы тогда классическую музыку совершенно иначе.

Я поняла это давно, когда в колледже записалась на класс по живописи. Мы учились писать и наносить лессировки, как во времена Возрождения, и это было необычайно увлекательно. Бывая в музеях после этого, я впервые могла взглянуть на созданное художниками другими глазами. У меня за плечами уже был класс, где учили правильно смотреть и воспринимать произведения искусства, но теперь все стало в сто раз лучше. Теперь я видела и понимала каждый мазок на картине. С тех пор это одно из самых больших удовольствий в моей жизни.

Где же школа, которая научит меня тому, что я действительно хотела бы знать?

Где же школа для Шарлин?

Письмо Шарлин напомнило мне о давно позабытом: много лет назад мне тоже хотелось найти такую школу. Какое-то время я ходила на разные курсы в ближайшем колледже, но потом стала слишком занята, пришлось много ездить по работе, и я это забросила.

Но все же придумала необычный способ удовлетворять свою страсть к учебе.

Одна моя клиентка, оперная певица, рассказала, что преподаватель по вокалу отправлял ее отыскивать в словаре все слова из арий и требовал, чтобы она выясняла их значение, а то и происхождение. Мне показалось, что метод прекрасен, и захотелось познакомиться с ним поближе. Я позвонила нескольким друзьям — узнать, захотят ли они послушать этого преподавателя. Идея пришлась всем по душе, и я пригласила его к себе домой.

Лектором он был потрясающим. «Песни — это поэзия, — объяснял он, — а в поэзии все держится на смысле слов». По его мнению, большинство людей сбиваются с этого курса и ошибочно фокусируются на психологии персонажа. Не могу припомнить, чтобы в университете читались такие же интересные лекции, и все, кто пришел в тот вечер, слушали затаив дыхание.

Все прихватили с собой еды для вечеринки и немного денег, чтобы заплатить ему, так что преподаватель откликнулся на наш зов с энтузиазмом. Под занавес он сказал, что приятно удивлен восприимчивостью аудитории.

— Вы любители оперы? — спросил он.

На лицах слушателей, до сих пор выражавших восторженное внимание, появилось смущенное выражение. Никто из присутствующих оперы не любил.

— Ну, тогда хотя бы поэзию? — уточнил он с надеждой. Смущение не исчезло.

— Думаю, всем здесь просто нравится упражнять свой ум, — заметила я.

— Очень редко удается поразмышлять о таких интересных вещах, — сказал один из гостей.

— Хорошо бы встретиться снова, — кивнул другой.

— Я могу выступить в следующий раз, — произнес Ричард, художник. — Хочу объяснить, как можно слышать картины и видеть музыку.

Конечно, это вызвало интерес, и все решили собраться вновь.

И мы встречались каждый месяц на протяжении двух лет. Восходящая звезда поэзии рассказывал, почему его работа в корпорации из списка Fortune 500 — отличное дело для по­эта. Другая участница отвела нас в студию, где ее родители продемонстрировали, как блистали танцоры прежних времен, и учили нас танцевать фокстрот. Еще один член сообщества прочитал лекцию о природе креативности. Это было здорово.

Наши встречи мы назвали посиделками.

«Посиделки» — важный инструмент для «дегустаторов»

Это же можно назвать «Как учиться всю жизнь прямо в своей гостиной».

Разумеется, живи мы на сотню лет раньше, мы бы видели размах такого неформального просвещения. В прежние дни великие ученые, философы и политики давали лекции в зданиях городского совета, театральных залах или за городом, на свежем воздухе, с открытым для всех желающих доступом. Места заполнялись до отказа. В отсутствие кинематографа такие мероприятия пользовались большой популярностью во всей стране. Даже Марк Твен зарабатывал на жизнь, разъезжая с лекциями, когда его издательский бизнес лопнул. Открытые лекции, как правило, читали специалисты в той или иной области (например, флейтист рассказывал о китайской флейте и тут же играл, демонстрируя ее звучание). Ученый мог поведать об электричестве и показать несложный генератор. Лекторы повествовали о музыке индейцев сиу, сопровождая рассказ примерами. Так удовлетворялся познавательный голод широкой общественности без академического образования. А потом традиция просто исчезла.

Такие просветительские центры прошлого с путешеству­ющими лекторами кажутся нам сегодня очень привлекательными. Но и наши «посиделки» были прекрасным время­препро­вождением. Мы приглашали тех, кто горел страстью к своему предмету, охотно делился своими знаниями и с радостью отвечал на вопросы. Это было куда лучше любого официального учебного класса. Наши неформальные вечеринки стали отличной школой последипломного образования для «дегустаторов».

— Звучит потрясающе, — сказала Шарлин. — Вот что-то в этом роде я и имела в виду! Я хочу попробовать так много всего, но поступать в университет, чтобы получить степень в какой-то одной области, бессмысленно. А с другой стороны, мне хочется углубляться в тему серьезнее, чем было у вас на посиделках. Одного вечера мне явно мало.

— А почему бы не организовать «трехмесячный творческий проект»? — предложила я. — И подыскать себе учебу месяца на три или около того?

Шарлин отнеслась к идее с одобрением и начала обдумывать возможности.