Екатерина Бирман – Красно-желтый дракон

 

Ветер срывал с цветущих деревьев лепестки и уносил ввысь, где они и терялись. Под самыми облаками на краю пропасти замер юный дракон – замер, вдыхая запах летящих к солнцу лепестков, дальних костров и пастушьей стряпни.

Его звали Луч Солнца Рождённый в Непогоду но Пробившийся меж Туч. Имя, невозможное для произнесения любым живым существом, кроме соплеменников. Но родители ласково звали своего единственного сына - своего первенца - просто Лучик. И Лучик только учился летать.

Золотистый, будто полыхающий на солнце, маленький дракон набрал полную грудь воздуха и соскользнул с края. Крылья бесшумно раскрылись, и тело воспарило над пропастью. Лучик лишь недавно почувствовал ветер в крыльях, познал восторг полёта, и каждый новый день изучал новые фигуры и кульбиты, испытывал возможности своего тела. А ещё молодой дракон исследовал мир.

Любознательность, бесстрашие и непоколебимая вера в свои силы были главными в его характере. Мать, Голубая Луна Пошедшая на Убыль, и отец, Ураган Разрушающий Горы и Приносящий Грозу, были мудры и осторожны; они учили сына проявлять бдительность, мыслить хладнокровно. Везде мог летать Лучик, исследовать каждое ущелье, но долина у реки пока оставалась под запретом.

- Рано, - строго ворчал отец.

- Слишком рано, - мягким рокотанием уговаривала мать.

Золотистый непоседа фырчал, но был послушен. Каждый день он не только летал, совершенствуя пируэты, но и слушал историю мира и тех, кто в этом мире жил, живёт, будет жить. Драконы мудры, теперь они передавали накопленные знания и опыт сыну.

Сегодня был особенный день. Каждый дракон рождался с особой способностью, которая вела его по жизни, долгой или нет, яркой или скрытой, но об этой способности знал только её обладатель. Испокон веков драконы верили, что раскрыв свой дар, могучий ящер его лишится. Возможно, не сразу, возможно – дар просто незаметно утечёт водой из-под когтей.

Особой способностью Лучика стала интуиция. Он так тонко чувствовал материю, из которой был соткан мир и время, текущее в нём, что просто вплетал свои движения и свои желания в этот изменчивый, но прекрасный узор.

Да, сегодня был особенный день. День, когда пора нарушить запрет. Сейчас или никогда.

Окрепшие крылья уверенно подмяли под себя воздушный поток, и дракон заложил крутой вираж. Он летел в долину.

Постепенно пейзаж, по которому скользила крылатая тень, сменился. Каменистая почва, камни, жухлая растительность и бурные горные потоки остались позади. Теперь под Лучиком стелились сочные луга, кудрявые леса, катила волны прочь широкая равнинная река, собранная из сотен бегущих с гор ручейков. Дракон набрал высоту и покружил над поселением людей. Он хорошо усвоил уроки отца и матери, он знал, что люди боятся и ненавидят драконов, потому решил не показываться им на глаза. Острое зрение позволяло дракону и из-под самых облаков детально рассмотреть обиталище короткоживущего теплокровного народа.

Аккуратные домики, пышные сады, покрытые цветами как будто пеной, работа кипит. Тонкий слух уловил бой кузнечного молота, крики рыночных зазывал, даже скрип жерновов на мельнице. Юного дракона переполнил восторг от этих картин и звуков, доселе ему неведомых, мощное сердце вдруг стало биться чаще, разгоняя кровь, и впервые в жизни, переполненный энергией, Лучик выдохнул в небеса струю жаркого пламени.

Не останавливайся, вперёд, на поиски – шептала ему интуиция и вела дальше. Лучик немного отдалился от поселения и снизил высоту. Среди деревьев он увидел поляну и крошечное лесное озеро. Закружил, закружил, опускаясь всё ниже, и вдруг заметил крошечную фигурку, замершую на берегу, – детёныш теплокровного народа. Первым импульсом было взмыть ввысь и улететь, но маленький че-ло-век не бежал, не кричал и не выглядел испуганным.

Сейчас или никогда.

Дракон снижал скорость аккуратно, мощные крылья захлопали, гася инерцию и позволяя Лучику мягко приземлиться на все четыре лапы. Он встряхнулся, блики прыгнули во все стороны от его золотистой чешуи.

Детёныш оказался самочкой короткоживущих, ещё не достигшей половой зрелости. Таких среди драконов называют Цветами Которые не Успели Распуститься и Ждут Тепла, у теплокровных бытует название девственница. Отец рассказывал, что одна из причин ненависти к драконам – сказания, будто драконы питаются этими самыми девственницами или просто похищают для неведомых целей. На самом деле всё было намного сложнее.

Многие драконы, рассказывала мать, теряли пару или не могли её создать – по разным причинам. Они оказывались одиноки и изолированы. А маленькие самочки теплокровных, те, кто не успел познать супружескую любовь и любовь матери… как и драконы, они рождались со своим особым даром – умением слышать, слышать драконов. Им не нужно было знать языка, они читали по глазам, чувствовали эманации более сильных и развитых существ, они могли донести до че-ло-ве-чест-ва, кто такие драконы. И какие они на самом деле. Для этого девственница и нужны были могучему племени. Делиться знаниями, жить в мире и понимании. Крылатые ящеры могут быть жестоки и кровожадны, но даже самые разрушительные из них рано или поздно устают от хаоса и страха.

И сейчас маленькая хрупкая самочка – смотрела на него с удивлением и восторгом.

Он прекрасен!

Её мысль прошлась по чешуе лёгким тёплым ветром.

Он и есть дракон?

Лучик фыркнул и расправил на солнце золотистые крылья, красуясь перед детёнышем.

Как бы я хотела взлететь вместе с ним!

Что проносилось в её мозгу, отзывалось в голове Лучика, и последняя мысль вызвала в нём совершенно невероятные эмоции. Он сам недавно познал радость полёта, и какое же это счастье – подарить её другим.

Пока осознание происходящего только настигало юного дракона, его длинная шея легла на землю, а крылья встрепенулись, будто приглашая в полёт. И самочка короткоживущих поднялась наконец из травы, подошла, коснулась морды Лучика и, коротко поцеловав в нос, вскарабкалась на загривок.

------------------------------

Каждый день они летали вместе – каждый день с тех пор, как встретились у лесного озера.

Маленькие девичьи секреты, первая девичья любовь, увлечение лесом и травами… для родителей у Энэи всегда было множество оправданий. Она росла смышлёной девочкой со способностями к зельеваренью и врачеванию, уже к десяти годам всё селенье знало о необычайном таланте дочери кузнеца. Энэя заговаривала зубы, лечила лихорадку и даже научилась принимать детей в мир не хуже старых повитух. Отец не спешил отвечать на многочисленные предложения сватов, а девочка была тому безмерно счастлива, ведь она любила другого.

Пока детское сердце не повзрослело, всю свою любовь оно дарило золотистому, как само солнце, дракону, что каждый день уносил Энэю под облака, а потом – на той самой поляне – пересказывал истории, услышанные родителей. И Энэя, ни разу не бывавшая где-либо, знала обо всём мире. Она боялась Нордгарда, форта, где вечная зима сковывала льдом за считанные минуты, или Гееналимы, чей климат высушивал человека до костей. Она мечтала о морях Пояса Любви, где растения, звери и люди жили, любили, размножались в вечном лете.

Однажды Энэя попробовала рассказать матери о своих встречах с Лучом – так звали золотого дракона, который совсем не походил на чудовищ из страшных родительских сказок. Но матушка лишь посмеялась над её «фантазиями».

Годы шли, детские забавы и девичьи тайны остались позади. Энэя встретила хорошего мужчину, вышла замуж, родила дочь и - разучилась слышать. Но это было уже не важно, к тому моменту драконы покинули горы близ селения. Люди слишком обозлились, они охотились на драконов не ради защиты, а ради славы. Заезжие рыцари, принцы и прочие искатели приключений даже не искали причины для убийства, они просто хотели прослыть победителями дракона.

Прощание с Лучом вышло коротким и тихим, Энэя гладила друга по морде, плакала. Она понимала, что выхода нет, но всё равно грустила. В золотых глазах Лучика тоже стояли слёзы.

Драконы ушли, покинули край, и теперь Энэя рассказывала своей дочери красивые и добрые сказки, в которых крылатые ящеры были не страшными злодеями, а волшебными существами - просто другими. В сказках Энэи драконы дружили с людьми и помогали им.

Однажды вечером, после очередной сказки, маленькая Бо сказала матери: "Как было бы здорово, если б у меня был такой друг!"

Энэя не спала всю ночь - с улыбкой на губах, глотая слёзы радости, она лепила и шила, воссоздавая по памяти дорогой образ.

Рано утром, когда Бо открыла глаза, на её подушке сидел Лучик.

 

 

 

 

Артем Котов – Нага-кобра

 

- Уползаю!

 

Я, право, не понял, что мне сообщили. И вылупился на подобравшегося наги, оскалившего клыки. Это было естественно для таких существ, как он, но всё же тут было что-то не то.

- Уползаю.

Нет, ну он издевается. Я хмуро рассматривал розовоглазого, который, извиваясь подобно змее, сверлил меня взглядом.

- И куда на этот раз?

Я, признаться, привык видеть это пушистое недоразумение спящим на подушке или совершающим регулярные прогулки по дому.

- Домой!

Радостно ответил наги, постучав хвостом по полу.

- Я. Домой. Ууууууу!

Это окончательно выбило меня из привычного ритма жизни, и я сел мимо стула, невольно вспомнив нашу первую встречу…

 

~~~

Каи появился неожиданно. В темной вспышке, сонный, но до жути милый. Только вот меня не спрашивали, хочу я себе в соседи наги или нет. Может, у меня вообще на них аллергия была! Может, фобия! А может, я и вовсе хотел себе другого питомца... Но змеюка (как окрестили наги моя семья и все знакомые) не то, чтобы просто не спросила моего мнения по этому поводу, так еще и нагло заявила:

- Ест! Я хочу ест!

~~~

 

А вот меня сейчас бросают... Через год дружбы... Или он и не был мне другом?..

Я устало тряхнул головой, смотря на необычного сожителя, который сейчас собирался свалить. И ведь точно собирался! Вон, даже вязаный пледик, который ему подарила моя мама, придерживает тельцем. Странно....

 

~~~

- Что ест!?

Существо обреченно вздохнуло. Видимо решило, что я слишком тупой.

- Что-нибудь... Каи голоден!

Так мы и познакомились...

Хотя, признаюсь честно: наги меня долго не воспринимал... Он не запоминал моего имени и обращался ко мне наигрубейшим способом. Например: “Пс. Человечинка. Ест че поест?”

Заметьте, очень странное существо.

Да еще и чертовски наглое!

~~~

 

Наги как-то подозрительно быстро влился в мою жизнь. Иногда меня посещало чувство, что он был со мной всегда. Рядом с ним царило умиротворение, спокойствие и...счастье? Он не делал ровным счетом ничего. Просто существовал. Ел, пил, спал. Смешно сопел во сне и очень забавно ругался на своем языке. Более того, гости, которых он встречал, в шоке смотрели на мохнатое существо, которое, в ответ на это, лезло им за шиворот, стрекоча и выпрашивая ест... Тьфу. Поесть.

 

Я долго не мог обьяснить наги, почему ему нельзя со мной в школу. И дело не в том, что его боялись. Просто однажды, во время важного теста он вылез из сумки на парту, затем переполз на учительский стол и, радостно поздоровавшись, попросил еды.

В итоге, вместо теста мы кормили Каи, который от счастья распушил свой мех во все возможные стороны.

 

В самом начале существования с ним в одной квартире, мы не могли понять, почему и куда у нас пропадало все блестящее? Выяснилось это случайно, когда я во время приборки нашел под диваном давно утерянный тапок. В нем было все. От фантиков до серёжек и монеток. А монстрик, свистя как заправский пират, обьяснил, что хотел быть драконом. Вы когда-нибудь успокаивали расстроенного наги? Нет? Жаль. А мне пришлось рассказывать ему сказки, одновременно поджигая бумажные модели городов, дабы угодить его фантазиям…

Также наше персональное чудовище пристрастилось к томатам. Это было «слегка» неожиданно… спросите, в чем дело? Но поверьте мне, вы бы тоже закричали, увидев это существо по уши измазанным в чём-то наподобие крови и кричащего что-то про еду.

Поэтому на ночь холодильник отныне стал запираться лично мной.

 

Каи не знал о личном пространстве. Он ползал со мной даже в душ. И постоянно падал на кран, включая кипяток. Из-за него в ряды моих бытовых способностей начало входить выдворение наги из душевой кабинки прежде, чем я получал ожоги.

 

Монстрик был пушистым. Теплым. Мягким. Родным… Он любил сворачиваться у меня на шее, пока я смотрел какой-либо фильм, и выкрикивать различные комментарии на своем языке. Меня даже, в шутку, начали называть Отцом Змей...

 

Сам Каи не любил этих рептилий. Высказывался он о них всегда резко и крайне негативно:

- Фе! Скользко! Осень!-

Вероятно, из-за своей пушистости, любую влажную поверхность он не переносил.

Почему-то я никогда не интересовался его историей, семьей и откуда он родом. Наги просто всегда был рядом, свистел, помогал мне (как ему казалось), щекотал, раздражал...

 

Но вот сейчас...

 

- Каи больше нет! Ест! - Пушистик зевнул, - Пора... Наги ждут! Наги пора!

И ушел.

 

А я лишь опустошенно смотрел на пустое место, пытаясь понять, а не был ли наваждением тот год, в котором чудесным образом проявилось мое личное Счастье…

 

 

Легенда Подгорной деревни

Kenni Lis – виверна

 

 

"Дверь захлопни в Полнолунье, скрип, ключа поворот...

Тот, кого боятся люди, ходит мимо ворот"

 

В местах, подобных нашей подгорной деревне бытует легенда. Поколениями мы верили в то, что ночами ходит страшный, но чудесный зверь.

Он не предвестник беды, а защита от зла. Но горе тому, кто посмотрит в его глаза.

 

Если ты услышишь в тишине громкий плач - беги и не оглядывайся.

Если он заговорит с тобой - заткни уши.

И никогда, ни за что - не смотри в глаза.

 

... Иначе зверь сломает все твои кости.

 

Тогда я спрашивал их: почему так? Разве зверь плохой?

"Нет" - отвечали мне задумчиво.

Будучи маленьким, я ещё не понимал, как важно слушать предков. И совершал глупости, очень и очень часто. Но эта история расскажет лишь о том, как я посмотрел в глаза Зверю.

 

Вы знаете, все дети любят исследовать запретное. Так и я скакал, словно дикий козлёнок, по гористой местности близь деревни. Мне нравилось чувствовать себя всесильным, подобным эльфам, или лохматым троллям. Не раз и не два судьба щёлкала меня по носу, обдирая локти и коленки. Один раз я даже расквасил нос! До сих пор горбинка осталась.

Но тогда я провалился. Небо скрылось и вокруг царила лишь темнота. Я долго ждал, что меня кто-нибудь окликнет. Хоть кто-то? А потом начал плакать. Я просил тишину помочь, желая чтобы не только мой дрожащий голос звучал здесь.

И тогда мне ответили.

 

- Чей голос ты хотел услышать, человеческое дитя? - мягкий, вкрадчивый слог пугал и заставлял мои зубы стучать. Мне хотелось потеряться во тьме, но теперь она не была холодной и одинокой.

Теперь я не одинок.

- Думаю... Я хотел... Услышать Вас?

В ответ рассмеялись. Едва слышно, словно шелест травы.

- Ты второе существо, сказавшее мне это. Чего ты хочешь?

Я не знал его. Я не видел его. Но чувствовал, сколько силы, сколько мощи в одном только голосе. От этого чувства мои волосы встали дыбом.

- Просто выбраться. Тут так темно, страшно и холодно. Мне не нравится здесь.

- Правда? Я живу тут пять веков и никогда не ощущал холода.

Пять столетий... Не видя неба. Во тьме. Почему-то тогда я подумал, что он тоже оступился и упал, а теперь не знает, как быть.

- Должно быть вам одиноко. - вырвалось само собой. Мне не ответили. Он просто дышал, и дыхание это было горячим, оно обдувало щеки, словно муссон.

- Нет. Моему роду не свойственно одиночество. Однако же каждое полнолуние я чувствую ту неодолимую тоску. От неё хочется выть и иногда я сам не замечаю как начинаю ронять крупные слёзы на камни.

 

Не хотелось бы мне услышать его рёв. Должно быть он такой печальный, что и я бы заплакал пуще прежнего. Но сейчас меня интересовало кое-что еще:

- Значит ты не знаешь, как отсюда выйти? А иначе зачем оставаться?

Жар усилился. Некто словно придвинулся, чтобы разглядеть меня получше. Но в этой темноте я все ещё ничего не мог увидеть.

- Я знаю, где выход. Но бесполезно говорить тебе об этом. Твои маленькие глазки слепы, и ты беспомощен словно щенок в реке.

Тогда я подумал: он оставит меня, здесь. Я конечно умру сразу, потому что не захочу жить в таком месте. Потеряю своё тело и стану частью темноты. Но внезапно что-то тёплое коснулось меня.

- Положи руку на мой бок, человек. Держись за него и не смей идти никуда, пока я не скажу. - невозможно было не послушать этот голос. Пальцы нащупали сморщенную, грубую, пышущую жаром кожу. Когда он двигался, воздух гудел. Но так, пещера казалась куда более приятной.

Пусть даже я знал: то существо может убить меня с лёгкостью.

Под его кожей перекатывались мышцы. И даже будучи не в силах оценить реальные размеры существа, все равно думалось, что оно очень и очень большое. Но долго идти в тишине не было сил. И тогда я начал говорить. Сначала тихо, но потом все громче и смелее, рассказывать ему обо всем.

О густых зелёных лесах и маленьких феях. О глубоких, таинственных морях и о русалках с длинными хвостами. А также о моем доме, наших овечках и курицах. Я даже рассказал про большого крикливого петуха Мотти.

Все то время странный друг не прерывал меня. И лишь однажды задал вопрос:

- Отчего Вы, люди, так привязаны к Солнцу?

Ответ не сразу пришёл в голову. Однако слова вдруг сами полились, словно это и не я говорю.

- Вся наша жизнь тесно связана с солнечным светом. Мы встречаем новый день, тянемся к нему, умираем вместе с закатом и оживаем к восходу. Моя бабушка говорила: все тянутся к свету, как бы грустно и больно не было. Потому что тепло прогревает душу.

И тогда я впервые услышал, как существо смеётся. Гортанно, рвано, необычно.

- Да. Я знал всего одного человека за пять сотен лет. Это была... Девушка. О, она приходила к моей пещере каждое полнолуние. И говорила тоже самое. И ещё только она считала, что мои глаза не подарок полуночных тварей, а солнечный дар.

- Что с ней стало? - я отчего - то чувствовал, что это важно, нет, нужно знать!

- Она выросла. Вышла замуж. Завела детей. И я до сих пор грущу о ней долгими ночами. Да, я знал человека и многое отдал за это. Но до чего забавно, что спустя столько лет, мне говорит то же самое ее внук.

В этот момент я увидел свет, который лишил меня зрения. А проморгавшись понял - вот он, выход из пещеры. Только сейчас я разглядел того, кто вёл меня.

Это был исполинский, дымчатый дракон. Его вытянутая, обтекаемая морда смотрелась величественно и опасно. Седая грива не делала это создание немощным. А его глаза... Радужные, необыкновенные, они слепо и неприязненно глядели на свет.

- Тут путь Вакко обрывается. Ты смотрел в мои глаза, но я не заберу твою жизнь. Потому что ее лишаются лишь те, кто в полнолуние видят слезы Вакко. Никто не смеет жалеть стража гор.

Я не мог ничего сказать. От его вида дух перехватило, а ноги задрожали.

- Уходи, человеческий ребёнок. Сегодня ночью я спою одну колыбельную. И лучше тебе ее не слышать.

Глаза великого зверя скрылись во тьме. Я вернулся домой и узнал, что отсутствовал три дня. Но при том не чувствовал усталости и голода... В ту же ночь моя бабушка скончалась во сне. Родные считают добрым знаком то, что на ее губах была мягкая улыбка.

 

И по сей день мы помним старую легенду. И ты, путник, если будешь у пещеры, что названа "Пастью Зверя", постой рядом, помолись. Спой песенку с хорошим концом, или расскажи сказку.

Будь уверен, старый Вакко все слышит. И тогда в полнолуние его рёв не такой громкий и одинокий. Но что поделать, такова ноша стража гор - хранителя нашей деревни.