Значимость терапевтических результатов

Одно из новых направлений исследований связано с оцен­кой результатов арт-терапии. Этот тип исследований, ло сути, очень близок работе любого арт-терапевта. Как известно, «зо­лотым стандартом» клинических исследовании считается двой­ной «слепой» плацебо-метод со случайным подбором пациен­тов для исследуемой группы. Специалисты, признавая трудно­сти, связанные с оценкой состояния пациентов таким способом, разработали очень интересные модели клинического исследо­вания (Juillard, 1998). Я и Сагтепо проводим наши исследова­ния уже десять лет. Привлекая, в частности, критерий оценки

терапевтических результатов, мы можем по-разному строить наше исследование. Например, мы можем выделять в особую группу тех пациентов, которые находились на стационарном лечении более трех раз в течение последних десяти лет. При этом мы можем обращать внимание на то, становились ли их рисунки лучше или хуже, что может указывать на уровень их психической интеграции и ту или иную способность к решению своих проблем. Если пациент имеет десятилетний алкогольный анамнез, мы можем попытаться установить, изменяется ли ха­рактер линий в его рисунках, а также выбор цвета для изобра­жения тех или иных элементов рисунка, что может свидетель­ствовать о нарастающем органическом поражении головного мозга. Мы можем использовать шкалы для оценки простран­ственных характеристикизображения, преобладающих цветов или иных деталей, с тем, например, чтобы попытаться устано­вить, какие показатели шкал характерны для 80-90 % больных с эндогенной депрессией, равно как и исследовать, какие разли­чия в рисунках характерны для лиц в возрасте 20-30 лет, с од­ной стороны, и лиц в возрасте 60-70 лет, с другой стороны. Из­меняется ли выбор цветов с возрастом? Характеризуются ли устойчивостью образы тех пациентов, которым диагностирует­ся одно и то же заболевание-или синдром при их повторных госпитализациях за тот или иной период? Имеются ли опреде­ленные признаки, специфичные для той или иной нозологичес­кой группы? Можно ли, исходя из особенностей изображения, предсказывать частоту последующих госпитализаций?

«За» и «против» исследований, основанных на анализе образов

Остановимся прежде всего на том, что мы знаем лучше всего. Edith Kramer часто заявляла, что некоторые лица (вклю­чая арт-терапевтов) смотрят на искусство «деревянными» гла­зами. На мой взгляд, это обстоятельство может быть причиной того, что большинство проективных рисуночных тестов оказа­лись маловалидными. По-видимому, их разработчики слиш­ком мало знали об особенностях изобразительного процесса

и не могли соответствующим образом оценить результаты те­стов. Если же человеку действительно близок язык изобрази­тельного искусства — либо в силу врожденных способностей, либо благодаря полученному образованию -*- он может быть более подходящей фигурой для проведения исследований с ис­пользованием проективных рисуночных тестов. Мы можем «перевести» процессы художественного творчества на язык психологии. Наппа Yaxa Kwiatkowska в беседах со своими сту­дентами часто подчеркивала, что они должны выступать в роли своеобразных «переводчиков», раскрывая особенности рисунков пациентов в общении с другими специалистами. В своей работе «Порядок вещей» французский философ М.Фокольт анализи­рует культурно-исторические предпосылки, развития наук о че­ловеке. Он показывает, каким образом происходило формирова­ние гуманитарных воззрений на протяжении нескольких веков, и предсказывает, что эти воззрения могут однажды кануть в Лету. Он цитирует Борхеса, который обращается к анализу древней китайской классификации различных «странных» и «невозмож­ных» живых организмов, включающей «ароматизированные» живые существа, «сирены», «фантастические» организмы и т. д. Фокольт при этом указывает, что «экзотическое очарование» иной системы взглядов выявляет ограниченность нашей соб­ственной позиции, не допускающей даже вероятность того или иного явления. Одна из основных его мыслей заключается и том, что до тех пор, пока мы не столкнемся с иной системой взгля­дов, мы не способны осмыслить явления таким образом, кото­рый отличен от стереотипов времени и общества, в котором мы живем. Хотя я и не в полной мере разделяю этой мысли, но думаю, что Фокольт в чем-то прав. Если арт-терапевты имеют свою собственную систему взглядов на изобразительное твор­чество и на то, что в нем имеет наибольшую клиническую зна­чимость, именно им следует задавать тон в проведении иссле­дований, связанных с изобразительным творчеством. Мы можем успешнее других проводить исследования, связанные с анали­зом художественных образов; ибо именно мы способны мыс­лить образами. Именно мы можем различать те переменные, которые способен распознать лишь глаз художника, объединяя

отдельные элементы в целостное изображение. Мы можем аб­страгироваться от всей той ненужной информации, которой отягощены, например, исследования, связанные с изображе­нием фигуры человека. Многие из этих.исследований были попросту лишены глубоко психологического, художественно­го взгляда на вещи. Исследования, основанные на анализе об­разов, должны дать нам определенные «ключи» для использо­вания лечебных подходов. Например, если мы представляем себе, каковы особенности изобразительной продукции клини­чески здоровых лиц, мы по-видимому можем, используя те или иные приемы, способствовать приближению состояния паци­ентов к состоянию здоровых лиц. Если метод, используемый Б. Эдварде {Edwards, 1979), позволяет человеку развить свои экспрессивные возможности, становится осуществимой и целе­направленная разработка коррекционных подходов.

Сосредоточиваясь на исследованиях, связанных с анализом образов, мы можем подвергнуть проверке наши методы и пред­ставления. Это означает, например, то, что мы должны продол­жить описательную работу Ловенфельд, благодаря которой, путем анализа сотен изображений, в наш обиход вошли такие понятия, как «базисная линия» и «рентгеновский рисунок». Таким образом, мы можем перейти от описания отдельных кли­нических наблюдений к более научному подходу. Говоря о сход­ной проблеме в области антропологии, Бенфер, например, пи­шет, что «...нелегко проводить этнографические исследования, пользуясь лишь обыденным языком повседневной жизни. Язык и методы науки предполагают получение воспроизводимых ре­зультатов и применение процедур их верификации. Они были созданы для того, чтобы решить проблемы, связанные с исполь­зованием повседневного языка, который так любят художни­ки и постмодернисты» (Benfer, 1996, р. 76). Нам следует учесть как достоинства, так и недостатки, связанные с исследования­ми, основанными на анализе образов. Лично я не стала бы ув­лекаться поисками смыслов, заключенных в символических образах. Хотя я отнюдь не считаю, что символ изм не имеет зна­чения, мнбгое ужебыло сделаноисторикамя, антропологами и представителями других гуманитарных наук. До тех пор пока

мы не займемся обсуждением и проверкой их идей, применяя методы, используемые в арт-терапевтических исследованиях, место «первой скрипки» останется за ними. Обращая преиму­щественное внимание на особенности образов, а не на автор­ские ассоциации, мы в то же время можем пропустить нечто чрезвычайно важное для клиента. При написании этой статьи я то и дело мысленно возвращалась к своей работе со студий­ной группой и к вопросу о том, каким образом я могу исполь­зовать свои исследовательские возможности для прояснения того, что связано с понятиями арт-терапии и арт-психотерапии. Поскольку я обозначаю данную группу как «художественно-лечебную», я имею возможность определить, что в ней больше всего нравится или не нравится ее участникам. Многие из моих коллег спрашивают участников подобных групп, что им пред­ставляется наиболее полезным в приобретенном опыте. Гото­вы ли мы, получая такую информацию от клиентов, изменить формы своей работы?

Заключение

В начале этой статьи я выразила мнение, что исследования, основанные на анализе образов, с одной стороны, и исследования, основанные на вербальных подходах, с другой стороны (с при­менением как количественных, так и качественных критериев) дополняют друг друга. Я также показала, какие вербальные при­емы могут использоваться при исследовании образов.

Я убеждёна в том, что нам не следует ограничивать себя ка­кой-либо одной моделью исследований и склонна допускать использование различных взаимодополняющих стратегий. Именно нам — арт-терапевтам — следует возглавить исследова­ния, связанные с анализом образов. Ульман в свое время заявила, что «если мы действительно верим в возможности невербаль­ной коммуникации, нам не следует ощущать себя гражданами второго сорта» когда мы вступаем во взаимодействие с пациен­тами посредством их художественного творчества, а не слов» (Штап, 1975, р. 32). Я бы добавила, что если мы действительно ценим художественное творчество своих клиентов, нам следу-

ет сделать его главным предметом исследований и не чувство­вать себя при этом в роли исследователей второго сорта.

Литература

Benfer, R. 1996, April. Science and Antiscience in Antropology. An-tropology Newsletter. № 37,76 &74.

Edwards, B. 1979. Drawing on the Right Side of the Brain. Los An­geles: Tarcher.

Faucault, M. 1973. The Order of Things: An Archeology of the Human Science. New York: Random House.

Gantt, L. 1998. A Discussion of Art Thetapy as a Science. Art The­rapy: Journal of the American Art Therapy Association. № 15. P.3-12.

Goffman, E. 1969. Strategic Interaction. Philadelphia, PA: University of Pensilvania Press.

Herman,}., Perry, J. & van derKolk, B. 1989. Childhood Trauma in Borderline Personality Disorder. American Journal of Psy­chiatry. P. 146,490-495.

JuiUard, K. 1998. Outcomes Research in Health Care: Implications for Art Therapy. Art Therapy: Journal of the American Art The­rapy Association. № 15. P. 13-21.

Osgood,?„ May, W. & Miron, M. 1975. Cross-Cultural Universals of Affective Meaning Urbana, II: University of Illinois Press.

Osgood, C., Sici, G. & Tannenbaun, P. 1957. The Measurement of Meaning. Urbana, II: University of Illinois Press.

Rosal, M. 1998. Research Thoughts: Learning from the Literature and Experience. Art Therapy: Journal of the American Art The­rapy Association. № 15. P. 47-50.

Ulman, E. 1975. Therapy is not Enough: The Contribution of Art to General Hospital Psychiatry. In E. Ulman & P. Dachinger (eds.) Art Therapy in Theory and Practice, New York: Scho-cken.

Williams, K., Agell, G.& Goodman, R. 1996. Art-Based Diagnosis: Fact or Fantasy? American Journal of Art Therapy. № 3. P. 9-31.

Барбара Болл

ИНТЕГРАЦИЯ НАУЧНЫХ

ИССЛЕДОВАНИЙ, ТЕОРИИ

И ПРАКТИКИ АРТ-ТЕРАПИИ¹

Что является психотерапевтической акцией в арт-терапии? Мне бы хотелось в качестве ответа на этот вопрос привести описание двух коротких фрагментов арт-терапевтического процесса.

Сцена первая: -«Вы начальница и вы меня не слышите» (наблюдение № 3).

Дверь арт-терапевтического кабинета открывается. Шейла — семилетняя девочка афро-американского происхождения — входит в него, следуя за арт-терапевтом по имени Энн. Шейла с минуту пребывает в нерешительности, но затем направляется к большому столу.

Энн садится на стул с зеленой обивкой рядом со столом, а я при этом наблюдаю за всем происходящим, располагаясь в углу кабинета.

Шейла: -«Я хочу сегодня резать бумагу».. В голосе Шейлы звучит решительность. В этот же момент она берет со стола большие ножницы и показывает, будто что-то режет. Тем самым она демонстрирует Энн и мне то, что ей хочется делать. Она размахивает ножницами, которые выглядят в ее руках очень крупными И угрожающими.

Шейла: «Резать, я люблю резать».

Энн: «Что ты хочешь резать? Бумагу?»

Энн встает для того, чтобывзять бумагу из стопки, располо­женной у окна. Она берет довольно много листов, но протяги­вает Шейле всего один лист. Остальную бумагу она кладет себе на колени.

Шейла разрезает бумагу на четырехугольники, которые в свою очередь разрезает на более мелкие фрагменты. В ком­нате царит тишина. Вскоре стол оказывается усеян кусочками бумаги. Шейла поворачивается к Энн.

' Балл Б. Интеграция научныхисследований, практики и теорий в арт-тера­пии // Исцеляющее искусство. - 2000. - Т. 3, № 4. - С. 10-32.

Шейла: «Мне нужна еще бумага».

Энн продолжает держать бумагу на своих коленях.

Энн: «Что ты хочешь делать с той бумагой, которую ты раз­резала? Ты ее собираешься как -то использовать?»

Шейла {обращаясь к Энн): «Мне нужна еще бумага».

В ее голосе звучит раздражение.

Энн: «Используй сначала ту бумагу, которую ты нарезала».

Шейла: «Вы начальница, а я — гений». В ее голосе звучит еще больше злости.

Энн: «Я начальница?»

Шейла: «Вы начальница и вы меня не слышите».

В течение оставшегося времени сессии Шейла ведет себя по отношению к Энн как своенравная начальница, а Энн как ее секретарша, которая безропотно выполняет ее приказы и за­писывает то, что она диктует. Шейла часто строго отчитывает арт-терапевта.