Сновидения в литературном творчестве

Гвидетелъств писателей о том, что сновидения иногда помогают им творческом процессе, множество.

Ряд таких примеров в уже упомянутой книге приводит М. Арнаудов. «Р.-Л. Стивенсон, мастер экзотического и авантюристического рассказа, живо интересующийся проблемами подсознательного, в одном из очерков утверждает, что самые оригинальные его вещи, если и не созданы, то по крайней мере намечались во сне»'.

Описания провидческих сновидений можно встретить в произведениях античной литературы (например, в «Илиаде» Гомера, в «Энеиде» Вергилия и др.). Античные авторы верили, что с помощью сновидений можно предвидеть будущее людей и сознательно использовали эти творения подсознательного воображения в своих произведениях.

Писатели нового времени тоже широко используют сновидения для выражения своих замыслов.

Ряд интересных примеров собрал и описал врач-исследователь А. М. Вейн².

Мы считаем уместным воспроизвести здесь и проанализировать часть этих фактов.

Л. Н. Толстой часто и успешно пользовался сновидениями для раскрытия характеров своих героев. Психологически довольно точно и современно звучит замечание Л. Н. Толстого о том, что «сновидения, которые представляются нам событиями, суть воспоминания, но в сонном состоянии они представляются нам событиями»³.

Выдающийся писатель очень хорошо представлял себе источник, движущие силы сновидений. Он говорил, что на содержание сновидений влияют мысли, которые имел человек перед засыпанием, а также его потребности и интересы. Л. Н. Толстой знал, что сновидения обладают внутренней направленностью, т. е. не всегда являются хаотическим стечением образов.

Много сновидений использовал Л. Н. Толстой в романе «Война и мир». " чих выражаются основные черты и искания его героев, их психические состояния и мироощущение. Представляют особый интерес сновидения Андрея Болконского, так как в них отражаются переломные моменты его

^ЛР'<аудов М. Психология литературного творчества. — М, 1970. — С. 229. ^см.: Вейн А. М. Бодрствование и сон. - М.: Наука, 1970. - С. 70-73. ^firf"< А. М. Бодрствование и сон. - М.: Наука, 1970. - С. 70-71.

 

жизни: изучение таких сновидений поможет глубже понять психологичесщ, механизмы и закономерности конверсии — очень мало изученных в псцх₍логии, но весьма распространенных (особенно в своих умеренных форм_ад явлений. В этом отношении интересны также сновидения Пьера Безухо₆, поскольку в них выражены моральные искания этого героя романа. Как щ. увидим в IV главе, проблема выражения моральных установок личности в_е сновидениях имеет важнейшее значение для истолкования многих сновид. ных символических образов и действий.

То обстоятельство, что Л. Н. Толстой обратил внимание на такие сновидения и использовал их в своем творчестве, свидетельствует о том что он был глубоким психологом и в понимании некоторых важных психологических проблем опередил современную ему психологию. Известно ведь, что К. Г. Юнг значительно позже создал свои представления о сновидениях кризисных периодов жизни человека и их роли в «индивидуации» личности.

В романе «Война и мир» есть также психологически очень верно описанные и уместно использованные сновидения детей. Много сновидений в других произведениях Л. Н. Толстого. Ось рассказа «Метель» составляют четыре сновидения, которые раскрывают психическое состояние героя. В романе «Анна Каренина» описываются четыре сновидения Анны, а также сновидения Вронского и Стивы Облонского. Важное место в романе «Воскресение» занимает сновидение Нехлюдова. В одном из своих рассказов, написанных незадолго перед смертью — в 1906 году (рассказ называется «Что я видел во сне»), Л. Н. Толстой описывает собственные сновидения. В 1909 году он написал рассказ «Сон». «Судя по записи в дневнике, — пишет А. М. Вейн, — после пережитого сновидения он целый день сохранял ощущение чего-то важного»¹.

Нам представляется, что при дальнейшем психологическом изучении описанных Л. Н. Толстым сновидений (а такое исследование необходимо) следует опираться на достижения современной психологии в деле изучения сна и сновидений. Это позволит выяснить, в какой мере великий писатель правильно истолковал смысл сновидений, обильно представленную в них символику и т. д. и, с другой стороны, то, в какой степени использование сновидений героев позволило ему глубже раскрыть их личностные черты, основные мотивы, психические состояния и другие аспекты их личности и социальных взаимоотношений. Те ж^е самые психологические вопросы возникают, конечно, при психологическом изучении произведений и художественного таланта других писателей.

Вейн А. М. Бодрствование и сон. — М.: Наука, 1970. — С. 71.

 

Особенно плодотворно свои собственные сновидения в творческом оцессе использовал А. С. Пушкин. Некоторые отрывки своих стихов я создал в сновидениях.

А О. Смирнова записала следующие слова А. С. Пушкина: «Я иногда вижу _во сне дневные стихи, во сне они прекрасны. В наших снах все прекрасно, но как уловить, что пишешь во время сна. Раз я разбудил бедную Наташу и продекламировал ей стихи, которые только что видел во сне... Два хороших стихотворения, лучших, какие я написал, я написал во сне». А. М. Вейн полагает, что одно из них — знаменитое стихотворение «Пророк» '. Сохранилось также свидетельство врача М. Юзефовича, который писал: «Стихи Пушкину грезились во сне так, что он ночью вскакивал с постели и записывал их впотьмах». Первый биограф Пушкина П. В. Анненков свидетельствует, что начало стихотворения «Лининию» поэту приснилось.

О том, что часто имел творческие сновидения, А. С. Пушкин прямо пишет в романе «Евгений Онегин». Но он не только творил в сновидениях: в своих произведениях, как и позже Л. Н. Толстой, он описал сновидения своих героев с целью более глубокого раскрытия их психического состояния. В поэме «Евгений Онегин» психологически интересны сновидения Татьяны, в романе «Капитанская дочка» — сновидения Гринева и т.д.

Сэмюель Кольридж, английский поэт XIX века, рассказывает, что значительную часть стихотворения «Кубла Хан, или Видение во сне» он создал во сне.

«Летом 1797 года автор, в то время больной, уединился в одиноком крестьянском доме между Порлоком и Линтоном, на эксмурских границах Соммер-сета и Девоншира. Вследствие легкого недомогания ему приписали болеутоляющее средство, от воздействия которого он уснул в кресле как раз в тот момент, когда читал следующую фразу (или слова того же содержания) в "Путешествии Пэрчаса": "Здесь Кубла Хан повелел выстроить дворец и насадгггь при нем величественный сад; и десять миль плодородной земли были обнесены стеною". Около трех часов автор оставался погруженным в глубокий сон, усыпивший, по крайней мере, все внешние ощущения; он непререкаемо убежден, что за это время он сочинил не менее двухсот или трехсот стихотворных строк, если можно так назвать состояние, в котором образы вставали перед ним во всей своей вещественности и параллельно слагались соответствующие выражения, безо всяких ощутимых или сознательных усилий. Когда автор проснулся, ему показалось, что он помнит все, ^и> взяв перо, чернила и бумагу, он мгновенно и поспешно записал строки, ^эДесь приводимые. В то мгновенье, к несчастью, его позвал некий человек, Прибывший по делу из Порлока, и задержал его больше часа; по возвращении

Вейн А, А/. Бодрствование и сон. - М.: Наука, 1970. - С. 72.

 

к себе в комнату автор, к немалому своему удивлению и огорчению, обц. ружил, что, хотя и хранит некоторые неясные и тусклые воспоминания общем характере видения, но, за исключением каких-нибудь восьми или д«вяти разрозненных строк и образов, все остальное исчезло подобно отра^,, ниям в ручье, куда бросили камень, но, увы, без их последующего восстацо_в леиия»'.

Он считал, что предлагает читателю только отрывок о Кубле Ха^ и его дворце из того целого, что возникло у него во сне. И добавляет, что часто с ним бывало, что он пытался завершить то, что было даровано ему целиком, но ничего не вышло.

Сновидения встречаются в произведениях Н. В. Гоголя и других ру_с. ских писателей. Их много в произведениях крупных писателей всех народов — обстоятельство, которое требует пристального внимания специалистов по психологии творчества и литературоведов².

Есть много свидетельств того, что даже в бодрствующем состоянии, переживая творческое воодушевление, поэты нередко оказываются в таких психических состояниях, которые напоминают периоды сна со сновидениями. Это «дневные сны», грезы, которые частично получают словесное выражение. В таких состояниях поэты и вообще мечтатели оказываются чаще всего перед сном и в процессе утреннего пробуждения. В последнем случае грезы могут быть продолжением сновидений.

Мы уже говорили о том, что значительная часть сновидений является целостными, хорошо организованными произведениями, продуктами подсознательного воображения. Во многих случаях и речи быть не может о хаотичности составляющих сновидения психических образов, как это еще утверждают некоторые авторы. Так, например, даже М. Арнаудов считает, что сновидения в лучшем случае дают лишь отдельные художественные образы и не могут использоваться в той хаотической форме, какой обычно они появляются. По его мнению, «между структурой представлений в снах и принципом организации, который мы открываем в картинах творческого воображения, лежит пропасть» ■

Это, конечно, весьма спорная мысль, которая не опирается на глубокое знание структуры и природы сновидений. Преобладающая часть сновидений после пробуждения человека не воспроизводится вообш^е-другие (появившиеся в течение последнего парадоксального периода) воспроизводятся лишь частично и с искажениями, и только чрезвычай-

' Вейн А. М. Три трети жизни. — М, 1970. — С. 54-55.

² См.: Арнаудов М. Психология литературного творчества. — М, 1970. — С. 379-380-

³ Там же. - С. 380.

 

небольшое число особенно ярких сновидений сознательно воспроиз-¹¹ тгятся людьми полностью. Но нет никаких доказательств того, что

рнно эти хорошо воспроизводимые сновидения являются в художест-' ином отношении и в смысле личностной значимости наиболее ценней. Творческие личности до сих пор еще не пытались достаточно рпьезно и систематически использовать результаты своего подсозна-ельного воображения (за исключением, быть может, некоторых сюр-пеалистов), и формирование отрицательной установки по отношению

_тв0рческим потенциям сновидений нам представляется нецелесообразным. Конечно, вполне уместно вспомнить слова А. С. Фета, которые приводит М. Арнаудов: «Случилось и мне во сне сочинять стихи, казавшиеся мне способными своей силой столкнуть с места земной экватор, но утром они оказывались недосягающими даже обычного моего лирического уровня»¹.

Однако нельзя забывать, что бесчисленные литературные опыты, в том числе по созданию поэтических произведений, которые предпринимались авторами в сознательном состоянии, тоже ведь оказывались недосягающими обычного уровня их создателей. Следует также помнить, что и в бодрствующем состоянии, переживая творческий подъем и воодушевление, писатели и поэты имеют в своей психике такие яркие и богатые образы, которые отрывают их от окружающей действительности и протекают наподобие сновидений. Эти «дневные сны», или грезы, тоже в значительной мере подсознательны.

Вопросами взаимоотношений художественного творчества и сновидений особенно много и последовательно занимались сюрреалисты, ^а среди них — Андре Бретон. Сюрреалисты убеждены, что повседневная речь людей — это выражение языка фрейдистского вытеснения².

А. Бретон требовал избавить язык от этой тенденции, чтобы он стал средством освобождения человека. Но как осуществить это? Все сюр-Реалисты активно пользовались методом автоматического письма и всеми приемами, позволяющими раскрыть подсознательные силы человека. Особое значение они придавали, конечно, сновидениям. Проявлением ^ессознательного считалось даже бесцельное хождение по улицам большого города. То же самое относилось и к смеху, который должен быть Понтанным и свободным. Перемещение в пространстве сюрреалисты Читают важным для успешного творчества, так как оно позволяет

У⁽'ские писатели о литературе. —Л., 1939. Т. I. — С. 446. (В книге М. Арнаудова эти ^сл°Ва приводятся на с. 380.) Audoi_n Ph. Les surrealistes. - P., Seuil, 1973. - P. 34-35.

^

получить непосредственную, «голую» информацию об объективна случайностях. Однако обширный круг вопросов, связанных с твсж чеством сюрреалистов, требует особого критико-психологического р_ас, смотрения.

Прежде чем завершить этот небольшой раздел, посвященный связям литературного творчества со сновидениями, нам бы хотелось отметить что при дальнейшем изучении этой проблемы следует выяснить (у под. линно талантливых поэтов и писателей) по крайней мере следующие вопросы:

1) случались ли у них сновидные «озарения» и подсознательные получения отрывков произведений, замыслов, образов и т. д.?

2) удавалось ли им после пробуждения без искажений воспроизвести их?

3) эти подсознательные результаты были даны в символической форме или же без символизации?

4) в какой степени они сознательно приписывают героям определенного произведения различные сновидения с целью раскрытия их характеров, переживаний, социальных установок и т. п.?

5) бывали ли случаи приписывания героям произведений своих собственных сновидений?

6) в какой степени такое приписывание (проекция, атрибуция) способствует идентификации с героями собственных произведений?

7) как писатель или поэт понимают сущность сновидений и имеют ли склонность и привычку толковать свои и чужие сновидения?

8) знают ли они современную психологическую литературу о сновидениях и как относятся к соответствующим теориям?

Мы полагаем, что эти восемь вопросов, к которым можно добавить другие, могут составить полезную основу для создания исследовательской анкеты. Последняя могла бы служить для целенаправленного собирания материала о роли сновидений в литературном творчестве.

ГЛАВА 5