Глава 3. Что-то еще более странное творится с моей женой.

Когда я уже подумал, что может быть настал покой, может быть, смогу жить так дальше, стали происходить куда более странные вещи. Итак, глаза Натали остались черными. После пары недели притворства, что все в порядке, я стал говорить с ней обо всей этой ситуации. Но у нее всегда получалось изменить русло разговора. Все стало по-другому. Мы ужинаем в тишине. Я просыпаюсь ночью и вижу ее, уставившуюся в потолок. Но с меня хватит, я не могу продолжать жить так, мне нужно понять, как можно все изменить. И единственный способ, что я видел, был вернуться в этот ужасающий дом. Я сел рядом с Натали, и у нас произошел очень долгий разговор обо всем, что случилось, и она нехотя согласилась, что нам нужно вернуться в тот дом. Кем бы ни были эти «сестры», нам нужно было противостоять им.

 

Итак, перед тем, как мы отправились в этот дом, мы придумали план. Многие из вас могли подумать, что зеркало может помочь, и я взял одно с собой. Я имею в виду, раз уж мы так далеко зашли, почему нет? Кроме того, зная, как темно было внутри дома в прошлый раз, я купил очки ночного видения. Теперь стоял вопрос только, пойдет ли со мной Натали или нет. Учитывая, что каждый раз она была моим спасителем, мы решили, что ей лучше составить мне компанию. Однако я не собирался позволить ей войти в этот дом ни при каких обстоятельствах. Я также воспользовался вашим советом проверять, передо мной ли моя жена. Несмотря на то, что Натали была значительно тише, чем прежде, я решил задать ей многочисленные вопросы и получить ответы, чтобы быть точно уверенным. Я видел грусть в ее глазах, она понимала, что я потерял к ней полное доверие, которое у меня было раньше. Но она соглашается и отвечает на мои вопросы, зная, что это единственный шанс не потерять голову в сложившейся ситуации.

 

Мы приехали к дому в 11 часов утра, при свете дня, но время суток не могло изменить того, что дом был абсолютно темным внутри. Поскольку он находился в достаточно отдаленной местности, мне даже не было совестно повесить крюк с цепью на входную дверь и вырвать ее с помощью моего грузовика. В этот раз я не позволю ни одной двери закрыться передо мной. Я оставил Натали стоять в трех метрах от дверного проема так, чтобы она могла меня видеть, и я вошел. У меня было предположение, что эти «сестры», похоже, не могли видеть ее лицо, пока я поддерживаю зрительный контакт с Натали. Я вяло надеялся, что они вовсе не появятся. С включенными очками ночного видения я зашел в дом, Натали нервно крикнула позади: «Береги себя, дорогой…». И хотя столько всего произошло, меня все еще успокаивал ее голос. «Все будет хорошо, я обещаю, мы все исправим…» - я крикнул в ответ. Воздух был тяжелым внутри дома, и мне было сложно дышать, но, несмотря на это, я планировал всю эту поездку несколько дней и не собирался отступать. Я вновь увидел символы на стенах и достал телефон, чтобы сделать несколько фотографий. Все в доме было разгромлено и покоилось в пыли, кроме маленького шкафчика на стене напротив гостиной. Я все еще шел по прямой линии, поддерживая зрительный контакт с Натали. Но этот шкафчик казался странным, вокруг него было столько символов, и это был единственный предмет мебели в доме, который выглядел нетронутым. Не было ни единого следа «сестер». «Я пойду кое-что очень быстро проверю, через секунду вернусь», - крикнул я Натали, которая затрясла головой: «Хо-…хорошо… пожалуйста, поторопись, я уже хочу уйти отсюда…» Я бросился в ту сторону комнаты и осмотрел ящики. Все они были пусты, кроме последнего, в котором лежал маленький дневник, обтянутый кожей. Я сразу же положил его в карман и начал двигаться назад. И тогда я развернулся и увидел улыбающееся лицо моей жены со стаканом воды в руке и глазами, которые выглядели еще зеленее, чем когда-либо. По правде говоря, на секунду ее красивые зеленые глаза заворожили меня, но я сразу же вырвался из этих чар и понял, что смотрю на сущность. Я начал медленно идти, пытаясь обогнуть ее. Как только я прошел мимо нее, «У тебя все в порядке?» - крикнула Натали с улицы. В секунду, когда меня достиг звук ее голоса, я услышал, как сзади меня разбивается стакан. Я знал, что происходит, ощутив прилив адреналина, я сказал себе: «Пошло оно все, я попытаюсь». Я достал зеркало и повернул его прямо к лицу сущности. Теперь я мог видеть ее через очки ночного видения, голова наклонена, она оскалилась. Оно издало крик и разбило зеркало в моей руке. Я начал медленно пятиться, чтобы попасть в поле зрения Натали, мои глаза были крепко зажмурены. И когда я подумал, что у меня почти получилось, я врезался в кого-то. Затем я почувствовал руку на моем плече и лицо рядом со мной. «Ты вернулся к нам!» - оно прошептало мне в ухо. Самое тревожное было не то, что мои глаза были закрыты, а факт того, что оно прозвучало, как будто пять человек сказали это одновременно, некоторые низким, а другие высоким голосом. Потом я почувствовал другую руку, когда меня потянуло к земле силой, которую я не мог постичь. Когда я упал, я пополз к маленькому лучу солнца, который шел из двери. Я едва дополз до него, чтобы увидеть Натали, кричащую снаружи и бегущую к дому. «НЕТ, НАТАЛИ, ОСТАНОВИСЬ, НЕ ВХОДИ!» - прокричал я, она остановилась в считанных сантиметрах от двери. «Нет-нет-нет… только не ты… они не могут забрать тебя тоже… они сказали, они не станут». В секунду, когда я особо не слушал, что она говорит, я почувствовал, что мою ногу схватила чья-то рука, и я знал, что они пытаются вытянуть меня из ее поля зрения. Я заметил, что мой телефон выпал. Тогда у меня начала кружиться голова, но я дотянулся и разблокировал свой сотовый. Несмотря на темноту, лицо Натали светилось на заставке телефона. Ее красивые зеленые глаза сияли, как никогда. Я посмотрел на нее в последний раз и начал терять сознание. Но прежде чем я отключился, я почувствовал, как рука отпустила мою ногу.

 

Я проснулся в больнице. Как только мое затуманенное зрение начало проясняться, Натали прыгнула на меня и обняла. «О, боже мой, ты в порядке!! Ты можешь видеть? Посмотри на меня, ты видишь?». Как только она отклонилась назад, первое, что я увидел, были ее зеленые глаза. Они сияли совсем как прежде. «Твои глаза…» - пробормотал я. Натали испустила крик радости, когда я понял, что я не ослеп. «ДА!! Да, дорогой, мои глаза в порядке, я снова чувствую себя собой! Все здорово!». У меня было столько вопросов в тот момент, но врач настоял на том, что мне следует отдохнуть. Следующим утром, пока врачи заканчивали бумажную работу для моей выписки, я расспросил Натали о том, что случилось в доме. Она объяснила, что как только я начал терять сознание, она вбежала в дом и увидела, что «сестры» уставились на экран телефона. Когда Натали увидела их, они обратили свой взор на нее. После недолгого пристального взгляда они исчезли. Она также сказала мне, что когда она вытаскивала меня из дома, он начал разваливаться и рухнул на землю, мы едва выбрались. «Правда?» - подумал я. «Так просто?». Потом я вспомнил о фотографиях, которые я сделал в доме, и потянулся за своим сотовым. «Что ты ищешь, любовь моя?» - спросила меня Натали, когда увидела, что я отчаянно листаю фотографии. «Я снял несколько фотографий в доме… Но я не могу найти их…» - ответил я, гадая, что с ними стало. «Ммм, я не помню, чтобы ты делал какие-либо снимки…» - она выхватила мой телефон и бросила в сумку: «Но, давай мы будем переживать об этом потом, я так рада, что ты в порядке!», она обняла меня. Она вела себя немного странно. Неужели она удалили фотографии в моем телефоне? Я заметил, что моя куртка висела на двери, та самая, в которой я был, когда мы зашли в тот дом. Я поднялся и направился к ней, чтобы надеть: «Как здесь прохладно!» - я улыбнулся Натали. И ровно в ту же секунду врач позвал ее, чтобы подписать несколько бумаг, и она отвернулась, я сразу же засунул руку во внутренний карман. Я почувствовал кожаную обложку маленького дневника. С тех пор, как мы вернулись домой, Натали постоянно находится возле меня, и я не приукрашиваю. Единственное время, что я проводил наедине с самим собой, было, когда я пользовался ванной. И вот я зашел туда, достал дневник и посмотрел на первую страницу. «Здесь хранится то небольшое знание, что нам удалось получить через поколения с момента рождения «сестер». Я уже собирался перевернуть страницу, как Натали стала стучать в дверь: «Ты там в порядке???». «Да, дорогая, все хорошо, я уже выхожу!» - крикнул я в ответ. Что-то было не так, она ни на секунду не оставляла меня одного. Не говоря уже о том, что она говорила перед тем, как я потерял сознание, она знала что-то и не рассказывает мне об этом. Но я не хотел противостоять ей. Пока что.

 

Сегодня я пошел на работу и пытался прочесть дневник каждую минуту, когда я только мог, но у меня было очень много дел. История затянулась, но я скоро узнаю, в чем дело. Недавно я уехал с работы на пару часов раньше и заехал к якобы разрушенному дому. То, что я увидел, шокировало меня. Дом был сожжен дотла, как будто кто-то умышленно поджег его. Зачем Натали было врать мне? Она сама сожгла дом? Я также стал сомневаться во всем, что она говорила мне в последнее время.

 

Натали все зовет меня в постель, а я сижу в своем кабинете, дописывая последние новости. Я продолжаю врать ей, говоря, что пишу кое-что для работы. Я также сказал ей, что мне придется поработать завтра утром несколько часов, чтобы наверстать время, упущенное в больнице. Она купилась, завтра я поеду в кафе, чтобы прочесть оставшуюся часть дневника. Я буду держать вас в курсе, ребята, и сообщу вам скоро, что же написано в нем.

 

Глава 5. Наконец я понимаю...

Итак, я начну там, где остановился. Когда я дописал свой предыдущий пост, я лег в постель, мысленно прокручивая, как я поеду в Старбакс следующим утром, чтобы дочитать дневник. На удивление у меня получилось уснуть в то время, как Натали держала меня за руку и говорила, что все будет хорошо. Я снова проснулся в 3 утра, умирая от жажды. Сейчас я уже понимаю, насколько это было ненормально, но тогда уже ничего не было нормальным. Я все равно решил спуститься на кухню и взять стакан воды. Как только я попытался высвободить свою руку из руки Натали, она мгновенно проснулась. «Что случилось, дорогой?» - спросила она. Ее глаза не выглядели сонными, как будто она совсем не спала. «Да ничего, любимая, мне просто хочется пить», - ответил я. Но прежде чем я вылез из кровати, она уже вскочила и стояла рядом со мной, чтобы спуститься вниз вместе. Она взяла меня за руку и отвела меня на кухню, я взял стакан. Она будто бы пыталась меня защитить, слишком пыталась. Впрочем, в ее поведении не было ничего странного, она была самой собой, но я не мог не чувствовать, что она пыталась убедиться, что я больше никогда не встречу эту сущность, поэтому ни на шаг не отходила от меня. Мы вернулись в постель, и я уснул, зная, что Натали, скорее всего, совсем не сомкнет глаз этой ночью.

 

Утром она задала мне несколько вопросов, пытаясь узнать, зачем я иду на работу. Я придумал несколько приличных отговорок. «Милая моя, все будет хорошо. Я думал, ты сказала, что все кончилось? Они ушли», - сказал я. «Да, конечно. Я просто хотела убедиться. Просто я хочу проводить с тобой столько времени, сколько это возможно, после всего, что случилось», - ответила она почти с грустью на лице. Я приехал в Старбакс, заказал кофе и без какого-либо промедления вытащил дневник и продолжил чтение. Прежде чем я расскажу вам о содержании дневника, я хочу описать, как выглядел сам дневник. Он был очень старый, в кожаном переплете, практически разваливался. Его страницы были исписаны несколькими разными почерками, предполагается, что он передавался из рук в руки, и много людей делали заметки в нем. Сами же записи были хаотично разбросаны по дневнику, и я изо всех сил старался сложить их в единую картину.

 

Дневник начинался с истории двух сестер, которые родились с разницей в один год. Первую звали Мадлен, она родилась 11 марта 1800 г. Красивая девочка с яркими зелеными глазами, она была первым ребенком у родителей. Вторая дочь родилась 11 марта 1801 г. Родителям это казалось немного странным, но они не придали этому значения. У их второй дочери глаза тоже были зелеными, они назвали ее Кэролайн. Когда они подросли, родители заметили, что Мадлен и Кэролайн похожи друг на друга как две капли воды. Не просто как однояйцевые близнецы, они выглядели в точности одинаково. Но еще до этого родители поняли, что их дочери родились не только в один день, но и в одно и то же время – в 3 утра. Поначалу они обратились к разным врачам, но никто из них не мог объяснить этот феномен. Единственное, что у них получилось заключить, что это была какая-то странная аномалия. В конце концов, вся семья просто приняла этот феномен как данность и продолжила жить своей жизнью. Одна из сестер, Кэролайн, младшенькая, была очень подвижным и энергичным ребенком. Она была красноречива и нравилась всем жителям городка. Мадлен, старшая сестра, была тихоней. Она не говорила много и спустя много лет начала завидовать своей сестре Кэролайн. Кэролайн иногда притворялась Мадлен, чтобы подшутить над людьми. По большей части, они жили, как и любые другие сестры, время от времени ссорясь по мелочам.

 

Но у следующей части их истории темный поворот. Оказывается, что Мадлен и Кэролайн влюбились в одного и того же мужчину. Томас был богатым бизнесменом, они обе знали его, поскольку он тесно работал с их отцом. По-видимому, Кэролайн очаровало его богатство больше, чем он сам, в то время как Мадлен искренне полюбила его. Но он выбрал Кэролайн себе в жены, не осознавая, что ее любовь была ненастоящей. Будучи тихоней, Мадлен не возразила. Однако на свадьбе, когда Мадлен увидела, как Кэролайн надевала свадебное платье, и не смогла удержать свой гнев и отчаяние, она решила высказать все младшей сестре. В жарком споре она случайно столкнула Кэролайн с лестницы, и та умерла. То, что случилось дальше, было еще более диким. В состоянии шока и эмоционального потрясения Мадлен спрятала тело младшей сестры в шкаф, надела свадебное платье Кэролайн и отправилась на церемонию. Мадлен вышла замуж за любовь всей ее жизни и стала жить дальше, как будто ничего не случилось. Несколько дней спустя тело Кэролайн обнаружили. Родители поняли, что это Кэролайн, потому что они тайно отметили сестер разными метками, которые прижгли на их спинах. Как только все раскрылось, Томас с крайним отвращением бросил Мадлен. Мадлен поняла, что ее жизнь разрушена, с ней все кончено, и повесилась. Теперь я понимаю, что Кэролайн была той, что всегда улыбалась, разговаривала и могла имитировать людей. Мадлен же напротив, была безумной формой сущности с перекошенным лицом.

 

В ту секунду я спросил себя, что же это? Они – призраки, которые преследуют семью? Ну, не совсем. Дневник продолжил повествование о том, что случилось дальше. Спустя поколение семье даровали другого красивого ребенка, которого назвали Лаура. Чем взрослее она становилась, тем больше остальные члены семьи стали замечать, насколько она похожа на Мадлен и Кэролайн. Со временем семья начала видеть сущность и странные вещи, которые стали происходить вокруг. Один из писателей дневника заявляет, что они не до конца понимали, как начались «совпадения» девочки с сущностью, однако они заметили, что это случается, когда ребенок испытывает сильное переживание.

 

Конечно, я не буду пересказывать вам весь дневник, поскольку записей действительно очень много. Они свидетельствует о том, что разные «дочери» рождались в этой семье постоянно, и судьба их следует по одному и тому же пути: они выглядят совсем как Мадлен и Кэролайн, и вокруг творится что-то странное. По мере того, как количество писателей дневника увеличивается, их понимание сущности растет. Все случаи кончились тем, что сестры полностью овладели «дочерью» или аномальным ребенком и исчезли. Спустя годы семья поняла, что первоначальные метки, выжженные родителями, чтобы различить сестер, могут оберегать предметы от сестер. Однако это не работало, если эти метки ставили на людях. Записи колебались от одной теории к другой касательно того, чем были эти сестры, до тех пор, пока я не добрался до последних страниц дневника, которые были написаны прабабушкой Натали, по крайней мере, я догадываюсь, что это она. Оказалось, что она – невропатолог, и выдвинула теорию, что сестры были частью аномального ребенка. Поэтому никто так и не смог положить конец этому явлению, сестры жили в рассудке аномального ребенка. Это означало, что часть Натали была двумя сестрами. Прабабушка Натали продолжила, говоря, что нельзя обвинять свою правнучку, сестры могут входить с ней в контакт на уровне подсознания. Поэтому она знает, что они существуют, хотя и не подозревала, что происходило с Натали все это время. К моему ужасу я перевернул следующую страницу, надеясь, что найду способ избавления, но последние слова в дневнике гласили: «Это она, они – часть ее. В каждом предыдущем случае последней стадией был полный контроль сущности над телом аномального ребенка. После чего близкие ему люди умирали, а сам ребенок исчезал. Сестры – это сущности, которые питаются эмоциональными потрясениями. К сожалению, мы даже пытались прибегнуть к худшему, но убийство аномального ребенка не разрывало этот круг. Они придут за мной, как только увидят, что дневник у меня. Я прячу его под нужными метками. Тот, кто найдет его следующим, простите, но мне очень жаль…».

 

Я написал последний абзац, даже не говоря, в каком шоке я пребывал. Это все? Нет никакого решения? Вот почему Натали не отходит от меня ни на шаг? Понимает ли она, что в конечном итоге сестры овладеют ей? Как она спасла меня в тот день в доме? Вошла ли она с ними в какой-то контакт? Я закрыл дневник, мое сердце колотилось. Я не мог потерять Натали, она была всем для меня. Когда я оторвался от дневника, я увидел, что начало темнеть, а я провел весь день за его чтением. Когда я ехал домой, я не знал, что делать. Я понял, что мне нужно успокоить Натали и рассказать о дневнике, хотя, возможно, это была не лучшая мысль. Но какой у меня оставался выбор? Когда я вернулся домой, Натали бросилась в мои объятия, я извинился за то, что так сильно задержался. Мы приятно провели время вместе за ужином, после чего она спросила, не можем ли мы просто посмотреть на звезды. Учитывая, как много странных вещей произошло недавно, я с радостью согласился сделать что-то обыкновенное вместе с Натали. «Помнишь, как раньше мы забирались на крышу корпуса инженерии в кампусе и смотрели на звезды?» - спросила она, поворачиваясь ко мне. «Ага, и я все еще верен тому, что сказал тогда. Мне даже не нужно смотреть на звезды, когда я могу посмотреть в твои прекрасные глаза, любовь моя», - ответил я. «Я люблю тебя. Так сильно. Всегда помни это», - сказала она и начала плакать. Я обнял ее, но не мог не думать, что она знает, что происходит. Той ночью я ложился в кровать, надеясь вывести ее на разговор следующим утром.

 

Я проснулся в 2:45 утра от того, что Натали легонько целовала меня в лоб. Я притворился, что все еще сплю, после чего услышал, как она спускается вниз. Я тихо поднялся и пошел за ней. Тогда я увидел ее внизу, она держала в руках чемодан и направлялась к входной двери. «Натали? Дорогая, что происходит?» - позвал я. Она обернулась, слезы струились из ее глаз: «Я должна уйти. Мне очень жаль. Мне нужно уйти. Пожалуйста…». Я не собирался ее отпускать, я через столько прошел ради нее. «Натали, я все знаю…» - начал я, краем глаза косясь на часы. «Нет, ты не знаешь! Я попросила их! Я сказала им взять меня и оставить тебя в покое!» - закричала она. Я очень забеспокоился: «Натали, что ты сделала? Как ты вытащила меня из того дома? Натали, пожалуйста, будь честна со мной… Хотя бы раз, дорогая, доверься мне…». Она бросилась на пол. «Я умоляла их… Я умоляла их оставить тебя в покое и взять меня. Я так долго боролась с ними. В половине случаев я даже не знаю, кто управляет мной. Они согласились. Они оставят тебя в покое, если я перестану сопротивляться им. Но уже слишком поздно. Я больше не веду внутреннюю борьбу с ними. Я позволила им управлять моим телом. Беги. Беги. Беги», - как только она сказала последние слова, я начал замечать странные изменения в ее голосе. «БЕГИ!» - закричала она. Когда она подняла голову, ее глаза были черными как смоль, ее голова начала поворачиваться на бок, ухмылка проявилась на ее лице. Часы позади нее показывали 3:00 утра.

 

Дальше следует, вероятно, самое сумасшедшее, что я когда-либо делал в своей жизни. Но теперь, оглядываясь назад, я могу сказать, что последняя пара месяцев сделала меня гораздо храбрее, чем я когда-либо был. Когда она поднялась, я бросился к ней и заключил ее в объятия. «Я знаю, что ты здесь, любовь моя. Я знаю, что ты защищала меня все это время. Ты всегда была моим спасителем. Сейчас настало время мне спасти тебя. Сейчас настало время мне защитить тебя. Вернись ко мне, Натали, вернись. Ты сильнее, чем они. Борись. Борись ради меня. Борись ради нас. Я люблю тебя. Я не могу жить без тебя». Я держал ее в объятиях, крепко зажмурив глаза. «Вспомни звезды, вспомни, как мы смотрели на них прошлой ночью. Вспомни, как мы смотрели на них все эти годы. Я все еще думаю, что твои глаза сияют ярче, чем любая звезда на небе». Я ощутил прилив адреналина и продолжил говорить ей о самых светлых воспоминаниях, что у нас были, пока не почувствовал, что на мое плечо капают слезы. Наконец я набрался храбрости, чтобы отстраниться от нее и посмотреть, вернулась ли моя Натали. Ее глаза сияли зеленым и были наполнены слезами. «Мне так жаль…» - сказала она, пока я крепко ее обнимал.

 

После всего, что случилось, я понял, что я очень боялся этого мира. Я всегда боялся монстров, которые существовали только в моем воображении, и единственный человек, которого я видел своим защитником, была Натали. Я даже не подозревал, как долго она сражалась с чем-то гораздо более страшным. Я нужен ей больше, чем когда-либо, и я наконец понял это. Я осознал, что мне нужно бороться ради того, кто мне так важен. Я верю, что в тот момент, когда Натали позволила сестрам управлять своим телом, они стали уязвимы. Каким-то образом они сами попали в западню внутри Натали. Жизнь больше не будет нормальной, но мне все равно. Пока у меня есть Натали, все будет хорошо. С тех пор прошла неделя, и все, кажется, приходит в норму. Но все еще иногда я просыпаюсь ночью, и, когда я поворачиваюсь к ней, я вижу те черные как смоль глаза. Но когда я беру ее за руку, в мгновение ока ее зеленые глаза возвращаются, и они ярче, чем когда-либо.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Комната 733.

Комната самоубийств. Вот как называли комнату 733 – как будто мне больше не о чем было волноваться в мой первый день, когда я стала первокурсником.

 

Нас поселили в комнату 734, которая, как оказалось, не была одной из этих новеньких хороших комнат в южном общежитии. Нет, нам посчастливилось жить в старом крыле здания на 7ом этаже. Хотя я не была в таком уж плохом настроении, ведь по крайней мере они удовлетворили мой запрос на то, чтобы меня поселили с моей лучшей подругой.

 

Мы с Лидией потратили практически все утро на заселение в комнату. К тому моменту, как к нам пришла наша куратор, я развешивала плакаты, а Лидия читала.

 

«Привет, девчонки, я – Бет!» - прощебетала энергичная блондинка, как только зашла в нашу комнату, - «Я буду вашим куратором в этом году».

 

«Привет», - кивнула ей я.

 

«Ничего себе, вы, девченки, такие шустрые», - сказала она, оценив наши заправленные кровати и развешанную одежду.

 

Бет подняла рисунок Ктулху, который Лидия сделала этим летом. Она покрутила его в руках, изучая.

 

«Это тот кракен из Пиратов Карибского Моря?»

 

Лидия взглянула на нее из-за своей книги.

 

«Ну, о чем это я?» - продолжила куратор, - «Я знаю, что наше крыло не такое новое, как южное, но поверьте мне, за ним - много истории. Этому зданию почти 60 лет».

 

«Да, я заметила», - сказала я, оглядываясь, - «Комнаты очень маленькие».

 

«Ну, люди были поменьше ростом в 50-х», - пожала плечами Бет.

 

«Действительно», - сказала Лидия безучастно.

 

«Ага, действительно». Бет поджала губы и просто продолжила стоять там, пока комната наполнялась неловким молчанием.

 

«Ну», - сказала я, - «комната на углу рядом с нами – 733, да? Она выглядит куда больше, чем наша. Кто-нибудь живет там, или может быть…»

 

«Ой, вы не хотите жить там», - прервала Бет. – «Там случилось несколько самоубийств. Один повесился, второй спрыгнул, если я правильно помню. Там никто не живет. В любом случае, я хотела бы вам напомнить, что этот этаж полностью женский, и парням здесь нельзя быть после 11».

 

Прежде чем мы смогли что-либо ответить ей, Бет хлопнула в ладоши, бросив: «Ну, приятно познакомиться», - и быстро покинула комнату.

 

Лидия бросила свою книгу на кровать и уставилась в коридор в замешательстве. «Ненавижу ее».

 

«Нет, ну ты слышала, что она выдала?»

 

«Я буду звать ее Тупица-Бет».

 

«Лидия, серьезно. Самоубийства?»

 

«Ой, Бекка, расслабься. В каждом колледже случались самоубийства».

 

«Ага, но в одной и той же комнате?»

 

Лидия вздохнула. «Да кому не пофиг? Это не наша комната».

 

«Ага, наверное». Я повернулась и посмотрела на маленькое окно в нашей комнате. «Ты можешь представить себе, что кто-то может вылезти из этого маленького окошка и прыгнуть? Ты будешь жить еще по крайней мере пять секунд, прежде чем упадешь на землю».

 

«Да, блин, Бекка, можешь перестать?» Лидия взглянула на окно и заметно вздрогнула. «Ты же знаешь, что я ненавижу высоту, и просто из-за разговоров об этой хрени у меня уже подымается давление».

 

«Мы всегда можем переехать в комнату самоубийств», - подразнила ее я, - «В ней окна на каждой стене».

 

«Пошла ты».

 

«Хорошо, хорошо. Но серьезно, только представь. Потребуется очень большая выдержка, чтобы выпасть из этого крошечного окна».

 

«Ага, ну, помнишь ведь, люди раньше были куда меньше ростом», - промычала Лидия, отодвигая свою кровать подальше от окна.

 

Поскольку Лидия была общительным и дружелюбным человеком, мы обзавелись друзьями со скоростью света. Мы ходили на много тусовок в первые несколько недель, на одной из которых Лидия неизбежно познакомилась с парнем. Я знаю ее с тех пор, как мы носили подгузники, так что я полностью предвидела, что у нее появится кто-то к концу сентября. Его звали Майк, и в нем не было ничего особенного, просто какой-то обычный идиот, преданный братству.

 

Примерно после месяца жизни в кампусе весь трепет новизны начал улетучиваться. Мы с Лидией втянулись и начали больше учиться по выходным, чем выпивать. Промежуточные экзамены были через пару недель, и я решила поддерживать высокий средний балл на протяжении всего первого курса.

 

Однажды ночью в начале октября меня разбудил громкий резкий звук. Я села в кровати и прислушалась. Лидия тоже проснулась и слушала.

 

БАХ

 

Какого черта? – беззвучно сказала она мне.

 

Не было ничего необычного в шуме в коридоре, так как другие жители могли возвращаться в свои комнаты в любое время дня и ночи. Но этот звук точно шел из соседней комнаты на углу.

 

СКРИП

 

«Это…»

 

«Ага», - прошептала Лидия. «Это окно в соседней комнате».

 

По просьбе Лидии мы всегда держали наше окно закрытым. Однако невозможно было перепутать звук открывающегося и закрывающегося через одинаковые промежутки времени окна комнаты 733 с чем-то другим.

 

БАХ

 

«Кто там внутри?»

 

Лидия пожала плечами.

 

«Кто-то издевается над нами? Это типа посвящение?»

 

Лидия подняла одну бровь. «Посвящение к чему?»

 

«Я не знаю. К колледжу? Может быть так они стебутся над новичками?»

 

СКРИП (оно открылось)

 

«Кто стебется над новичками?»

 

Я пожала плечами.

 

БАХ (оно закрылось)

 

«Бекка, я люблю тебя, но это звучит нереально глупо».

 

Я бросила в нее подушкой. «Хорошо, кто бы это ни был, иди скажи им, чтобы они, блять, перестали».

 

«Я?! Чтобы меня выкинули из окна?».

 

СКРИП

 

«Нет, я не пойду!»

 

«Я учусь в художественном. А ты в политологии. ТЫ иди заставь их подчиниться закону».

 

«Да ну нафиг».

 

«Тогда позвони Тупице-Бет. Разве не с этой хренью она должна разбираться?»

 

БАХ

 

«Я не буду ей звонить. Не надо на меня направлять это зло».

 

«Прекрасно», - громко прошептала Лидия, - «Тогда нам ничего не остается, кроме как забить на это».

 

«У меня первая пара в 7:30!» - прошептала я.

 

СКРИП

 

«Тогда сделай что-нибудь!»

 

«А-а-х!» - я выбралась из кровати и потопала к двери, резко открыла ее и вышла в коридор, чтобы подойти к комнате 733, на которой было написано просто «Склад».

 

«Люди пытаются спать, пожалуйста, блин, прекратите», - сказала я, но ответа не последовало.

 

БАХ

 

«Чувак, серьезно…» - вздохнула я.

 

Я сделала шаг назад от двери и сразу же заметила проблему. Комната 733 была закрыта на висячий замок снаружи. Я поспешила к своей комнате.

 

«Что случилось?» - спросила Лидия.

 

«Я не собираюсь подходить к этой сраной комнате. Она закрыта снаружи. Я не понимаю, как кто-то смог пробраться в нее».

 

«То есть, ты говоришь, что это страшное привидение?» - засмеялась она.

 

«Нет, я говорю, что какая-то странная хрень происходит внутри комнаты, которую все между собой называют «комната самоубийств».

 

Лидия засмеялась и отвернулась на кровати, пытаясь вернуться ко сну. «Тебе нужно было учиться в театральном».

 

Мы больше не слышали этого окна из соседней комнаты той ночью, но следующим утром снаружи можно было ясно увидеть, что оба окна в комнате на углу были широко раскрыты.

 

Я смотрела на окна комнаты 733 всю неделю, но они так и оставались открытыми. Однажды ночью мне показалось, что я слышу шум из соседней комнаты, как будто маленькие стеклянные шарики падают на пол и катятся по полу. Но так как Лидия не проснулась от этого шума, я ничего ей и не сказала.

 

Однажды днем я была одна в нашей комнате, правя записи на моем ноуте. На мне были наушники, но музыка не была слишком громкой, чтобы заглушить стук в дверь.

 

«Заходите», - сказала я, даже не отрываясь от экрана.

 

Через несколько секунд я опять услышала стук. Я выдернула наушники из ушей и закрыла крышку ноутбука.

 

Я оглянулась, - «Заходи…»

 

Какого хрена? Дверь в коридор была настежь открыта. Я оставила ее незакрытой специально, так как Ян (студент старшего курса, с которым я встречалась) должен был зайти. Я опять услышала стук позади меня и буквально выпрыгнула из кресла.

 

Этот звук шел из другой стороны комнаты – из двери шкафа. Этот шкаф был у стены, граничащей с соседней комнатой.

 

«Лидия, это, блин, вообще не смешно».

 

Тишина.

 

«Лидия, клянусь богом, я ударю тебя в лицо».

 

Тишина. Я подошла к шкафу и схватила ручку.

 

«Лидия, ну ты, блин, и…»

 

«Блин, кто?»

 

Ее голос шел из дверного проема – позади меня. Я отпустила ручку дверцы и отступила на шаг назад, широко раскрыв глаза. Лидия бросила свои вещи на кровать и повернулась ко мне, скрестив руки на груди.

 

«Ну и кто я, по-твоему?»

 

«Я… я думала, ты прячешься в шкафу», - сказала я, запинаясь.

 

«Что? С чего это?»

 

«Потому что кто-то стучал в дверь».

 

«Боже, Бекка». Лидия потерла свой лоб, подошла к шкафу и открыла дверь. В нем не было ничего кроме вещей и коробок. Она вскинула руку, как бы спрашивая: «А теперь что?»

 

«Я клянусь…»

 

«Бекка, здесь никого нет».

 

«Я уверена, что слышала».

 

Мы смотрели друг на друга, пока не пришел Ян, нарушив наше неловкое молчание.

 

Он сразу же почувствовал напряжение в комнате. «Привет, девчонки… Какие новости?»

 

Я посмотрела на свою соседку враждебно. «Какая-то странная хрень творится в той комнате по соседству. Но это не новость».

 

«В какой комнате? 735? Или в пустой?»

 

«В пустой комнате», - подчеркнула Лидия.

 

«733. Ага, не удивлен. Это же комната самоубийств».

 

«Верно, мы слышали о случаях смерти», - я села на кровать.

 

«Ага, это херово. Три самоубийства в одной комнате».

 

«Три?» - Лидия подняла бровь. «Нам сказали, что два».

 

«Ну, сначала пара людей в 70-х, а потом какой-то парень около десяти лет назад. Он выпрыгнул из окна».

 

Мы с Лидией содрогнулись. Мы обе боимся высоты, несмотря на то, что она – гораздо сильнее. Смерть от падения была самым худшим, о чем я только могла подумать.

 

«Я признаюсь, что три самоубийства в одной и той же комнате – это просто тревожит», - сказала Лидия извиняющимся тоном.

 

«Ага, я слышал, что в этой комнате что-то есть», - сказал Ян.

 

«Что?»

 

«Никто не знает, но каждый год у кого-то появляется новая теория, обычно ближе к Хэллоуину что-то публикуют в университетской газете. Что бы там ни было в этой комнате, оно - не дружелюбное».

 

«Ну, так кто-нибудь убивал себя в соседних комнатах? Например, в этой?»

 

«Не-а, только в 733. Честно говоря, я удивился, что в этом году открыли северное крыло».

 

«Говорят, что в этом году самое большое количество первокурсников за последние двадцать лет», - сказала я рассеяно.

 

«Ага, я тоже слышал об этом. Знаете, вы можете попросить другую комнату». Ян сел на кровать рядом со мной, и я облокотилась о его плечо.

 

«Ага, но тогда нас расселят», - вмешалась Лидия. «Мы с Беккой - лучшие друзья уже 15 лет. Мы не можем жить с другими людьми».

 

«Так нам придется просто жить здесь, рядом с Сатаной?» - я опять посмотрела на дверь шкафа.

 

Лидия пожала плечами. «По крайней мере, нам будет, что рассказать после выпуска».

 

«Это не те истории, которыми бы я хотела делиться».

 

Несколько дней спустя Лидия начала верить в мою историю со шкафом. Я проснулась посреди ночи от звука чьего-то шепота. Я посмотрела на Лидию, которая уже уставилась на меня, широко раскрыв глаза. Она медленно поднесла палец к своим губами.

 

Я внимательно слушала, пытаясь различить, что говорит голос, и откуда он идет, но я не могла расслышать ни единого слова. Я выбралась из постели и подошла на цыпочках к кровати Лидии. Шепот определенно был громче здесь, ведь ее стена прилегала к комнате 733. Я вслушивалась еще сильнее.

 

…никогда…не брали…с языка…дураков…

 

Какого черта? Лидия наклонилась и приложила ухо к стене. Шепот внезапно остановился, и я тоже прижалась ближе. Внезапно раздался громкий звук удара с другой стороны. Лидия сразу же отскочила и схватилась за ухо от боли.

 

Кто-то был там. Внезапно более злая, чем испуганная, я распахнула нашу дверь и направилась к предположительно пустому складу. Я громко постучала по двери, не думая о том, что могу кого-то разбудить в этот момент.

 

«Ты, блядь, издеваешься?!» - закричала я двери. «Эта херня больше не смешная. Выходи из этой сраной комнаты, урод».

 

Тишина. А потом ручка двери начала поворачиваться.

 

Я не знаю, чего я ожидала, но точно не этого. Я так отпрыгнула назад от этой двери, что натолкнулась на противоположную стену. Когда ручка провернулась до самого низа, что-то начало толкать ее с другой стороны. Дверь громко затрещала, но замок оставался висеть.

 

Я затаила дыхание, пока давление на дверь не ослабилось, и ручка не вернулась в свое нормальное положение.

 

Я заметила, что Лидия высунула голову из нашей комнаты. Она жестами спрашивала: «Что происходит?»

 

«Кто-то думает, что это забавно», - громко ответила ей я. Она затрясла головой и исчезла, юркнув обратно в комнату.

 

Я опустилась на пол и наклонила голову к ковру, пытаясь рассмотреть