Вот она, липа, старый друг. Когда-то маленькие ножки маленькой девочки Катеньки излазили её вдоль и поперёк.

Глава 13. Все наоборот …

Утро разбудило Катю звонкими трелями мелодичных птичьих голосов. Часы на тумбочке показывали семь утра. Сладко потянувшись, она подошла к зеркалу, заплела косу и побежала по скрипящим ступенькам, на ходе доедая оладушек, который ей успела всунуть Ефросинья Никитична. Сегодняшний маршрут её заворачивал на Нагорную, 38. Нужно было во что бы то не стало, увидеть Александра Николаевича. Наскоро забежав к бабе Вере, она попросила разрешения попить воды. Вера Сергеевна добродушно вынесла ей целый стакан. Катя жадно выпила всё, до последней капли.

---Ты почему это ко мне не пришла?- укорила Катя Вера Сергеевна.- Я тебя весь вечер ждала.

---Прости, баб Вер. Я заснула в восемь, а проснулась только утром!

--- Ну и куда же это тебя сейчас-то несёт, неспокойная душа?

---Нужно проведать Алёшкиного папу…Я думаю.

---Это точно. Только уж, очень вряд ли что он будет в хорошем расположении духа. Та заметка выбила его из колеи, хоть и год почти прошёл, а всё же. Он так одинок, Катя, так одинок! Он ведь думает, что и ты умерла. Так что сходить к нему не мешало бы. Может обрадуется?

---Я тогда пойду…- задумчиво сказала Катя и медленно зашагала прочь.

Вот и Алёшин дом. Вот и она- Нагорная, 38. Катя позвонила в звонок. Тихо. Позвонила ещё. Нет ответа. Хотя в окне четко просматривается силуэт Александра Николаевича. Катя дёрнула калитку. Та легко подалась, так как была не закрытой. Осторожно, тихими шагами она приоткрыла входную дверь. В коридоре монотонно постукивали часы. Катя тихонько стала на выходе в «кабинет» Александра Николаевича. Он сидел за столом и что-то писал. Но шорох он поднял глаза, вскинув брови…Его взгляд остановился. С минуту, не меньше, он смотрел на девушку, а потом, встав из-за стола медленно пошёл к ней будто бы не веря и сказал:

----Катя, девочка моя!

Катя рванулась к нему. Александр Николаевич сжал в объятиях Катьку, а она, будто бы почувствовав, как плохо и одиноко сейчас ему, в ответ крепко зажмурилась и глубоко вздохнула. Он снова посмотрел на неё теми же голубыми глазами. Можно было рассмотреть, как он поменялся.

Постарел. Морщинки залегли вокруг глаз. И сами глаза погрустнели. Катя знала- это следы пережитого. Александр Николаевич спросил:

---Катя, это, правда, ты?

---Да, это, правда, я.

---Мы думали, что тебя убили, а ты жива!!1

---Слава Богу!!-улыбнулась Катя

---А Алеша тебя не дождался.. или ты его.. кто знает.

---Есть еще я! Держись, Папа!

Он снова посмотрел на нее своим долгим, печальным взглядом и сказал:

---Да, Катенька! Боже мой, как я ждал тебя, девочка моя!- воскликнул Александр Николаевич и снова обнял Катю.

---Ты только держись, мы ведь все переживем, правда?

---Конечно! -хрипло проговорила Катя.

---Даже это?

---Даже это.

---Рассказывай, Катюша, как ты??как же долго мы тебя не видели! Рассказывай все-все, что помнишь и знаешь!

---С чего начать-то???

---Да, вот с тех самых пор, как вы отправились на фронт!

Они сели друг напротив друга, и Катя рассказала ему все. С этим человеком нечего было хитрить, он понимал все, что Катя говорила, он чувствовал то же, что и она. У них было общее горе, общая мечта, мечта померкшая, но невидно тлеющая в темноте. Здесь его ждали…а боль утраты все не притуплялась.

Задел Александра Николаевича рассказ о Сашке, Риткином сыне, которого расстреляли вместе со всеми. Он щурил глаза и качал головой. Потом вдруг легкая улыбка коснулась его губ, и он поцеловал Катьку в ее темную макушку. Он все никак не мог поверить, что перед ним Катя. Что она не погибла, не исчезла, что она мужественно прошла войну, и они теперь наравне., они теперь понимают друг друга. он-генерал Первой мировой, и она-простой солдат Петриченко, воевавший в рядах Великой отечественной Войны. Слезы катились по Катькиному лицу, она вытирала их ладошкой и смущенно краснела перед своим собеседником. Тут Александр Николаевич встал и, гремя сервизом, поставил красные, в горошек, чашечки на стол, и принес чай. Потом вдруг спохватился и вернулся из кухни с маленькой фотографией. На ней был изображен Алексей. В военной форме, красивый, подтянутый он улыбался с фото девушке с двумя косичками. Она, эта девочка, была в этом уверенна.

---Возьми себе, Кать, должна же у тебя остаться какая-то память …о нем.

---Конечно…Спасибо.- растерянно пролепетала Катя.

Они еще долго говорили. О жизни, о том-о сем, о неудачах и взлетах. Только ему Катя сказала, что ходить ей очень тяжело, и что ходит она через силу, но старается никому не показывать виду.

---А ты, однако, сильная! Не зря ведь я говорил, что с такой решимостью, как твоя, мы давно бы уже выиграли войну.