Особенности экзистенциальных коммуникаций в эпоху глобализации

Эпоха, в которую живет человек, в значительной мере определяет условия его существования. Поднимая вопрос о специфике экзистенции человека в эпоху глобализации, важно проследить историко-культурную динамику отношения человека к себе и миру, что существенно определяет его экзистенцию.

В европейской культуре в Средние века человек был в значительной степени ориентирован на религиозное, христианское отношение к миру, воспринимая себя, в первую очередь, как духовную индивидуальность, пребывающую в духовно-личностных отношениях с Богом[94]. Первичность отношений с Богом определяла позицию человека по отношению к себе, к другим людям и к миру в целом.

Начиная с эпохи Возрождения теоретическая ориентация меняется на антропоцентрическую. Наряду с духовной индивидуальностью, выделяется и становится значимой телесно-чувственная, материальная составляющая. Переживание личностью своего ничтожества перед Богом ушло на задний план. Человек в большей степени воспринимает свое богоподобие, стремится к творческому и свободному выражению себя. Акцент и внимание человека смещаются из внутреннего мира на внешний мир, на его преобразование. Происходит изменение ценностной структуры отношений. Отношение к себе как активному началу в изменении внешнего мира превалирует над отношениями с Богом. Человек, как независимая индивидуальность, осознающая личную ценность и достоинство, становится центром восприятия и оценки явлений внешнего мира.

Усиление свободной индивидуальности и признание творческого, преобразующего потенциала человека в эпоху Возрождения привело к изменению отношения к миру. Когда человек стал центром, отход от опоры на божественную силу и провидение привел к ощущению неустойчивости личности, которая теперь могла полагаться только на себя. Однако подобная зыбкость существования – при всем ощущении творческого величия человека, не давала основания для того, чтобы считать себя Богом, твердой опорой бытия.

Научная революция XVII века на некоторое время дала новую надежду на опору: рационалистически-прагматическую. Успешное развитие науки и техники укрепляло веру во всемогущество преобразующей силы человеческого разума. Главными стали неличностные отношения: на первом месте стоял рациональный подход к делу. Появилось стремление и социальные, общественные отношения переделать рационалистически. Первой масштабной попыткой такого рода стала Великая французская революция. Антропоцентрический индивидуализм привел к появлению атеизма. Однако сам рационализм не мог служить самоочевидным оправданием бытия. Нарастало ощущение личностного и общественного смыслового вакуума.

М. Бубер[95] отмечал, что человек вообще бытийно не может существовать сам по себе. Человек, по Буберу, проявляется как «междувость», личность рождается в отношениях. Ориентация на рационализм, на объективное отношение к миру привело к объективным отношениям к людям. Кант обозначил это основное противоречие европейской культуры как одновременное понимание человека и как средства, и как цели.

Рационализм стал угрозой для существования человека, его личности. Человек становился все в большей степени заложником необходимости: природной, социальной, экономической и др. Жизненная сила оказалась зажатой в тисках безличной силы естественнонаучных законов и теорий социальной среды. Человек, не находясь в подлинных отношениях ни с Богом, ни с собой, ни с другими людьми, стал деталью огромного рационально-бездушного механизма, созданного им же самим или с его участием; превратился в вещь, объект, «ансамбль общественных отношений», совокупность психических процессов, которыми легко можно управлять.

Рационалистически-научный подход к человеку не учитывает существенных сторон человеческого бытия: свободы, творчества, воли и объективных данных существования: конечности жизни, отсутствия очевидного смысла жизни, необходимости переживания экзистенциального одиночества, ответственности человека за свою жизнь.

Для современного этапа развития человечества экскурс в историю важен тем, что экзистенциальное направление в философии возникло как ответ, точнее как протест растворению индивидуальности в коллективном, универсальном, объективном. Основатель экистенциализма С. Кьеркегор поставил в центр своей философской концепции бытие отдельного человека, наполненное тревогой, страданиями, нравственными исканиями, отчаянием и надеждой. Эти переживания, которые для Кьеркегора явились исходными факторами бытия, вообще выносится за скобки рационализмом. Эти составляющие жизни – излишни для научно-технического прогресса. Таким образом, за скобки выносится сама суть бытия.

Корни научной рациональности в европейской культуре остаются достаточно глубокими. В наше время роль, значение, ценность жизни каждого отдельного человека становятся крайне малы в масштабе глобализационных процессов. Возникает опасность вынесения за скобки глубинных составляющих человеческого бытия – того, что делает человека человеком.

Чувства, переживания личности имеют огромное значение для жизни, потому что они всегда сообщают нечто важное. Они дают ощущение подлинности бытия. Поэтому привлечение внимания и осознание того, что человек переживает, имеет фундаментальное значение для его экзистенции.

Для того чтобы мобилизовать чувства, усилить переживание бытия, необходимо быть или войти в отношения. С экзистенциальной точки зрения это значит увидеть то, что есть в жизни, принять это, позволить быть тому, что есть. Отношения потенциально есть всегда, но в них необходимо войти, а для этого нужно время. В нашей спешащей, нетерпеливой жизни – это жесткое условие. Время с психологической точки зрения – это готовность обратить свою жизнь, свое существование к чему-либо или кому-либо. Иметь время означает, что человек готов обратить на другого внимание, увидеть его и себя в отношениях с этим другим. А когда есть время для отношений, есть время для видения, вчувствования в собственное бытие.

Время создает пространство отношений: у человека может быть час или день для другого. Это разные пространства, где могут проявиться чувства и ощущение жизни. Если человек уделяет время отношениям, он становится мягким, открытым, доступным[96]. Если время есть только для объектных отношений, то человек становится целенаправленным, результативным, полезным (или наоборот, неполезным, бесполезным и т.д.), жестким. В плане отношений время похоже на воду. Вода – мягка и неопасно для жизни, если мы входим в нее медленно, осторожно, осознавая, как это быть в контакте с водой: приятно - неприятно; тепло - холодно и т.д. Но если броситься в воду с большой высоты, она становится очень жесткой. Так и столь привычные для нас временные лимиты делают человека жестким.

Таким образом, для ощущения себя, для чувства бытия необходимы отношения, а для них – время и простроенная система ценностей, в которой этим отношениям отводится не последнее место.

Значение отношений для экзистенции велико. Способность человека к экзистенциальной коммуникации, к подлинной встрече с другим человеком не только снижает базальную тревогу, смягчает экзистенциальное одиночество, но и значительно обогащает и наполняет жизнь. Столкновения с превратностями судьбы не становятся при этом легче. Но у человека, благодаря силе личности, силе самости, укрепляемой в каждый момент истинной встречи с другим, накапливается больше ресурсов для выбора «мужества быть»[97] в противовес небытию.

Однако не каждое общение является наполняющим бытие по своей сути. Речь идет о подлинной встрече – с собой, другим или Богом. Для этого необходима установка на экзистенциальную коммуникацию. Эта установка формируется в процессе жизни.

Достаточно долго в различных теориях развития личности в онтогенезе считалось, что отношение к другим формируется с момента рождения самосознания, которое связывалось с овладением речью и приблизительно относилось к третьему году жизни. Исследования последних лет показали, что особенности, паттерны, установки отношения к другому начинают формироваться практически с первых дней жизни.

Психоанализ, теорию Ж. Пиаже и ряд других можно обозначить как модели стадий развития. Суть их в том, что одна стадия сменяет другую; и для того, чтобы появилось нечто новое в развитии, старое должно завершиться и регрессировать.

Современные модели развития человека – модели слоев[98] говорят о прогрессивном накоплении ощущений самости, социально-аффективной компетентности и способов бытия с другим. При этом ни одна из появляющихся областей не исчезает, каждая остается активной и динамически взаимодействует со всеми другими.

Ряд теорий личности[99] указывают на то, что личность почти полностью является продуктом отношений, взаимодействий с другими значимыми людьми. Человек, согласно этим теориям, всегда нуждается в отношениях, а на ранних этапах от этих отношений зависит его выживание. Вначале ребенок адаптируется к семье и окружению на уровне выживания, далее – чтобы испытывать наименьшую боль (физическую и психологическую), а на самом высоком уровне – чтобы ощущать полноту жизни, радость, испытывать удовольствие.

Жизнь может складываться таким образом, что и во взрослом возрасте человек остается на первых уровнях адаптации к социальному взаимодействию. При этом основная эмоция в отношениях – страх. Трудно представить, каким образом может осуществляться экзистенциальная коммуникация, когда в ее основе лежит страх. Как правило, это будет взаимодействие, направленное на восполнение дефицита, повышение чувства безопасности в отношениях – либо чтобы не так сильно бояться партнера по общения, либо – заставить бояться его. Временной лимит, быстрый темп жизни создают благоприятную почву для развития подобных дефицитарных отношений.

Лишь при отсутствии страха появляется доверие – неотъемлемая составляющая экзистенциальной коммуникации. Можно вступать в отношения экзистенциальной коммуникации также легко, как ходить по воде. Точкой преткновения является вера или доверие. В этом плане в коммуникации четко реализуется закономерность «по вере Вашей да будет Вам». Причем вера предполагает доверие и себе, и другому человеку, и отношениям Я-Ты.

Формирование самости и паттернов взаимодействия с другими людьми – взаимосвязанные и взаимообусловленные процессы. История жизни, становление человека, опыт отношений с близкими людьми формирует его восприятие себя, других и мира в целом; определяет ценности, ожидания и установки, которые, в свою очередь, направляют стиль взаимодействия с миром.

Опыт человека как члена родительской семьи, опыт формирования первичной привязанности и усвоенные паттерны коммуникации вместе с уникальным характером личности определяют особенности стратегий взаимодействия и способ бытия рядом, отдельно или вместе с другими. Если человек делает выбор «жить отдельно», то это потребует большого количества жизненных сил для установления и поддержания эмоционального ограждения. Тем более сложно это в эпоху глобализации: слишком от многого и многих нужно защищаться. В то же время построение истинных отношений с большим количеством людей нереально. Это всегда избирательные, уникальные отношения, для которых в современном обществе необходима также защита «от ветра, стужи и недобрых взглядов». Но это защита иного рода: она совместна и человек не задыхается в своей раковине, он создает совместный мир межличностного пространства.

Способность к экзистенциальной коммуникации закладывается или хорошей жизненной историей человека, без серьезных травм и дефицитов, и усвоением соответствующих моделей поведения от родителей; или – в процессе сознательной установки на истинную встречу и возможностью пережить опыт экзистенциального общения.

Современные теории развития[100] говорят о возможности изменения стиля бытия с другим в процессе «психотерапии обыденной жизнью», в результате встречи, которая способна изменить установки в коммуникации, не обращаясь к далекому прошлому. Недавно появившиеся в психологии развития представления, основанные на микроаналитической позиции, приложимы к важному для психодинамики материалу, а именно: в результате даже малых, но надежно повторяющихся взаимодействий с другими формируется внутренний объект – внутреннее представление о способах совместного бытия. Построение субъективного мира, своего переживания самости и другого продолжается в течение всей жизни. Доктор философии, президент Ассоциации гуманистической психологии Джеймс Бьюдженталь отметил, что самые сильные позитивные изменения в человеке происходят под влиянием любви к другому человеку. В истинном взаимодействии, в живых диалогах речь идет о том, что значит по-настоящему быть самим собой, слышать свой внутренний голос, понимать и принимать свою уникальность и партнера, быть по-настоящему живым в момент встречи[101].

2.5. РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ: