И, наконец, его старания были вознаграждены сонным и очень хриплым приветствием, которое больше походило на проклятие.

- Ты мерзкий обманщик! Спорт?! Спорт, сказал ты мне, и... я выставил себя полным идиотом! Я выставил себя редкостным кретином! И все из-за тебя! Да какой ты к черту друг, если не знаешь, как ведут себя друзья… и, вообще, как часто друзья целуются? Сколько раз ты целовался с Диком, пока вы не начали трахаться? А со мной? Сколько раз ты целовался со мной? Неужели память мне изменяет, и наших с тобой поцелуев было больше чем «никогда» и «ни разу»?

- Что за бред? - сон только-только сморил Оскара, но мужчина тут же был жестоко вырван из объятий блаженного забытья, и тут же вынужден был выслушивать нелепые вопли о каких-то там поцелуях.

- Ах, для тебя мои слова еще и бред?! Ну замечательно вообще! Друг называется! Да тараканы в подвале куда дружелюбнее чем ты, Оскар! И зачем я тебе все это говорю? Ты же, мать его так, якобы друг! Ладно, забей! - буркнул Ксандр и бросил трубку, разозлившись на то, что Оскар не проникся его смятением и растерянностью.

- Ну что за ночь? - Оскар устало приподнялся на локте и, сонно щурясь, уставился в светящийся дисплей мобильного, пытаясь нажать на нужную кнопку и перезвонить Ксандру. Раза три его попытки дозвониться не увенчались успехом, но на четвертый друг все же ответил.

- Прости. - Сразу извинился Оскар, чтобы не разводить скандал на пустом месте. - Прости, я не сразу проснулся и потому не совсем понял, при чем здесь наши с тобой поцелуи. Что там у тебя стряслось? Ты с кем-то целовался? С мальчишкой своим?

- Я ни с кем не целовался! - разозлился Ксандр. - Как ты вообще мог такое подумать?! Я не смог бы... просто не смог бы и все! Это было бы предательством по отношению к нему... да и к Ноэлю тоже... я не смог! И вообще, этого всего не должно было произойти. Ты сказал мне, что билеты на какой-нибудь спортивный матч подойдут, но оказалось, что это была худшая из всех идей.

- Ну прости, откуда мне было знать? - Оскар тяжело вздохнул, жалея, что сейчас не может наведаться к Ксандру и успокоить его, как, бывало, делал раньше. - Я ничего не понимаю. Чем были плохи билеты? Ты можешь толком объяснить мне, что случилось между вами?

- Да всем! Всем они были плохи. Стоило только Ноэлю их увидеть, как он пообещал накормить меня сырой рыбой фугу в знак искренней благодарности. Или нет, не так. Все было несколько иначе, но все равно. Понятно было, что ему не понравилось это предложение. А потом... потом мы хотели поехать на этот проклятущий матч. Сели в такси, и там он спросил меня о людях, к которым питаешь чувства. Он спросил, что делать, если человек, который ему нравится, не обращает на него внимания. Я спросил, знает ли его избранник о его чувствах, а он... он поцеловал меня и сказал, что теперь знает! Это все ты виноват со своими билетами! Все из-за тебя!

- Что из-за меня? - Оскар даже растерялся от подобного заявления. - Ты винишь меня в том, что мальчишка признался тебе в симпатии? Господи, Ксандр, зачем вообще искать виноватых? Ну признался, что в этом такого? С чего ты панику развел на ночь глядя?

- Да при том! - взбесился Ксандр и устало повалился на диван, только теперь осознавая, что все это время как безумный мерил шагами гостиную. - При том, Ос! Я не могу ему ответить. Не могу. Так было с Тилем... он тоже чувствовал... он... а теперь Ноэль. Они гибнут из-за меня... И Тиль... я не могу его предать...

- Ну, во-первых, никто из-за тебя не погиб. И не спорь со мной, пожалуйста, раз уж позвонил и хочешь услышать мое мнение. - Быстро проговорил Оскар, чтобы предупредить поток самоуничижения. - В смерти Тиля виноваты мы все, не смей брать на себя всю вину, слышишь меня? Не ты один был замешан в этой истории. Возможно, ты был слеп и глух к тому, что происходило, но ты всего лишь человек, Ксандр. Не бог, не провидец... все совершают ошибки, иногда непоправимые. Надо жить дальше... и пытаться не совершать новых. Ошибки даны нам, чтобы мы учились. А ты ничему не научился, как я посмотрю.

- Как раз таки наоборот. Я многому научился. - Буркнул Ксандр и прикрыл глаза. Образ Ноэля тут же встал перед глазами. Его испуганный вид, поджатые губы, напряженный взгляд в ожидании ответа... - Я научился тому, что не могу никого защитить, как бы ни старался. Я был в нескольких метрах от него. В нескольких шагах! И ничего не смог сделать... я бесполезен. Совершенно бесполезен...

- О чем ты говоришь? - спросил Оскар. - Чего ты не смог сделать? С мальчишкой что-то случилось? Ксандр, не молчи и не путай меня... объясни нормально.

- Я о Тиле... - Ксандр сделал глубокий вдох и закусил губу. - Я о моем маленьком Тиле... я скучаю по нему, Ос... так сильно, что ты и представить не можешь.

- Да, тут ты прав, я не могу этого представить. - Оскар почувствовал укол боли и сжал ладонь в кулак, а потом расслабил и уставился на кольцо, опоясывающее безымянный палец. - Надо жить дальше. - Совсем тихо проговорил Оскар. - Надо хотя бы попытаться. Знаю, это тяжело... хотя нет, не знаю... но, может, ты попробуешь? Ты что же, совсем ничего не чувствуешь к... Ноэлю? Я верно услышал?

- Я не могу чувствовать. Не имею права. - Резко проговорил Ксандр. - Пока эта мразь не заплатит за все, что сделала, я не имею никакого права думать о счастье. Я отнял его у Тиля и теперь хочу для себя? А не многого ли я требую, Ос?! Не многого ли я хочу?

- Я не знаю, чего хочешь ты, друг мой, но Тиль точно не хотел бы, чтобы ты стал таким, чтобы уничтожал себя. - Так же резковато ответил Оскар, понимая, что если так пойдет и дальше, Ксандр просто заест себя.

- Откуда тебе знать? - Устало спросил Ксандр. - Он ненавидел меня... Он... я не хочу об этом вспоминать, мне и так больно...

- Тиль ненавидел тебя? Ты серьезно сейчас? Нет, в самом деле? Мы об одном и том же Тиле говорим? Ты что же, хранишь в сердце его образ и думаешь о его ненависти к себе? Ты в своем уме? Как он мог ненавидеть тебя, если все тебе прощал? Все, что между вами было... все, что с ним происходило... он все молча сносил, боясь тебя потерять. Он не ненавидел тебя. Да я скорее поверю, что солнце крутится вокруг земли, чем в его ненависть. Это был самый добрый и светлый человечек на всей земле. Прекрати хранить в памяти такое паскудство! Вот это уже нечестно... это самое настоящее предательство...

- Тебя там не было, Ос. - Почти шепотом проговорил Ксандр, потому что голос отказывался слушаться. - Тебя не было ни в том проклятом клубе, ни в палате больницы, ни в кабинете врача в психиатрической клинике. Так что не рассказывай мне сейчас о том, какие чувства испытывал ко мне Тиль перед своей смертью.

- Ты прав, меня там не было. - Сказал Оскар хмуро, а потом, подумав несколько мгновений, все-таки решил сказать то, что ему удалось узнать: - После твоего отъезда я говорил с лечащим врачом Тиля. Ксандр, мне жаль рушить твою незыблемую веру в то, что мальчик свято хранил ненависть к тебе до самой смерти, но это не так. Он прогнал тебя, чтобы не подвергать опасности. Он боялся, что если вы будете вместе, ваши беды не закончатся. Он любил тебя. Он говорил доктору... и эти записи есть в его личном деле, что боится за твою жизнь. Что ему больно оставлять тебя, но иначе нельзя. И там... он начал новую жизнь. Не знаю с кем... Ксандр, мне больно тебе об этом говорить, но в его смерти виноват не ты. Не ты один. Был еще кто-то. Там, в клинике, там был другой... Только не бесись, прошу тебя. Я узнал совсем недавно, и случая рассказать тебе у меня не было. В его деле записано, что он любил тебя, несмотря ни на что, но у вас ничего бы не получилось. Он считал это злым роком и говорил о своей надежде на то, что ты найдешь свое счастье без него. Это не ненависть, друг мой. Это все что угодно, но только не ненависть.

Оскар замолчал, давая Ксандру время осмыслить все услышанное, но друг так долго не отзывался, что парню пришлось позвать его, чтобы напомнить: жизнь все еще продолжается. Несмотря ни на что, жизнь не закончилась со смертью любимого человека.

Слова Оскара стали для Ксандра шоком. Тем пинком, который в один миг выбивает из колеи. Пусть колея эта полна грязи и скорби, пусть полна ненависти и страха, но в ней уютно и привычно. В ней есть смысл, а теперь...

- Другой? - хрипло переспросил парень, понимая, что ни злости, ни обиды не испытывает. Лишь странное состояние оцепенения, похожего на паралич, да сухость в горле. И все. И больше ничего. Ни звуков, ни красок... и сердце не бьется... нет сердца. Огромная зияющая чернотой дыра в груди... тьма. - Он прогонял меня, потому что был другой?.. Вот в чем дело оказывается? Вот почему... почему же тогда этот другой не пришел на похороны? Почему не попрощался с ним?

- Говорят, тот мальчишка был безумен. - Ответил Оскар, хотя его слова основывались лишь на слухах. - Он узнал, что Тиль хочет покончить с собой и украл для него таблетки. Тиль не хотел умирать, пока тот парень был в клинике. Но потом их разлучили. Того парня забрали. Куда, мне неизвестно. Возможно в другую лечебницу, возможно домой. Говорят, это стало последней каплей... Ксандр, это нельзя даже изменой назвать, просто Тиль искал возможность начать новую жизнь. И он прогнал тебя не из-за него. Другой появился позже записи о том, где было сказано, что Тиль не хочет, чтобы с тобой случилась беда. Он появился примерно месяцем позже.

В горле стоял огромный колючий ком. Он мешал дышать. Мешал говорить... губы пересохли... а Оскар... Оскар ждал ответа, которого Ксандр не мог ему дать. Слишком много информации. Слишком болезненные воспоминания... слишком много событий...

- Прости, мне надо подумать. - Очень тихо и сипло проговорил мужчина в динамик. – Я, быть может, перезвоню. Наверное... - сказал он и, оборвав связь, откинул телефон в сторону.

В комнате было темно. Шум большого города не проникал в квартиру. Жизнь... бурлящая энергией жизнь осталась за пределами этой чертовой коморки, похожей на больничную палату... а его собственная жизнь осталась в стенах психиатрической клиники... в горсти таблеток... его жизнь сгорела вместе с телом Тиля в крематории... почему же теперь его просят воскреснуть? Для чего? Зачем все это?..

- Вот и все карты раскрыты... - очень тихо проговорил Оскар, глядя на потухший дисплей мобильного. Так тяжело все это... так сложно осознать и принять. А Ксандру сейчас, наверное, совсем не просто. Но лучше извлечь ядовитые иглы из сердца, как бы больно ни было. Быть может, теперь, после всего, вина будет не такой сильной. И новый человек, светлый, чистый, и как успел понять Оскар, весьма настойчивый, вернет Ксандра к жизни. Вдохнет в него новое чувство, и тот очнется от своей глубокой тоски и снова увидит свет. Было бы неплохо. Но, наверное, все будет не так быстро, как того хотелось бы.