Германская школа геополитики

Эта школа возникла как часть географической науки. У ее истоков стояли К. Риттер, Ф. Ратцель, Р. Челлен. Расцвет германской школы пришелся на 1920—1940 гг. Он был связан с именами К. Хаусхофера, К. Шмитта, Э. Обета, К. Вовинкеля, А. Грабовски.

Немецкая гео­политика развивалась в двух направлениях. Первое — националистическое — имело своим истоком национальную неудовлетворенность немцев, заключавшуюся в отлучении их от процесса создания колониальных империй и поражении в Первой мировой войне. Второе направление германской геополитики — ин­тернационалистское, левое, социал-демократическое — нашло свое воплощение в работах Г. Графа, К Виттфогеля, других сто­ронников реформаторского марксизма. Оно ставило своей за­дачей дополнить исторический материализм географическим детерминизмом, «привязать» экономические и политические отношения между людьми и государствами к природе, земле, почве.

По мере развития географии повсеместно формируется гео­графическое национальное сознание, в частности представле­ния о пространстве и об отношениях между человеком и про­странством. Новаторами в этой области стали немецкие геогра­фы Карл Риттер (1799-1859) и Фридрих Ратцель (1844-1904).

Труды К. Риттера оказали большое влияние на развитие географической науки в Европе, в том числе и в России. Его ученик и последователь П.П. Семенов-Тян-Шанский популя­ризировал идеи Риттера в Российском географическом обще­стве, в публикациях его докладов и трудов.

Все геополитики-классики были хорошо знакомы с работа­ми Риттера и считали его одним из предшественников геополи­тики. В частности, методом Риттера, его представлениями о связи «почвы и крови» пользовались Ратцель, Науманн, Хаусхофер, русские евразийцы.

Фридрих Ратцель (1844-1904).

В названных нами выше работах Ратцель исходил из пони­мания пространства как политического ресурса и тем самым делал упор на географическую обусловленность внешней и внутренней политики. В понятие «географическая обусловлен­ность» Ратцель включал размеры, положение и границы стра­ны, ландшафт с его растительностью и водами и отношение к другим частям земной поверхности. Это пространство не прос­то территория, а политическая сила.

Одним из самых сильных «двигателей» развития человечес­кого общества, как отмечал Ф. Ратцель, являлась борьба с морем. Взаимоположение суши и моря не только привносит разнообра­зие на поверхности Земли, но и, взаимодействуя с человеческими сообществами, создает своеобразные «исторические группиров­ки», такие как средиземноморский мир, балтийские страны, ат­лантические державы, тихоокеанская культурная область и др.

В своей работе «Антропогеография» Ратцель, по сути дела, поставил на научную основу проблему связи географического и политического. Основные постулаты географии человека в сжа­том виде были сформулированы Ратцелем в одной из поздних работ «Человечество как жизненное явление на Земле» (1901), в которой автор исходил из представления, что человечество принадлежит Земле как ее часть. Таким образом, антропогеог­рафия изучает своеобразный минерально-органический комп­лекс, состоящий, во-первых, из планеты Земля в ее геологичес­ком (как небесное тело со всеми содержащимися в ее недрах веществами) и географическом (как взаимосвязь трех сфер: земной, водной и воздушной) аспектах; этому комплексу при­надлежит, во-вторых, растительный и животный мир, а также, в-третьих, — человеческое общество.

Антропогеография базируется на следующих утверждениях:

• все страны мира взаимосвязаны;

• человек, все сообщества людей включены в общую жизнь земного шара;

• народ и государство каждого человеческого сообщества представляют собой единый организм;

• этот организм находится в постоянном историческом дви­жении, развитии и росте;

• рост государственного организма продолжается до естест­венных границ;

• на рост и развитие государства оказывают влияние климат и географическое положение, т.е. его территория, формы зем­ной поверхности, а также плотность населения;

• существенное значение для стимулирования развития госу­дарственного организма имеет морская среда.

Ратцель сформулировал важную геополитическую концеп­цию «мировой державы» (Weltmacht). Он заметил, что большие страны в своем развитии имеют тенденцию к максимальной географической экспансии, выходящей постепенно на плане­тарный уровень. Следовательно, рано или поздно, географичес­кое развитие должно подойти к своей континентальной фазе.

Главный труд Ратцеля появляется в 1897 г. Он получил на­именование «Политическая география, или География государств, торговая и военная». В ней он исследует роль и функционирова­ние государства.

Для Ратцеля государство — это форма жизни людей на земле, живой организм, распространяющийся вместе с людьми на все континенты и острова Земли. Условием жизни и роста государств является неразрывная связь с землей, поч­вой, на которой они существуют. Государство, как и всякий живой организм, рождается, рас­тет, развивается, отступает назад и умирает. Естественно, оно сталкивается с другими живыми организмами для того, чтобы использовать их ресурсы для выживания. И потому оно нахо­дится как бы в окружении питающего его (lebensraum) про­странства.

Пространство — die Raum — понимаемое как земля, являет­ся ключевым для Ратцеля: вся История определяется намерени­ями людей в отношении земли. Земля является объектом со­перничества и оправдывает любую конфронтацию.

В «Политической географии» Ратцель предпринял попытку сформулировать логику тер­риториальной экспансии. В 1901 г. он публикует произведение «К вопросу о законах пространственной экспансии государств», где формулирует сразу семь законов экспансии, которые он рассматривает как универсальные:

• пространство государств растет вместе с ростом их культуры;

• пространственный рост государства сопровождается иными симптомами развития: развитием идей, торговли, произ­водства, мессионерством, повышенной активностью в раз­личных сферах;

• пространственный рост государства осуществляется путем соединения и поглощения малых государств;

• граница есть периферийный орган государства и как тако­вой служит свидетельством его роста, силы или слабости и изменений в этом организме;

• в своем росте государство стремится вобрать в себя наибо­лее ценные элементы физического окружения, береговые линии, русла рек, равнины, районы, богатые ресурсами;

• исходный импульс к территориальному росту приходит к го­сударствам извне как результат различия уровней цивилиза­ции соседствующих территорий;

• общая тенденция к слиянию и поглощению слабых наций переходит от государства к государству и, набирая силу, подталкивает к еще большему увеличению территорий.

Приведенные Ратцелем «законы» отражали реальность меж­дународных отношений конца XIX в. и тот тип мирового порядка, когда мощь и богатство государства отождествлялись с размера­ми контролируемой им территории.

Р. Челлен (1864—1922).

Он рассматривал новую на­уку — геополитику как часть политологии, в свою очередь от­почковавшуюся в конце XIX — начале XX вв. от социологии. Понятие «геополитика» Челлен определил так: это наука о го­сударстве как географическом организме, воплощенном в про­странстве. Иначе он говорил так: геополитика — это «изучение государства, рассматриваемого как географический организм, или как пространственный феномен, т.е. как земля, террито­рия, пространство или, точнее, как страна».

Он придает священный характер пространству, которое являет­ся источником жизни и силы государства. Пространство, по Челлену, являет собой материальное основание нации и лежит в истоке государства, существующего именно пространственно.

В работе «Государство как форма жизни» Челлен анализиру­ет анатомию силы и ее географические основы. Он полагает, что необходимо сочетать пять взаимосвязанных между собой элементов политики. Как система государство состоит из сле­дующих важнейших жизненных сфер:

Ø государство как географическое пространство;

Ø государство как народ;

Ø государство как хозяйство;

Ø государство как общество;

Ø государство как управление.

Силу государства Челлен определял как функцию от указанных пяти его свойств. В соответствии с этим наука о государстве должна состоять из пяти дисциплин: геополитика, экополитика, демополитика, социополитика и кратополитика.

Под хозяйством Челлен понимал способность государства существовать с помощью имеющихся на его территории соб­ственных ресурсов, положение государства в мировом хозяй­ственном обороте и экономическую политику, включая пробле­мы свободы торговли и протекционизма, а также колонизации, нацеленной на отыскание новых источников сырья и рынков сбыта. Челлен стоял на позициях автаркии, т.е. пытался создать концепцию экономически самодостаточного, закрытого госу­дарства — защищенного «народного дома».

Челлен, подобно Ратцелю, считал, что государство рождает­ся, живет и умирает. Оно соперничает с другими державами. Сохранение и увеличение пространства является гарантией вы­живания государства. Существенное значение придавал Челлен морфополитике — учению о форме государственной территории. Идеальной фор­мой территории государства он рассматривал круг. Подобные очертания имеют далеко не все государства. Те, кто имеет про­долговатую форму (например, Норвегия), проигрывают с гео­политической точки зрения.

Войны, по Челлену, являются совершенно естественными событиями, которые всегда будут иметь место, так же как и рост государственного организма. Борьба за пространство подчиняет­ся вечным законам природы. Одновременно Челлен выдвинул важный закон геополитики, согласно которому лишь великая держава, опираясь на свое военное могущество, выдвигает тре­бования и простирает влияние далеко за пределы своих границ.

После Первой мировой войны, Версальского соглашения Челлен обосновал тезис о трех географических факторах, игра­ющих главную роль в глобальной геополитике. Таковыми фак­торами он называет расширение территории, территориальную монолитность и свободу передвижения.

Челлен сформулировал и предмет геополитики: «Геополити­ка — это исследование фундаментальных качеств пространства, связанных с землей и почвой. Это изучение создания Империи и происхождения стран и государственных территорий».

Таким образом, Челлен вошел в науку и политику не только как автор новой категории, но и как разработчик ряда концеп­ций, которые были положены в основу политики Третьего рей­ха.

К. Хаусхофер (1869—1946).

Идеи Р. Челлена, считавшего поражение Герма­нии в Первой мировой войне случайным, были усвоены и разви­ты в 20—30-е гг. XX в. германским ученым Карлом Хаусхофером, который стремился осмыслить сущность политики в планетарной перспективе, внеся уточнение в понятия «жиз­ненного пространства» и глубинные мотивации феноменов «про­странственной экспансии». Это позволило предложить прежде всего немецкому государству средства и интеллектуальные воз­можности для действия и влияния на ход событий. Иными сло­вами, он стремился дать государству «географическое сознание». В отличие от Ф.Ратцеля, взгляды которого носили в значитель­ной мере академический характер, К.Хаусхофер разрабатывает предельно конкретные концепции. Стремление открыть новые вехи, определяющие государственную политику, принесло ему немалый авторитет в среде представителей немецкой интеллек­туальной элиты.

К. Хаусхо­фер выводит закон границ и жизненного пространства: государства увеличиваются до тех пор, пока не достигнут площади, которая удовлетворяла бы их потребности в соответствии с их жизненным пространством, т.е. географического пространства, ограниченного естественны­ми и искусственными границами, внутри которых население располагало бы достаточными средствами для своего существо­вания.

Согласно Хаусхоферу, одно из предназначений государства состоит в том, чтобы обеспечивать расширение его пространс­тва.

В сборнике «Элементы геополитики» были предложены следующие поло­жения:

1. Геополитика есть учение о зависимости политического со­бытия от земли.

2. Она опирается на широкий фундамент географии, в особенности политической географии как учения о политических пространственных организмах и их структуре.

3. Постигаемая географией сущность земных пространств дает геополитике те рамки, внутри которых должен совершаться ход политических событий, для того, чтобы им был обеспе­чен длительный успех. Конечно, носители политической жизни иногда выходят за эти рамки, однако раньше или позже зависимость от земли вновь и вновь будет давать себя чувствовать.

4. В духе такого понимания геополитика стремится дать ору­жие для политической деятельности и указывать путь в по­литической жизни.

5. Тем самым она становится теорией искусства, способной вести практическую политику до того места, где необходимо оторваться от твердой почвы. Только так может совершить­ся скачок от знания к умению, а не от незнания; в послед­нем случае он, безусловно, больше и опаснее.

6. Геополитика стремится и должна стать географической со­вестью государства.

Англо-американская школа

А.Мэхэн (1840-1914), в своих основных работах: «Влияние морской силы на историю. 1660-1783 гг.» (1890) и «Заинтересованность Америки в морской силе в настоящем и будущем» (1897) акцентировал внимание на геополитических ресурсах и методах, которые могут обеспечить будущее мировое величие США. Одним из первых Мэхэн рассматривал категорию «национальные интересы» в контексте внешней политики. Национальные интересы США он формулировал по-военному четко. Определение национальных интересов Мэхэна – это классический имперский подход к национальным интересам. Мэхэн утверждал, что могущество государства обеспечивается «морской силой». В отличие от Ратцеля и Челлена, он выдвинул идею преимущества морской державы над континентальной. Американский геополитик утверждал, что обладание морем или контроль над ним являются теперь и всегда были великими факторами в истории мира. «Морская сила» государства, по Мэхэну, - это наличие военного флота, торгового флота и военно-морских баз. Он выделял шесть критериев, которые могут обеспечить государству планетарный статус:

 

1. Географическое положение государства, его открытость морям, возможность морских коммуникаций с другими странами. Протяженность сухопутных границ, способность контролировать стратегически важные регионы.

2. Конфигурация государства, прежде всего конфигурация морских побережий, и количество портов на них расположенных, от чего зависит процветание торговли и стратегическая защищенность страны.

3. Протяженность береговой линии (чем больше, тем лучше).

4. Численность населения страны, что важно для оценки способности государства строить флот и его обслуживать.

5. Национальный характер, проявляющийся в способностях народа к занятию торговлей.

6. Политический характер правления, от которого зависит ориентация лучших природных и человеческих ресурсов на создание морской силы.

Американским геополитиком была предпринята одна из первых попыток анализа планетарных геополитических структур, «больших пространств». Основной такой структурой, способной вследствие интенсивности торговли и политической активности бороться за мировое влияние, он считал «северную континентальную полусферу», южная граница которой маркируется Суэцким и Панамским каналами. Наиболее важным элементом внутри данной полусферы в пределах Евразии он называл Россию, как доминантную континентальную державу. В его геополитическом проекте-прогнозе Соединенным Штатам отводилась роль мирового лидера, лидера европейской цивилизации, преемника и наследника Великобритании, что впоследствии и было реализовано.

Планетарное значение у Мэхэна приобрел принцип «анаконды», примененный американским генералом Мак-Клелланом в северо-американской гражданской войне 1861-1865 гг. Американский геополитик считал, если мощь государства определяется «морской силой», то в случае противостояния стратегической задачей номер один является недопущение обретения этой силы противником. Согласно Мэхэну, евразийские державы (Россия, Китай, Германия) следует удушать в кольцах «анаконды», сдавливая континентальную массу за счет выведенных из-под ее контроля береговых зон и перекрывая по возможности выходы к морским пространствам.

В теории хартленда (Сердцевинной земли) британского географа Х.Д. Маккиндера (1861-1947), изложенной в его известной работе «Географическая ось истории» (1904), впервые была представлена целостная геополитическая картина мира, состоящая из трех основных регионов – хартленд, внутренний полумесяц, внешний полумесяц. Определяющим моментом в судьбе народов и государств Маккиндер считал их географическое положение. Он утверждал и одновременно опасался, что в границах Мирового острова, куда входят Азия, Африка и Европа, находится Евразийский континент, а в центре последнего – «сердце мира», или «хартленд» - континентальные массы Евразии, осевой регион мировой политики, который в XX веке может контролировать весь мир, ибо баланс сил меняется в его пользу. Согласно Маккиндеру, любая континентальная держава (для Маккиндера хартленд – это, прежде всего, Россия и Германия – два самых опасных противника Англии), захватившая господствующее положение в осевом регионе – хартленде, будет соперником Великобритании в борьбе за обладание статуса мирового лидера. В связи с этим британский геополитик сформулировал тезис, ставший впоследствии афоризмом: тот, кто управляет Восточной Европой, тот управляет хартлендом, тот, кто управляет хартлендом, тот командует Мировым островом, тот, кто управляет Мировым островом, тот командует всем миром. Высокий геополитический статус хартленда Маккиндер объяснял двумя факторами. Первый - недоступность хартленда для судов морских держав. Второй фактор – это развитие транспортной технологии, которая обладает способностью изменять физические свойства пространства Земли. Транспортные артерии, по мнению Маккиндера, способствуют большему единению континентальных территорий и проникновению на сопредельные территории.

Хелфорд Маккиндер (1861— 1947)

Он является ав­тором многих терминов понятийного аппарата геополитики:

• Heartland — «Хартленд»;

• Pivot Area — «осевой регион»;

• Outer Crescent — страны «внешнего полумесяца»;

• Midland Ocean Area — зоны «внутреннего океана».

Согласно Маккиндеру, определяющим фактором истории народов является географическое положение стран, причем по мере экономического, социального и культурного развития вли­яние географического фактора на прогресс человечества посто­янно возрастает. Этот фактор выражается в соотношении суши и моря и взаимоотношениях сухопутных и морских народов, осво­ении ими земных и водных пространств. Поэтому Маккиндер разделил всю историю цивилизации на три эпохи.

1. Доколумбова эпоха. В это время цивилизованные народы пе­риферии Мирового Острова, т.е. земного массива, включающего Азию, Европу и Африку (греки, римляне, китайцы), живут под постоянной угрозой завоевания со стороны отста­ющих в культурном развитии народов «срединной земли» — Центральной Азии (гуннов, алан, парфян, мадьяр, болгар, монголов).

2. Колумбова эпоха — достигшие достаточного уровня развития народы береговых «периферийных зон», используя выгод­ное географическое положение, отправляются на завоева­ние и освоение мира.

3. Постколумбова эпоха. Пустующих, незавоеванных террито­рий больше не осталось, и дальнейшее движение цивилизо­ванных народов приводит к столкновению их интересов и образованию «закрытой политической системы».

Маккиндер исходит из того, что существует некая сердцеви­на (сердце, стержень) мира, который он называет Heartland. И именно вокруг этой ключевой концепции, согласно ему, раз­вивается соперничество, вырабатываются и осуществляются стратегии всего мира.

В заключение можно сказать, что английский геополитик разработал интересную концепцию, которая полагала, что:

1) географические факторы оказывают непосредственное воз­действие на ход исторического процесса;

2) географическое положение во многом определяет потенциальную силу и слабость государства;

3) технический прогресс изменяет географическую «среду обитания» государств и положительно или отрицательно влияет на их потенциальное могущество;

4) Евразия — центр глобальных политических процессов.

Геополитическая карта мира, по мнению Маккиндера, со­стоит из трех основных частей:

• «осевой зоны» (Pivot Area). Она включает в себя бассейны рек Северного Ледовитого океана, а также два моря — Кас­пийское и Аральское;

• «внешнего полумесяца» (Outer Crescent). В него входят тер­ритории США, Англии и Японии;

• «внутреннего полумесяца» (Inner Crescent), который зажат двумя предыдущими частями. Он включает Китай, Юго-Восточную Азию, Индию и т.д.

А. Т. Мэхэн (1840-1914)

Мэхэн определил составные элементы морской силы нации в широком социальном и органическом смысле:

♦ географическое положение;

♦ физическое строение, включая естественную производительность и климат;

♦ размеры территории;

♦ численность народонаселения;

♦ характер народа;

♦ характер правительства.

Таким образом, военно-стратегическая концепция морской мощи перерастает в геополитическую теорию, то же происходит с концепцией военной стратегии о господстве на море.

Мэхэн был хорошо знаком с геополитическими работами Маккиндера, но занимал противоположную ему позицию. Он не считал преимуществом континентальное положение России, Китая, Германии, а их односторонне:«сухопутный» образ жизни и путь развития — прогрессивным, ведь ускорение в развитии общества дает приобщение к морской стихии. Поэтому и борьба с ними должна заключаться в отсечении их от морских и океанских коммуникаций. Для этого Мэхэн заимствовал у американского генерала Мак-Клеллана стратегию «анаконды» — морской блокады территории южных штатов во время Гражданской войны в США. Эту стратегию он предлагал использовать для блокады портов, побережья, проливов с целью перекрытия выходов в открытое море, выведения из-под контроля «сил суши» наиболее удобных береговых зон для ослабления своих потенциальных континентальных противников.

Н. Спикмен (1893-1943)

Николас Спикмен — известный американский геополитик, Вначале он критиковал немецкую школу геополитики за необъективность и излишнюю пристрастность к потенциальным противникам Германии, а также за абстрактность, метафизичность и софистичность ее концепций и геополитических «законов». Спикмен отрицал претензии геополитики встать в один ряд с известными политическими научными дисциплинами и тем более возглавить этот ряд, как это случилось в фашистской Германии. С другой стороны, он признавал влияние географических, исторических, демографических и других факторов на принятие внешнеполитических решений. С начала Второй мировой войны и вплоть до своей смерти (1943), Спикмен немало сделал для того, чтобы геополитика не была вычеркнута из человеческой культуры вместе с фашистской идеологией.

Как теоретик международных отношений в дискуссии «реалистов» и «идеалистов» Спикмен занимал позицию первых — этим вызвано внимание к проблемам силовой политики, мощи государства, политической и военной стратегии. Как геополитик Спикмен — типичный представитель англо-американской школы, он продолжал линию Мэхэна-Коломба, которые видели путь к доминированию в мире через укрепление морской мощи государства. Он также развивал теорию Маккиндера, несколько видоизменив ее.

Несмотря на свои «силовые» пристрастия, Спикмен не был империалистом и никогда в отличие от европейских геополитиков-классиков не оправдывал создание колониальных империй. Он писал преимущественно о контроле (а не о завоевании) над территорией, о международной безопасности, а не о разделении «сфер влияния». Основные концепции и теории Спикмена изложены в его главных произведениях: «Стратегия Америки в мировой политике» (1942) и «География мира» (1944), которые представляют собой не столько самостоятельные и оригинальные разработки, сколько продолжение и развитие ранее предложенных идей. Во-первых, он развил концепцию Мэхэна, сформулировав десять критериев мощи государства:

1) величина площади территории;

2) качество (естественные, искусственные, сухопутные, морские и т. д.) границ;

3) количество населения;

4) потенциал полезных ископаемых;

5) экономическое развитие страны;

6) финансовая мощь государства;

7) этническая однородность общества;

8) уровень его интеграции, социальной сплоченности;

9) политическая стабильность; 10) мощь национального духа.

Эти критерии определяют, является та или иная страна самостоятельной геополитической силой или она должна следовать в фарватере другой более мощной державы. При этом Соединенные Штаты, несомненно, имеют статус мировой геополитической державы.

 

Во-вторых, Спикмен трансформировал теорию Маккиндера. Он был согласен с общей картиной мира, разделенного на три части. В центральной части (в хартленде) исторический процесс практически заморожен, во «внутреннем полумесяце», окаймляющем хартленд, исторический процесс наиболее интенсивен, наконец, во «внешнем полумесяце», где расположены Новый Свет, Африка, Австралия, острова теплых морей, история разворачивается с меньшей интенсивностью. Но если английский геополитик из противостояния морских и континентальных сил выводил преимущества хартленда, то американский обратил внимание на «внутренний полумесяц», включающий морские государства Европы, бассейн Средиземного моря, Ближний и Средний Восток, Индию, Китай, страны Юго-Восточной Азии, который он назвал римлендом (береговой зоной). Через римленд, по Спикмену, проходит «великий морской путь» от окраинных и внутренних морей Европы (Атлантика, Бискайский залив, Северное море, Балтийское море) через Средиземное, Красное моря и Индийский океан к морям Дальнего Востока (Восточно-Китайскому, Японскому, Охотскому). В римленде географическая история, по Спикмену, интенсивно протекает не под давлением «разбойников суши» (как у Маккиндера) и вообще не обусловливается внешним воздействием, исторический процесс там вызывается исключительно внутренними причинами. Отсюда следует не только самодостаточность римленда, но и его доминирование в мире. Придя к такому выводу, Спикмен видоизменил геополитическую формулу Маккиндера, записав ее так: «Кто контролирует римленд, доминирует над Евразией, кто доминирует над Евразией, держит судьбу мира в своих руках». Эта новая формула мирового господства (по Спикмену — «мирового конроля») меняет «господина мира», точнее потенциальную возможность стать таковым. Если в формуле Маккиндера преимущество в борьбе за мировое первенство имел СССР, то у Спикмена преимущество получали Великобритания и США.

В-третьих, Спикмен выделил в мире три крупнейших центра могущества. Это Атлантическое побережье Северной Америки, Европейское побережье (т. е. Западная Европа) и Дальний Восток. В дальнейшем, допускал он, возможно появление и четвертого центра силы — Индии. Победа Германии и Японии привела бы к установлению их полного контроля над всеми мировыми центрами силы. В случае же победы англо-американской коалиции Америке и в дальнейшем следует укреплять союз с Великобританией, который обеспечит контроль над Северной Атлантикой — жизненно важной геополитической зоной для Америки.

В-четвертых, Спикмен по-новому обозначил место и роль США в мире. Америка занимает очень выгодные центральные позиции как по отношению к римленду (обращена и Атлантическим, и Тихоокеанским побережьями), так и по отношению к хартленду (может контролировать его через Северный полюс). Следует отметить, что, когда Спикмен писал свои геополитические работы, союзниками США были Великобритания и СССР. Поэтому выгоды геополитического положения США, по его мнению, следовало использовать для контроля над послевоенным миром всеми союзниками при лидирующей роли Америки.

В-пятых, он ввел понятие «Срединного океана» — Атлантики. Действительно, роль Атлантического океана в новейшей истории аналогична роли Средиземного моря в истории Древнего мира и Средних веков. Итак, самое важное, что сделал Спикмен в геополитике, — это, несомненно, развитие теории морской мощи Мэхэна и ревизия теории Маккиндера, особенно формулирование понятия «римленда» и исследование его роли в мировой истории и послевоенном мировом порядке. Последняя концепция Спикмена получила в мировой геополитике название теория «хартленда — римленда».

Российская школа

Русская школа геополитики развивалась в рассматриваемый период в нескольких направлениях. Во-первых, панславизм, имевший своим политическим истоком осознание южными и западными славянами необходимости союза с Россией для завоевания своей независимости. Наиболее ярким и цельным выразителем панславистской идеи в русской геополитической мысли выступил Н. Я. Данилевский с проектом всеславянской федерации с центрами в Москве и Константинополе («Россия и Европа», 1871). Во-вторых, русская географическая наука, которой не была безразлична судьба империи. Типичным представителем этого консервативно-охранительного направления, выдвинувшим концепцию «могущественного территориального владения применительно к России», был В. П. Семенов-Тян-Шанский (1915). В-третьих, российский большевизм, настаивавший на марксистской теории смены социально-экономических формаций путем мировой революции. Ярким выразителем этого направления геополитики и геостратегии выступал в начале XX в. Л. Д. Троцкий, который создал теорию «перманентной революции» и пытался осуществить ее, направляя Красную Армию на Варшаву, подталкивая через Коминтерн германскую, испанскую, китайскую и другие революции, которые, по его мысли, должны были подготовить и осуществить «мировой пожар». В-четвертых, геополитика евразийцев, возникшая в той среде русской эмиграции, которая осталась верна традиции славянофилов и настаивала на исключительности и уникальности России как по отношению к Европе, так и по отношению к Азии. В представлении ведущего идеолога евразийства П. Н. Савицкого, Европа и Азия являют собой чисто географическое понятие. В геополитическом смысле евразийский континент подразделяется на срединную империю Евразию, европейский мир и азиатский мир. Евразия в этническом отношении образовалась в результате сплава славянских и тюркских народов.

Н. Я. Данилевский (1822-1885)

Николай Яковлевич Данилевский — выдающийся русский философ, историк, политолог и геополитик. В идеологическом плане Данилевский еще в ходе следствия перешел на консервативные позиции и в дальнейшем придерживался неославянофильских взглядов.

В 1871 г. Данилевский выпустил быстро ставшую знаменитой работу «Россия и Европа», имевшую ярко выраженный геополитический подтекст. Применив к своим геополитическим построениям цивилизационный подход, Данилевский разделил весь исторический процесс на 12 культурно-исторических типов (китайский, ассирийско-вавилоно-финикийский, халдейский, или древнесемитский, индийский, иранский, еврейский, греческий, римский, новосемитический, или аравийский, романо-германский, или европейский, мексиканский, перуанский), народы которых развивались самостоятельным путем, творя таким образом историю человечества. Причем цивилизации, умевшие хранить преемственность, передавая культурные достижения по цепочке (египетская цивилизация --> ассирийско-вавилонско-финикийская --> греческая --> римская --> еврейская --> европейская), получили значительное преимущество над цивилизациями обособленными (китайская, индийская, мексиканская, перуанская, аравийская). В этом, по мнению Данилевского, состоит суть прогресса Запада и застоя Востока.

Не удовлетворившись этим выводом, Данилевский в конце книги дал другую классификацию цивилизаций или культурно-исторических типов. В основу ее положены четыре типа культурной деятельности людей: 1) религиозная; 2) культурная в узком смысле этого слова (т. е. эстетическо-художественная); 3) политическая; 4) общественно-экономическая. Цивилизации по-разному проявили себя в реализации этих видов деятельности. Египетская, китайская, вавилонская, индийская и иранская (в первом варианте последняя цивилизация отсутствовала) не проявили себя в полной мере ни в одном виде деятельности. Их Данилевский назвал подготовительными или автохтонными. Еврейская, греческая и римская цивилизации реализовали себя только в одном из видов деятельности (соответственно в религиозном, культурном и политическом) — это так называемые одноосновные цивилизации. Двухосновной цивилизацией Данилевский назвал романо-германскую, реализовавшую себя в научной и промышленной деятельности. К высшей, четырехосновной цивилизации с развитыми религиозными, культурными, политическими, общественно-экономическими типами деятельности людей он не совсем логично и объективно отнес Россию.

Теория Данилевского об особом российском культурно-историческом типе была в XX в. использована создателями евразийской школы геополитики, а его цивилизационный подход — такими известными западными геополитиками, как О. Шпенглер, А. Тойнби, С. Хантингтон.

В. П. Семенов-Тян-Шанский (1870-1942)

Вениамин Петрович Семенов-Тян-Шанский — географ и геополитик. Как геополитик В. П. Семенов-Тян-Шанский получил известность после публикации книги «О могущественном территориальном владении применительно к России. Очерк политической географии» (Петроград, 1915), в которой он, развивая взгляды европейских политических географов и геополитиков, впервые высказал идею взаимодействия живых организмов и трех оболочек Земли, описал процессы распространения человека по земной территории в доисторическое время и колонизации европейскими народами всей территории Земли в новейшей истории. Исследуя значение моря в развитии человеческой цивилизации, он выделил три «великие океанические бухты»: Средиземное море, Китайское море (которое сейчас подразделяется на Желтое, Восточно-Китайское и Южно-Китайское моря) и Карибское море, сыгравшие выдающуюся роль в развитии человеческой цивилизации. Им также была сформулирована концепция и выделены три территориальных типа могущественных владений (кольцеобразный, клочкообразный и чрезматериковый).

В. П. Семенов-Тян-Шанский в книге «Район и страна» (1928) разделил географическую науку на неорганическую и органическую географию и географический синтез. В последний раздел географических наук, т. е. в науки синтетические, интегрирующие территориальное и духовное в жизни человечества, он включил политическую географию. Далее ученый подробно и аргументированно исследовал три территориальных типа могущественных владений: кольцеобразную систему, клочкообразную систему и систему «от моря до моря», или чрезматериковую.

Кольцеобразная система возникает на побережьях внутренних морей, которые постепенно в борьбе разных племен захватываются каким-нибудь одним народом, начинающим после этого продвижение в глубь материка (Древняя Греция, Древний Рим). Она образуется захватом побережий различных континентов и островов державой, владеющей могучим флотом (Испания, Голландия, Англия).

Слабым местом клочкообразной системы является ее непосредственное соприкосновение с системой чрезматериковой, оказывающей мощное «континентальное» давление на разнородные, разбросанные приморские анклавы (клочки). Отсюда становится ясным, почему так часто создаются так называемые «буферные» государства между этими системами. В XIX в. Афганистан стал «буфером» между Россией и Англией, в XX в. СССР был отгорожен от Германии целой сетью стран, включавшей Финляндию, Эстонию,