И кто тут уважаемый вагоноуважатый,

К кому ты обращаешься, - не ясно, ни шиша.

 

 

 

****

В день, когда тараканы ушли, неизвестно куда
аки обры исчезли - как будто их не было вовсе
когда за горизонт их последние скрылись стада
наступила печальная, долгая, мокрая осень

Обещаний вернуться никто не оставил из них
просто скрылись внезапно, в молчанье, в молчанье, в молчанье
шорох ножек их, лапок – волною нагрянул и стих.
Кто их видел последним? Где слышали их и встречали?

Жили рядом, плодились, искали тепло и еду
и казалось нам - вечно и неистребимо их племя
что они – никогда ни за что никуда не уйдут
вот, поди ж ты – ушли. Даже их зафигачило время.

Остаётся теперь – вспоминать о соседстве былом
и гадать, куда скрылись они, как печальные йети?
может быть, что теперь - все они в измеренье другом?
может быть – глубоко под землёй, иль вообще не на этой планете?

 

***

Когда ударили морозы

Когда сковало сердце льдом

Когда все наши слёзы, позы

Под горлом встали словно ком

Мы испугались этой стужи

И растеряли гордый вид.

Над нами Ужас Чёрный кружит
И Ужас с нами говорит.

***

Умер знакомый, приятель. Несколько лет, как-то так
Мы не общались почти, всё нам некогда было…
Жил по соседству. В общаге, где вечный бардак.
Только, пожалуй, уж лучше бардак, чем могила.

Был одинок он. Болел, говорят, тяжело.

Зная о том, что его уже сильно накрыло

Думал я «надо бы, в гости зайти…». Но, увы, не зашёл.

Ну а теперь – уже поздно о том. Переехал от нас он. Могила.

Глупо – не глупо, - а стал уж давно примерять

Каждую смерть своих старых и новых знакомцев

Я на себя... И теперь примеряю опять…

День – ослепительный, летний, пропитанный северным солнцем

Как он прозрачен, как свеж он, и как он хорош!

Но ощущаю, затылком, как смерть подбирается с тыла.

Хочется верить, что ты никогда не умрёшь.

Всё, что угодно – всё лучше, чем смерть и могила

***

Кто в лес ушёл, кто по гроба -
Все врозь мы разбрелись...

У каждого своя судьба,

Такая штука - жизнь.

Давай хлебнём на посошок

И горе - не беда.

У нас от жизни нашей шок
Случился навсегда.

 

 

***

Куда уехал цирк, родное шапито?
Куда девались все прекрасные маркизы?
Теперь и мы - не те, и всё вокруг - не то
Идём по жизни, словно по карнизу.

Один неверный шаг и – вниз ты загремишь

И полетишь туда, откуда нет возврата

Хотел попасть в Париж? Шалишь, мой друг, шалишь

То будет, в лучшем случае, Саратов.

Златые тут огни и Жёлтая гора

И прошлое под толстым слоем пыли

Жара и вечера - всё те же, что вчера

Но кто ты? О тебе давно забыли.

На сотню новых лиц знакомое – одно

И с этим как-то трудно примириться.

А память бродит в нас, как скисшее вино

И тени мимо ходят вереницей.

Уходят навсегда – друзья, любовь, запой

И призраками мир умерший полон

А сам ты стал брюзглив, как старый мистер По
И каркаешь, как тот дурацкий Ворон.

***

Родина тянет к себе как магнит
Вроде нет места для прежних обид
Ты возвращаешься с криком ура
А в сердце зияет дыра
В чертову черную эту дыру
Время летит Ты стоишь на ветру
Глядя беспомощно как сквозь неё
Прошлое мчится твоё
Всё что ты помнил до этой поры
Улицы люди дома и дворы
Всё улетает навек в никуда
Вот тебе весело, да?!
Нечего, нечего больше терять
ты рот открыв остаёшься стоять
Временем взятый на наглый гоп-стоп
Всё потеряв, остолоп

***

Кадры старого кино
как во времени окно

вот, на экране пред тобой
всплывает жизнь со дна
ты ощутишь тот самый зной
тот самый вкус вина
тот самый легкий ветерок
и шум машин и пыль
а вот мелькает в кадрах - кто?
не ты ль, не ты ль, не ты ль?

да - ты, но как бы - не вполне
и ты – как бы - не он
ты – тут, а он – он где-то вне
он там - мелькающий в окне
мелькающих времён
он – жив, но встретиться вам с ним
нельзя, никак нельзя
мы в разных космосах летим
по воздуху скользя

пересекается полёт
на миг внутри стиха
и в кадре, где ещё идет
спектакль АТХ

***

Своих узнаёшь по цитатам,

По фразочкам, брошенным вскользь,

Услышанным где-то, когда-то,

В другой ещё жизни небось,

В которой, легки и упрямы,

Мы лезли на приступ весны.

Цитаты, цитаты, - как шрамы

Той общей весёлой войны.

Я ехал на родину. Ехал,

И прыгало сердце в груди.

Я слышал, как прошлого эхо

В башке непутёвой гудит.

Вагонного тормоза скрежет.

Качнулся и замер состав.

А вот и вокзал, и всё те же

Родные, в натуре, места.

…Скажи-ка мне, дядя, а что же,

А что стало с нашим полком?

Кого ещё встречу здесь? Может,

И плакать пора мне по ком?

Вот где – вспомнишь – тот-то? – А убыл

И в списках не значится днесь.

Прошёл сквозь огонь он и трубы

Да в воду вошёл – вышел весь.

Куда он укрылся во мраке,

Туда нам нырнуть не дано,

То знают лишь рыбы и раки,

Исследуя омута дно.

- Да ладно?! А прочие все-то?

- Кто как, – дядя молвил, – кто как…