Все возвратится на круги своя.

Вот уже месяц прошел с того злополучного дня, когда крейсер «Счастливый», выйдя из боя в изрядно потрепанном состоянии, можно сказать, чудом не погиб в черной дыре. Провидению было угодно предоставить двоим выжившим членам экипажа «Счастливого» тот самый, один на миллион, шанс на спасение. Корабль прошел воронку в самом фокусе силовых полей. Его не смяло в точку, не разложило на атомы, и даже не разгерметизировало. Крейсер выбросило относительно неподалеку от планеты приписки. «Счастливый» дрейфовал. Топлива в баках оставалось совсем чуть-чуть, едва лишь на одну посадку. Адам Крайнов, штурман «Счастливого», и специалист по выживанию Ева Лисовски – вот и все, кто остался в живых из экипажа корабля. Полицейская акция на одной из планет системы Денеба была успешно завершена. Захваченные пиратами в заложники соотечественники Адама и Евы, земляне, работавшие там, были освобождены. Но пятеро патрульных нашли на Денебе свою могилу. «Счастливый» нагнал пирата. Патрульные смогли-таки отомстить за гибель своих товарищей – пиратский корабль прекратил свое существование.

 

Земля, на орбиту которой зашел, наконец, патрульный крейсер, почему-то не отзывалась на запросы Адама о посадке. На ведущий луч, весьма облегчивший бы возвращение в порт приписки, рассчитывать не приходилось. «Что же… Буду сажать вручную», - решил Адам. Штурман он – от Бога, и расчет посадки, как всегда, точен. Но вот, пилотом Адам, все-таки, не был. Базовый курс пилотирования проходил каждый патрульный, но и только… Аварийная посадка в ручном режиме для него – высший пилотаж. Посадить машину вне бетонных полей космодрома, не разбив и не опрокинув ее – уже удача. Но почему все на Земле молчит? Почему ни один порт не отвечает, «ни одна собака не лает»? И тишина в эфире совершенно уж непривычная. С того самого дня, когда «Счастливый» так удачно избежал гибели в черной дыре, патрульные не слышали никого и ничего в эфире. Но что самое удивительное, чувствительнейший детектор, способный засечь даже одно единственное разумное существо на планете, никого, кроме самих Евы и Адама, не «видел». И это на Земле, праматери человечества, населенной миллиардами людей!

 

Затихли, наконец, двигатели. Лишь слегка потрескивала остывающая обшивка крейсера. Адам посадил корабль на опушке, на самом краю таежного леса. А неподалеку величественно несла свои спокойные сегодня воды ледяная Подкаменная Тунгуска. Крейсер приземлился аккуратно, на стабилизаторы. И острый, как игла, нос корабля гордо смотрел в зенит. Удачей было и то, что пламя работающих двигателей не подожгло тайги. «Счастливого» окружал могучий лес, а не пылающий ад. Добро пожаловать домой…

-С Днем рождения, милый…

-?

- Как заново родилась… Ты знаешь, я, если честно, не очень-то верила в удачную посадку. Когда неслись в огне через плотные слои атмосферы… вся жизнь пролетела перед глазами.

-Так ведь, сели же.

-Сели, да… А ты знаешь, из тебя вышел бы хороший пилот. Отучился бы?

-Я плохой штурман?

-Ну, что ты, что ты!

-Я бы точно не разбил корабль.

-Откуда такая уверенность?

-На борту ведь ты… Сокровище.

Ева, отстегнувшая, наконец, ремни своего кресла и поднялась на ноги. Адам уже стоял подле иллюминатора.

-Ева, хочешь еще пункт к списку загадок?

-Ну?

-Мы вылетели 6 ноября. Летали месяца полтора - два. Откуда лето за окном в северном полушарии?

-Блин! Действительно. А что на бортовых часах? 1 января… С Новым годом тебя… Вот же!

-Спасибо, и тебя также. Тем же концом по тому же месту.

-Вот, язва…

-Стрекоза на иллюминаторе и зеленая трава под ним мало

подходят к январю.

-Ты хочешь сказать, что мы не в северном полушарии, не в Сибири?

-Нет, ну что ты… Ошибиться в расчете я не мог. Понимаю, что пилот хреновый, увело с глиссады. Это – да. Сели, пусть, не в Толмачево, да и вообще, видимо, далеко от Новосибирска. Но ведь не в Австралии же… и не в Африке. Да и кедр с лиственницей – не африканские деревья, ты не находишь?

-Тогда?

-Сам не знаю, что и подумать.

-А что мы мучаемся? Давай навигатор просмотрим?

-Вот… Евразия. Север Красноярского края. Эвенкия. Река Подкаменная Тунгуска. Нет, от Новосиба не слишком сильно промахнулись. Во всяком случае, континентом не ошиблись.

-Н-н-нда… Слушай, Адам, я есть хочу. Давай покушаем на природе. Осточертело уже в корабле. Сил нет, как на вольный воздух охота.

 

За пределами выжженного крейсером круга мирно и уютно потрескивал костерок, над которым жарился большой кусок размороженного мяса. Запах нагретого металла и выгоревшей земли постепенно сходил на нет. Пахло с детства знакомой тайгой. Пока Адам был занят мясом, Ева, хозяйка импровизированного пикника, уже заканчивала сооружать заманчивого вида бутерброды с сыром и колбасой.

-Ты знаешь, Адам, у меня больше нет желания улетать куда бы то ни было с родной планеты. Здесь мой дом. И если бы мы вернулись теперь полным экипажем, я была бы, наверное, просто счастлива сегодня. Такое все вокруг нас родное и привычное.

-Я вот тут… взял с борта… Помянем ребят?

-Светлая им память.

Горечь коньяка многократно усилилась воспоминанием об утрате. В то злосчастное утро на Денебе бой, длившийся почти всю ночь, уже подошел к концу. Банду, третировавшую половину галактики, уничтожили. Четко и грамотно. Ни один заложник не погиб. Экипаж пиратского корабля отличался своей разношерстностью. Здесь были и представители гуманоидных рас, и ящероподобные существа, и покрытые перьями птицевидные индивиды. Настоящий преступный интернационал. Среди уничтоженных бандитов не обнаружился только главарь пиратов, Брэд Слоут, как и патрульные – человек. Адам нес оглушенную недалеким взрывом Еву на руках. Потому и отстал от основной группы патруля. Шагов на двадцать всего. Эти двадцать шагов и спасли Адама и Еву, его нареченную. Никто не видел, как и в какой момент Слоут сумел пробраться на корабль. Но с пиратского судна, казалось бы, брошенного и безлюдного, вдруг вырвался тонкий и точный смертоносный луч лазера, скосивший сразу пятерых товарищей Адама и Евы. Патрульные погибли мгновенно. В тот же миг пиратский корабль стартовал.

 

Шум ломаемых веток заставил Адама и Еву обернуться. Как зачарованные, смотрели они на открывшееся им видение. Из чащи леса, проламывая себе дорогу, словно живые бульдозеры, вышло на опушку стадо самых настоящих мамонтов. Адам, первым пришедший в себя, взял Еву за руку и тихо повел ее к люку крейсера. Оттуда, прикрывшись трапом как щитом, люди наблюдали эту завораживающую картину. Покрытый длинным мехом мамонтенок семенил рядом с матерью, хоботом держа ее за хвост. На стоящий посреди опушки, словно серебристая металлическая башня, патрульный крейсер и на самих патрульных эти величественные животные даже не соизволили обратить внимания. Зато люди глядели на это диво во все глаза. И не одни они, как оказалось. Крадучись, по протоптанной стадом тропе из леса выбрался тигр, явно поджидающий удобного момента, чтобы приватно потолковать с мамонтенком. Ждать развития событий Адам и Ева не стали. Секунда, и они внутри корабля за крепкой и надежной титановой дверью. Зачем искушать хищника, предоставляя ему такую легкоусвояемую альтернативу, как человек?

-Что-то уж больно крупным мне этот тигренок показался.

-Ева, а ты заметила, какие у него клыки? Мечта дантиста! Это же саблезубый тигр!

-Да ну… Они же вымерли давно…

-Ага. Как и мамонты.

-Елки – иголки… Это что же, нас в прошлое на миллионы лет бросило что ли?

-Боюсь, что так… Во всяком случае, других объяснений всем этим странностям я не вижу.

-И что, теперь мы будем общаться только с австралопитеками какими-нибудь? Ох, мама, не горюй!

-Если до них не целые миллионолетия еще…

-Давай, вези меня обратно. К людям!

-Евушка… Мы же сожгли последнее топливо. И наш мир… Он остался там… По ту сторону черной дыры. Ну, успокойся, успокойся уже.

Ева, спрятав лицо на груди Адама, тихо, беззвучно плакала.

-Ева… Но мы то живы. И мы не где-то там, где-нибудь на безжизненной планете сейчас. Мы на Земле! И вообще… Мы-то уж с тобой точно не пропадем. Правда?

Ева тихонько кивнула Адаму и успокоилась.

 

На следующее утро, слегка позавтракав, Адам засобирался на разведку. Бластер, взятый из арсенала корабля, придавал уверенности. Никакой пещерный медведь или саблезубый тигр не могли состязаться с мощью современного, галактического образца, оружия.

-Милый, ты осторожнее там, все-таки… И долго не ходи. Я тебя к

вечеру жду. Что тебе приготовить на ужин?

-Что-нибудь… Ты, главное, ни при каких обстоятельствах носу из корабля не высовывай. Я тут, неподалеку, типа пещеры что-то углядел вчера. Разведаю. Едва запасы энергии иссякнут, корабль станет скверным жилищем.

-Да, конечно… Так мы и станем первыми людьми. Пещерными… Эх-х-х… Адам и Ева. Как, блин, символично!

-Ну, выше нос, красавица, выше нос. Домовничай тут. Закрой за мной.

Адам, поцеловав Еву, повернулся и двинулся на выход. А Ева долго смотрела в иллюминатор вслед уходящему Адаму. Необъяснимое спокойствие охватило ее. Она твердо знала, что к вечеру ее Адам вернется с добычей. И будет возвращаться всегда. И все у них будет хорошо. Живы и счастливы будут они – первые люди на такой большой и прекрасной Земле. С них, с Адама и Евы, пойдет род человеческий…

 

 

Волк.

 

Снег…

Меж землей и небом нет границ. Метет…

Так метет, что не поднимешь век. И вот,

Человек,

 

Он идет, с трудом переставляя ноги,

Через степь в ночи идет. И от усталости так ноги ноют!

Стонет вьюга. И где-то рядом волки воют.

А человек идет… И нет в снегу дороги.

 

Страха смерти нету. Да.

Волки… Что же, ближе воют. Вот же,

Разорвут, сожрут, сумнящеся ничтоже.

И что? Да хрен бы с ним. Какая ерунда!

 

Бывает хуже на Земле.

Любимых мы, случается, теряем,

Страшнее горя не бывает!

Нет-нет.

 

Догнали… И уселись в круг, голодно так глядят.

Гляжу и я – одни лишь волки воют и кружком сидят.

Я дам последний бой поодиночке или сразу всем подряд!

А ну! По одному! И бою этому я рад.

 

Адреналин бурлит, вскипает в жилах кровь.

Взметнувшись молнией, в меня влетает волк.

Он метит в горло… Клыков капкан передо мною – щ-щ-щелк!!!

Я бью наотмашь! Рассекает только бровь.

 

Волк мертв. А я тихонько встал,

Сжав кулаки, решил недешево погибнуть тут.

Но вижу… Нижайше подобрав хвосты, ползут

Ко мне. О, Бог мой! Я устал…

 

Хотел же, от мирской сбежав и суеты и тщеты, я

Погибнуть в драке, но вот, волки,

Не тратя тявканья на полупустые толки,

Признали вожаком теперь меня,

 

Чутьем звериным распознав, как одинок

Я, но чудовищно силен. Ногою вожака их попирая,

Автоматически, я принимаю стаю.

Человек? Нет. Брат теперь их, волк.

 

Так, полюбив всем сердцем, без остатка, я это сердце сжег.

Оно пылало, сердце, нет, не тлело…

Сгорело…

Нет больше человека. Есть волк.

 

На фиолетовых холмах.

 

-Ну вот, куда это годится!? – Элина чуть не плакала. Игорь снова оставил ее, мирно спящую в палатке, досматривать десятый, самый сладкий, утренний сон. А сам чуть свет, тихо собравшись, ушел на болота. Один. – Все сам да сам… Сам с усам! Звездный охотник, блин… Без страха и упрека!

С досады забыта даже неизменная утренняя чашечка кофе. Наспех одевшись, Элина закинула за спину игольчатое ружье, и выбравшись из палатки, засеменила на восток, догонять своего столь невыносимого мужа и компаньона. Померк на мгновение радужный купол защитного силового поля, выпуская Элину из лагеря.

 

Последний год Игорь и Элина, основатели и персонал маленькой семейной охотничьей фирмы «Старс хантер лимитед», переживали сложные в финансовом отношении времена. Конкуренция стала особенно острой. Казалось, что добычей животных на просторах космоса не занимается сейчас только ленивый. И все бы ничего, но теперь стало все сложнее и сложнее аккуратно выплачивать по кредиту за приобретенный пять лет назад небольшой подержанный космический флайер «Полярная сова» - основу, альфу и омегу их охотничьего бизнеса. Супруги бились как рыба об лед в поисках выгодных заказов. Но выручки едва хватало на жизнь и топливо для «Совы». Неминуемо, все шло к краху компании. Но как-то утром в конторе фирмы раздался стук дверного молотка. Игорь открыл. В дверях стоял весьма корректный, небольшого роста господин, одетый в светлую, идеально сидящую, пару весьма простого покроя. Игорь, хоть и слабо разбирался в моде, «простоту» костюма оценил в целое состояние.

-Нежинский? Игорь Семенович?

-Да. Чем могу?

-Не могли бы Вы уделить мне несколько минут Вашего драгоценного времени? Моя фамилия Вайс. Иоганн Вайс.

-Уж не владелец ли банка «Вайс кредит»?

-Совершенно верно, Игорь Семенович.

-Прошу Вас. Проходите, пожалуйста. Присаживайтесь. Признаюсь, несколько удивлен Вашим визитом. Вы по поводу выплат по кредиту, разумеется.

-Некоторым образом, Игорь Семенович. Только некоторым образом.

-?

-Видите ли, я пришел к Вам как клиент с весьма недурным, полагаю, для Вас предложением. О… А это Ваша любезная супруга? – в дверях кабинета появилась Элина, с любопытством смотревшая на гостя.

-Элина.

-Иоганн Вайс. Очень приятно. Очень приятно… Так, о чем я? Как Вам, вероятно, известно, Игорь Семенович, я явлюсь владельцем небольшого зооботанического сада. Это мое, так сказать, хобби.

-Понимаю.

-Так вот, Игорь Семенович… Что Вам известно о сирианских призрачных болотных котах?

-То же, что и всем. Зверь чрезвычайно редкий и невероятно осторожный. Не так много счастливчиков, насколько я наслышан, сумевших добыть его живьем.

-Я желал бы приобрести для себя нескольких котят…

-Котят?

-Котят.

-Но… По сирианским законам отлов молодняка незаконен. Это попахивает отъемом лицензии и полугодом каторги.

-Безусловно… Ежели попадетесь, конечно. Но с другой стороны, Игорь Семенович, я прекраснейшим образом осведомлен о Вашем финансовом положении. И в случае удачной экспедиции банк вполне в состоянии полностью закрыть Ваш кредит. Заманчиво, не правда ли? Ну, а в случае же отказа… - Вайс тяжело вздохнул, - не исключено, что Ваш звездолет опишут, как это ни печально, за долги.

-Нам необходимо обдумать Ваше предложение.

-Да-да, разумеется. Но не очень долго. Я желал бы получить свой заказ не позднее, скажем, чем через две недели.

-Две недели? Хорошо. Мы дадим Вам ответ сегодня вечером.

-Что ж… Жду с нетерпением. Позвольте откланяться. – Вайс поднялся с кресла и, смахнув с пиджака несуществующую пылинку, с достоинством удалился.

-Мягко стелет, да боюсь, спать придется жестковато.

-Да уж, Элина… А это – выход. Ты видишь другой?

-Нет.

-И я – нет. Но мы с тобой никогда не преступали черту закона.

-По большому счету… Но заказ ведь для зоосада, а не для чучельника. Совесть не заест.

-Да… Но, все равно, не по душе мне это дело.

 

Трудно представить себе более непохожую друг на друга пару, чем Игорь и Элина. Спокойный и невозмутимый, как удав, Игорь являл собой самое, казалось, флегматичное и немногословное существо человеческой породы. За пять лет супружеской жизни Элине, экспрессивной огненноволосой эльфеве, ни разу не удалось вывести из себя мужа. Разбесить трухлявый пень – явно представлялось менее сложной задачей. Столь несхожие по темпераменту, словно огонь и вода, Элина и Игорь все же искренне и сильно любили друг друга.

 

Вечером следующего дня после беседы с Вайсом «Полярная сова» держала курс на одну из планет системы Сириуса. Всего лишь день полета, а в иллюминаторе корабля уже плыл нежно фиолетовый шар беты Сириуса, планеты назначения. Игорь уже заводил флайер на орбиту планеты, а Элина все еще стояла у иллюминатора, не в силах оторвать взгляд от завораживающего зрелища. Перистые облака светились девственной белизной на фоне темных океанов и нежно-фиолетовых материков, на которых местами светились огни сирианских городов. Невозможно найти более дружелюбную для землянина планету, чем бета Сириуса. Он без скафандра дышит сирианским воздухом, ест местную пищу без страха внезапной смерти, даже бактерии не вызывают неведомых жителю Земли болезней. Словно по пологой горке, мягко «скатившись» к самой поверхности и на мгновение зависнув над каменистой площадкой, «Сова» мягко коснулась планеты. Теплая летняя ночь сгустилась над кораблем, и две белые луны отбрасывали непривычные для землян двойные призрачные тени, когда Игорь занялся обустройством лагеря. Он растянул неподалеку от флайера просторную брезентовую палатку и разложил костер, скорее для уюта, нежели для обогрева. Возле костра на большом валуне устроился Игорь, а прижавшись к его плечу, мирно и уютно дремала Элина.

 

Шесть дней неустанных поисков по уши в болотной жиже, шесть дней холода и сырости – коту под хвост. Да, да… Тому самому призрачному коту под самый его раздвоенный хвост. Ни дна ему, ни покрышки… Сколько обустроено хитрых и искусных ловушек с самым излюбленным его лакомством – гройлями, весьма похожими на земных зайцев. А на приманку с завидным постоянством попадается кто угодно, но только не кот. «Вот уж действительно, хитрейшая бестия», - с досадой думал Игорь. – «И что, спрашивается, будем делать, если в самое ближайшее время удача не повернется ко мне лицом?» Лишь однажды, в самое первое утро на этой планете видел он пару этих грациозных животных, бегущих с холмов на болота. Но где скрыто их логово, есть ли в нем котята – ответа на этот вопрос пока не находилось. И Элина, так порывающаяся принять участие в нездоровой и не особенно законной охоте. Оно, конечно, эльфы не подвержены болотной лихорадке. Но в эту треклятую топь он ее все равно не пустит. Ей хватит забот и в лагере. Невеселые мысли одолевали охотника. И вдруг, казавшаяся твердой и прочной, предательская кочка ушла из-под ног. Игорь и охнуть не успел, как оказался по пояс в трясине, зловещей и холодной, как сама смерть. Лишь длинное игольчатое ружье, словно шест, не давало ему уйти с головой в зыбучую жижу. Каждое движение приводило лишь к тому, что охотника затягивало все больше и больше. От холода тело сводило судорогой, и Игорь мысленно уже готовился уйти в мир иной. Но что это? Над головой, распластавшись в прыжке, пронеслось упругое, как струна, полупрозрачное тело сирианской пантеры – болотной кошки. Пронеслось и скрылось в зарослях густой травы. А вслед за ней к Игорю выскочила Элина. Вцепившись в ворот охотничьей куртки, девушка из всех сил рванула мужа наверх. Словно сверкающее серебристое облако, за спиной Элины загудели прозрачные крылья. Постепенно, сначала по пояс, потом – по колени, мало-помалу, трясина отпустила человека. Совсем закоченевший Игорь и обессиленная Элина растянулись на ближайшем пригорке.

-Как ты меня нашла?

-Ты не поверишь.

-?

-Это кошка меня к тебе привела. Это ей ты жизнью обязан.

-Удивительно… Я думал, это глюки меня перед смертью посетили.

-Я отправилась тебя искать… А она выскочила передо мной, и… Мне казалось – она специально меня вела. Все оглядывалась, иду ли я за ней.

-Бред… Но ты знаешь, еще бы минута, и вытаскивать было бы уже некого.

-Водки хочешь? – Элина протянула Игорю маленькую алюминиевую фляжку.

-Не повредит. Точно. А не рановато для апперитивчика?

-Тоже мне, Ильф и Петров… Юморист, блин.

-Спасибо, Элечка. Снова меня спасаешь.

-А ты меня брать не хотел, - Элина нежно прижалась к мокрому, как тюлень, охотнику, и острые эльфийские ушки девушки покорно склонились к мужу.

 

До лагеря оставалось всего ничего, меньше километра, когда супруги остановились как вкопанные. Из-за валуна раздавалась негромкая грызня и воркотня. Пятеро черных полупрозрачных, словно черный янтарь, котят резвились, затевая между собой возню и потасовки. Их разыскивали почти неделю по холмам и болотам, а они сидели себе, оказывается, спокойно под самым боком у землян. Темной молнией пронеслась кошка, приземлившись на все четыре лапы между людьми и котятами. Желтые кошачьи глаза смотрели без угрозы. Во взгляде животного читалась спокойная уверенность в своей силе. Зверь одним только движением мощной лапы мог бы раскидать землян по сторонам. Но кошка лишь спокойно сидела и смотрела на них почти немигающим взглядом. Медленно, не поворачиваясь к хищнику спиной, охотники отошли на безопасное расстояние.

-Она спасла тебя, Игорь… Ты сможешь отобрать у нее котят?

Игорь только вздохнул.

-Однако, похоже, это сафари для нашей «Совы» – последнее.

Девушка тоже вздохнула в ответ. Супруги повернулись и, не торопясь, двинулись к лагерю. Но что это? Перед палаткой сидел кот. Казалось, он и не замечает людей. Сидит и спокойно вылизывает роскошную шерсть. Зевнув во всю клыкастую пасть, зверь повернулся и одним мощным прыжком покинул лагерь, совершенно не замечая защитного поля, установленного людьми.

-Игорь! Ты посмотри…

Там, где только что сидел кот, лежало несколько камней… Неграненые алмазы, как оказалось. Слов у супругов не оказалось. Лишь молча смотрели они друг на друга и на алмазы.

В грохоте, объятый дымом и пламенем, стремительно набирая скорость, с космодрома стартовал серебристый корабль. Ровно месяц спустя после возвращения с сирианского сафари «Полярная сова» отправилась в свой первый экскурсионный полет с туристами на борту…

 

 

Дорогая.

 

В дверь стучат… - Сейчас открою.

Кто там? Настя, ты пришла!

Рад, красавица, не скрою.

Как же ты, Настен, мила!

 

 

Весь в муке… Прости. Готовлю

Для тебя большой пирог.

Слышишь запах? Ростбиф с кровью,

Как ты любишь, сделать смог.

 

 

Гостья в дом, отрада Богу,

Преступила чрез порог.

Принесла, Настюша, много

Ты мне радости… Дружо-о-к…

Проходи. Давай мне шубку,

Я повешу на крючок.

Щечку подставляешь, губку…

Мол, целуй же, дурачок.

 

 

Как румяна ты с мороза!

Прелесть, Настя! Хороша…

Ароматна, словно роза.

Любовался б не спеша.

Ну, входи же… Я готовлю.

Ты присядь подле меня.

Как тебе котлеты, с кровью?

Ох, Настена ж – для тебя!

Ждал тебя, моя родная.

Кулинарные листал

Книжки, долго вспоминая,

Что ты любишь. Угадал?

 

 

Ну, скорее ставим чайник…

Нет, не чайник. Самовар!

Нынче ты, Настюш, начальник!

Растоплю я. Пыл да жар…

 

 

Щучьи варятся пельмени,

Мед и масло на столе…

Как хочу я, в самом деле,

Радость, угодить тебе.

Расскажи уже родная,

Как жила ты с той поры,

Как расстались. Да… Я знаю…

Без тебя не жизнь… Увы!

Ни закаты, ни рассветы

Без тебя – не в радость. Да.

Ну… Живу, как видишь. Это,

Нет, не жизнь. Так – ерунда.

 

 

Слушай, может быть, подруга,

Мы к консенсусу придем?

Ты ж мне, Настенька, так люба…

Мы детишек заведем.

Что ты плачешь, моя радость?

На-ка… Вот чаек «Ахмат».

Да… Я помню. Сделал гадость…

А уж я–то как не рад!

Знаешь, днем я вспоминаю

Дивный облик, Настя, твой.

Ночью волком серым вою…

Так тоскую! Сам не свой.

Чуешь запах, Настя? Творог

В пироге, знать, подошел…

Ох! Горяч пирог… Еще я

За вином в чулан пошел.

-Ну, что ты, что ты, дорогой…

Все в прошлом. Ныне мы – друзья.

Другая я теперь. И ты другой.

И… Жизнью нынешней довольна я.

 

 

Давай не трогать больше этих тем.

Зачем же раны бередить?

Я к ним глуха, а ты будь нем.

Перегорело уж. Теперь так легче жить.

Пусть, были мы с тобой – семья,

И на двоих любовь была одна.

Нет «нас» уже. Есть «ты» и «я».

И чаша счастья выпита до дна.

-Да, Настя, понимаю. Невзначай

Задел тебя. Я буду нем, голубонька, как рыба.

Ты раскраснелась… Виноват в том лишь горячий чай?

Но… Ты со мной сегодня, солнышко. Спасибо.

И… В общем, ты права. Давай

Подруга, с пирогом

Пить чай

И толковать неспешно… О другом.

 

 

Так, тихо у каминного огня,

Плеча касаясь лишь слегка плечом,

Сидели мы… Нет, ты и я

И долго говорили. Ни о чем.

 

 

Погасли свечи. Чай забыт холодный на плите,

Угас камин. Там лишь зола от дров.

А ты ушла, растаяв в темноте,

Оставив только запах дорогих духов.

 

И год пройдет… и три… и пять…

Да только год за годом в этот день я

Тебя, родная, стану в гости ждать

В муке и фартуке в День своего рожденья.

 

Командировка.

 

Маленькая двухмоторная «Сессна», рассекая крылом верхушки белых как хлопок кучевых облаков, держала курс на Занзибар, Найроби, и как пункт назначения, Каир. Зеленый и знойный в эту пору восточный берег озера Танганьика, с которого поднялся самолет с почтой на борту, остался далеко позади. Еще полчаса полета до следующего промежуточного аэродрома. Самолет шел вдоль африканского берега, над океаном. Яркое тропическое солнце над головой и ослепительно-белые кучевые поля под крылом. Егор, отвалившись на спинку командирского кресла, расслабленно наблюдал за приборной доской. Настроение, охватившее их с Машей, штурманом «Сессны», можно было назвать просто – чемоданное. Еще неделя работы по контракту в жарком, слишком знойном для коренных сибиряков, Египте, и – домой. «А я в Россию, домой, хочу, - напевал под нос Егор. – Я так давно не видел маму…» Крепкий горячий кофе из термоса бодрил, но мысли в голове Егора царили самые, что ни на есть, посторонние… «Сессна», почта, Египет, да и вся, порядком осточертевшая уже, Африка отошли на второй план. В мыслях Егор сидит уже с Машей в маленьком французском ресторанчике в Новосибирске и держит ее прекрасную руку в своей. ПредложениеПожалуйста, подождите

 

руки и сердца ждет только этого часа – возвращения на Родину. Квартира, маленькое семейное гнездышко, куплена. И даже ремонт в ней уже окончен… Обручальное колечко с ослепительным якутским бриллиантом давно лежит в кармане комбинезона Егора. И отпуск для них с Марией уже оговорен и согласован в родном «Толмачево». Эта африканская командировка обеспечила их средствами и на свадьбу и на целый год безбедной жизни. Куда они поедут в свадебное путешествие? Да уж точно, не в египетский рай. Маша так и не определилась в своих пожеланиях на этот счет. Ладно, время подумать еще есть… А дети? Нет, они с Машей точно не станут откладывать этот вопрос до седых волос. А заведут они двоих… нет, троих малышей. Вот!

 

-Егор! Ты на приборы-то смотришь? – влетела в кабину Маша, выходившая «попудрить носик». – У тебя же топлива – почти ноль. С крыла керосин потоком хлещет! Посмотри, какой шлейф за нами…

-О, черт! До аэродрома еще… Где мы сейчас? Слева берег… Ни одной удобной площадки, блин! Дар-эс-Салам, диспетчер… Борт двенадцать восемьдесят семь, «Египтэйр Экспресс», потерял топливо… Падаю!

Один за другим закашлялись и заглохли оба двигателя.

-Маша, пристегнись!

Пальцы Егора забегали по тумблерам. «Сессна» легла на левое крыло, разворачиваясь в сторону спасительной береговой полосы, до которой еще нужно было дотянуть, пикируя в довольно крутой глиссаде. Отклонились вниз закрылки, и самолет вынырнул, наконец, из плотного слоя облаков. Увиденное совсем не обрадовало Егора. Береговая полоса лежала слишком далеко, чтобы с уверенностью дотянуть до нее, а океан под крылом слишком сильно штормило, чтобы сажать на него самолет.

-Теперь держись! – вцепившись в штурвал и захватив взглядом, как в прицел, узкую линию песчаного берега, скомандовал Егор.

Мария сидела, вжавшись в кресло, бледная и напуганная. Еще никогда за всю ее недолгую летную практику не приходилось ей участвовать в аварийной посадке воздушного судна, да еще и на воду.

-Ну! Ну!!! Еще немножко… Пожалуйста!!!

Над самыми верхушками высоких прибрежных волн Егор задрал нос «Сессны» вверх, гася чрезмерно высокую скорость. А до берега еще километра два… Удар! Правое крыло со скрежетом оторвалось, и хвостовая часть фюзеляжа, обломившись, скрылась в океанской пучине. Самолет, быстро наполняясь темной водой Индийского океана, стал уходить под поверхность. И волны, ревущие и беснующиеся вокруг, бросают его из стороны в сторону, словно игрушку. Трудно, ох, как трудно удержаться на ногах с бесценной ношей на руках, Машей. От удара девушка потеряла сознание, и сейчас Егор, сам еле живой, пытался выбраться с ней с тонущего самолета. Еще немного, одна – две минуты, и самолет, уходя в пучину, утянет их за собой. Но вот, к счастью, дверь поддалась, и Егор вынырнул на поверхность. Скорее! Скорее от самолета! И только он успел отплыть с Машей достаточно далеко, как, свечой уходящая в глубину, «Сессна» скрылась с глаз на дне созданной ей воронки… Держа голову Маши над водой, Егор на спине поплыл к берегу. Для одного него две версты в море – не заплыв. Но Маша-то так и не пришла в себя. Как же трудно плыть… «Господи! Спаси и сохрани нас! Спаси и сохрани…», - мысленно повторял Егор. Когда волна поднимала их на гребень, он видел, что берег уже недалек. Но он уже так устал бороться со штормящей стихией, что будь он один, наверное, уже утонул бы. Но Маша… любимая его Маша… Она должна жить! Дно под ногами Егор нащупал лишь у самого берега. Теперь волны уже не столько несли их на сушу, сколько, на откате, стремились унести ребят обратно – в океан. Утопающий хватается и за соломинку. И Егор, буквально чудом, упираясь и цепляясь неведомо за что, медленно, но верно продвигался к спасительному берегу. К счастью, Маша не нахлебалась соленой воды, и пришла в себя, едва Егор уложил девушку на сухой горячий песок в стороне от линии прибоя. А Егор рухнул навзничь, не в силах надышаться, раскинувшись на берегу, словно гигантская морская звезда…

 

Полтора года назад в новосибирское авиапредприятие, в котором работал Егор, тридцатипятилетний командир воздушного судна, пришла трудиться Мария, двадцатисемилетняя красавица – летчица. Приехала из Питера – покорять небо над Сибирью. С первого же взгляда Егор был очарован Машей. Буквально, не мог оторвать от нее восхищенного взгляда. Стройную русоволосую девушку Бог наделил самыми очаровательными на свете голубыми глазами и чарующей неземной улыбкой. А умению гордо нести гибкий стан позавидовала бы любая фотомодель. Егор молился на девушку, как на икону… А через год, когда их командировали на полгода в Египет, их роман ни для кого уже не был секретом… До Маши Егор имел неудачный опыт семейной жизни. Недавно он оформил развод с первой супругой. И потому к женитьбе на Маше подходил осторожно. Но когда решился, то решил окончательно и бесповоротно. А Маша… Маша отвечала ему полной взаимностью. Большой и незлобивый Егор виделся Марии былинным богатырем, рядом с которым она чувствовала себя легко и спокойно.

 

Вскоре приливные волны стали достигать так и не успевшего еще обсохнуть Егора. Он повернул голову. Маша, сжавшись как несчастный мокрый котенок, сидела подле Егора с самым потерянным видом. Егор сел и приобнял Марию.

-Знаешь, Маша, а ведь все могло быть хуже… «Сессна» разбилась… Но мы-то живы.

Маша подняла взгляд на Егора и вдруг, разрыдавшись, прижалась к его плечу.

-Ну, ну, глупая… У тебя запоздалая реакция. Раньше надо было реветь. Сейчас – радоваться нужно. Живы и здоровы. И слава Богу! Ну, вставай, вставай. А-то сидим уже в самой воде почти… Вечер скоро.

Они поднялись и, не торопясь, пошли по берегу в поисках ужина и ночлега. И, к счастью, скоро набрели на самый настоящий ручей, водопадом низвергающийся на покрытые солевым налетом прибрежные камни. Маша припала на колени возле водопада, и с видимым удовольствием напилась прохладной, хрустальной чистоты, воды. Егор тоже сильно сдерживаться не стал…

-Видишь, Маш, Бог не даст нам здесь помереть… Свежая вода! И даже – соль! Еще бы отыскать, что бы посолить… А мы тут с тобой, словно Робинзоны!

-Ага… Только солить пока нечего.

-Именно – пока…

-А Робинзон… у него все, если помнишь, было. А у нас с тобой что!?

-Ну, в первую очередь – мой складной походный нож… И зажигалка! Немецкая! Герметичная… Видишь, ни капли влаги под крышечку не попало.

-Да уж, велико вооружение… Знаешь, Егор, я чертовски голодна.

-Вот, дырявая моя голова! У меня же шоколад в кармане. Обертка, правда, подмокла, но…

-Хочу, хочу! Спасибо, золотой мой, - Маша благодарно взглянула на Егора, отобрав шоколадку. – Хочешь половину?

-Нет, нет… Не буду. Тебе подкрепиться надо. Ох, Маш! Гляди... Кажется, сегодня мы без ужина не останемся.

Через пляж переползала к морю большая, больше полуметра, морская черепаха.

-Держи! Держи наш ужин!!! Отрезай ее от воды! – на Машу напал настоящий охотничий азарт. – Не давай ей уйти!!!

Егор схватил уползающую рептилию и, оттащив ее к ручью, перевернул на спину.

-Ну вот… Марья, за хворостом в лес, пешком – шагом марш! А я поставлю шалаш, пока что. Видишь, какое удачное место?

-Да, сэр! Конечно, сэр! Разрешите выполнять!? – настроение девушки заметно поднялось.

-Маш… Только под ноги смотри внимательно… Вдруг – змеи. И далеко, пожалуйста, не заходи. Вон, смотри, сколько валежника лежит. Тащи его сюда.

Через час небольшой импровизированный шалаш уже стоял, прикрытый сзади каменной скалой и густо укрытый от дождя и солнца ветками и широкими пальмовыми листьями. Егор натаскал камней и выложил неподалеку очаг, где вскоре и затрещали весело сухие ветки.

-Как думаешь, Егор, нас скоро найдут?

-Не знаю, малыш. Надеюсь – да…

-Места тут, я слышала, неспокойные.

-Да, говорят, так… Надо искать людей. В этих краях, помнится, должно быть довольно много прибрежных деревень. А для начала – нужно немного отдохнуть.

Маша вздохнула, и Егор молча занялся разделкой черепахи. Вскоре соблазнительный запах жареного деликатесного мяса, сдобренного собранной с камней морской солью, уже дразнил обоняние не на шутку проголодавшихся летчиков. А жар костра окончательно высушил мокрые комбинезоны и обувь… Ночь застала Егора и Машу сидящими рядышком у огня. За все полгода работы в Африке они так и не удосужились вглядеться в волшебно-глубокое южное ночное небо, полное ярчайших звезд, алмазами и самоцветами рассыпанными по небосводу, на невероятных размеров близкую–близкую южную Луну. А теперь, даже после пережитого нервного потрясения, невероятно уставшие сегодня, Маша и Егор сидели рядышком и заворожено смотрели в небо…

 

Ранним утром Маша, не открыв еще сонных глаз, похлопала возле себя рукой, отыскивая Егора. Пусто! Его нет. Маша резко открыла глаза. Из шалаша показалась ее растрепанная голова с застрявшими в волосах, как у языческого лесного божества, листьями и веточками. А неподалеку, на песчаной косе, серпом вдававшейся в море, Егор с отточенной на манер остроги палкой охотился за рыбой. И небезуспешно. Крупная рыбина уже висела на его поясе. Ясное солнечное утро полностью вступило в свои права. Природа приветствовала восход светила. Каждая травинка, каждый листочек жадно тянулись к свету. Сверкающей эскадрильей сопровождали восходящее солнце «вертолеты» - стрекозы. Деловито потянулись суетливыми дорожками вездесущие муравьи, приступая к своим важным муравьиным обязанностям. Пестрые, как палитра художника, африканские птицы шумно провозглашали новое утро. А солнце, многократно распадаясь в водяных брызгах водопада в спектр, дарило Маше и Егору восхитительное чудо – радугу. «А собственно, все не так уж плохо, - сама себе говорила окончательно проснувшаяся Маша. – Нас обязательно отыщут.