Глава 19. Неловкие разговоры.

 

Утром я проснулась оттого, что в домике на кухне возилась бабушка.

 

- А, выспалась? – Улыбнулась она, когда я стала заправлять постель. – Где Максим?

- Здрасте. Я не знаю, мы вчера поругались, он не пришел.

- Понятно, опять за старое. – Она села на стул и вздохнула.

- Я знаю про Катю. – Намекнула я. – Думаю, я сюда больше не вернусь.

 

Я достала щетку и начала умываться. Лицо немного болело, но синяков не было.

 

- Аня, ты очень хорошая. – Начала бабушка. – Ты на него хорошо влияешь. Не бросай его, а? С зимы он совсем переменился, стал другим, понимаешь? Ох, сколько крови он мне попортил с этой Катькой. А та то, вертихвостка, уехала и не вернулась больше. – Она замолчала. – И слава богу что не вернулась! Я бы ее вот этими руками! – Она сжала кулаки и потрясла ими в воздухе.

- Погодите, - оторопела я, выплевывая пасту, - разве это не он ее преследовал?

- Он? Да ты что! – Она махнула рукой. – Она веревки из него вила, только так! Строила из себя девочку-припевочку, Катенька у нас такая, Катенька сякая. Слышимость то у нас тут хорошая, я каждый вечер с ихними скандалами засыпала. Ой, что было. Дрянь эта Катька! Деньги у него выпрашивала, то на телефон новый, то на сережки. А Максимка-то, дурак бестолковый, готов был ей звезды с неба достать. Ну и подворовывал у нас с дедом. А ей мало все. Она то с одним вечером гуляет, то с другим. Максим и приревновал, скандал устроил, а она возьми и опротив него переверни все. В лицо ему смеется, а на людях обиженную показывает. Вот так. Отговаривала я его от Катьки, да кто ж меня, старую слушать станет?

- Но я слышала совсем другую историю!

- Ай да, - отмахнулась она, - этих историй хоть в банку закатывай. Кто ж поверит ему, наркоману да пьянице? В дураках его оставила и свинтила. Вот. Как есть говорю, ничего не скрываю. Вот, в этом вот доме все и происходило, под крышей у меня.

 

Я даже не знала, что ответить.

 

- С тобой он душа в душу живет. Я почему и присматривалась к тебе, Аня, вдруг ты такая же вертихвостка. А оно мне надо? Мы с дедом старые уже, устали от вас, молодых. Так что сразу предупреждаю – коль серьезно все у тебя, то милости просим. А коль тебе это так, поиграться – то уж извини, вход тебе закрыт. Вот так.

 

Она встала и, держась за спину, вышла из домика. Я умылась и села возле печки. Что же мне делать? Наверное, именно сейчас пришла пора разобраться в своих чувствах к Максу. С одной стороны, у меня было невероятное желание спасти Макса от такой жизни, заставить бросить курить и пить, научиться уважать бабушку и дедушку, ведь он может стать лучше! Он талантливый и целеустремленный, если рядом с ним будет правильный человек – то все получится! Но, тот ли человек – я? На этот вопрос я пока не могла ответить, к сожалению.

 

Собрав свои пожитки в пакет, я вышла из дома, не попрощавшись. Электричка будет только через два часа, и я направилась на вокзал. Там я могу обдумать все в непринужденной и тихой обстановке. Однако в голове была каша. Такое чувство, что и мыслей никаких не было. Вообще. Я тупо сидела на скамейке и курила сигарету за сигаретой. Самое обидное, что мне не с кем было посоветоваться! Дашку беспокоить не хотелось, Настю я знала слишком мало – да и то она была на стороне Катьки. Может, не такое он и чудовище – Макс, а? Всего лишь человек, которому нужен другой человек.

 

Подъехала электричка, я заняла место у окна и вновь погрузилась в раздумья. Мне нужен был хоть какой-нибудь знак, толчок, для принятия решения и я ждала этого знака. Я вышла в тамбур, покурить перед отправлением. По перрону бежал Макс. Мое сердце затрепетало, словно птичка в клетке и выпорхнуло на платформу.

 

- Не уезжай! – Запыхавшись, крикнул он. – Прошу тебя. Только не уезжай!

- А то что, еще разок у**ёшь мне и в пещеру утащишь? – Съязвила я, прячась вглубь тамбура. Мысленно я уже была готова выйти туда, но я усердно переубеждала себя в обратном.

- Прости! Что мне сделать, скажи? Я все сделаю, только прости меня! – Он опустился на колени перед открытой дверью вагона. – Не уезжай, слышишь меня?

- Слышу.

- Я все тебе объясню, расскажу все, что захочешь. Только выйди ко мне. – Умоляюще просил он. – Я отрублю себе руку, если еще хоть раз она замахнется на тебя. Я люблю тебя, до боли в груди, слышишь, девочка, пожалуйста, меня прости!

 

Не знаю, что именно велело мне выйти на платформу – сердце или разум? Но я сделала это. Я пошла ему на встречу, и он заключил меня в крепкие объятия. Его аромат вновь наполнил мои легкие.

 

- Спасибо! – Шептал он, гладя меня по волосам. – Я никогда больше не сделаю тебе больно, обещаю!

- Я знаю. Просто я убью тебя. И все.

- Я сам себя убью. – На полном серьезе сказал Макс.

 

Мы вернулись домой, Макс всю дорогу сожалел и извинялся, чем меня серьезно выбесил.

 

- Я тебя поняла и простила, если еще раз извинишься – я тебе врежу! – Сказала я, уже сжимая кулак. – К тому же, я тебе должна.

- Все, я понял, больше не буду, прости! – Он тут же прикусил язык, опасливо поглядывая на меня.

 

Уже дома он рассказал мне, что ночевал у дяди, ему было стыдно идти домой, и вообще он боялся, что я уехала с первой же электричкой. Но бабушка ему сказала, что я ушла совсем недавно, и он помчался на вокзал за мной. Это так мило! Конечно, я не забыла, что вчера он ударил меня в лицо, но и понимала теперь, что на это у него были свои причины. Скорее всего, у меня возникло чувство ответственности перед этой старой женщиной, доля которой была эти годы, увы, не самой сладкой.

 

- Максим, иди, тебя дед зовет. – Сказала бабушка, зайдя к нам в домик. – Он в гараже.

 

Каждый раз, когда дедушка был в гараже – это значит, что он пьет там водку. А если он пьет водку – то, соответственно, дело наше плохо… Начинались серьезные разговоры за жизнь, за будущее и вообще, ставить Макса на место – это его конек. Макс ушел, а я осталась бездельничать в домике.

 

Через какое-то время Макс пришел.

 

- Пойдем со мной. – Мрачно сказал он. Я напряглась.

- Что случилось?

- Он поговорить с нами хочет, но ты не бойся его, ничего страшного. Он так-то добрый у меня.

 

Мы пошли в гараж, ноги предательски подгибались.

 

- Аня. – С порога начал дед. – Вот ты скажи мне честно сейчас, - он облокотился на стол, - любишь Макса?

 

Я изумленно вытаращила глаза, глядя на Макса – и это, по-твоему, ничего страшного?! Нужно было выкручиваться, я угукнула.

 

- Кхе, - усмехнулся дед, - а родители у тебя есть?

- Конечно, - выдавила я из себя, - мама и старший брат.

- А работают где?

- Там же, на вокзале.

- А живете вы где?

- В Б., все вместе.

- Свое там жилье?

- Нет, снимаем.

- А что, своего нет?

- Есть, мы сдаем его.

- Большая семья у вас?

- Нет. Я, мама и брат.

- А бабушки-дедушки, родственники?

- Нет никого, умерли.

 

Дед замолчал. Не могла же я сказать, что по факту у нас большая семья по линии матери, но мы ни с кем не поддерживаем связь после смерти прабабушки и после того, как все мои любимые дяди и тети вышвырнули нас из своей жизни, словно мусор…

 

Я умоляюще смотрела на Макса, тот развел руками, мол, ничем помочь не может.

 

- Ты учишься где-то? – Продолжил он допрос после минутного молчания.

- Закончила уже.

- И ты так и собираешься работать на вокзале? – Прищурился дед от дыма.

- Нет, конечно, я там временно работала, пока училась.

 

Дед налил себе в рюмку водки.

 

- Пьешь? – Подтолкнул он ко мне рюмку.

- Нет, спасибо. – Отказалась я.

 

Он хапнул водки и занюхал зеленым луком. Я все еще стояла, боясь даже пошевелиться.

 

- Макс, сгоняй еще за бутылкой. – Приказал он, положив на стол пятьсот рублей. – Сдачу и чек принес чтоб! И бабке ни слова!

 

Макс послушно взял деньги и, совсем унылый, поплелся прочь из гаража.

 

- Присядь-ка, поговорим с тобой посерьезке. – Он указал мне на стул. Я села, внутри все напряглось.

- Смотри, ты за нос то нас не води. – Предупредил он. – Это бабушка у нас наивная душа, со мной-то такие шутки не пройдут.

- Не понимаю, о чем вы. – Честно сказала я.

- Кхе! – Снова усмехнулся он. – Я таких, как ты – вижу насквозь! У вас все серьезно с Максимом?

- Все серьезно! – Взорвалась я. – Еще какие-то вопросы? Говорите прямо, хватит ходить вокруг да около.

- Ишь ты, какая. Я бабке-то говорил, что в тихом омуте-то.

- Вы сами меня провоцируете. Я настроена весьма дружелюбно. Скажите то, что хотите сказать!

- Дак а че я хочу сказать. – Наклонился он ко мне. – Не играй ты с ним, ладно? Мы вторую такую не переживем уже.

- Ни с кем я не играю! – Начала защищаться я. – Вы нападаете на меня, совсем не зная. – К горлу подступили слезы.

- Знаешь, сколько мы с ним пережили? Отец его, Андрей, притащил Максима совсем мальчишкой, когда с новой женой сошелся. А там Колька, немного младше Макса у нее был. Не нужен им был он, понимаешь? Они родили себе потом Настю. А Максим с нами жил все детство, слышишь меня? Он же мне как сын. Я старый, переживаю, что никому он потом не нужен будет. Мы и так его из грязи устали вытаскивать, да. Он сложный человек, брошенный всеми, как щенок. Вырос он злым именно поэтому. Любви да ласки не видал родительской – чойто могли мы дать – дали. А чего не дали – сам брал. Воровал да продавал. Вот так. Тяжело с ним, понимаешь? Вот и спрашиваю я тебя – серьезно ты с ним, аль так, время провести?

 

Мне стало совсем обидно оттого, что меня вот так заставляли принимать решение. Наверное, мне и в самом деле нужен был весомый аргумент для того, чтобы уйти. Либо – чтобы остаться.

 

 

Глава 20. Откровения.

 

Когда Макс вернулся, я уже сидела в домике. Меня обуревали разные мысли, но прийти к какому-то единому выводу я так и не смогла.

 

- Пойдем, пройдемся? – Макс понял, что со мной что-то происходит после разговора с дедом.

 

Мы вышли на дорогу, и пошли в сторону моста.

 

- Хочешь, я покажу тебе одно прикольное место? Раньше я часто там бывал. – Предложил Макс.

- Давай. – Согласилась я, мне некуда деваться.

 

Мы прошли через мост, спустились к железнодорожным рельсам и пошли вдоль них. Пройдя старые, заброшенные пути, мы резко взяли влево и оказались в старом ангаре депо. Вокруг валялись кирпичи, стройматериалы, много арматуры. Плесень, ржавчина повсюду. Мы прошли мимо ангара, взобрались на высокий холм, и вышли к заброшенному четырехэтажному зданию, которое уже поросло травой и маленькими деревьями. В нем не было оконных рам, лишь зияющие дырами пустоты, дверей тоже не было.

 

- А это безопасно? – Спросила я, когда Макс уже вошел в здание. – Оно выдержит?

- Оно еще нас перестоит! – Усмехнулся Макс и подал мне руку. – Идем!

 

Я пошла за ним, переступая через строительную грязь, с опаской глядя по сторонам. Мы подошли к лестнице и поднялись на второй этаж, потом на третий. Он подвел меня к окну, из которого торчали арматура и стекло, и сказал:

- Посмотри.

 

Настороженно, я приблизилась к окну и выглянула наружу. Мы возвышались над лесом, далеко вперед простиралось безоблачное небо, кружились ласточки.

 

- Как красиво. – Негромко произнесла я, стараясь не разрушить чары благодати и спокойствия.

- Нравится?

- Да.

- Пойдем на крышу? Хочешь?

- А можно?

- Конечно!

 

Мы вернулись к лестнице и поднялись на четвертый этаж. Подъем на крышу был по железной лестнице, местами несколько ступенек были сломаны, и она подозрительно скрипела и раскачивалась.

 

- Не бойся, выдержит! – Успокоил меня Макс, видя мое замешательство. – Я полезу первым, там тебе помогу. Хорошо?

 

Я кивнула, он встал на первую ступень. Лестница заскрипела.

 

- Вот так руками держись, чтоб проще было. – И он, ловко преодолевая препятствия, скрылся в люке. – Теперь ты! – Выглянул он оттуда.

 

Медленно приблизившись, я взялась за перила и начала подниматься вверх, Макс уже подавал мне руку. Я спешила ухватиться за нее, но нога скользнула по железу и я вскрикнула.

 

- Тише-тише, без паники. Давай, еще немного! – Поддерживал он меня, припевая. - Мне сверху видно все, ты так и знай. Почитай мою книжку и давай взлетай. Высоко, но не слишком, чтоб вернуться обратно. И накинь пальтишко, тут довольно прохладно. Аккуратно, смотри, не задень провода. Вчера было пасмурно, но я разогнал облака.

 

Я быстро преодолела оставшиеся ступени и влезла на крышу.

 

- Закрой глаза. – Попросил он меня. Я послушно зажмурилась, он взял меня за руку и медленно куда-то повел. У меня и в мыслях не было подглядывать – почему-то я доверяла ему себя.

- Готово, смотри!

 

Открыв глаза, я охнула. Деревенька была словно на ладони, правда, далеко, но я видела улицы, домики, железную дорогу, вокзал и платформы. Лес, словно стриженный, ровным слоем лежал вокруг, разделяя горизонт. Я вертела головой во все стороны и не могла налюбоваться этой красотой. Макс стоял рядом и наблюдал за моей реакцией.

 

- Как тебе?

- Это потрясающе! – Восхищенно произнесла я, не моргая. – Макс, тут так красиво!

- Я знаю. Особенно ночью. Знаешь, какие красивые тут звезды?

- Звезды везде одинаковые. – Осадила я его.

- Э-э, не порти мне романтику тут! – Он рассмеялся и обнял меня, и посмотрел куда-то вдаль. - Каждая лягушка хвалит своё болото. А я всё также посвящаю строки этому городу, я знаю, может, звучит как бред для кого-то. Пусть будет так, но все приходит с опытом... Могу проехать спокойно под три кирпича. И у людей в форме спросить: «Который час?» Могу заорать: «АААЙ!» на площади, в два ночи. Я не сомневаюсь - меня поймет райончик.

 

Он замолчал, я тоже стояла не шелохнувшись.

 

- Когда я ругался с дедушкой – я приходил сюда. Это место завораживает и успокаивает одновременно. Знаешь, оно меня столько раз спасало!

- Макс. – Я слегка отодвинулась от него. – Расскажи мне про Катю. Ты обещал, что расскажешь мне все, что я захочу. – Настаивала я.

 

Он нахмурился, достал сигарету и закурил, медленно перемещаясь по крыше.

 

- Только не ври мне, пожалуйста. Я слышала уже несколько версий и мне нужна правда, я серьезно! – Настаивала я.

- Мне тяжело об этом говорить. Но я постараюсь. – Он присел на корточки. Я тоже достала сигарету. – Мы с ней встретились на дискотеке у нас. Я помнил ее еще мелкой девчушкой, а тут увидел девушку. Красивую, нежную. За ней много кто ухаживал, но она отдала предпочтение мне. Потом она научилась со мной курить план, требовала с меня какие-то деньги на цацки, короче, до**я делов у нас с ней было. Мы собирались уехать в Р. вместе, я поехал искать нам жилье, а когда вернулся, то увидел у нее новый телефон. Понятно, что сама она не могла бы его купить, ну я и заподозрил неладное. А она стелится передо мной, мол, подарок от родителей. Да какой там подарок – они даже огород себе вспахать не могут! – Он горько усмехнулся. – Ну мы закусились из-за этого серьезно. Она мне потом заявляет, что бросает меня, что я ее за**ал, типа не работаю, ее содержать не могу. Ну и призналась, короче, что изменяла мне, пока я был в Р. Я ей вломить сначала хотел, но бабушка вовремя зашла, остановила. Я был так зол! Понимаешь? Места себе не находил. А она, как назло, ходит и трепется, что я ей проходу не даю. Ну и увидел их как-то с чуваком, накуренный тогда был в хлам, спрашиваю – он подарил телефон? Ну тот барагозить начал, чтоб я отстал от его девушки. Я ее ****ью назвал, а кореш ее в драку полез. Пришлось прописать ему, че стесняться то? Короче, съеб**ась она отсюда. Я даже искать ее не стал – сдалась она мне… С бабушкой отношения испортились, дед давил со всех сторон, я психанул и уехал в П. работать контролером.

- А что с Катькой теперь? Ты знаешь?

- Наверняка нашла себе богатого ёб**я в Р. Я даже уверен в этом. – Он глубоко затянулся и выбросил окурок с крыши. – Я ведь и на тебя сорвался поэтому, прости меня. Я как вспомню, что она мне мило улыбалась, а сама тра**лась с кем попало – меня так трясти начинает, что в глазах темнеет.

 

Я понимала. Всплыл образ Олега перед глазами, но мельком так, едва уловимый. Мне хотя бы не больно. Бедный, бедный Макс! Со всех сторон оклеветали парня! Я подошла к нему и обняла.

 

- Это правда?

- Клянусь! Кем хочешь, клянусь!

- На самом деле, мне тоже тяжело. Я боюсь тебя и не знаю чего ожидать вообще. – Призналась я. – У меня есть предложение. Давай ты не будешь курить? Ну, или хотя бы при мне. Отдыхай с друзьями, отрывайся, но не показывайся мне таким, хорошо?

 

Он замолчал. Между нами физически ощущалось напряжение, даже пробежали мурашки.

 

- Что будет с нами – мне наплевать, иди сюда, родная, и мы будем летать. Слышишь, сердце стучит под ребрами? Нас отпустит, когда станет холодно.

- Это значит, ты согласен?

- Да.

 

Я все еще осматривала местность вокруг. Вспомнилось, как дядя-лесничий водил меня на смотровую вышку. Но я так ни разу и не залезла до самого верха, о чем теперь жалела. А могла бы любоваться вот такой вот, бескрайней красотой.

 

- Я думаю, что и тебе есть что от меня скрывать. – Сказал он, доставая очередную сигарету.

- Конечно, у всех есть прошлое. – Уклончиво ответила я.

- Да я понимаю, о чем ты. О Кирилле, да? Он тоже твое прошлое? Или ты до сих пор отчаянно за него цепляешься?

 

Не зная, что ответить, я тоже достала сигарету и закурила. Мы молчали. Мне показалось, что он уже забыл свой вопрос.

 

- Ну, что скажешь?

- Я не знаю. Что ты хочешь услышать, какой ответ?

- Само собой, хочу верить, что он в прошлом. И что ты – только моя.

 

Я не могла дать ему никаких гарантий, поэтому соврала:

- Значит все, отныне ты не услышишь о нем ничего. Идет?

 

Он поцеловал меня, так нежно и легко, но груз на моих плечах прижимал меня к земле. Я ругала себя, что до сих пор тяну эту лямку, что не могу разобраться в себе, и понять - чего хочу на самом деле. Ведь, закончив колледж, я была абсолютно свободна, меня ничто не держало и не связывало – я могла просто исчезнуть и жить своей, новой жизнью, в которой от меня бы не требовали столь кардинальных решений. Я лукавила, да, обманывая сама себя. Но где-то в глубине души, я чувствовала, что нужна ему здесь и сейчас.

 

Бл**ь, мать Тереза...

 

 

Глава 21. Юбилей.

 

Меня пригласили на золотую свадьбу бабушки и дедушки Макса. Поняв, что между нами все серьезно, и что я продолжаю ночевать в их летнем домике, бабушка торжественно сообщила о надвигающемся празднике. Я приняла приглашение со смешанными чувствами.

 

Наедине с Максом нам было просто, мы всегда находили общие темы для болтовни, или он сочинял песни, а я читала. Но, как только дело касалось какого-либо принятия решения или вопрос будущего – я сразу ругала себя, будто делаю что-то не так. Но ведь, он здесь, рядом, мне с ним хорошо, правда! То ли я всерьез об этом думала, то ли уговаривала себя? В любом случае, пропускать такое событие было бы неприлично с моей стороны.

 

У меня был довольно скудный гардероб. Я всегда носила одни и те же вещи, даже не задумываясь, что они вышли из моды, например, или местами потерлись. Поэтому, для такого случая я попросила у Дашки платье, в котором она была на выпускном – ярко-синее, с рюшами, довольно короткое, но такое сексуальное! Не знаю, уместно ли будет в таком появиться на празднике.

 

В назначенный день мы проснулись рано – нужно было помочь с готовкой и уборкой. Я, засучив рукава, выполняла все поручения бабушки, даже не задумываясь, чем в очередной раз и убедила ее в серьезности наших с Максом отношений. Он, в свою очередь, отмывал в огороде столы и стулья, готовил аппаратуру в гостиной, за все утро мы пересеклись всего пару раз.

 

Ближе к обеду к дому подъехала машина. Из нее вышел тучный мужчина, с седыми кудрями и богатыми черными усам. Пуговки скрипели под его жирным брюхом, готовые вот-вот оторваться. Он, огромный, потный, открыл пассажирскую дверь, и я увидела даму, такого же телосложения, как и мужчина. С заднего сидения вышла молодая парочка с ребенком, мальчик и девчушка, лет 10ти. Я сразу поняла кто это. Родители Макса. Отца звали Андрей, Мать – Ольга. Сыновья Коля, Данил и дочь Настя. А кто эта девушка с ребенком – я понятия не имела, но предположила, что это девушка Коли. Ребенок заплакал, девушка начала его укачивать, прогуливаясь по дороге, остальные члены семьи выгружали из авто пакеты, свертки, сумки… Я наблюдала за ними из окна летнего домика. Выходить и здороваться без Макса мне не хотелось. Никаких общих черт с Максом у них не проглядывалось – у них не было голубых глаз, носа с горбинкой или белых, словно у альбиносов, волос.

 

Бабушка выскочила на крыльцо, заключая в объятия внуков, они о чем-то весело разговаривали, наверное, о том, как прошла поездка. Затем девушка с ребенком вернулась к семье и бабушка, размахивая от счастья руками, взяла ребенка на руки. Все, довольные и радостные, пошли во двор. Я села на диван, чтобы они не сразу меня заметили, если войдут.

 

- Проходите-проходите, - суетилась бабушка, пропуская вперед отца, - на выходные будете здесь ночевать, я приготовила уже постельное белье и одеяла.

- Мам, - раздался гнусавый мужской голос, - какие одеяла? Жара под сорок.

- Детям вон, одеяла-то, это вы, жиром заплывшие, вам-то и зимой, небось, не холодно? – Пошутила бабушка. – Максим с Аней переночуют где-нибудь уж, вон, к Таньке их отправлю.

 

Вся толпа вошла в домик и уставилась на меня. Я, коченея от ужаса, едва смогла выдавить из себя приветствие и забилась поглубже в диван.

 

- Та самая Аня, что ли? – Недоверчиво проговорил отец.

- Та самая, та самая. – Тараторила бабушка. – Я Максиму уже сказала, чтоб освободил вам тут все, куда ж он запропастился-то? – Хлопотала она.

 

Мать протиснулась в проем и зашла в комнату.

 

- Зрсте. – Поздоровалась она сквозь зубы, глотая гласные буквы, и плюхнулась на диван. Я кивнула в ответ и сглотнула огромный ком, подступивший к горлу. В домик вошел Макс, радостно улыбаясь, он первым делом подошел к ребенку и замурчал, взяв его за ручку:

- А кто это тут пришел?! А? Привет, привет, племяшик! – Я еще никогда не слышала такого приторно-сладкого голоса Макса. Ребенок загукал и засмеялся.

- Макс, че с девушкой-то не знакомишь? – Громыхнула мать.

- Привет, мам, привет, пап! Это Аня, знакомьтесь, моя девушка. – Торжественно произнес Макс и показал на меня рукой. – Аня, это моя мама Оля, папа Андрей, во дворе Наська, сестра, с Даней. Это Коля с женой Ириной и моя племянница Алиса. – Перечислил он, глядя на меня.

 

С женой? – пыталась врубиться я. Сколько ж ему лет? Он же младше Макса должен был быть! И уже с ребенком. Для меня это было очень дико. Я умоляюще посмотрела на Макса, и он кивнул мне на выход.

 

Выйдя за калитку, я сразу закурила.

 

- Большая у тебя семья! – Заметила я.

- Да. Только я не имею к ней никакого отношения. Общего у меня с ними – только фамилия. – Спокойно ответил Макс.

- А сколько Коле лет? Они уже женаты? – Недоумевала я.

- Они после рождения Алиски поженились. Иринка в 17 забеременела, они решили рожать, а потом поженились.

- Вот это да!

- Тебе они понравятся! Иринка очень хорошая девушка, Колян у меня тоже раздувной. – Успокоил он меня. Да уж, ты про бабушку с дедушкой тоже говорил, что они не страшные, заливай тут – думала я.

 

Из дома бабушка позвала Макса помочь с чем-то, и я снова осталась одна. Больше всего я боялась, что ко мне кто-то выйдет и придется общаться, меня так напрягали новые знакомства и разговоры об одном и том же. Но никто не вышел, никто не заговорил.

 

Вечером все собрались за столом, пришло много родственников, что я даже не старалась кого-то запомнить. Единственная, на кого я обратила внимание – это веселая, живая женщина – сестра дедушки, тетя Таня, с таким же позитивным мужем, как и она сама. Они весь вечер дурачились и привлекали к себе внимание, иначе, празднование золотой свадьбы превратилось в поминки, ибо родственники периодически ссорились и обвиняли друг друга.

 

В эти моменты я радовалась, что у меня нет большой и шумной семьи, чтобы вот таким образом собираться вместе и перемывать кости тому, кто только что вышел за дверь. Они улыбались друг другу в глаза, а за спиной язвили и сплетничали, как же это было мерзко! Многие просто не обращали на меня внимания, зато я наблюдала за окружающими и ощущала себя в змеином гнезде. Отец Макса привез камеру, поэтому все происходящее (кроме сплетен, конечно) было трепетно записано Максом или мной, потому что мы сидели в самом дальнем углу, где было видно всю комнату. Все выходили с поздравлениями, читали стихи с открыток, говорили тосты – как обычно, как на любом мероприятии. Пришла очередь внуков. Макс потащил меня с собой, мы выстроились в ряд – я, Макс, Коля, Ирина, Настя. Ирина держала на руках Алису. Каждый сказал несколько слов, потянулись объятия, а я скромно стояла на своем месте, мило улыбаясь. Для этих людей я никто, и меньше всего мне хотелось привлекать к себе внимание. Тогда бабушка сама подошла ко мне и обняла. Это было так неловко и странно, что после этого я вышла во двор покурить.

 

- Ты чего сбежала? – Спросила Ирина, появившись на крыльце.

- Я не любитель таких мероприятий, прости. – Ответила я, оттягивая платье. Оно задиралась при любом удобном случае, оголяя мои чулки.

- Теперь ты в нашей семье, привыкай! – Ехидно заметила Ирина и пошла в летний домик. Ко мне вышел Макс и сказал, что они с Колей и Ириной хотят свалить ненадолго, расслабиться и попить пивка, я была не против, и согласилась.

 

Мы пошли в сторону магазина. Коля о чем-то разговаривал с Максом, мы с Ириной шли молча. Начинать первой мне не хотелось. Купив по бутылке пива, мы пошли на мост, к железнодорожным путям. Я закурила.

 

- Ты разрешаешь курить своей девушке? – Возмутился Коля, открывая бутылку и протягивая ее своей жене.

- А почему я должен ей что-то запрещать? – Вступился за меня Макс.

- Просто это как-то не правильно, она же будущая мать!

 

У меня возникло ощущение, что я вдруг стала невидимкой.

 

- Давай, ты со своими отношениями разбирайся, а я как-нибудь тут сам? – Примирительно заметил Макс.

- Я согласна с Колей, это ужасно!

 

Так, алё, народ, я тут вообще-то!

 

- Вообще-то, - начала я, - у каждого есть право выбора.

- Мне, например, если Коля говорит «нет» - я его слушаюсь! Он ведь мой муж! Он всегда прав! – Деловито сказала Ирина.

 

Бл*, живите вы в своей пещере и дальше! – Хотела, было, сказать я, но вовремя осеклась.

 

- А пить тебе можно, да, мамочка? И вообще, он не мой муж, правильно? Какие у него могут быть основания, чтобы мне что-то запретить? Бросай курить, а то брошу тебя, так что ли? – Возмутилась, в свою очередь, я.

- То есть ты скорее порвешь отношения, нежели послушаешься своего молодого человека? – Наступала на меня Ирина.

- Представляю, сколько раз вы упоминаете развод в своих ссорах. – Ядовито осадила я Ирину.

- Слушайте, давайте закроем эту тему, ладно? Мы сюда отдохнуть пришли вообще-то! Дома и так хватает таких разговоров! – Макс поднял бутылку, чтобы чокнуться. Мы мрачно ударились бутылками и выпили.

 

Заберите меня отсюда, кто-нибудь! – Я мысленно посылала сигналы SOS на ближайшие планеты.

 

Разговаривать с ними не хотелось, а тем более спорить. Поэтому я, тихонечко попивая пиво, стояла чуть в стороне от общей дискуссии. Я снова порадовалась, что у меня нет большой семьи, и что никто не мурыжит меня вопросами об отношениях.

 

 

Гром грянул, когда было уже за полночь.

 

Некоторые родственники разъехались и остались лишь те, кто жил в Д. и те, кто ночевал в летнем домике. Столы были убраны, остался всего один, свет приглушен, играла музыка, кто-то танцевал. Я сидела напротив какого-то дяди, он разглагольствовал о политике, о том, как плохо стало жить в нашей стране. Слушая вполуха, я наблюдала за происходящим в соседней комнате. Бабушка вскрывала подаренные конверты с деньгами и куда-то записывала.

 

- Макс! – Позвала она. – Тут не хватает конверта.

- А я при чем? – Удивился Макс.

- Признавайся – ты взял? – Строго спросила бабушка.

- Ба, да ты в своем уме! – Насупился Макс. Я придвинулась ближе, чтобы слышать.

- Кроме тебя никто не мог.

- Серьезно, ба, я не брал!

 

Бабушка подозрительно на него посмотрела и перевела взгляд на меня. Я вовремя отвернулась, делая вид, что слушаю этого дядю, и даже кивнула головой, как бы соглашаясь с его словами. Но тот, походу, тоже успел обратить внимание на разговор бабушки и Макса.

 

- Да он это взял, кто ж еще! – Крикнул дядька через комнату. – Карманы у него выверни, да посмотри. Или у этой вон, - он кивнул в мою сторону, - я видел ее возле коробки.

 

Я офигела. Господи, что он несет?!

 

- Да-да, - продолжил дядька, - я видел, она что-то под платье прятала.

- Что вы выдумываете! – Запротестовала я. – Я чулки поправляла!

- Конечно, - протянул дядька, - вы с ним одного поля ягода! Нашли друг друга, да, два карманника? Я ведь щас и свои вещи проверю!

 

Моему негодованию просто не было предела! Обвинить меня в краже! Макс резко подошел к дяде и сказал:

- Мы ничего не брали, понятно?! Мы не воры!

- А кто раньше обкрадывал родную бабку, а? – Он поднялся из-за стола. – Я говорил, садить его надо, чтоб исправился! – Крикнул он так, чтобы бабушка слышала.

 

Макс, злобно скорчившись, раздул ноздри и со всего размаху ударил дядьку по лицу. От неожиданности я резко дернулась, мысленно ища место, куда бы сбежать, да поскорее. Дядька охнул и хотел, было, ответить, но Макс стремительно вышел из дома. Я хотела пойти за ним, но дядька схватил меня за руку.

 

- Никуда ты не уйдешь, пока мы конверт не найдем! – Рявкнул он.

 

Бабушка молча смотрела, дедушка налил водки, отец произнес:

- Надо было его в детский дом сдать. Весь в мать, гаденыш, царствие ей небесное. – Он поднял глаза вверх.

 

В этом доме я уже взяла в привычку стоять, не шелохнувшись. Вот и сейчас я стояла так, будто прямо сейчас, сзади, стоит палач с поднятой секирой и снесет мне башку прямо на их праздничный стол. Я не знала что делать. На помощь мне никто не пришел, никто не сказал доброго слова, никто не успокоил. Я была совершенно одна и молилась, чтобы этот кошмар скорее закончился.

 

Мне пришлось смиренно сидеть с ними за столом, пока бабушка обыскивала наши с Максом вещи. Из их разговоров я узнала, что Макса тут никто не любит, все относятся к нему как к приемышу и терпят, потому что так надо. Женщина, которую Макс называл мамой – действительно не была его матерью. Это она предложила сплавить бедного ребенка, который уже с детства проявлял свой «мерзкий характер». Разница с Колей у них была всего год, и когда родилась Настя, а потом и Данил, Макса безжалостно отдали на воспитание бабушке.

 

- Нашла! – Радостно сообщила бабушка, войдя в комнату. – За тумбочку упал!

- Макс, наверное, подбросил. – Недоверчиво сказал дядька, наливая очередную рюмку. – Вот же хитрец, а?!

 

Я молниеносно выскочила из-за стола, обливаясь горькими слезами. На дороге я рыдала так, как никогда раньше. Горечь и обида сжимали все мое существо, заставляя корчиться от невероятной боли. Платье задиралось до пояса, ветер развевал мои кудри и сушил слезы на моих щеках. Добежав до железной дороги с павильоном, я опустилась уже на знакомые бревна и дала волю чувствам. Ни за что, ни за какие богатства мира я не вернусь больше в этот дом!