Глава 1. История понятия вины.

 

Прежде чем говорить о понятии вины в контексте психологии (и в особенности экзистенциальной психологии), стоит подчеркнуть, что как и множество других понятий, отсылающих к проблемам этики (гордость, совесть, стыд и др.), понятие вины традиционно исследовалось в рамках философии. Поэтому совершая исторический обзор понятия вины, нельзя не начать его с области философии, в которой оно зародилось и прошло свое развитие.

 

В философии.

 

Формирование философского воззрения на понятие вины и виновности состоялось с возникновением первых монотеистических религий.

 

Период Античности.

Обращаясь к периоду Античности, мы можем встретить лишь термин «hamartia», (от др.-греч. «ошибка», «изъян»), введенный Аристотелем (384-322) в трактате «Поэтика». Трагический герой (таким являются Эдип, Фиест), согласно Аристотелю, является «безвинно несчастным» [9], несущим наказание или гибнущим по причине роковой ошибки. И пусть в теории философа такой человек неидеален и порочен, ошибка является лишь случайностью, ввергающей его из довольствия в положение гибельное. Таким образом, понятия вины на тот период как такового не существовало. Античность не знает угрызений за несовершенность бытия, так как человек в ее традициях понимается как изначально завершенный проект, отдельный микрокосм[8].

 

Понятие вины в теологии.

Впервые как онтологически укорененная характеристика вина выступает в Ветхом Завете, где вводится понятие первородного греха. Здесь вина уже ассоциируется с идеей человеческой природы, подразумевая изначальную греховность бытия человека [10].

Однако вместе с тем грех в христианстве понимается и как нечто этой природе противоречащее, ведь согласно христианской теологии, человек был создан по образу и подобию Бога. Поэтому каждый нуждается в спасении, т.е. воссоединении с Богом[11].

Одновременно с понятием первородного греха в христианстве также существует понятие греха личного – такого греха, который является поступком, совершенным против совести или десяти Божьих заповедей. Греховным может быть как действие (бездействие), так и мысль, чувство[11].

Именно на основе христианской теологии позднее в Европе возникает уголовно-правовая теория ответственности как вины за грех.

 

Тенденция дуализма.

- Г. Лейбниц (1646-1716)

В дальнейшей истории понятия вины появляется тенденция дуализма, которая четко просматривается в работах Г. Лейбница.

Дуализм этот проистекает из разложения сущности вины на объективный (т.е. на эмпирический, внешний) и субъективный (внутренний, сущностный) аспекты. «Допустим, что душа находится во власти греха и приобретает склонность совершить его на деле тотчас, как только человек будет в состоянии пользоваться своим разумом; тогда возникает следующий вопрос: достаточно ли этого расположения человека, не возрожденного благодатью, для его осуждения, хотя бы он никогда не совершал действительного греха, как это может случиться и часто случается или потому, что человек умирает, не достигнув сознательного возраста, или потому, что он недостаточно смышлен, чтобы пользоваться своим разумом» [12]. Таким образом, мыслитель ставит вопрос об отношении, с одной стороны, к внешним явлениям, с другой – к внутренней сути, разделяя их между собой.

 

- И. Кант (1724-1804) и Г. Гегель (1770-1831) развивают и углубляют вопрос о дуализме понимания вины.

По словам И. Канта, «когда человек совершает преступление, вина целиком ложится на него, ибо, несмотря на все эмпирические условия поступка, разум был вполне свободен». В своей книге «Религия в пределах только разума» [13] Кант пишет о том, что зло в человеке есть продукт только разума, и любое его проявление есть результат произвола. Если же человек всеми силами стремится стать лучше, то можно надеяться, что «высшее содействие» окажет ему в этом помощь.

В «Основах метафизики нравственности»[14] философ поднимает другой вопрос: каждый человек обладает свободной волей, однако волен ли он выбирать: иметь совесть или не иметь? Не возникает сомнений в том, что зачастую совесть работает неосознанно.

Далее И. Кант выводит аксиому существования определенного морального закона, нарушение которого и может породить вину. При этом истоки закона следует искать не в природе человека, обстоятельствах или мире, но исключительно в области чистого разума[14].

 

И. Гегель, в свою очередь, утверждает, что "невинного страдания не бывает, страдание всегда есть вина"[15]. Философ выражает позицию, согласно которой считать виной можно лишь отрефлексированное человеком действие, совершенное с умыслом.

И все же виновность последнего в философии И. Гегеля становится неизбежной:

Характеры людей различны, и потому различны их нравственные силы, которые рано или поздно не могут не вступить в противоречие. Действия конфликтующих сторон в данном случае являются одинаково «оправданными», однако по причине своего вредоносного воздействия и одинаково виновными.

Таким образом, в философии И. Гегеля дуализм подхода к понятию вины усиливается[16].

 

Фридрих Теодор Фишер (1807-1887) в своей работе «Эстетика, или наука о прекрасном»[17] предложил новую концепцию вины, вкладывая в это понятие именно причину, приводящую к трагическим последствиям. Причина эта – натура героя, так или иначе создающая предпосылки для любых его действий, поэтому изначальная вина носит некий иррациональный характер.

 

Датского филолософа С. Кьеркегора (1813-1855) нередко причисляют к экзистенциальным философам. В противовес И. Гегелю, Кьеркегор указывал на вторичность разума по отношению к личностному отношению к собственному существованию, таким образом, избрав субъективный подход.

Понятие вины у философа тесно связано с понятием «я». «Я» по Кьеркегору является синтезом разнородных вещей, таких как, например, тело и душа. Последние относятся между собой, но это отношение еще не есть "я". «Я – это отношение, относящее себя к себе самому» - пишет философ. [18]

Соответственно, за сумму ответственно не "я", а составляющие. Осознавая это, «я» начинает бороться с их властью, желая стать «настоящим» собой, и из этой бесплодной борьбы рождаются вина и отчаяние. Их философ называет болезнью к смерти.

Понимая вину в тесной взаимосвязи с сущностной характеристикой личности, Кьеркегор, таким образом, утверждает ее онтологический статус.

 

Будучи теологом, в своем труде «Страх и трепет» Кьеркегор вновь поднимает на рассмотрение догмат о первородном грехе и изначальной ничтожности человека перед Богом. В концепции Кьеркегора лишь отчаяние создает предпосылку для движения к Богу, и противоположностью греха является не добродетель, но вера.

 

Русский философ В. Соловьев (1853-1900) так же описывал конфликт, происходящий в человеке. «Я не то же, что ты, - отвечает внутреннее существо человека своей телесной природе, - я сверх тебя, я не род, хотя от рода … То, что у меня от тебя, хочет смешаться с тобою и втянуть меня самого в твою бездну, над которой я поднялся, но мое собственное существо, которое не от тебя, стыдится этого смешения и противится ему…»[19]

Н. Бердяев (1874-1948) трактует вину как страсть к созиданию великого. По Бердяеву, произведенное на свет тем совершеннее, чем чаще совесть возвращает человека к чувству вины, а через него – к искуплению и гордости. «Рост жизни всегда сопровождается болью»[20]

 

По М. Хайдеггеру (1889-1976) вина рождается из несоответствия человеческого «бытия-в-мире» «вот-бытию» (дазайну).

Каждый содержит в себе потенциальные возможности всего человечества, однако не в силах их реализовать, из-за чего обречен на чувство вины. Основанием бытия Хайдеггер ставит совесть а также страх смерти, поскольку именно в страхе человек постигает себя глубоко, и именно смерть является событием личностным, противостоя неподлинности нашего существования. [21]

 

Представители экзистенциального направления в философии Ж.-П. Сартр (1905-1980) и А. Камю (1930-1960) рассматривали вину как одно из основных следствий абсурдности существования, существующее автономное и несводимое к следствиям из конкретных ситуаций.

В концепции Сартра человек всегда достоин того, что выбирает, и не должен иметь оправданий, принимая всю ответственность этого выбора. Сущность человека не предопределена и создается им самим. В своем эссе «Экзистенциализм – это гуманизм» Сартр пишет: «В 18 веке атеизм философов ликвидировал понятие Бога, но не идею о том, что сущность предшествует существованию. Эту идею мы встречаем повсюду у Дидро, Вольтера и даже у Канта. Человек обладает некой человеческой природой. Эта природа … имеется у всех людей. А это означает, что каждый отдельный человек – лишь частный случай общего понятия «человек» … Для экзистенциалистов человек потому не поддается определению, что первоначально ничего собой не представляет» [22]

Философ формулирует парадокс свободы: свобода выражается в поступке, а поступок выражается только через свободу. До тех пор, пока мы не совершим поступок, мы не в силах определить наших чувств, а те чувства, что мы открываем после, могут быть не тем иным, как следствием поступка[23].

Чувство неизвестности, неопределенности перед выбором, боязни распорядиться свободой и выливается в экзистенциальную вину.

 

Альбер Камю в своей философии выделяет три взаимосвязанные грани – человек, мир и абсурд.

Абсурд возникает из противоречия между целенаправленным характером человеческой активности и отсутствием ощущения какого-либо ее конечного результата. Для существования абсурда необходимы человек и мир, а попытка избежать его приводит или к затмению ясности (приписывание миру человеческих черт, религиозность) или к самоубийству.

Есть и третий путь – метафизический бунт. Смерть и конечность воспринимаются как наказание и заставляют чувствовать свою виновность, и виновность так же неизбежна, как и смерть. Но человек не чувствует себя виновным и потому не может смириться с виной.

Тем не менее, в своем эссе «Миф о Сизифе»[24] Камю предлагает выход. И единственный выход – принятие абсурда, избавление от надежды. Перенесение образа себя из будущего в настоящее заставляет перестать ощущать приговоренность.

 

В психологии

В начале двадцатого века областью таких эмоциональных состояний, как стыд, страх, вина и др. занялась и психология, уделив внимание таким не поднимавшимся ранее вопросам, как механизмы их возникновения и переживания.

Так как развитие психологической науки в двадцатом веке характеризовалось параллельным развитием различных направлений, придерживаться хронологического порядка в данном разделе мы не сможем.

- психоанализ

В зарубежной психологии основные разработки по теории вины были совершены представителями психоанализа, основателем которого являлся З. Фрейд (1856 - 1939). В концепции Фрейда ощущение вины связывалось с конфликтом между требованиями совести (Сверх-Я) и реальностью (Я), таким образом, являясь разновидностью тревоги, в которой личность человека играет как роль обвинителя, так и обвиняемого. Совесть, вызывающая вину, пробуждается благодаря страху (первичному – перед авторитетом, вторичному – перед Сверх-Я), развивающемуся в детстве. [25]

По мнению Фрейда, не потому существует вина, что имеется табу, а табу существует потому, что мы испытываем вину.

М. Кляйн была выдвинута теория, согласно которой чувство вины формируется у младенца в месяцы кормления грудью, испытывающему одновременно и зависть (ненависть) и любовь к обладательнице последней. [26]

 

- бихевиоризм

Представитель бихевиоризма Б. Скиннер (1904-1990) связывал возникновение вины с процессами научения. Подкрепляемое поведение будет повторяться, совершение же неподкрепляемых поступков будет избегаться. Чувство вины являет собой страх, возникший у субъекта после совершения действия, прежде непоощраемого. [27]

 

- общая теория эмоций

К. Изард рассматривает вину как одну из двеннадцати базовых эмоций.

В теории Изарда базовые эмоции обладают такими характеристиками, как наличие нервных субстратов, возникновение в следствие эволюционных процессов, влечение за собой специфичных переживаний, служение адаптации человека.

В отличае от других базовых эмоций, вина не имеет мимического выражения.

В целом в концепции К. Изарда вина имеет то же происхождение, что и в концепции З. Фрейда, являясь реакцией человека на собственный проступок, сформировавшейся в процессе развития социального поведения. [28]

 

Согласно одному из подходов,вина является феноменом эмоционально-ценностного отношения к собственной личности.Так, В.В. Столин раскрывает понятие вины как конфликт между двумя мотивами, когда при выборе одного происходит уход от реализации другого. Чувство вины по Столину возникает тогда, когда человеком осознаются как свершенный выбор, так и исчезнувшая возможность свершения другого, более рационального.

 

 

- социальная психология

И.С. Кон [29] и Т.Г. Стефаненко рассматривают вину и стыд как регуляторы социального поведения, позволяющие определенным социальным нормам удерживаться в обществе.

 

- когнитивная психология

В концепциях, предложенных представителями когнитивной психологии, в частности Аарон Бек [30], вина выступает в качестве результата приписывания себе причинности события, имея условием своего возникновения внутренний локус контроля.