Пятница, 22 ноября 2013 года — КиберПедия 

Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого...

Археология об основании Рима: Новые раскопки проясняют и такой острый дискуссионный вопрос, как дата самого возникновения Рима...

Пятница, 22 ноября 2013 года

2017-07-25 146
Пятница, 22 ноября 2013 года 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

Морщась из-за сильного антисептического запаха больницы, Дженсен шел по коридору, читая на дверях номера палат. Он не мог увидеть Мишу прошлой ночью, потому что у того поднялась высокая температура из-за повреждений, и его поместили в палату интенсивной терапии, куда пускали только родственников. Интересно, а кого-то вообще заботило, что у этого пациента больше не было семьи?

 

К счастью, за ночь лихорадка спала, и с утра Мишу перевели в обычную палату. Никто не сказал Дженсену, насколько тот пострадал, так что он понятия не имел, чего ожидать, когда дошел до двери с номером 3014. Хотя это была одноместная палата, и дверь была приоткрыта, но Дженсен все равно сначала постучал. Он не получил ответа, поэтому смущенно постоял снаружи, разглядывая коридор. Попробовал постучать немного громче. На этот раз услышал невнятный ответ, поэтому толкнул дверь и заглянул внутрь. Он не знал, почему ожидал, что Миша будет выглядеть маленьким, бледным и избитым. Тот был все еще крепким, загорелым и красивым, хотя под отекшими глазами залегли тени, а губы были более сухими и шершавыми на вид, чем обычно. На коже виднелось на удивление мало синяков. Возможно, Расс тогда только начал и вообще не успел его ранить. Потом Дженсен увидел гипс на Мишиной руке, который достигал локтя. Его глаза сканировали тело Миши, но оно было почти полностью скрыто одеялом и уродливой больничной пижамой в зеленый горошек, поэтому оценить его реальное состояние он не мог. На шее виднелся небольшой воспалившийся синяк, но больше никаких отметин Дженсен не заметил. Он поднял взгляд и встретился с ясными, синими океанами Мишиных глаз.

 

Он мягко улыбнулся.

 

— Привет, Миш.

 

Миша отвернулся, и Дженсен почувствовал резкую, пронзительную боль в груди. Знакомое ощущение, когда он находится рядом с ним. Затем Миша вновь повернулся к нему и сдвинулся на кровати, чтобы сесть немного выше.

 

— Привет, Дженсен.

 

Дженсен глубоко вдохнул и посчитал это разрешением войти. Он подошел к кровати и пододвинул стул. Сел на его край, чтобы быть ближе. Все это время Миша за ним наблюдал.

 

— Итак, — произнес Дженсен с виноватой улыбкой, — я задам идиотский вопрос, который задают все. Как ты себя чувствуешь?

 

Миша тихо рассмеялся, и Дженсен воспрянул духом. Он был рад, что Миша все еще мог улыбаться и даже смеяться. Он не сомневался, что повреждения были по большей части психологического карактера, но, возможно, Мише удалось бы с ними справиться.

 

— Я в порядке. Болит немного. У меня определенно были потянуты мышцы и некоторые части тела, согнутые в такое положение, в котором они не были долгие годы. А в некоторых случаях вообще никогда. Думаю, что реально должен тебя поблагодарить.

 

— Да? — Дженсен наклонил голову, смущенно улыбаясь.

 

— Да. За эти два месяца ты заставил меня расслабиться и стать таким гибким, каким я не был четыре с половиной года.

 

Дженсен рассмеялся, а потом почувствовал, что смех грозит перейти в рыдание. Он прикрыл глаза рукой и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Это был лишь миг, но когда он вновь поднял взгляд на Мишу, то понял, что не смог его обмануть.

 

— Итак, гхм... — Дженсен не знал, как задать следующий вопрос. — Я знаю, это не мое дело, так что ты можешь вообще не отвечать... Я имею в виду, может, я вовсе не должен спрашивать...

 

— Сломанное запястье, — сказал Миша. — Он разбил его резиновым молотком. Думаю, на самом деле он хотел попасть по руке, но промахнулся. Это было, когда он заставил меня окончательно очнуться. Думаю, он дал мне слишком много телазола, и я слишком долго был в отключке. Не думаю, что он касался меня, кроме только, чтобы раздеть и связать, когда я бы без сознания. Это не так интересно, когда жертва еще не пришла в себя, верно?

 

Дженсен заерзал на стуле. Он хотел потянуться и взять Мишу за руку, но сдержался.

 

— Так что, полагаю, мне повезло, что ему не осталось времени для работы. Когда я очнулся в первый раз, то понял, что привязан леской к кровати, лицом вверх, но я был слишком заторможенный, чтобы понять, что происходит. Вот тогда он разбил мне запястье. Это разбудило меня. Затем он сел на кровать рядом со мной и зажигалкой нагрел металлическое клеймо, которое держал в руке. Все время говорил о том, как придавал металлу форму. Боже, как же он любит звук своего голоса!

 

Дженсен согласно кивнул.

 

— Итак, он заклеймил меня. Это было не так больно, как я ожидал. Я имею в виду, это больно, но так же прижгло саму рану. Но неважно. Потом он сказал, что оно означает. И когда он... переворачивал меня, он продолжал говорить о моем преступлении. Все дальше и дальше о том, какой я мерзкий червь, потому что украл у него тебя. И что я хуже, чем последний отброс, раз использовал для этого секс. Не обращая внимания, что это именно ты приударил за мной.

 

Дженсен прочистил горло и наклонил голову.

 

— Не то, чтобы я возражал, но все-таки. А потом он просто продолжал говорить о том, какой ты удивительный и замечательный, бла-бла-бла.

 

Дженсен посмотрел на него, борясь с собственными губами, грозившими расплыться в улыбке. Миша поднял бровь.

 

— Не зазнавайся. Одержимость приводит к преувеличению. А он был... одержим тобой. Он следил за тобой, знаешь? Говорил о том, как отслеживал твою карьеру в Бюро. Он был зол, что ты так долго работал в Контрразведке.

 

Дженсен почувствовал, как сердце на миг остановилось. Расс наблюдал за ним восемь лет? Что, если он узнал о его семье и что-то сделал? Он подумал о том случае, когда в машину его брата врезались и скрылись с места аварии. И как его сестре было неуютно из-за парня, который всегда беспокоил ее, когда она ходила в Старбакс, пока она не нашла новое место, чтобы брать кофе. Был ли это Расс?

 

— Ну, вот и все. Лишь скрутил меня в определенном положении. Говорил о тебе. Больше ничего не случилось.

 

Дженсен открыл рот и закрыл. Миша лгал. Но если он не хотел говорить об этом, Дженсен не собирался его заставлять. Миша встретил его взгляд, понял, что Дженсен знает, что он солгал, и отвернулся. Повисла неловкая тишина.

 

— Итак, — произнес Дженсен, вновь прочистив горло, — как Расс нашел тебя, или...

 

Миша горько рассмеялся.

 

— О, он был очень любезен. Предложил отвезти меня домой. Он пришел в больницу и... Боже, сыграл на мне, как на скрипке. На моем раздражении из-за того, что со мной нянчатся из-за обычной шишки. Отметил, что мне будет гораздо удобнее спать в своей постели. Сказал, что Банни скучает по мне, и что она в машине на улице. Он был достаточно умен, чтобы не отсвечивать, пока я выписывался. А потом мы поехали обратно в Элтон. Я даже не обратил внимание, что мы едем не по той дороге. А потом вдруг что-то укололо меня в шею. Я понятия не имел, что произошло, это действительно не так больно, как можно подумать, а потом туман. Я слышал, как лаяла Банни, и вырубился. И... вот.

 

Миша сжал в руке изношенное хлопковое одеяло.

 

— Эм, Джен... — Голос Миши был хриплым, как будто он сдерживал слезы. — Где Банни?

 

Дженсен приложил ко рту руку и на мгновение отвернулся. Овладев собой, он потянулся и взял Мишу за руку

 

— Э-э, Расс дал ей наркотик. Но... Слишком много. — Миша закрыл глаза и втянул воздух сквозь сжатые зубы. — Мне очень жаль, Миш. Она не выдержала. Я...

 

— Не надо, — сказал Миша и отдернул руку.

 

Дженсен поднял голову, в шоке от внезапной реакции Миши.

 

— Не надо что?

 

— Заботиться. Приходить сюда и говорить, что моя собака умерла, и пытаться успокоить меня. Вероятно, будет лучше, если ты просто уйдешь.

 

Дженсен откинулся назад, его сознание отрицало услышанное.

 

— Прости. Я не понимаю...

 

— Дженсен. Я живу здесь. Ты живешь в Вашингтоне. Ты не собираешься бросить работу и переехать в чертов Портсмут. Моя жизнь здесь. Это ни к чему не приведет. Всегда будет временным. Это должно было остаться на уровне простого развлечения. Давай не будем отходить от этого, ладно? Мы не будем заводить отношения на расстоянии. Они никогда не работают. То есть, ты же не думал об этом, не так ли?

 

— Я... — Мозг Дженсена не работал должным образом, и он почувствовал странное давление в груди, которое только усложняло восприятие Мишиных слов. — Я действительно не думал так далеко вперед, — честно сказал он.

 

— Именно. Поэтому не ухудшай все, ладно? Нам нужно просто разойтись, пока мы все еще можем сделать это, не будучи... ну, ты знаешь, просто...

 

— Миша, это не то, о чем нам нужно сейчас говорить.

 

— Нет, это то, о чем мы вообще не должны говорить. Я не буду пытаться вести какую-то дурацкую дискуссию… — Его голос сорвался, и ему пришлось остановиться. Подбородок задрожал, когда он пытался вдохнуть. Из глаз Дженсена тихо потекли слезы, пока он смотрел, как Миша теряет самообладание. — Я не могу, Дженсен, — сказал тот, всхлипывая и задыхаясь между словами, — я не могу... быть с тобой, а потом потерять. Я не хочу пройти через это. Пытаться, а потом все потерять, и это будет... будет очень больно. Я предпочту вообще не пытаться.

 

— Миша...

 

— Пожалуйста, уйди. Не заставляй меня просить снова.

 

Дженсен отшатнулся и стиснул руки, чтобы они не дрожали. Он встал и почувствовал головокружение, но заставил себя подойти к двери. Остановившись на пороге, он сказал:

 

— Если тебе когда-нибудь будет что-нибудь нужно, ты всегда можешь... попросить. Хорошо?

 

Он не получил иного ответа, кроме приглушенных рыданий. Дженсен вышел в коридор и быстро нашел ванную комнату. Закрыл дверь и набрал в раковину немного воды. Побрызгав холодной водой на лицо, он вытерся бумажным полотенцем и посмотрел на себя в зеркало. Но, хоть убей, не мог увидеть отражения.

 

Дженсен вышел из туалета и покинул больницу. Он был более чем готов оставить Элтон раз и навсегда.

 

Среда, 27 ноября 2013 года

— Доброе утро, — произнес Расс с яркой улыбкой, когда его привели в кандалах в комнату для допросов. — Есть планы на День Благодарения?

 

Охранник, сопровождавший его, приковал его запястья к столу, а лодыжки к полу. Затем встал в углу комнаты.

 

Дженсен сидел в небрежной позе, откинувшись на спинку стула и скрестив ноги, с одной рукой на столе. Расс придвинул свой стул ближе.

 

— Где твой адвокат, Расс?

 

— Я велел ему не приезжать. Я бы предпочел, чтобы и он ушел, — сказал он, кивнув в сторону охранника, — но, c'est la vie*.

 

— Хм.

 

— Я немного расстроен из-за тебя, Дженсен.

 

— Правда? — произнес Дженсен тоном, ясно говорившим, насколько ему плевать на это.

 

— Ты должен был навестить меня. Здесь у меня прошел целый парад засранцев, пытавшихся говорить со мной, как будто они мои друзья. Старавшихся напугать меня. Льстить мне. Идиоты. Они ничего не получат. Они не получат меня. Не так, как ты.

 

Дженсен заерзал на стуле, но ничего не ответил.

 

— Ты сказал, что навестишь меня. Почему не пришел раньше?

 

Дженсен пожал плечами.

 

— Не помню, чтобы говорил тебе, что приду.

 

Цепи загремели, когда Расс натянул их.

 

— Не пытайся играть в застенчивость. Это ниже тебя.

 

— Похоже, у тебя есть идеал, созданный в твоей голове. Может, тебе стоит взглянуть в лицо реальности? Я мочусь в душе. Люблю «Неделю акул»*. Я борец с серийными убийцами. Я во время работы соблазнил для развлечения копа из К9. — Расс медленно вдохнул, с трудом вращая глазами. — И если говорить об этом, — Дженсен наклонился вперед, — зачем ты убил собаку, Расс? Ты что, решил потратить деньги налогоплательщиков, чтобы это тоже оказалось в суде? Сколько сочувствия ты собираешься выдавить из присяжных? Я имею в виду, твой папа не обнимал тебя в детстве, поэтому ты похищал, пытал, насиловал и убивал людей. Конечно, в этом есть смысл. Но собака? Люди не любят, когда причиняют боль животным. — Дженсен покачал головой и посмотрел на него.

 

Расс откинулся на спинку стула, выглядя раздраженным.

 

«Хорош о», — мелочно подумал Дженсен.

 

— Веришь или нет, собака была случайностью. Я не любил эту шавку, но не собирался ее убивать. По той причине, что было бы странно, если бы пропали вместе он и собака. Я поначалу совсем не думал об этом. Но после того, как я уколол его в шею, она начала нападать на меня с заднего сиденья. Я чуть не разбил машину, но, к счастью, телазол весьма удобная штука. Я просто спешил, чтобы скорее убрать ее от себя, поэтому набрал шприц и воткнул в нее. Я не знаю, сколько ей дал. — Oн пожал плечами. — Дерьмо случается, агент.

 

— Да, к слову о дерьме, мы собираемся выяснить, к кому относятся все эти банки. Как много штатов будут требовать твоей крови? Пожалуйста, назови Техас. Они всегда хорошо относились к серийным убийцам. — Дженсен мечтательно улыбнулся.

 

Расс усмехнулся и наклонился вперед. Он попытался вытянуть руки, но его удержали цепи.

 

— Если сможешь найти их, я подтвержу.

 

Дженсен откинулся назад.

 

— Не интересует. У нас на тебя достаточно улик. Но что-то подсказывает мне, что после Вашингтона ты убивал уже не тем способом. Что изменилось?

 

— Я убивал по-другому до Вашингтона. Они все отличались. И я совершал это с помощью других людей, но с разными в разных городах.

 

Дженсен сглотнул и постарался не показывать реакцию, хотя чувствовал отвращение, ужас и даже был впечатлен, хоть и против своей воли.

 

— И что заставило тебя вернуться к именам ангелов?

 

— Чистая случайность. Я был в доме Натальи, просто убивал время, пока Гилберт трахал эту шлюху в рот. — Дженсен под столом сжал руку в кулак. — И забрел в подвал. И отгадай, что я нашел? Гроб. Это вызвало такую ностальгию. Заставило меня подумать о тебе. Я ничего не мог с собой поделать. Он был прямо там. И я решил вернуть старые, но очень приятные времена. Я знал, что не хочу делать это слишком похожим, поэтому мне нужны были более сложные для понимания ангельские имена. Дав Гилберту немного больше времени, я провел кое-какие исследования. Нашел ту книгу в библиотеке. — Расс рассмеялся и Дженсен поморщился от этого звука. — Почему ты не проверил записи об этой книге, агент? Лишь четыре человека когда-либо брали ее. И я был одним из них. Ты мог все закончить на три убийства раньше.

 

Дженсен закрыл глаза и досчитал до десяти. Он знал, что было ошибкой сюда приезжать. Рядом с этим человеком он чувствовал лишь тошноту.

 

— Почему ты скрыл клеймо?

 

— Я всегда их скрывал. Те три в Вашингтоне... я не знаю. Я экспериментировал. Но я всегда прятал их под языками. Никто никогда там не смотрел. Об этом ни разу не сообщалось. Или, если они были найдены, никто не связал их вместе. — Расс вновь наклонился вперед и вновь был остановлен оковами. — Преступление — важная часть, Дженсен. Это единственное, что имеет значение.

 

Дженсен кивнул головой.

 

— Ну ладно. Думаю, ты совершенно прав. Они все заслуживали этого.

 

— О, да. Ты видишь. Просто не хочешь признавать. Или не можешь признать вслух в присутствии других людей.

 

Дженсен недоуменно покачал головой.

 

— Почему ты думаешь, что знаешь что-то обо мне? Подожди. Знаешь, что? Не отвечай. Меня это не волнует.

 

— Волнует.

 

— Вот уж нет, — сказал Дженсен, вставая.

 

— Ты снова придешь ко мне, — самодовольно сказал Расс.

 

— Ну, в следующий раз это будет в Вирджинии.

 

Расс ухмыльнулся.

 

— Перевозишь меня поближе к себе.

 

— Мы подали документы, чтобы тебя экстрадировали в Вирджинию. Видишь ли, Расс, хоть в Нью-Гэмпшире и есть смертная казнь, они очень редко к ней приговаривают. И еще реже действительно осуществляют. Вирджиния, с другой стороны... несколько чаще, как и Техас.

 

Лицо Расс потемнело, и Дженсен неприятно ему улыбнулся.

 

— Увидимся в Вирджинии, Расс.

 

Джесен направился к двери, а охранник подошел к столу, чтобы отстегнуть кандалы.

 

— Ты снимешь с повестки дня вопрос о смертной казни, Дженсен.

 

Дженсен развернулся.

 

— Я? Ты такой умный, Расс, скажи, почему я, блядь, сделаю это?

 

— Потому что иначе я не буду говорить. Ты хочешь знать другие города, кого я... Я не скажу ни слова, если ты попытаешься убить меня.

 

— Ты нам для этого не нужен. Ты очень хорошо все собрал для нас. Уверен, мы сможем во всем разобраться.

 

— Не жертвы. — От улыбки Расса в жилах Дженсена заледенела кровь. — Неужели ты думаешь, что Гилберт был моим единственным учеником? Моим первым? У меня есть минимум три десятка. В Вашингтоне было трое.

 

Дженсен посмотрел на него, а потом покачал головой.

 

— Ты блефуешь.

 

— Ник Тирро. Он помог мне убить свою мать. Вы подозревали его, помнишь? Но отпустили, потому что у него было алиби для отца Долана. Так же, как у Гилберта для Сары Вандерпул. Они по всей стране, Дженсен. Некоторые, возможно, продолжили работу без меня.

 

Дженсен провел рукой по лицу.

 

— Проклятье, — прошептал он.

 

— Отмени прошение о смертной казни. Переведи меня ближе к себе. И мы будем говорить.

 

Дженсен встретился взглядом с Рассом. Он знал, что не может нарушить зрительный контакт первым, но так же знал, что и Расс этого не сделает. Наконец, он отвернулся.

 

— Мы еще поговорим, — сдался Дженсен и вышел за дверь.

 


Поделиться с друзьями:

Архитектура электронного правительства: Единая архитектура – это методологический подход при создании системы управления государства, который строится...

Индивидуальные и групповые автопоилки: для животных. Схемы и конструкции...

Поперечные профили набережных и береговой полосы: На городских территориях берегоукрепление проектируют с учетом технических и экономических требований, но особое значение придают эстетическим...

Историки об Елизавете Петровне: Елизавета попала между двумя встречными культурными течениями, воспитывалась среди новых европейских веяний и преданий...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.084 с.