Дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь.

Чудодейственное действие седативного средства еще толком не прошло, а Хэлван уже готовился к скорому побегу из дурки. Маньяк был до невероятия смекалист и находчив: дождался появления в палате первых лучей солнца (благо, палата с окном, а не темная камера), снял линзу с оправы очков и использовал ее для тотального нагрева ремней.

Он шесть часов подряд держал на весу руки с растопыренными пальцами. Линзочка отражала свет, направляла солнечный зайчик, который нагревал ремешки. При этом вид хитрого преступника был крайне озабоченным!

- Как не поддаваться на провокации ведущих теленовостей, несущих откровенный бред, и свести к минимуму моральный ущерб от просмотра? - приговаривал Джек, - Как заставить домохозяек готовить с утра до вечера? Как заставить детей непослушных послушаться, ходить в школу и получать высокие оценки? Как сделать этот мир чуточку теплее? - он знал ответ на этот вопрос, - Нужно просто немножко потерпеть! Нужен луч света...

- Ооочень нужен...

Перетрудившись с линзой и солнечным зайчиком, Хэлван сумел освободиться от оков. Краешки ремня неплохо обуглились, а когда действие седативного препарата прошло, руки снова окрепли.

“Вот это класс”

Медсестра вернулась для очередного укола, и неприятно удивилась увиденному - пациент стоял на ногах.

- Что? Как вы...

- Очки, дорогуша! - крикнул довольный собою Хэлван, - Произведение жителей Северной Австрии... или кого там! Прибор! Я использовал его в качестве инструмента для осуществления побега! А знаешь, шо это значит?

Девушка подняла брови.

- Шо ты спятила... - на полтона ниже произнес злодей, коварно рассматривая грудь своей жертвы!

Потешник заглянул в коридор, напевая:

- Не смотри ты по сторонам, оставайся такой, как есть, ротовую полость ты открывай...

В палате, на койке, лежала похолодевшая (мертвая) медсестра с торчащими во рту очками!

- Ты, а-та-та-та. Та-та-та...

На кресле, в пяти метрах от хэлвановской палаты сидел грузного телосложения мужчина, он спал и громко-громко храпел. На его широком пузе лежал фантик из-под шоколадного батончика и сканвордная газетка.

“ У него нет мозгов, потому что нет головы. Шо это, типа голова такая? Да переспелый арбуз, такой переспелый, что аж воняет. Шеи нет! Просто арбуз на гигантском туловище! ”

Да уж, я ему не завидую. Переспелый плод так же опасен, как и недоспелый"

- Чтоб ты, необъятный мой, подавился... - Джек прошел на цыпочках до конца коридора. Из чистого любопытства посмотрел, что творится в пятнадцатой палате.

А там... тусил афроамериканец низкого роста, смотрел телевизор.

- Ой, простите!

Спустившись на второй этаж, маньяк увидел приближающихся Бартоломью и санитаров,

“Черт, только не они”

И решил, что здесь не пройти без достоверной маскировки - белого халата.

Халатик Джек стырил у одной поломойки. Вырубив бабушку ударом с локтя по жилистой шее, снял с нее длиннополую одежду,

и...

" Какой-то он не совсем моего размера, ну, да ладно. При выполнении столь ответственного задания, как добровольный уход, важно свыкнуться с отсутствием богатого гардероба, чтобы не полечь от досады "

- Нет мыслей, строящихся в ряд! Есть танцы уличных котят.

Тип-тип-тип-тип-тип-тип! - оперативно накинул его на себя, - Повседневная униформа медперсонала радует больше, чем подборка порно анала! Тип-тип...

"Намного больше"

Бесчинствующий проказник прошел мимо заговорившегося с коллегами Бартоломью, и, таким образом, смог избежать ненужного внимания. Он прямо сейчас планировал покинуть Антнидас, но прежде было необходимо избавиться от бродящей по окрестностям охраны.

И Джек сообразил: на первом этаже томился самый пожилой житель Антнидаса - буйный старикашка по прозвищу Птичник. Птичник, как будильник, заведешь - не остановишь. Это - то, что было нужно Безумному Джеку!

Предварительно стащив ключи у храпящего толстяка в отделении для особо опасных преступников, псих открыл камеру дедульки и зашел с видом, как будто поприсутствовал при троянской трагедии.

- Ты еще кто такой! - закричал дедок.

- Это я, это я... вещий Джек! - ответил вошедший, - Я это... Пришел к тебе с одной горькой вестью. Ты, главное, все адекватно восприми. Ты же неглупый мужик, как я погляжу, должен уметь воспринимать информацию адекватно... - и пустил наигранную слезку, - Должен же... - а потом и вовсе заревел.

- Чего еще! - крикнул Птичник, - Надоели мне!

Когда Хэлван понял, что до старикашки так просто не достучаться, он присел к нему на койку и приобнял:

- Слушай, я тут такое видел... Такое... что даже... В общем, мне страшно не хочется тебя расстраивать!

Дед выпучил глаза:

- Чего такое, мистер?

- В общем, ужаснейшие врачи этого ужаснейшего заведения пытают попугая на первом этаже! Вот так вот, мистер, как тебя там...

- Чего? - широко расставив руки, Птичник рассердился еще пуще, - Кто вообще позволил этим бездушным извращенцам, этим ненормальным клоунам, обижать моих теплокровных друзей? А? Ты можешь сказать мне, дружище? Кто позволил!

- А еще и яйцекладущих! - улыбнулся Джеки, и тут же снова похмурел, - Да ты знаешь, никто им не позволял, конечно же. Вот ответь на такой вопрос, ты по натуре думаешь, что сейчас люди заботятся о ком-то? А нет, брат, они пекутся только о себе! Только... - он придвинулся к поближе самому пожилому пациенту, - Сейчас, если ты не задействуешь весь свой рыцарский потенциал, то я могу с уверенностью сказать, они убьют...

- Кого? Теплокровного, что ль? Вот так возьмут и убьют хладнокровно? – “самый пожилой” ударил кулаком по колену, - Просто раздавят?

- Именно так и убьют! А как еще?

- Ах, они сволочи-то бездушные!

- Ну, и о том же, брат...

- Что делать-то?

- А не шего! - Джек замахал руками перед лицом умалишенного и закричал, - Шего делать? Бежать, спасать, рыцарствовать, использовать потенциал! Если не успеешь задействовать, то через пять минут твоего попугаеобразного не станет! Только не говори, что ты оправишься после его смерти. Я ложь не люблю, люблю правду...

- Я покажу, не станет! - Птичник вскочил с койки, - Я все тут разнесу! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! - и, крича, понесся по коридору, - Я всех вас накажу, треклятые эскулапы! Зоофилы несчастные!

- Вот она - Джек повел пальцем у себя перед носом, - Высшая форма благородства!

- Эй, а ну, вернись обратно! - полицейского-охранника, расслабленно прогуливающегося по этажу, сшиб бегущий псих!

- А-а-а-а-а-а-а-а-а! - кричал дед, разнося на пути своем маленькие скамьи и сшибая попадающихся под руку санитаров в медицинской униформе. Охранник погнался за больным, но поскользнулся и снова упал.

...К этому времени Бартоломью, решивший проведать Безумного Джека, обнаружил труп медсестры, той, что подавилась "оптическим прибором" в палате, где по идее, должен валяться маньяк.

“ Боже ” – только подумал главврач, как до него донесся протяжный, громкий и напряженный крик пожилого.

... - Все за ним! Ловите больного! - Птичник взял на себя внимание почти всего персонала, подарив Хэлвану несколько минут для свободного выхода. За взбешенным стариком никак не могли угнаться. Пробегая, он думал:

"Надо срочно вытаскивать пернатого"

Увидев Эрне в состоянии, которое можно охарактеризовать словами “хуже, чем обычно”, один из охранников Антнидаса поинтересовался, что стряслось. Главврач показал пальцем на мертвую девушку и опять застыл.

Охранник содрогнулся.

Старика скрутили на первом этаже, когда тот, сломя голову, попытался выбить дверь дежурного с криками:

- Дайте мне мою птицу! Эй, ублюдки! Дайте птицу!

- Связываем и колем! - распорядился начальник безопасности Антнидаса. Общими усилиями медбратьям удалось угомонить бушующего: они толпой зажали душевнобольного, взяли за руки, за ноги и потащили обратно на этаж!

- Помогите, убивают! Убивают!

Душевнобольного случайно уронили...

Спрятавшись под лестницей, Джек смотрел из самого тенька на это психопредставление. Смотрел и диву давался:

- Ой, ну, какие ж они неаккуратные. И это я, называется, доверил жизнь бедного, измученного этой же жизнью человека? Ой (увидел, как с неудавшегося орнитолога слетели тапки), ну, надо ж так было плохо поступить с ним. Он мне доверился, а я разбил его сердце. Боже, боже...

- Люди под лестницей. Кинцо тысяча девятьсот девяносто первого года! Как и любая трэшовая гадость, этот мусор не запоминается надолго! Но коль я под лестницей, то вспомнил! Там были дети, приученные к поеданию человеческой плоти! О чем это говорит? О том, что не надо долго пердеть под лестницей! Нужно выходить на свет!

Расставив руки в стороны, Хэлван побежал к двери. Понесся! Полный жизнерадостности и новых кровавых амбиций! Откинувший плохие впечатления от своего недолгого заточения! Вновь ощутивший ноздрями свежий воздух недавно прошедшего лета!

- На свободе! На свободеееееееееее!

...Джек пел неустанно, язык работал автоматически. Неисчерпаемый заряд бодрости в связи с полученным от бунта в психушке удовольствием! Ничто не сможет омрачить такой гиперболизировано оптимистический настрой!

По крайней мере, так казалось...

- На свободе! Я на свободе! - до того момента, пока весельчак не поскользнулся на луже лошадиных фекалий и не испачкал халатик.

- Твою мать. Побегали, называется! Вот шо означает, заведомо незаладившаяся прогулка. Точнее заведомо-то она заладившаяся. Просто потом разладившаяся. Мда... - посмотрев на свой цветоизменившийся “доспех”, Хэлван проклял все на свете.

И себя в том числе...