О прежереченнем Семионе, Алексееве сыне.

Иногда же прииде во обитель тои же прежереченныи Семион, яко же обычаи ему начасте посещати братию, и виде церковь Божию теплою ветху – храм во имя Пречистыя Богородица Честнаго Еа Успениа. Восхоте же он христолюбивый человек воздвигнути новою церковь в место ветхиа и совещает со игуменом и со братиею добр совет, еже наяти делателеи и приготовати лес на сздание новые церкви. Вда же сребра доволно на все устроение церковное, и украси ю иконами и книгами, и всякым довольством исполни. Богу же попущающу грех ради наших, наказаа нас овогда напастми, иногда пожаром и болезньми тяшкыми приводя нас на покание. И бысть пожар велик, погоре весь монастырь: обе церкви, келии и до основания. Толико остася хлеби и поварня и келиа гостинаа и дворець.

Тои же Семион пакы иде во обитель посетити братию//(л. 132) и, видя их скорбных и сетующих, и рече им: «Господине отци, се бысть моих ради грех. Вы же Господа ради терпите на месте семь. Вся паки Бог исполнит, яко же во притчи речеся: “Умер праведник, оставит пекущагося”» (Ср. Притчи 11:3). И пакы наят делателеи, и повелевает лес приготовати на церковное здание, и вдасть же доволно сребра своего на таковое Божие строение. И сам же тои Семион приходить в монастырь и вся же имениа своя с собою привезе, елико име. И двум же летом минувшим по пожаре, создана бысть церковь теплая во имя Пречистыа Богородица Честнаго Еа Успениа велиа, преславна, болши згоревшиа церкви. И книгы же згоревшиа написати повеле, и украси церковь наипаче первыя. Бог бо поспешествоваше ему по вере и делу его. Церкви же свершене бывше, празднику же приспевшу великаго Чюдотворца Николы успению его и множеству народу собравшуся из о//(л. 132 об.)крестных весеи на таковый праздник, и на вечерии же праздника, вечерняя певше, и на утрии повеле игумен звонити позарану праздника ради. И братиа собрашася к пению. Тако и тои христолюбивый человек Семион прииде к началу пениа, и все же народное множество собрашася, инии же в церковь, инии же в трапезу. И послушающе божественаго пениа и чтениа, и чюдяще благодати Божии, и о создании красоте храма Божия, и украшении святых икон, и дивящеся много христолюбца добродетели, и хитрости мастерови, и строениа делу, и пространьству. Тако иноци, благодаряще Господа Бога, и Пречистую Его Богоматерь, и Николу Чюдотворца и прославляющи чюдеса преподобнаго отца началника Александра, яко «его молитвами дарова нам Бог такова строителя», и молбы воздающе к Господу Богу о христолюбце Семионе, яко «таковый покои создал нам Бог его строением и // (л. 133) любовию, еже к нам, к нищим». Тако же и Семион, в мысли своеи радуяся и славя Бога, яко сподобил его Бог таковый храм вздвигнути во имя Пречистыя Богородица Честнаго Еа Успениа. И пакы рече в мысли своеи: «Даи же ми, Господи, еще и другый храм воздвигнути во имя великаго Чюдотворца Николы». Се же рече не похвалы ради, ни тщеславием возносяся, ни богатством хваляся, но со смирением прося у Господа Бога таковыя благодати.

Диавол же позавиде добродетели христолюбца того и, смыслив же в себе лукавый, да и се едино зло сотворить, но многы душа хотя вринути в ров пагубный. И бысть же у христолюбца того некто нищь, худ и хром и единем оком видя, Пантелеи имянем, иже в друзеи келии он у себя покоя его. И пребысть у него много лет, иже последи о нем писаниа скажут. Восхоте же злодеи враг на святое то место мятежь возвести и ненависть //(л 133 об.) злу навести, а христолюбца Семиона мьзды лишити и в различныя помыслы вложити, да не терпя досады, прочее отидеть, но твердаго столпа не може поколебати, ни веры христолюбца совратити. Несть же ничтоже Бога утаено и никая же добродетель несть забвена пред Господем. Бог не тако сотвори, яко злодеи диавол восхоте, но везде преспевает Александрова молитва, а еже кто потщался есть на злое, да ся их и насытит. Того же нищаго хромца восхоте диавол покоя лишити, еже и бысть по его изволению, и вложи ему злодеи злый помысл, еже и сотвори. В веси же тои человек некый Иван имянем, сеи убо пришлець бе и друг ему бысть, содружи бо их диавол о прелюбодеянии (тои бо хромець падеся с женою его, и тою виною друг ему бысть, и совещавше по времяни покрасти сребро христолюбца, еже и бысть).//(л. 134) Семион же, яко же и прежде рехом, пребываа у заутрении, моляся. Они же в то время покрадоша его и помыслиша в себе, глаголюще, яко многу народу бывшу в то время, да не познано будеть злодеиство их. По отпущении же утрении, молебнаа певше, игумен же и братиа приидоша и поклонишася Семиону до земля, глаголюще: «Спаси Бог, господине Семион, яко такову любовь о Христе сотворил еси к нам, нищим, и покои устроил еси. И мы должни есмы о твоем спасении Бога молити». Тако же и Семион поклонися им и рече: «Господине отци, не мое есть строение, но Божие создание». И разидошася кождо в келию свою.

Прииде же и Семион во свою келию, не ведый бывшаго. Келиа же его по обычаю замчена. Он же вниде в сени, и поиде в задние сени, и позна дверь не по обычаю не заключена. Он же, шед в другую келию свою, в неи же хромець он пребы//(л. 134 об.)ваа, и, взем свещу, и прииде в сени, и уведе, яко покрадено сребро его. Он же, шед ко игумену, и возвести бывшаа. Игумен же и вся братиа снидошася и множество народа, вси видевше, яко разламан ковчежець его и взято сребро его. Семеон же рече ко игумену и к братии: «Взыщите сребро мое! Аще не взыщете, то вы вси соделникы есте таковому делу. Бог соблюдет от морьскаго потоплениа и от градскаго пожара, а ныне зде напрасно излиховати хощете сребро, обещанное мною на храм Николе Чюдотворцю». И много поношаше игумену и братии, и бысть мятежь велик в монастыре того ради. Игумен же и братиа отвещаша ему: «Господине Семион, мы вси единодушно речем: не наше есть дело, ни наш помысл. Того же ни диавол един не может сотворити, но//(л. 135) злои человек, послушав врага диавола, сотворивый се. Мы же надеемся на Господа Бога, и на Пречистую Его Богоматерь, и на Николу Чюдотворца, и на отца нашего Александра молитвы, не оставит нас Господь, и не презрить слез наших, и обиавит сробро твое, и обличит же Господь татя-похищника. Ныне же мы тебе не можем вопрекы глаголати, егоже хощеши от нас, возми, и призови мучителя, и различными муками поволи мучити. Мы же готови есмы с тобою заедино помогати, яко же и на всякаго злодея».

Семион же иде во другую келию свою, идеже у него нищый хромець живый, и начат глаголати: «Друже Пантелеи, несть ли в тебе какова помысла о сребре моем?» Нищий же тои начат плакати, со слезами глаголаше: «Аз убо нищь есмь и твоею доброодетелию ни алчен, ни жаден, ничем же скуден. Не мни, господине, ничтоже аще что помы//(л. 135 об.)слити ми, то Бог не попусти ми. Ты же, господине, оставя главу, к ногам беседуеши. Мне мнится, яко Варлама старца дело се, понеже он известно ведый сребро твое и ковачь есть хитр, мощен ключа соделати. И брат его белець Григореи, тои есть на монастыре страж. Иного же несть такова на таковое дело дерзути». И иная многая, льстяще, глаголаше, яко же и слухом не вместити, хотя ся сам оправдати. Иногда прииде Семион в собор и рече игумену и братии: «Есть у вас старець Варлам казначеи, тои веды сробро мое, понеже у него на казне было. И брат его белець, тои страж монастырскои, тех есть дело». Старець же Варлам рече: «Аз убо готов есми на муку и на смерть, а не прирочен есмь таковому злому делу». Тако же и брат его рече. Игумен же и братиа старца того отстави//(л. 136)ша от казны, глаголюще: «Аще се тако, то и нам непотребен есть в таковои службе». Брата же его белца и другаго – отрока прежереченаго Стефана, над ним же чюдо сотворися, всадиша их в темницу и оковы жезны возложиша на них. И бысть скорбь велика братии, и велику взысканию бывшу, нигде же не обретеся, и многу вопрошению бываему, никтоже не поведаа. И повсуду всяческы испытавше, и ничто же успеша. И многу поношению бывшу во граде и во окрестных весех, глаголюще, яко «черьнци есть похитили сребро».

Днем же некоим мимошедшим, преиде пакы Семион в собор и рече игумену и братии: «Взыскасте ли сробро мое погыбшее?» Игумен же и братиа Семиону отвещаша: «Яко же преже рехом ти, то же и ныне глаголем: призови мучителя и всаженных вели мучити без милости, аще в тех не обрящеши повинна, то мы вси повинем ти ся. Ты же от перваго и до последняго на всех на нас повели раны возложити, а инако взыскати не можем, кров же правед//(л. 136 об.)наго на повинном взыщется в судный день, а праведный же в велицем дерзновении станеть пред Господем, и от рукы Господня венець приимет. В место кровопролитиа с мученикы причтен будеть и с Христом царствуеть в векы, а повинный же зде злу кончину прииметь, а по смерти геону огняную и адово дно наследить и бесконечно мучим будеть в корысти место». Потом же рече игумен и братиа к Семиону тихо и умилно: «Не смеем, господине, рещи за прогневание твое, аще не прогневаешися на ны, тогда глаголем ти, аще повелиши». Он же рече: «Рцете». Они же рекоша ему: «Есть у тебе нищи хром, одноок. И мы вси мним, яко тои есть похититель сребру твоему». Семион, же таковыя глаголы слышав, начат он смиренно глаголати: «Господине отци, вы весте, яко аз сего детщину взях на улице назнаема нища, хрома, и гнусна, и крастава, и злосмрадна, язвы согнитием ногы его. И того ради // (л. 137) недуга скорчися нога его, и приведох его в дом мои, и покоих его, и сам послужих ему, в баню свою и из бани ношах его на своих руках, не гнушахся язвы струп его, ни гноениа ран злосмрадныя вони его. И врача хитра призвах на исцеление его, не пожалех сребра моего дати врачю, елико врачь тои восхоте, здравиа ради сего нищаго. И не моего ради приательства, но его ради нищеты помилова его Бог, и не бысть язвы на нозе его, токмо не исправися нога его. Аз же всяческы покушахся угодити ему и миловах, аки свои уд, и тешаше, аки свое чадо. И пребых же в дому моем множае десяти лет, и потом вдах его в монастырь к вам, и печаловах о спасении его, видя его нищету, и келию на монастыре вдах ему, якову же и себе устроих, яко же вси вы видите. И есть уже лет двадесят и пять, яко взях его. Аз убо не мню тому тако быти, аще се тако, то аз сам похи//(л. 137 об.)щник есмь».

Семион же иде ко оному хромцу в келию и сказа ему вся, яже слыша от братии. Он же пронырливый хромець начат лестными глаголы оболщати Семиона и рече: «Господине, видиши беду мою, яко нищь и бог есмь аз (Пс 68:30). Кто мене хужеши: жив есми с мертвыми, а мертв со живыми. Того ради непогребен мертвець сведаю себе, они вси не могут ни зрити на мя, паче же и тебе мене ради ненавидят». И ина к сим множаишая изрече злоковарныи тои хромець. Семион же изыде от него, и прииде во свою келию, и начат со слезами молитися Господу Богу и Пречистеи Его Богоматере, а ко святому Николе, аки поимы деюще, глаголюще: «О великый чюдотворче Николае, аз обещах сребро на храм твои. Ты же где еси скрыл его? Повежь ми, и аз, шед, возму его (Ин 20:15). Или предал еси ко кому, то почто со своим и мое отдал еси, иже ми на свою потребу//(л. 138) угодно? Аз надеяхся: и мое соблюдеши со своим. Ты же и свое, и мое погубил еси, и мне мниться, яко неправьду сотворил еси на мне: не токмо мене оскорбил еси, но и себе досадил еси. Се уже два лета и полтретиаго не бысть храма твоего во обители, и ныне не вем, когда и будет, аще не обиавиши сребра того». Сиа же и иная множае сих от великыя скорби изрече неподобныя глаголы, и потом седе, и впаде во многоразличныя помыслы, и рече: «Аще призову мучителя, яко же ми чернорисци ти рекоша, и скорбь наведу игумену и братии, и многых оскорблю, и на многых раны повелю возложити, и многы крови пролию, и аще едина капля неповинныя крови канеть, и за то велик ответь дати пред Богом, и аще грех моих ради некто, не стерпев ран или судбами Божиими рок живота его приспеет – смерть в тои час, аз же в день страшнаго суда, аки//(л. 138 об.) разбоиник и убиица осужен буду. Что ми успеет тогда погыбшее сребро? Никоеа же ми помощи сотворить худаа моя милостыни от кровопролитныя рукы даемая. Никоего же избавлениа будет ми тогда от храмов Божиих созданиа и украшениа их, и вся та на обличение мое на суде станут пред Богом, аще едину душу оскорблю. Не токмо того, наипаче свою душу погублю и вечным мукам предам. Лучтши бы ми не видети сребра того, нежели едина душа оскорбити. Вся же весть Господь, яко не родилося со мною сребро то, ни отца моего оставшее имение, но трудом великым стяжах его, ни с крови обретох, ни насилием взях у кого, и от Бога дарованно ми молитвами великого чюдотворца Николы и преподобнаго отца началника Александра. И прикупом малыя моеа купля вся, елика имех, Божиа суть, а не моя. Понеже тои созда мя и душу вдохну, и жи//(л. 139)вот дарова, имение предал и постави мя строителя дому своему. Аз же не умех владети домом и не радих о домовном строении, не предах сребра его торжником, иже продают царство небесное и не дах взаем добру заимодавцу, от него же бы было стократное воздание (Ср. Мф 25). Того ради Господь мои отемлеть от мене домовное строение (Лк 16:2). Егда предал ми Господь, радовахся, егда же взях от мене, не жалю сии, отях печаль попечениа моего, воля Господня да будеть» (Деян 21:14). И потом начат со слезами молитися, глаголюще: «О великый архиерею Божии Николае, согреших к тебе, прости мя, еже изглаголах к тебе от своего неразумиа и от грубости неподобныя глаголы, ныне призываю на молитву преподобнаго Александра, вем бо, яко тои может умолити о мне грешнем свою святыню. Того ради тебе молюся и Александра призываю, понеже оба сообещны вы есте в чюдесех//(л. 139 об.) и многа чюдеса творите, можете и о мне чюдо показати, и от скорби избавити, и радостна сотворити». И сиа глаголы и ина многа со умилением к сим изрече, и возлеже почити, и в ту же нощь бысть ему некое Божие явление, того же нам поведа. Наутрии же встав, радостен бысть, и прииде к заутрении, и по заутрении повеле молебнаа пети, и потом повеле игумену со братиею на собор сести и призвати оного хромца. И рече Семион ко игумену и к братии: «Се есть, его же вы глаголете, того хромца похищника оному сребру». Тои же хромець нача нелепаа глаголати, не токмо вопрекы рещи, но и всех, аки пес, лаяше, хотя злодество свое скрыти. Семион же виде коварство его, повеле его в темницу отвести и блюсти его твердо.

Некый же старець от братии рече (не вем коею притчею от неразумиа, или от простоты, или от Бога дано бысть ему сло//(л. 140)во): «Господине Семион, преже привези нам похищника и потом сребро». Семион же велми оскорбися о том словеси, братиа же начаша поношати брату тому, глаголюще: «Како ты скорбь на скорбь прилагаеши такову христолюбцу?» Старець же отвеща: «Нам скорбь от него есть, а ему же скорбь не от нас». Игумен же рече: «Помолитеся, братиа, единодушно, уже бо много скорбим и сетуем. Седмь седмиць исполняется, и пятдесятница днем приближается нашея скорби. Неции же от древних инок рекоша: волить Господь помиловати и того ради медлит, ждет нашего обращениа и своих угодник прославити хощет, чюдо сотворити». И изидоша в церковь Божиа Матере и начаша молитися.

Молитва: «Господи Боже отец наших, вемы Тебе истиннаго Бога, избави нас от скорби сея, к Тебе прибегаем, Господи, и Тебе призываем, и к Тебе, живущему на небеси, очи возводим и рукы наша воздеваем.//(л. 140 об.) Не воздехом рук наших к Богу туждему, ни последовахом лживым пророком, ни еретическаа учениа держимся, не попущаи на ны, Господи, скорби и напасти выше силы нашея, да не отпадем от веры, яко не тверди есмы верою, мало показни. Господи, много помилуи, мало уязви, милостивно исцели, вмале оскорби, а воскоре обьвесели, милосерде. Не терьпит бо естество наше долго носити гнева твоего, владыко, но яко стеблие от огня изгораем, тако мы противу гневу твоему не можем стояти, яко Ты еси Бог нашь, и Твоя часть есмы и достояние, и Тебе славу всылаем Отцу, и Сыну, и Святому Духу в векы. Аминь». И потом молебнаа певше Спасу, и Пречистеи Божии Матери, и Николе Чюдотворцу, тако же и в притвор шед ко преподобному Александру, многы молбы простирающи, и молениа всылающи, и глаголюще: «О преподобны отче //(л. 141) Александр, твоих молитв надеемся, подвигни собою великого Чюдотворца Николу и всех святых. Общую молитву сотворите о нас к Богу, да избавит нас от скорбеи наших. Не презрите слез наших, того бо ради Господь совокупи вас и сообещницы сотвори в чюдесех, понеже оба дерзновение имеете у Господа Бога, да аще Николу призовуть на молитву, и Александра не оставят. Аще Александру помоляться, и Николы не презрят, да ни един в забвении не пребудет». И сиа изрекши, разидошася кождо во свою келию и всю свою надежю возложиша на Господа Бога.