Европейская политика России за последние двадцать лет.

Глава 22.

 

Сразу после подписания мирного договора между Испанией и США (12августа 1898г.) граф М.Муравьёв, в то время министр Иностранных Дел, пригласил к себе послов и представителей всех зарубежных стран, аккредитованных тогда в России, и зачитал им Манифест царя Николая Второго о необходимости ограничения вооружений. Заявление, сделанное царём, подчёркивало, что постоянное наращивание военной мощи тяжёлым бременем ложилось на каждое государство и вело к неизбежности военного конфликта.

Обнародование этого Манифеста было приурочено к окончанию испанско-американской войны, чтобы не приводить в замешательство воюющие стороны.

Этот царский манифест оказался неожиданным для европейских властей и был встречен с негодованием и подозрением.

Франция, союзница России, переживала потерю Эльзас Лотарингии и усмотрела в русском Манифесте некоторую попытку унизить её национальную гордость. Кроме того, по всей очевидности, назревала война между Францией и Великобританией – в этот самый момент англо-египетские силы одержали убедительную победу над дервишами и заняли Хартум, угрожая Франции у Фашоды.

Германский Император расценивал любое ограничение вооружений как посягательство на свою независимость. «Представьте, - телеграфировал он царю, - Монарха, распускающего свою армию, овеянную вековой историей и традициями».

Русское правительство само не очень верило в возможность каких-либо военных ограничений. В то время финансовые источники не позволяли правительству перевооружить армию современными пушками. Россия безнадёжно отставала в военной гонке, следовательно, Россия желала ограничений вооружения.

Единственными в каждой стране, кто с энтузиастом воспринял царский Манифест, были либералы и пацифисты.

Несмотря на недовольство и трудности, российское правительство разослало приглашения, и открытие Международной Мирной Конференции, в работе которой участвовало двадцать шесть наций, произошло в Гааге 18 мая 1899 года.

Обсуждение вопроса по ограничению вооружений не дало результатов, но Конференция создала Международный Арбитражный Суд, и приняло несколько поправок по вопросам ведения войны. Конференция не жалело попыток, стараясь сделать условия войны в будущем более гуманными.

Результаты Гаагской Конференции оказались разочаровывающими, потому что судебное разбирательство по вопросам не соглашения не было обязательным для всех. Однако делегаты чувствовали необходимость удовлетворить общественное мнение, и по этой причине очень важное судебное разбирательство – спор между Венесуэлой и Великобританией – был передан в Международный Арбитражный Суд. Этот спор был успешно разрешён решением Трибунала, а несколько дней спустя, игнорировав всякие международные суды, Великобритания снова пошла войной против буров в Трансваале.

Конференция собралась во второй раз в 1907 году, и тоже безрезультатно. Во время Первой Мировой войны все меры, принятые Гаагской конференцией по усовершенствованию правил ведения войны, были полностью забыты. Однако, царь Николай Второй, как глава государства, созвал международную конференцию по вопросам мира уже в конце XIX века!

В то время ни германский Император Вильгельм, ни сам царь не могли предвидеть разрушающую силу грядущего мирового конфликта и ужасные результаты этого пожарища, в котором исчезли старые Империи, старые идеалы и традиции!

* * *

В конце Русско-Японской войны, в июле 1905 года, царь попытался избавиться от нежелательного наследия, оставленного ему от предыдущего царствования – союза России с Республиканской Францией – знаменитый «Дружественный Союз».

Царь Александр Третий вышел из Лиги Трёх Императоров и толкнул Россию на союз с Францией. В начале это было секретом. С точки зрения России это было чёткое оборонительное соглашение, но Францию не удовлетворял оборонительный характер договора. После позорного поражения в Франко-Прусской войне 1870-1871 гг. Франция искала возможность взять реванш.

В самой России под влиянием очень видных людей, которые по разным причинам ненавидели немцев, таких как вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна, Великий Князь Николай Николаевич и Черногорские сёстры, а также некоторых славянофилов, союз с Францией со временем стал не только официальным, но и весьма агрессивным.

Россия оказалась в невыгодном положении: независимо от результатов грядущей войны, она неизбежно проигрывала. В случае победы Империй Центральной Европы, Россия становилась потерпевшей стороной. В случае поражения этих Империй, рушились основы монархии, и Россия, как Империя, тоже проигрывала.

Позиция Франции в отношении России было возмутительной! Во время Русско-Японской войны, когда Балтийский Флот следовал вокруг Европы и Африки на Дальний Восток, Франция отказалась обеспечить русские корабли углём и предоставить французские порты Российскому Флоту. Например, на Мадагаскаре французский Губернатор дал разрешение российским кораблям находиться в бухте не более двадцати четырёх часов. В результате они сделали загрузку угля с германских судов в открытом море. Загрузка происходила с большими трудностями из-за штормовой погоды, и огромные волны угрожали жизни корабельных команд.

Именно Германия обеспечила углём Российский Флот по пути следования на Дальний Восток. Более того, Германия гарантировала России безопасность на её западной границе, что сделало возможным для России сконцентрировать военную силу в Манчжурии.

В июле 1905 года царь встретился с Императором Вильгельмом в Борках на побережье Финляндии, и два монарха подписали союзнический договор. По условиям этого договора Франция приглашалась присоединяться к договору в будущем. Этот договор фактически был направлен против Великобритании, и если бы он оставался в силе до 1914 года, Первую Мировую войну можно было бы избежать.

К сожалению, уже в сентябре того же года Великий Князь Николай Николаевич, граф Витте, в то время Председатель Совета Министров, и граф Ламсдорф, российский Министр Иностранных Дел, убедили царя, что этот договор с Германией противоречит соглашению России с Францией (Дружественному Союзу), который они хотели сохранить любыми средствами. Царь сильно сомневался, но, в конце концов, согласился, и этот договор с Германией был ликвидирован.

Это стало последней попыткой изменить соотношение сил в Европе. С этого момента война стала практически неизбежной. Это было только вопросом времени.

* * *

В октябре 1908 года Австро-Венгрия объявила о присоединении Боснии и Герцеговины. Это действие стало причиной «Боснийского кризиса».

В соответствии с Договором в Рейхстаге, заключённым в 1876 году между царём Александром Вторым и Императором Францем-Иосифом, Россия уже дала своё согласие на передачу этих двух провинций Австрии.

На Европейском Конгрессе в Берлине в 1880 году по настоятельному требованию князя Горчакова, российского полномочного, Австрия согласилась отложить открытый захват и получила эти провинции на условиях «оккупации и управления». Но теперь, почти сорок лет спустя, когда стало очевидным, что агрессивная российская политика на Дальнем Востоке потерпела фиаско, и Россия сосредоточила своё внимание на Балканах, барон фон Эренталь, австрийский Министр Иностранных Дел, решил подтвердить права Австро-Венгрии на Боснию и Герцеговину. Он заручился согласием Александра Извольского, российского Министра Иностранных Дел, в обмен на открытие проливов Босфор и Дарданеллы для российских военных кораблей.

Две провинции были присоединены 5-7 октября 1908 года, но Великобритания и Франция, «наши замечательные союзники», как их называла российская пресса во время Первой Мировой войны, воспротивились открытию проливов. Поэтому Извольский не мог получить своей доли в этой сделке, более того, российское общественное мнение мало заботило вопрос о проливах, его больше волновали балканские славяне, «наши братушки», как привыкли называть их славянофилы.

Россия была готова выдвинуть протест, и нависла угроза войны, когда Чариков, Российский Посланник в Константинополе и помощник Секретаря по иностранным делам, предоставил царю копию соглашения в Рейхстаге.

В России это соглашение держалось правительством в секрете. Действительно, это было настолько засекречено, что даже царь Николай Второй не знал его точных положений. После прочтения копии соглашения, поданной господином Чариковым, царь понял, что он не имел прав возражать против действия Австрии.

В тоже время Пётр Столыпин, российский Премьер-Министр, заявил, что до тех пор, пока он будет находиться у власти, он приложит все усилия для избежания войны, пока не окажутся завершёнными реформы, и Россия не станет сильным и здоровым государством. Он считал, что при наличии миллионов русских крестьян, проживавших в устарелых общинах и не ставших ещё полноценными гражданами Империи, Россия не могла быть вовлечённой в войну.

Факт, что захват Боснии и Герцеговины был принят российским правительством без протеста, подняло бурю возмущения среди русских интеллектуалов, особенно – в среде славянофилов. По их мнению, Сербия не должна была попадать в сферу австрийского влияния. Создавалось впечатление, что для славянофилов интересы Сербии были намного важнее интересов собственного государства! Они были готовы толкнуть Россию в войну, принеся в жертву миллионы русских жизней, чтобы защитить Сербию от вымышленной опасности быть поглощенной Австрией.

Особенно был недоволен Великий Князь Николай Николаевич, который для этого имел две причины.

Во-первых, Великий Князь знал, что в случае войны в Европе он будет назначен Главнокомандующим Русской Армии, и ему не терпелось доказать, что он мог прекрасно справиться с этой должностью.

Во-вторых, Великий Князь был женат на Анастасии Черногорской, чья старшая сестра Зорка вышла замуж за сербского короля Петера Карагеоргиевича, и Великий Князь, считал, что, защищая Сербию, он защищал семейные интересы. К сожалению, Великий Князь обладал очень ограниченным интеллектом и чрезвычайным мнением о своих военных талантах.

 

ГОСУДАРСТВО СВИНОВОДОВ.

Глава 23.

 

Во время Первой Мировой войны и последующей революции Императрица Александра Фёдоровна была обвинена в шпионаже на пользу Германии и прогерманских настроениях. Конечно, Императрица, до того как она стала женой царя Николая Второго, была немецкой принцессой, но по образованию она была англичанкой. На неё сильное влияние оказала бабушка, пожилая королева Виктория, которая после смерти своего мужа принца Альберта вела очень успешную жизнь в компании Джона Брауна.

Как и её бабушка-королева, Императрица Александра Фёдоровна была убеждена, что придворные и представители высшего света, близко стоящие к трону, были испорченными людьми. Во имя своего сына, страдавшего от гемофилии, она вела тот же образ жизни, что и её английская бабушка. В отношениях с другими людьми она была застенчива и нервозна, а её застенчивость обычно принималась за высокомерие. Несчастная женщина не имела популярности в России, но её нельзя было обвинить в прогерманских симпатиях. На самом деле, она не любила Императора Вильгельма, потому что по её мнению Император оказался нечестным по отношению её брата герцога Гессе-Дармштадского.

С другой стороны, вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна была очень непринуждённой в отношениях с людьми. По отношению к каждому она проявила теплоту и дружеское расположение и была любима народом. На официальных церемониях вдовствующая Императрица продолжала играть первые роли. Кроме того, вдовствующая Императрица не передала молодой Императрице ювелирные украшения, которые по праву принадлежали правящей Императрице, и Императрица Александра Фёдоровна была вынуждена удовлетвориться украшениями жены Наследника престола. Гордость и самолюбие Императрицы Александры, молодой и красивой женщины, были сильно ущемлены.

В таких условиях оказалось несложным для двух Черногорских сестёр выиграть расположение молодой Императрицы. Обе сестры готовы были служить новой Императрице. Они играли на самолюбии молодой женщины.

Мечтой Анастасии Черногорской стало стать Великой Русской Княгиней. В качестве жены князя Георгия Романовского, герцога Лихтенбергского, она было только княгиней. Она решилась, и получила развод в 1906 году. Факт, что царь дал своё согласие на развод, доказывал значительное проявление дипломатической ловкости с её стороны. Это показало, что Императрица Александра оказывала сильное влияние на мужа, потому что по традиции развод для членов Императорской семьи был запрещён.

Анастасия Черногорская подгадала время своего развода именно тогда, когда Великий Князь Николай Николаевич оставил мадам Буренину, свою пассию на то период, и стал лёгкой мишенью для новых атак. Великий Князь и Анастасия Черногорская поженились в Ялте в 1907 году.

Таким образом, российская Императорская семья породнилась через этот брачный союз с сербской семьёй Карагеоргиевичей и стала косвенно вовлечённой в несколько убийств. На самом деле, уже со второй половины XIX века Россия глубоко увязла в примитивной Балканской политике.

До Первой Мировой войны Сербия была страной свиноводов. Здесь не было наследственной знати, класса интеллигенции, и люди были необразованными. На протяжении четырёх столетий Сербия входила в состав Оттоманской Империи и управлялась турками. Периодически сербы поднимали восстания против турок и вели борьбу с ними, укрываясь в горах. Только в начале XIX века среди них появился настоящий лидер. Его звали Кара Георгий («Чёрный Георгий»). Он тоже был свиноводом. Рассказывали, что Кара Георгий выстрелом из ружья убил своего отца, потому что старик не решался бороться против турок.

В 1804 году в Сербии вспыхнуло восстание, закончившееся более-менее удачно для сербов. Кара Георгий возглавлял это восстание, но в 1813 году в Сербию вошли турецкие войска, и Кара Георгий бежал в Австрию.

В тоже время появился другой свиной магнат по имени Милош Обрен. Милош Обрен тоже боролся против турок, но он оказался лучшим дипломатом. Он вступил в переговоры с турками, и они согласились предоставить Сербии автономию на условиях, что Сербия признавала зависимость от Турции и обязывалась выплачивать ежегодную контрибуцию. Милош Обрен провозгласил себя и своих потомков наследственными князьями Сербии, что вызвало возмущение Кара Георгия и его сторонников. Однажды новый Сербский князь получил корзину с головой Кара Георгия. Никто не знал, подослал ли Милош Обрен убийц к своему сопернику или это был «подарок» от его собственных доброжелателей. Но с этого момента началась вековая вендетта между двумя семьями.

В мае 1868 года князь Михаил Обренович, наследник Милоша Обрена, был убит сторонниками наследников Кара Георгия. Согласно сербской традиции, убийца отметил свою победу многократными ударами ножа по телу князя. После насчитали сорок пять ран. Однако, на этот раз Карагеоргиевичам не удалось возвести на престол Сербии одного из своих родственников. Правителем Сербии был провозглашён наследник Михаила Обреновича – князь Милан Обренович. Четырнадцатилетний князь прибыл из Парижа, где он заканчивал своё образование, и был тепло встречен своими подданными. Популярность князя Михаила Обреновича отразилась в поведении сербов в отношении юного князя, и через несколько лет большинство его подданных были заняты важным вопросом о нахождении подходящей невесты для молодого правителя.

Милан старался найти принцессу королевской крови, но Наполеон Третий и другие европейские монархи не решились устанавливать кровное родство с семьёй свиных магнатов. В конечном итоге Милан женился на Наталье Кешко, шестнадцатилетней девушки, дочери полковника Российской армии. Некоторые русские дипломаты надеялись, что путём этого брака будет установлена постоянная связь между Россией и Сербией.

В то время в Сербии существовало две фракции: одна отдавала предпочтение Австро-Венгрии и Западной Европе, а другую привлекали идеи панславизма, «Славянское Дело», Матушка-Россия, царь и «Сербская Мечта» по объединению балканских славян, преимущественно сербов, хорватов и словенцев, в независимое единое Славянское государство.

Обреновичи склонялись в сторону Габсбургов, в то время как Карагеоргиевичи и их сторонники отдавали предпочтение России и Романовым.

Князь Милан заметил, что хотя Россия выдвигала идею объединения всех славян, российские дипломаты покровительствовали болгарам. Поэтому в 1877 году князь подписал секретный договор с Австро-Венгрией, приняв для своей страны сторону Габсбургов. В том же году царь Александр Второй объявил войну туркам и освободил балканских славян. На Конгрессе в Берлине Россия не получила плодов этой победы, но балканские славяне приобрели независимость. Поэтому многие историки считают, что князь Милан нанёс России удар в спину и продал свою страну Габсбургам в обмен на оплату своих карточных долгов.

Тем не менее, соперничество двух Империй на Балканах усилилось, а с убийством либерального царя Александра Второго и со вступлением на трон его сына, царя Александра Третьего, сторонника панславизма, это соперничество привело к распаду Союза Трёх Императоров.

Тем временем, князь Милан провозгласил себя королём в древнем монастыре Житча, где короновались средневековые сербские правители, и его русская жена Наталья стала королевой. Беспечный Милан был неравнодушен к хорошеньким женщинам, и эта его слабость стала причиной неустойчивости его брака. Русские дипломаты пытались увеличить пропасть между мужем и женой своей идеей об отречении короля Милана в пользу королевы Натальи в качестве Регентши Сербии. На Милана было совершено несколько покушений. Наконец, Милан отрёкся от престола в пользу своего сына, короля Александра Обреновича.

Тем временем, русское правительство послало в Сербию торговцев по продаже дешёвых, отпечатанных в типографии святых икон для сербских крестьян. Российские агенты старались привлечь их в Радикальную партию, выдвигавшей идеи «Сербской Мечты», Матушки-России и царя. Приверженцы Петера Карагеоргиевича принадлежали партии «Славянское Дело», и постепенно эта партия стала самой известной в Сербии.

В 1893 году секретный договор, подписанный между королём Миланом и Австрией, был опубликован во французских газетах к великому изумлению и оцепенению сербов. Радикальная партия потребовала немедленного возведения на трон Петра Карагеоргевича, но это движение было подавлено силой.

Молодой король Александр Обренович полюбил Драгу Машину, фрейлину своей матери. Драга была дочерью богатого свиновода, который одалживал деньги Милошу Обрену. Эти деньги князь никогда не вернул, и богатая семья свиновода разорилась. Драга была красивой женщиной, и она была замужем за Светозара Машина, сербским чиновником, который был значительно старше своей жены и вскоре умер от алкоголизма. Несколько лет спустя Драга стала фрейлиной королевы Натальи, и когда королева была изгнана Скупщиной (Парламентом) и переехала жить в Биарритц, Драга последовала за ней.

Александр навещал свою мать, встретил Драгу и влюбился в неё. Драга была на несколько лет старше Александра, но очевидно, Александр нуждался не только в возлюбленной, но и в женщине, которая могла бы направлять его. Против материнской воли Александр женился на Драге, и она стала королевой Сербии, что вызвало в части населения сильное недовольство. Причиной явился факт, что после смерти мужа Драга была очень свободной в выборе любовников. Белград в то время был небольшим городом, и в нём распространился слух, что Драгу поддерживало несколько её состоятельных мужчин.

Граф Витте, в то время российский Премьер-Министр и Министр Финансов, написал в своих мемуарах, что однажды в его кабинете появился Петер Карагеоргиевич, прося о значительной субсидии. Граф Витте решительно отказал финансировать его в любой форме, но по разрешению царя Николая Второго, Петер Карагеогиевич получил крупную ссуду в банке в Бесарабии. Ссуда была выдана под залог его поместья в Румынии. Граф Витте писал, что когда он принимал его в своём кабинете, он не мог предположить, что этот средних лет, ничем не выделявшийся мужчина в скором времени станет королём! «Это оказалось возможным только в результате жестокого убийства короля Александра и королевы Драги», - добавил граф Витте в своих мемуарах.

Покушение на короля Александра и его жену произошло 11 июня 1903 года. Они были убиты при весьма ужасных обстоятельствах. Убийство организовал офицер Драгутин Димитриевич - Апис и окрасил его редкой циничностью и жестокостью. Королева Драга ждала ребёнка, и убийцы распороли её живот. Тела короля и королевы были выброшены из окна дворца на главную улицу Белграда на растерзание собакам и свиньям. Тем читателям, которых интересует детальное описание вендетты Обренович-Карагеоргиевич, я советую обратиться к книге Бетти Келлен «The Mistress» («Любовница»), главе «Сербская ночь ужасов».

Петер Карагеоргиевич не принимал непосредственного участия в убийстве, но являлся членом группы по подготовке этого преступления. С убийством короля Александра и его супруги семья Обреновичей пресеклась, и Петер Карагеоргиевич стал королём Сербии.

В марте 1909 года старший сын короля Петера Карагеоргевича, наследный принц Георг, отказался от своих прав на корону из-за того факта, что в состоянии аффекта он смертельно ранил своего слугу. Его младший брат Александр, таким образом, стал наследником престола.

И, наконец, другим убийством стало покушение на австрийского Наследника престола герцога Франца-Фердинанда 28 июня 1914 года в Сараево.

Профессор В.Маевский в своей книге «Взаимоотношения между Россией и Сербией», опубликованной в Нью-Йорке в 1960 году, в ответ на вопрос: «Кто непосредственно развязал Первую Мировую войну), сваливает войну на сербов, однако, покушение было делом рук сербского еврея по имени Габриэль Принцип и тайной масонской организации.

Американский профессор И.Ремак, изучивший сербские источники, пришёл к выводу, что убийство австрийского герцога было организовано тем же Димитриевичем-Аписом, который подготовил и убийство короля Александра Обреновича и королевы Драги в 1903 году. Этот Димитриевич-Апис создал в Сербии секретную террористическую организацию под названием «Чёрная рука». Более того, профессор Ремак был убеждён, что сербский наследный принц Александр, который в то время являлся Регентом Сербии, и Пасич, сербский Премьер-Министр, знали о готовящемся покушении. Было доказано, что убийцы находились в Белграде и тайно перевезены через реку Дрину в Боснию, с гранатами и револьверами. Пасич, сербский Премьер-Министр, открыл этот секрет своему другу графу Сфорца на острове Корфу. Вышеизложенные факты делали будущего короля Югославии Александра и Пасича, Премьер-Министра Сербии, соучастниками этого преступления.

Нет сомнений, что граф Берчтолд, австрийский Премьер-Министр в 1914 году, ставший преемником графа Эренталя (барон Эренталь получил графский титул в 1909 году), был прав, когда настаивал, что заговор убийства герцога Франца-Фердинанда был организован в Белграде.

Итальянский историк Луиджи Альбертини после изнуряющего исследования документов и опроса живых свидетелей пришёл к заключению, что это был Димитриевич-Апис, кто подготовил покушение в Сараево на герцога Франца-Фердинанда и его жены герцогини Софии фон Хогенберг.

Полковник Драгутин Димитриевич был начальником Военного Разведывательного Управления Сербской армии, а те, кто были с ним знакомы близко, знали, что его настоящая фамилия Апис. Согласно Альбертини, полковник Димитриевич-Апис был очень хорошо знаком с Н.Х.Хартингом, российским послом в Белграде, и особенно – с полковником (позже генералом) Виктором Артамоновым.

Полковник Артамонов и Димитриевич-Апис участвовали в секретных совместных операциях через австрийскую границу, при этом Димитриевич-Апис поставлял секретных агентов, а Артамонов доставлял большие суммы денег из тайного фонда, находившегося в его распоряжении, как Российского Военного Атташе. Они делились военными разведывательными данными, собранными их агентами, которые одновременно занимались подрывной пропагандой, распространяя копии ежемесячных публикаций «Piedmont», органа печати организации «Чёрная рука». Целью этой террористической организации было объединение всех сербов, включая и проживавших в пределах Австро-Венгрии.

Было бы невероятным считать, что полковник Артамонов не знал о плане покушения на Наследника австрийского престола, чьей морганатической женой была чешка, урождённая графиня София Чотек. Герцог Франц-Фердинанд намеревался порвать сепаратистские тенденции сербов и хорватов путём внесения предложения южным славянам о правителе из своей среды в пределах Империи. Такая уступка нанесла бы смертельный удар мечтам, как сербских националистов, так и русских славянофилов.

Так же невероятно предположить, что Великий Князь Николай Николаевич и его жена-интригантка Анастасия Черногорская не были информированы о состоянии дел своего племянника Наследного Принца Сербии Александра, особенно с тех пор, как Великий Князь с нетерпением ожидал войны против Австрии и Германии. Докладывая заранее о заговоре по убийству австрийского герцога, полковник Артамонов мог рассчитывать на радушный приём со стороны Великого Князя и его всесильную поддержку.

Только один вопрос остался невыясненным: был ли царь Николай Второй информирован о настоящей роли, сыгранной в этом убийстве полковником Димитриевичем-Аписом, начальником разведывательной службы Сербии, Наследным Принцем Александром, русским полковником Артамоновым и другими?

Нет сомнений, что Великий Князь Николай Николаевич оказал решительное влияние на царя в этот критический момент и заставил царя забыть клятву, данную им во время коронации: прежде всего – интересы России!

В критический момент 1914 года только интересы группы безответственных интриганов стояли на первом месте, интриганов, которые без колебаний совершили убийство!

В 1914 году Россия оказалась вовлечённой в самую кровавую войну, являясь не подготовленной сражаться против врага, вооружённого самыми современными средствами массового уничтожения. В Русской армии не хватало вооружения, военной формы, сапог. Российские железные дороги были не приспособлены к подвозу необходимого снабжения для действующего фронта, российская промышленность находилась в зачаточном состоянии и была не способна обеспечить потребности фронта.

Правительство объявило всеобщую мобилизацию мужчин от восемнадцати до сорока четырёх лет, примерно пятнадцать миллионов человек, но большинство из них, сотни и тысячи этих людей вынуждены были оставаться в бараках из-за нехватки обмундирования и сапог. Босоногие новобранцы, проводившие целый день в бараках, занимались распитием чая и игрой в карты. Нехватка обуви и соответствующей одежды привела к ещё более трагическим результатам в действующей армии, где много солдат получили отморожения рук и ног с последующей ампутацией.

Многие солдаты, иногда весь личный состав роты, вместо винтовок получали только деревянные палки в форме ружей. В действующей армии не хватало артиллерийских снарядов, и русские войска отчаянно старались сдерживать хорошо организованные атаки немцев при недостатке боеприпасов только одним численным преимуществом. Некоторые части по несколько раз полностью теряли весь личный состав. Определённо не хватало офицеров. Потери русских были катастрофическим! Согласно авторитетным данным, Российская армия лишилась четырёх миллионов человек убитыми, покалеченными и пропавшими без вести, намного больше, чем все союзники, взятые вместе!

Франция увидела в этой войне возможность отыграться за своё унизительное поражение в 1870 году. Для Великобритании эта война давала хороший шанс избавиться от соперников. Британская промышленность со своими устаревшими методами производства не могла соревноваться с недорогой германской продукцией хорошего качества, постепенно вытеснявшей английские товары на мировом рынке. Даже Германский Флот стал превосходить Английский!

Но Россия ничего не приобретала в результате войны. России не нужны были новые территории. На самом деле, Россия и Германия дополняли друг друга: Россия продавала Германии зерно, лес и другое сырьё и в обмен покупала необходимую ей продукцию германской промышленности. Если последний Российский договор о торговле с Германией, подписанный в 1914 году, и был не очень прибыльным для России, то тем более это не стоило принесения в жертву миллионов жизней для замены этого договора на более выгодный. Чаша весов торговли с Германией всё равно перевешивала в пользу России.

Русская интеллигенция старалась исказить правду, утверждая, что Россия сражалась за открытие для торговли проливов Босфор и Дарданеллы. Они целенаправленно искажали факты. Им было известно, что Империи Центральной Европы не проявляли такого сильного сопротивления в доступе России к этим проливам, как этот делали союзники. Особенно Великобритания не была заинтересована, чтобы Россия получила доступ в Средиземное море, потому что это могло угрожать жизненно важному для Британии пути в Индию.

После двух с половиной лет войны в каждой российской семье были свои убитые, калеки или раненые. Постепенно нарастало неудовольствие. Русский народ не мог понять, для чего велась эта невиданная ранее бойня! Странно, что мятеж не вспыхнул раньше. В любой бы другой стране, независимо от вида правления, при подобных обстоятельствах поднялось бы восстание. В России слепая вера русских людей в царя и вековые традиции ещё сплачивали народ вместе, пока, наконец, в марте 1917 года, после двух с половиной лет войны, не вспыхнула революция.

Царь и его семья заплатили за эту фатальную ошибку собственными жизнями в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге, и коммунисты утопили Россию в крови!

ТАКОВОЙ ОКАЗАЛАСЬ СУДЬБА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ, ЗАКОНЧИВШАЯСЯ РАЗРУШЕНИЕМ И ПАДЕНИЕМ!

 

ВОЗВРАЩЕНИЕ В КОЛПИНО.

Глава 24.

 

В 1907 году мой отец решил съездить в наше поместье Колпино. Находясь в отсутствии почти двенадцать лет, он получил сообщение, что наш управляющий Петер Бруннер продавал древесину из наших лесов без ведома отца.

В июне 1907 года мои родители и я на борту парохода через Севастополь прибыли в Одессу, где остановились в Отеле «Лондон» на бульваре Ришелье. Из наших окон открывался прекрасный вид на одесскую бухту. Прямо напротив отеля начиналась широкая каменная лестница, спускавшаяся к бухте. Эта лестница была такой длинной, что рядом с ней были специально построены два канатных подъёмника, которые постоянно находились в движении, обеспечивая перевозку людей, не желавших преодолевать сотни ступенек. У основания лестницы располагалась железная дорога, по которой день и ночь двигались пассажирские и товарные поезда. Одесса была самым крупным торговым портом на Чёрном море.

Мы провели в Одессе несколько дней, и мой отец сводил меня в бывший дворец, принадлежавший раньше его дяде, Станиславу Юревичу, который в то время стал Одесской публичной библиотекой.

Наследство, оставленное Станиславом Юревичем своему старшему сыну Мечиславу, оказалось в значительной степени потерянным в результате безрассудных трат Мечислава и его сына Фредерика. Дворец был продан, но Фредерик всё ещё держался за Бершаду. Павел Юревич, сын Станислава во втором браке и двоюродный брат моего отца, женился на княгине Елизавете Ворнейка и в то время был Президентом Асоциации по скачкам в Варшаве.

Когда мы с отцом вошли в импозантное здание публичной библиотеки, я заметил его волнение. Это здание напомнило ему события его молодости и женитьбу на Аделе. Он не обращал внимания на книжные полки, которые сейчас занимали каждую комнату. Приглушённым голосом он рассказывал мне, что в этой комнате было фойе, здесь была большая гостиная, там – «Голубая гостиная», а ещё дальше – комната для игры в карты и так далее. В каждой комнате был потолок с лепниной ручной работы, мозаичный пол, выложенный из кусочков красного и чёрного дерева, огромные двери из красного дерева с тяжёлыми дверными ручками. Наконец, мы вошли в маленькое помещение, и отец рассказал мне, что это был будуар второй мадам Юревич, красавицы госпожи Винчеславы! Сейчас здесь ничего не напоминало о том, что когда-то это был будуар прекрасной женщины... только книжные полки стояли рядами вдоль стен.

Когда мы, наконец, покинули здание и очутились опять на улице, мой отец глубоко вздохнул. «Так и происходит», - произнёс он, - «Богатство, казавшееся неистощимым, оказалось, тем не менее, недостаточным, чтобы противостоять небрежным тратам двух поколений. Подавляющая часть знатных русских помещиков потеряла свои богатства, их поместья были проданы Государственному Крестьянскому Банку, организованному правительством, чтобы потом перепродать крестьянам. Не пройдёт много времени, и плодородные помещичьи земли перейдут в руки крестьян. Слава богу, что Столыпин, наконец-то, продвинул закон, разрешивший крестьянам выходить из общины! Иначе, кто бы производил излишки зерна, чтобы кормить города и посёлки? Если бы все помещичьи земли оказались отобранными, то в России наступил бы голод!».

Я вспомнил эти слова отца, когда после революции, в результате конфискации у помещиков всех земель, был страшный голод в России (1918-1922 гг.).

Коммунистическое правительство обвинило крестьян в укрывании их зерна и других продуктов и в саботаже нового «Народного Правительства». Коммунисты объявили их «врагами рабочего класса» и организовали вооружённые отряды городских рабочих для того, чтобы силой отнять у крестьянства спрятанное зерно. Эти отряды были обеспечены Советским правительством винтовками и пулемётами.

Настоящей причиной того, что крестьянам пришлось укрывать зерно, была инфляция и недостаток промышленных товаров. Крестьяне неохотно делились тем небольшим количеством зерна, которое они имели, в обмен на обесценивающиеся бумажные деньги. Многие из них служили солдатами во время Первой Мировой войны и вернулись домой со своим оружием. Между городом и деревней началась настоящая война. Голод распространился по Волжскому региону, с её плодородной почвой. Были даже зарегистрированы случаи каннибализма.

Но в то время в Одессе мой отец не сознавал, как правдиво было его предсказание!

Из Одессы мы переехали в Киев, древнюю столицу князя Олега, князя Игоря и Святого Владимира, первых правителей Руси. По каким-то причинам русские историки всегда обращались к Византийской Империи, стараясь отыскать самые истоки Русской истории. Они полностью игнорировали скандинавские источники, хотя князь Рюрик (по-скандинавски, Рорек), первый правитель Руси в 862-879 годах, был викингом и принадлежал к династии Сколдунгов.

Мой отец повёл меня в Киевско-Печорский Монастырь. Этот монастырь, с множеством церквей и строений, был построен на западном берегу Днепра, возвышавшимся над водой. Некоторые строения были соединены между собой подземными ходами с пещерами и углублениям, в которых раньше жили отшельники и монахи. Некоторые из этих отшельников были канонизированы и причислены к лику святых Восточной Церкви. Монахи сопровождали посетителей монастыря до различных пещер, где они могли преклонить колени и прикоснуться к реликвиям святых. Рядом с мощами святых помещались подносы, на которых посетители оставляли деньги в качестве пожертвования святому месту. Этот монастырь обеспечивал дополнительный годовой доход Митрополиту Киевскому около пятнадцати тысяч рублей.

Подземные ходы были узкими, с низкими потолками и заполнены сильным запахом благовоний. Монахи, с длинными волосами, которых никогда не касалась рука парикмахера, и очень длинными бородами, были похо<