Понятие преступления и классификация преступлений в странах мусульманского права.

Пытаясь выяснить понятие преступления в странах мусульманского права, мы сталкиваемся с двумя преградами: 1) полное отсутст­вие в мусульманской уголовно-правовой доктрине сколь-нибудь общего учения о преступлении 2)переплетенно­сть, взаимосвязанность в мусульманском уголовном праве во­просов преступления, с одной стороны, и наказания, а также процессуального доказывания преступления, с другой. В соответствии с принципами шариата всякий человеческий поступок подпадает под одну из пяти категорий: обязательный (ваджиб), запрещенный (харам или махзур), рекомендуемый (.мандуб), предосудительный (.макрух) или безразличный (дозволенный) (мубах или джа'из). Для уголовного права значение имеют только две первые катего­рии поступков: обязательные и запрещенные.

К обязательным относятся такие действия, необходимость совершения которых прямо предписывается шариатом.

К запрещенным, напротив, относятся такие действия, со­вершение которых не дозволяется либо никогда, либо без ка­ких-либо условий. Совершение запрещенного и несовершение обязательного действия образуют, в свою очередь, грех (в самом общем зна­чении этого слова).Из такого обобщенного определения преступления, привя­занного к ad hoc решаемому вопросу о природе деяния, следу­ет переплетенность уголовно наказуемых деяний с деликтами иного рода. Иными словами, не все, что во множестве иных государств относится к преступлениям, является таковым по мусульманскому уголовному праву. Т Классификация (категоризация) преступлений. Деяние, за которым следует наказание, может принадлежать, согласно му­сульманскому уголовному праву, к одной из трех категорий: преступления худуд (множественное число от хад), преступле­ния кисас или преступления та'азир (множественное число от тазир).

Критерий для отнесения деяния к одной из трех категорий по сути своей двойной: он связан, во-первых, с тем, чьи пра­ва нарушаются преступлением, и насколько, во-вторых, опре­делено предписанное за последнее наказание.

Соответственно, в мусульманской юриспруденции выделя­ются три группы прав, могущих быть нарушенными преступ­лениями: права Аллаха, права индивида, права Аллаха в соче­тании с правами индивида. Последняя группа прав делится, в свою очередь, на две подгруппы, в каждой из которых до­минируют либо интересы божественного, либо интересы чело­веческого.

Следуя этой систематизации нарушаемых прав, можно вы­строить такую схему категорий преступлений по мусульман­скому уголовному праву:

— к преступлениям худуд относятся те, что посягают на права Аллаха либо на права Аллаха в сочетании с правами индивида (где доминантой являются интересы божественного). Наказания за преступления худуд точно установлены в Коране и Сунне;

— к преступлениям кисас относятся те, что посягают на права индивида либо на права Аллаха в сочетании с правами индивида (где доминантой являются интересы человека). На­казания за преступления кисас также точно установлены в Коране и Сунне;

— к преступлениям та'азир относятся те, что посягают на права индивида. Наказания за преступления та'азир, в отли­чие от преступлений худуд и кисас, в Коране и Сунне не оп­ределены.

16. Структура преступления в странах континентального права.

Учение о структуре преступления по французскому уголовно­му праву предполагает в целом раскрытие материального и мо­рального элементов преступного деяния, а также вопроса о субъекте преступления.

Материальный элемент преступного деяния определяется во французской юридической литературе по-разному. Так, Pacca полагает, что «материальный элемент представляет собой по­зитивное или негативное поведение, наказуемое уголовным за­коном». При этом под позитивным поведением понимается действие, под негативным — бездействие

Конт и Мэстр дю Шамбон характеризуют материальный элемент деяния через три категории: поведение, результат и причинность 2. Поведение, как отмечают они, может быть ак­тивным (действие) или пассивным (бездействие). Большая часть преступных деяний согласно их определению во фран­цузском уголовном праве могут быть совершены только путем действий. Действие предполагает «физическую инициативу» исполнителя (например, изъятие имущества при краже, дачу ядовитого вещества при отравлении и т. д.). Вместе с тем в некоторых случаях действия исполнителя ограничиваются «простым состоянием ума», или сознания. Так, действием признается заговор (ст. 412-2 УК), который фактически состо­ит в самом решении совершить преступное деяние. Это «ре­шение», выраженное вовне, и представляет собой то необхо­димое действие, которое служит основанием для привлечения к уголовной ответственности.УК Франции содержит ряд норм, предусматривающих от­ветственность за бездействие. Количество преступных деяний, которые могут быть совершены путем бездействия, ограниче­но. Речь идет в основном о тех случаях, когда с бездействием связано наступление существенного вреда. Выделяются также виды бездействия, которые реализуются в рамках определенной деятельности. Примером такого пре­ступного деяния может служить предусмотренное ст. 432-5 УК умышленное уклонение от пресечения незаконного лишения свободы, совершенное лицом, обладающим государственной властью. Другой пример: неисполнение обязанности лицом, профессиональная деятельность которого предполагает прода­жу движимого имущества, по ведению реестра (ст. 321-7 УК). Но ответственность за бездействие наступает только тогда, когда это специально предусмотрено законом. Понятие результата является наименее разработанным в уголовно-правовой доктрине. Как уже отмечалось, далеко не все авторы считают результат одним из составляющих призна­ков материального элемента преступного деяния. Во французской литературе также отмечается, что для наиболее опасных видов поведения зако­нодатель устанавливает наказуемость более ранних стадий проявления преступного поведения при наличии лишь угро­зы причинения вреда. В таких случаях преступное деяние не имеет юридического результата, для него существуют лишь социологический, материальный и легальный результаты. Вот пример. Смерть, будучи легальным результатом убийства, не является необходимым последствием для такого преступле­ния, как отравление (ст. 221-5 УК). Следовательно, в послед­нем отсутствует юридический результат. Другим примером может служить такое преступное деяние, как организация злоумышленников (ст. 450-1 УК), когда создание организа­ции лишь создает угрозу совершения каких-либо преступле­ний или проступков, подлежащих наказанию.

В уголовном праве Франции проводится деление преступ­ных деяний на материальные и формальные. Для формальных преступных деяний не требуется насту­пления юридического результата. Итак, в уголовно-правовой доктрине определение матери­ального элемента достаточно сложно и не отличается единооб­разием подходов. Одни авторы отождествляют материальный элемент с самим поведением (активным или пассивным), дру­гие раскладывают его на составляющие — поведение, резуль­тат, причинность. Правда, единодушие проявляется в том, что все авторы материальным элементом преступного деяния при­знают некую объективную, внешнюю характеристику поведе­ния субъекта правонарушения в отличие от внутренней, пси­хологической, выраженной в моральном элементе преступного деяния.

УК Франции не содержит общего определения вины. Во французской юридической литературе можно встретить самые разные определения вины и виновности. Мо жно выделить следующие формы вины по уголовному праву Франции: а) умышленная вина, или преступный умысел (la faute intentionnelle ои intention criminelle); б) неумышленная вина, или неосторожная вина (la faute поп intentionnelle ои faute d'imprudence); в) презюмируемая вина, или вина при наруше­ниях (la faute presumee ои faute conraventionnelle). Помимо этих основных форм нередко в качестве самостоятельных выделяют так называемые промежуточные формы: неопределенный умы­сел и эвентуальный умысел (Конт и Мэстр дю Шамбон)\

Германия Учение о структуре преступления по немецкому уголовному праву. В доктрине уголовного права преступным деянием при­знается противоправное, виновное, соответствующее призна­кам «состава закона» деяние и находящееся под угрозой нака­зание деяния. Указанные признаки (кроме третьего) вытекают из § 12 УК, а признак «соответствие составу деяния»1 — из § 13 УК. Первым признаком преступного деяния является деяние. Оно представляет собой человеческое поведение как в его ак­тивной форме (действие), так и в пассивной (бездействие). Действие должно быть осознанным. В связи с этим неосоз­нанные действия не являются деянием в уголовно-правовом смысле слова (например, рефлекторные действия или телодви­жения, которые обусловлены воздействием третьих лиц или действием сил природы). Действие должно быть в причинной связи с наступившим или желаемым результатом. Бездействие может быть осознанным или неосознанным. В обоих случаях бездействие только тогда является деянием в уголовно-право­вом смысле слова, когда бездействующее лицо а) имеет воз­можность активно действовать и б) осознает эту возможность и на основании закона обязано активно действовать. § 13 УК устанавливает: «Кто, бездействуя, вызывает наступление по­следствия, предусмотренные составом деяния, подлежит нака­занию только тогда, когда он юридически был обязан не до­пускать последствия, и если бездействие соответствует выпол­нению состава деяния путем действия».

Вторым признаком преступного деяния является противо­правность. Заметим, что согласно уголовному кодексу в редак­ции 1871 г., противоправность понималась как противоречие только уголовному закону, т. е. как уголовная противоправ­ность. Сейчас же это понятие существенным образом расши­рилось. В современной уголовно-правовой доктрине противо­правность понимается в более широком смысле слова: проти­воречие деяния правопорядку в целом, т. е. соответствующее деяние содержит в себе признаки «состава закона» преступно­го деяния или нарушения общественного порядка. Такое дея­ние только тогда не является противоправным, когда у лица отсутствует понимание того, что оно действует противоправно, если оно не могло избежать этой ошибки (§ 17 УК). Поэтому ошибка в запрете (т. е. ошибка лица относительно того, что оно действует противоправно), как правило, влечет за собой признание невиновности лица. Если же лицо заблуждается в фактических обстоятельствах дела (т. е. его заблуждение от­носится к определенным признакам конкретного «состава за­кона»), то считается, что такая ошибка исключает совершение умышленного деяния и лицо может быть наказано только за совершение деяния по неосторожности (абз. 1 § 16 УК).

Третьим признаком преступного деяния является «соответ­ствие составу закона». Этот признак понимается как выполне­ние конкретным деянием законодательно определенных при­знаков состава закона, т. е. признаков, определенных в соот­ветствующей норме. О соответствии преступного деяния со­ставу закона или о выполнении состава закона речь может ид­ти только тогда, когда его признаки соответствуют всем при­знакам состава закона. В более узком смысле слова состав за­кона понимается как законодательное определение объектив­ных и субъективных предпосылок поведения, находящегося под угрозой наказания, необходимых для признания его пре­ступным деянием. Составы закона детально регламентируются в Особенной части УК.

Существенной особенностью германского уголовного права является то, что вина не рассматривается как элемент состава закона.

В германской уголовно-правовой доктрине составы делятся на деликты-действие и деликты-бездействие, формальные и материальные составы (используя применяемую в россий­ском уголовном праве терминологию). Особо выделяется груп­па деликтов опасности и группа преступных деяний, совер­шенных самим исполнителем. УК знает деление составов на основные, квалифицированные и привилегированные (напри­мер, в разделах 16, 17 Особенной части УК).

Еще одним признаком преступного деяния является нака­зуемость>.

17. Структура преступления в странах общего права.

Современное учение о структуре преступления является плодом теоретической мысли сравнительно позднего этапа развития общего права и восходит в своих истоках ко второй половине XIX — нача­лу XX в., когда доктрина вместо анализа уголовного права ad hoc, от-преступления-к-преступлению, стала делать первые реальные шаги в направлении обобщения и теоретического абстрагирования. В основу структуры преступления английские юристы кла­дут средневековую максиму actus поп facit гейт nisi mens sit rea — действие не делает виновным, если не виновна мысль. Следуя приведенной максиме, можно сказать, что английская доктрина уголовного права в ее классическом варианте рас­сматривает преступление в целом как единство двух элемен­тов: actus reus (запрещенного поведения в самом широком, об­щем смысле последнего слова) и mens rea (сопутствующего та­ковому поведению психического настроя). Для признания деяния при соблюдении прочих условий преступным оно должно носить волимый (voluntary) характер, и этот признак является, по сути, единственным юридически значимым и обязательным. Соответственно отсутствие волимости в совершенном деянии влечет оправдание обвиняемого, и в этом смысле неволимостъ является основанием защиты. И законодательство, и судебная практика часто действуют в определении неволимости ad hoc, относя к ней конвульсии, мускульные спазмы, действия, следующие за пробуждением, физически вынужденные действия и т. п.

При этом ссылка на неволимость поведения имеет три признанных судебной практикой исключения. Во-первых, это ситуации так называемого «невменяемого автоматизма», когда поведение являлось неволимым вследствие заболевания, по­зволяющего охарактеризовать действия лица как совершенные в состоянии невменяемости: в таком случае для обвиняемого единственно доступно основание защиты вследствие невме­няемости, но не основание защиты вследствие неволимости совершенных действий. Во-вторых, ссылка на неволимость действий не допускается судами в случаях, когда она вызвана опьянением; действия лица расцениваются по правилам, уста­новленным для оценки юридического значения опьянения. Основание к этому изъятию усматривается в социальной опас­ности, которую представляют лица, находящиеся в состоянии опьянения. В-третьих, неволимость поведения не является в целом основанием защиты в тех случаях, когда она стала следствием «предшествующей вины» лица, типичным приме­ром чего служит пренебрежение своим болезненным состоя­нием. Волимые активные действия лица являются типичным примером деяния как составного компонента actus reus. Одна­ко наряду с ними «деяние» для целей уголовного права может образовываться и рядом иных особых поведенческих явлений, среди которых следует назвать «преступную обстановку / ста­тус» и «преступное владение».

«Преступная обстановка / статус» предполагает, что лицо наказывается за его нахождение в определенной обстановке, за его особый социальный статус, и наказывается при этом независимо от каких-либо его действий по «приведению» себя в ту или иную обстановку или в тот или иной статус. (пример с депортацией)

Преступное владение» предполагает ответственность за нахождение у лица определенных предметов, хотя бы с его стороны к их завладению не предпринималось никаких дейст­вий. Тем не менее в большинстве случаев вопрос об ответст­венности за «преступное владение» решается не столько на основе actus reus, сколько на основе mens rea, так что лишь осознанное и, как следствие, волимое (в плане actus reus) вла­дение считается оправдывающим уголовную ответственность.Анализ ответственности за бездействие можно свести к разрешению проблемы в рамках двух возможных ситуаций: ответственность наступает либо за несовершение действия per se (иными словами, в ситуации, когда нарушение некоей обязанности действовать объявляет­ся само по себе преступным), либо за преступный результат, причиненный посредством бездействия (иными словами, в ситуации, когда лицо совершает преступление, бездействуя, т. е. нарушая тем самым обязанность предотвратить причине­ние ущерба, причинение которого запрещается и наказуется той или иной уголовно-правовой нормой).

18. Структура преступления в странах мусульманского права.

Структура преступного деяния. Изложение общего понима­ния преступного деяния по мусульманскому уголовному праву представляет известную сложность из-за, по сути, отсутствия в уголовно-правовой доктрине сколь-нибудь общего учения о преступлении. Господствующая в доктрине точка зрения сводится к тому, что выработать общие для всех преступлений постулаты, относящиеся к физическому и психическому ком­понентам наказуемого деяния, сложно, если не невозможно. Первым элементом преступного деяния является внешний, объективный, физический его элемент. В отсутствие обобщен­ных конструкций точность и подробность изложения объек­тивного компонента преступления приобретает особую значи­мость, и здесь мусульманское уголовное право действительно в большинстве случаев весьма подробно формулирует соответ­ствующие правила, тесно переплетая их с доказательственны­ми нормами. Вторым элементом преступного деяния по мусульманскому уголовному праву является психический элемент, элемент на­мерения, 'амд, в совершении преступления (слово «намере­ние» понимается здесь пока что в самом широком смысле, как вообще психическая деятельность лица, связанная с со­вершением преступления).Соответственно каждое преступное деяние связывается с определенным ему намерением. При этом неосторожно со­вершенное деяние либо вовсе не рассматривается как преступ­ное, либо (как в посягательствах на жизнь и здоровье) карает­ся исключительно денежным наказанием.

Соответственно каждое преступное деяние связывается с определенным ему намерением. При этом неосторожно со­вершенное деяние либо вовсе не рассматривается как преступ­ное, либо (как в посягательствах на жизнь и здоровье) карает­ся исключительно денежным наказанием.

Можно наметить несколько наиболее значимых обстоя­тельств (условий), исключающих уголовную наказуемость дея­ния: малолетие лица, совер­шившего преступление, также приобретение способности разумного суждения. невменяемость лица. Что касается привычных оснований к исключению пре­ступности деяния, то первым, бесспорно, необходимо отме­тить самооборону.

Принуждение (т. е. воздействие на человека угрозой непо­средственного применения физического насилия) полностью исключает уголовную наказуемость таких совершенных прину­ждаемым преступлений, как хищение, прелюбодеяние, упот­ребление алкоголя и т. п. Совершение намеренного убийства (катлъ алъ-'амд) под принуждением образует для принуждае­мого преступление категории та'азир, а принуждающий несет ответственность так, как будто сам исполнил деяние, за пре­ступление категории кисас. Для действительности ссылки на принуждение требуется, кроме того, чтобы принуждающий был способен осуществить свою угрозу, а принуждаемый — ве­рил в ее реальность.