Библейское обоснование чувства вины

 

Люди, говорящие о виновности, обычно ссылаются на субъективное чувство вины, хотя в Библии этого никогда не делается. Три греческих слова, переведенных как «вина» или «виновный», относятся к богословской виновности, описанной выше. Человек виновен, в библейском смысле, когда он преступает закон Божий. По Библии, нет большого различия между виновностью и грехом[422].

Христианам есть о чем подумать в связи с этим. Так как Библия никогда не говорит о субъективной виновности, то нигде не подразумевается, что мы должны пытаться пробуждать чувство вины у своих ближних. Несмотря на это, многие благонамеренные родители, учителя, телепроповедники и душепопечители пытаются вызвать чувство вины, надеясь, что это окажет стимулирующее действие на христианский рост, покарает грешников, воспрепятствует гордыне, убережет людей от потенциального греха или обеспечит рост финансовых пожертвований. Нехристиане выступают против подобных действий, доказывая (полагаю, верно), что таковые действия будят нездоровое чувство вины и походят на манипулирование[423].

Можно ли помочь людям справиться с их грехом, то есть объективной виновностью, не провоцируя нездорового чувства вины? Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим понятия конструктивной печали и божественного прощения.

Конструктивная печаль, которую называют порой печалью ради Бога, это термин, употребляемый Брюсом Наррамором[424]и основанный на тексте 2 Кор. 7:8–10. В этом отрывке Павел противопоставляет мирскую печаль (эта печаль, по всей видимости, эквивалентна чувству вины) и печаль ради Бога, которая «производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть». Печаль ради Бога является конструктивной потому, что служит полезной цели — необходимой перемене.

Наррамор иллюстрирует это положение, описывая ситуацию, в которой фигурируют два человека в кафе — один из них случайно проливает кофе на другого. Реакция, связанная с чувством вины, будет такая: «Как я глуп. Взгляните–ка, что я натворил из–за своей неуклюжести. Простите меня». Виновник инцидента чувствует себя глупым и порицает себя. Конструктивная печаль отличается от мирской. Человек, проливший кофе, мог бы сказать: «Я очень огорчен. Позвольте мне помочь вам». Затем он мог бы оплатить счет из химчистки. Первая реакция — психологическая вина, самоосуждение и небиблейское решение проблемы; последнее — конструктивная печаль, здравое решение, соответствующее Писанию.

Наррамор полагает, что многие христиане регулярно переживают фазу греха: чувство вины, покаяние, временное облегчение и затем новый, больший грех и так далее. Для некоторых известный текст из Первого послания Иоанна (1:9) «стал психологическим выводителем пятен эмоциональной вины», а не средством для реальных перемен. Дело в том, что такое покаяние в сущности основано на эгоистическом желании избавиться от чувства вины. При этом, как только наступает облегчение, человек волен грешить снова, и фаза греха повторяется[425].

Петр, напротив, горько оплакивал свое отречение от Господа[426]. Он переживал глубокое раскаяние, искреннее покаяние и истинно желал измениться. Он исповедал свое преступление, избавился от всякого чувства вины и познал прощение.

Божественное прощение — это великая библейская тема, особенно в Новом Завете. Иисус Христос пришел умереть, чтобы грешные люди могли обрести прощение и восстановить полноту общения с Богом[427].

В некоторых отрывках Священного Писания тема прощения обсуждается без упоминания о покаянии, но в других местах подразумевается, что, по крайней мере, два условия должны быть соблюдены прежде, чем Бог простит. Во–первых, мы должны раскаяться. «Для Бога простить без покаяния — все равно, что закрыть глаза на грех или проявить полное безразличие к нему»[428]. Во–вторых, мы сами должны желать прощать[429]. Иисус указывает на это, по крайней мере, трижды. Человек, который ищет прощения, должен искренне покаяться и желать прощать ближних[430].

Помните о значении конструктивной печали и об обетовании божественного прощения, стремясь помочь тем, кто испытывает и объективную виновность, и субъективную виновность.

 

Причины вины

 

Как мы видели, объективная вина возникает в том случае, когда мы нарушаем юридические, богословские, личные и/или социальные законы и моральные стандарты. Очень редко к душепопечителю идут только по причине объективной вины. Чаще всего человек попадается и боится наказания или человек переживает чувство субъективной вины.

Почему люди испытывают чувство вины? На то имеется несколько причин.

1. Опыт прошлого и нереальные ожидания. Критерии добра и зла, представление о том, что истинно и что нет, что прекрасно и что нет, обычно прививаются в детстве[431]. По мере развития интеллектуальных и логических способностей дети познают стандарты своих родителей и ближних. Каждый ребенок начинает видеть разницу между правильным и неправильным поведением и вскоре осознает наказания или другие реакции, которые следуют в случае неповиновения.

В некоторых домах стандарты настолько жестки и высоки, что ребенку почти никогда не удается соответствовать им. Любой похвалы или ободрения бывает мало (если вообще бывает), поскольку родителей никогда не удовлетворить. Вместо этого ребенка обвиняют, порицают, критикуют и наказывают так часто, что он начинает ощущать себя хроническим неудачником. В результате у него появляется чувство самообвинения, самокритики, чувство неполноценности и упорное чувство вины, и все потому, что ребенку предъявили стандарты, соответствовать которым невозможно. Чаще всего так поступают родители из числа церковных руководителей, которые считают, что люди могут полностью освободиться от греха[432]. Если молодой человек решится восстать против такого воспитания, это может обернуться новым, дополнительным чувством вины, возникшим из–за родителей или других, осуждающих и порицающих, но не прилагающих никаких усилий к тому, чтобы понять молодого человека и оказать ему реальную помощь.

Подрастая, дети обычно перенимают стандарты своих родителей и религиозных руководителей. Когда эти стандарты излишне жестки, молодые люди ожидают собственного совершенства, формируют стандарты, соответствовать которым им никогда не удастся, и начинают осознавать свою виновность и обвинять себя, после чего следуют неизбежные поражения и неудачи. Осознание вины — это способ самонаказания и побуждения к совершенству. Некоторые трудоголики, например, действуют под влиянием сильнейшего чувства вины. Опыт прошлого заставляет этих людей бояться, что они не выполнят установленные нормы или не «наверстают потерянного времени». В результате они работают еще больше, пытаясь сделать больше. Возможно, неосознанно они уповают на то, что такое отношение к труду спасет их от чувства вины.

Наилучшим решением в такой ситуации было бы принятие реалистических стандартов. Бог ожидает, что мы, несмотря ни на что, продолжим путь достижения христианской зрелости[433]. Он отклоняет грех и неповиновение, Он послал Своего Сына, чтобы мы имели прощение и жизнь в избытке. Воистину, Он не хочет, чтобы мы занимались самобичеванием и постоянно испытывали чувство вины. Это не имеет под собой никакой библейской основы.

2. Чувство неполноценности и социальное давление. Трудно понять, что первично: чувство неполноценности или чувство вины. В классическом труде Поля Турнье «Вина и благодать» первая глава названа так: «Чувство неполноценности и вины». Он, как и более поздние авторы, говорит[434], что не бывает четкой границы между виной и чувством неполноценности, поскольку «всякая неполноценность переживается как вина»[435].

Почему люди испытывают чувство неполноценности? Более полно этот вопрос обсуждается в главе 21, здесь же укажем на то, что наше самовосприятие в существенной мере подвержено влиянию оценок наших близких. «В повседневной жизни мы неосознанно усваиваем этот нездоровый дух взаимной критики, и не по собственной воле вовлекаемся в порочный круг: каждое порицание порождает чувство вины как в самом критикующем, так и в критикуемом им человеке, затем каждый пытается избавиться от своего чувства вины, порицая других людей и оправдывая себя… Итак, социальное давление бесчисленное количество раз порождает чувство вины»[436].

3. Развитие порочной совести. Само слово «совесть» не встречается в Ветхом Завете, и, хотя оно используется 30 раз авторами Нового Завета, нигде нет четкого его определения[437]. Павел писал, что совесть строится на универсальном, богоданном нравственном законе, дела которого «написаны» в сердцах людей[438], и, по всей видимости, заложена в нас Богом еще до того, как мы помыслили о добре и зле. Но совесть может оказаться «сожженной», притупившейся, нечувствительной к добру, постоянно внимающей греховным делам, отступившей от библейского учения ради учений бесовских[439]. Совесть бывает немощной, и она же бывает укрепленной[440]. Несомненно, совесть подвержена действию учения и действиям ближних[441].

Начиная с Фрейда, психологи и психиатры стояли на том, что совесть формируется в начале жизни посредством запретов и ожиданий со стороны родителей. Ребенок учится действовать, стремясь услышать похвалу и избежать наказания.

На раннем этапе жизни дитя также испытывает чувство вины. Если родители показывают хороший пример того, чему они хотят научить ребенка, если он может рассчитывать в родном доме на эмоциональное тепло, предсказуемость и безопасность и если здесь большее значение придают одобрению и ободрению, а меньшее — наказанию и порицанию, тогда дитя познает, что значит быть принятым и прощенным. Напротив, если родители не соответствуют собственным стандартам или если нравственное воспитание ограничивается карательными мерами, критикой, запугиванием и необоснованными требованиями, ребенок становится раздражительным, жестоким, циничным и непрерывно ощущает чувство вины. Придет время, когда он восстанет против родительского учения и примет альтернативное, исходящие от сверстников.

Независимо от своих личных и социальных обстоятельств, большинство детей в конечном счете подвергают сомнению установки родителей, церковных руководителей и даже сверстников. Взрослея, дети постепенно вырабатывают собственные взгляды на добро и зло. Это не значит, что они полностью отбрасывают родительские наставления; большинство родителей передают детям нравственные ценности семьи и общества. Думающие молодые люди анализируют все, чему их учили родители, церковь и сверстники, чтобы в конце концов принять собственные ценности. Согласно психологу Ларсу Гранбергу, «христианская совесть в дальнейшем нуждается в должном наставлении в библейском учении. Обучение должно проходить в открытой и отзывчивой атмосфере исследования, которая способствует честному выражению мнений и вдумчивой оценке совести. Молодые люди также нуждаются в добром примере взрослых, которым можно подражать в процессе формирования личности, чтобы понять, что такое прощение и должный плод покаяния, и не попасть в сети собственной вины»[442].

Многие люди не достигают этого идеала. Наученные правильно размышлять о добре и зле, убежденные в собственном несовершенстве и неполноценности, боящиеся неудач или наказаний и неосведомленные о полноте Божьего прощения, эти люди постоянно чувствуют себя виновными. Это чувство вины возникает не ради печали Бога или из–за нарушения закона. Оно является следствием страха наказания, изоляции или низкой самооценки. Чтобы чувствовать себя увереннее, такие люди часто проявляют жестокость, критикуют ближних, бывают неумолимы, боятся принимать нравственные решения, проявляют властность и склонны демонстрировать свое нравственное превосходство. С ними трудно как дома, так и в церкви, но именно потому, что эти люди так часто сердятся и терпят крушения, они нуждаются в понимании и помощи, а не в критике.

4. Сверхъестественные влияния. Перед грехопадением Адам и Ева явно не обладали совестью, не имели никакого познания о добре и зле и никакого смысла не видели в вине[443]. Однако тотчас после акта непослушания они познали, что сотворили зло, и пытались скрыться от Бога[444]. Объективная богословская виновность и субъективная виновность стали частью Божьего творения.

Как показано в Библии, стандарты Божьи высоки, и люди заблуждаются, когда думают, что могут прожить без греха[445]. Осознание объективной виновности, стало быть, может происходить из побуждений Святого Духа, Который «обличает людей о грехе»[446]. Это сверхъестественное духовное осознание совершается для нашего очищения и возрастания.

Сатана тоже пытается вмешаться в наше существование, как перед совершением греха, так и после. Мы знаем, что он будет искушать нас и пытаться заставить преткнуться. Библия говорит, что он клевещет на последователей Божьих, по крайней мере пред Господом[447]. Адам и Ева не познали бы вины, если бы сатана оставил их в покое, и, по всей видимости, сегодня именно он ответствен за множество наших чувств вины. Возможно, именно сатана побуждает верующих испытывать чувство вины и думать, что наши преступления нельзя простить. Он держит нас в этом состоянии, даже когда мы не делаем ничего злого или когда мы уже прощены Богом за предыдущее непослушание.

 

Последствия вины

 

Объективная виновность приводит к ряду последствий. За нарушением закона может последовать арест, суд и признание нарушителей виновными, в том числе и тех, кто не чувствует за собой вины. Социальная виновность приводит к порицаниям со стороны других людей. Личная виновность часто ведет к самокритике и самоосуждению. Богословская виновность имеет более серьезные последствия. Святой и праведный Бог не смотрит на грех сквозь пальцы; Он всегда обращает внимание на греховные дела. Согласно Библии, окончательное наказание за грех есть смерть. Однако, оправдывая нас, когда мы обретаем веру в Иисуса Христа, умершего за наши грехи[448], Бог отказывается наказывать нас, прощает и дарует нам жизнь вечную. Иногда со стороны нам кажется, что преступники избегают наказания, однако Бог в конце концов предаст их правосудию[449].

Как мы отметили, большинство душепопечителей не сталкиваются с объективной виновностью. Люди приходят к душепопечителю из–за субъективной виновности. Чувство вины часто осознается нами по–разному.

1. Защитное мышление. Как пишут в учебниках психологии, разнообразные защитные механизмы представляют собой установку на невосприятие неблагоприятной информации; подобные установки используются большинством людей, чтобы избежать или ослабить тревогу, уровень напряжения и стресс. Действие этих установок в той или иной мере искажает реальность и, как правило, их трудно осознать[450]. В известной мере все психологические защитные механизмы предохраняют человека от чувства вины. Если мы стараемся обвинить других (этот защитный механизм известен под названием «проекция»), отрицаем преступление, отходим (удаляемся) от людей, анализируем (даем ложное объяснение собственным нежелательным мыслям) и ищем оправдание своим действиям, то мы можем избавиться от гнетущей тревоги и необходимости бороться с мыслями или действиями, которые порождают чувство вины. С появлением чувства вины мы порой начинаем сердиться на других, стараемся оправдать свое поведение, отказываемся нести личную ответственность за случившееся и можем даже без конца извиняться.

Один христианский душепопечитель выявил другой защитный механизм, который, по всей видимости, используют христиане, особенно когда они страдают от сознания виновности, связанной с плотской похотью. Убежденные в том, что умственные или поведенческие оплошности можно считать отдельными проявлениями греховной природы, мы, обременяя грехом душу (иногда и тело), полагаем, что не стоит просить у Бога прощения, и ждем, что Он избавит нас от чувства вины. Как мы уже говорили в этой главе, цикл может повториться не раз. Такая установка «преуменьшает серьезность греха, обесценивает благодать и препятствует постижению смысла жизни под господством Иисуса Христа»[451].

2. Реакции самоосуждения. Чувство вины почти всегда порождает тревогу и самоосуждение; человек чувствует себя неполноценным, слабым, страдает от низкой самооценки, пессимизма и неуверенности в себе. Порой наблюдается и самобичевание, когда человек чувствует себя мучеником, которого третируют все ближние. Некоторые жалеют себя и вместе с тем считают, что не заслуживают хорошего отношения к себе. Другие не хотят слышать похвалу в свой адрес, отказываются от досуга и отдыха из–за чувства вины. Нередко имеет место и гнев, скрываемый в глубине души. Это ввергает человека в депрессию, иногда с мыслями о самоубийстве. Некоторые люди постоянно уничижают себя, а затем удивляются тому, что их покинули друзья, которым невмоготу больше слышать, как они упиваются самоосуждением. Чувство вины может сопровождаться даже предрасположенностью к несчастным случаям.

3. Нервное напряжение. Чувство вины, как и остальные психологические реакции, может вызывать нервное (телесное) напряжение. По данным последнего исследования, физиологическое действие самоосуждения продолжается на протяжении многих лет. Если обвинять себя достаточно долгое время, организм начинает саморазрушаться[452]. Всякий раз, когда нервное напряжение человека нарастает и не находит выхода, организм слабеет, что в конце концов сказывается на здоровье. Некоторые психиатры видят в этом форму неосознанного самонаказания. Наверное, физическую (телесную) боль психологически и эмоционально переносить легче, чем бремя вины, иначе это привлекало бы наше внимание.

4. Нравственные муки. Быть может, тысячи статей посвящены войне во Вьетнаме и тем эмоциональным ранам, которые все еще беспокоят многих ветеранов. Почти все эти люди едва ли были старше двадцати лет, когда они пришли в Юго–Восточную Азию и увидели сцены зверства, жестокости и насилия, а в некоторых из них они принимали участие сами. Стоит ли удивляться тому, что один из пяти (или около того) вьетнамских ветеранов страдает посттравматическим стрессовым расстройством?[453]Описывая свою работу с ветеранами, Питер Марин делает вывод, что «участие в зверствах, жестокостях и насилии в период войны во Вьетнаме остается основным источником их внутреннего беспорядка, сумятицы чувств… что внешне проявляется не только в психологическом стрессе, но и в нравственных муках» [454].

 

 

Именно в отношении ветеранов наша коллективная мудрость терпит неудачу, именно здесь основные теории человеческой природы и преобладающие методы терапии оказываются несостоятельными. Мы общество, у которого почти нет практически полезных способов борьбы с нравственной мукой и чувством вины; мы видим в этом одно из невротических расстройств, симптом болезни, что–то такое, что можно избежать; болезнь, а не должную, пусть и болезненную, реакцию на события в прошлом (именно это могло бы помочь ветеранам). Словно читая мои мысли, психолог УСО*[455]сообщил мне, что он и его коллеги никогда не пытаются разбираться с проблемой вины. Ни один из них не поднимал вопроса о том, какие преступления совершали их клиенты в ходе военной кампании: «Мы подходим к ветеранским проблемам как к трудностям адаптации»[456].

 

 

Однако распрощаться с чувством вины не так–то просто. Повторные переживания сцен насилия заставляют многих ветеранов вновь испытывать чувство вины, что сопровождается стыдом, крайним волнением, потерей ориентации, частичным затемнением сознания, депрессией, гневом, ощущением внутренней опустошенности, боязнью тесного общения и неспособностью доверять другим. Многие переживают «глубокий нравственный стресс вследствие осознания ими реальных и страшных последствий совершенных ими деяний»[457]. Эти люди, подобно многим невоевавшим, приходят на сеансы душепопечения и постигают реальность страданий; они начинают отдавать себе отчет в том, что «действия могут порой безнадежно, катастрофически непоправимо определять судьбу других; твои ошибки часто оборачиваются непосредственной болью других существ; иногда не остается никакой возможности снять эту боль — мертвых не воскресить, увечных не исцелить и не уйти от ответа или чувства вины»[458]. Осознание этого не оставляет в покое тех, кто испытывает нравственные муки. Многие пытаются (увы, тщетно) найти помощь у психологов, которые могут справиться с нервно–психическим стрессом, но которые не имеют представления о том, как помочь людям, осознавшим бремя своей вины, обрести прощение.

5. Покаяние и прощение. Действия, производимые чувством вины, не всегда негативны. Некоторые люди признают свои заблуждения, отказываются от них и каются перед Богом и перед ближними, обретая покой в обетовании Божьем: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи (наши) и очистит нас от всякой неправды»[459].