Система образов романа. Образ Клайда Гриффитса

Образ главного героя романа выстраивается при помощи самого скрупулезного скрепления деталей, небольших подробностей, которые, соединяясь, создают портрет с малых лет искушаемого жизнь парня. Клайд всегда стыдился родителей, поскольку они белые вороны, никогда не ставил перед собой грандиозных целей. Желание героя выбиться в люди, найти свое место под солнцем естественно и обычно. Клайд и Роберта – коррелятивные образы, образы, зеркально отражающие друг друга. Она – своеобразный двойник Клайда, она стремится к тому же, что и он, у нее те же цели и мечты. Брак с Клайдом – ее счастливый шанс. И Роберта, и Клайд – жертвы мифа об американской мечте, мифа об успехе, охватившем умы тысяч американцев.

Объективный художественный взгляд писателя представил ему возможность рассмотреть в обычном уголовном процессе трагедию жизни и судьбы. Трагическая предрешенность постепенно, смутно, достаточно медленно проясняется, вырисовываясь все четче, и это вносит в роман драматический накал страстей. Последующие события загоняют Клайда в тупик.

В романе поставлен очень важный вопрос ответственности и вины, преступления и наказания Клайда. Подробному разбирательству его уголовного дела посвящена третья, финальная часть романа. Судьи, назвавшие Клайда виновным, вообще не задумались над тем, что же сделало его убийцей (пусть в мыслях, но он им был).

Великий советский кинорежиссер С. Эйзенштейн, которому Драйзер предложил написать сценарий, увидел в романе игру рока, и определил, что преступление, совершенное Гриффитсом, явилось суммарным результатом тех общественных отношений, воздействию которых он подвергается на каждом этапе его развертывающейся биографии и характера.

Швейцары, работницы, посыльные, священники, судьи, миллионеры, фабриканты, адвокаты, журналисты, проповедники, светские молодые люди, преступники-смертники, тюремщики, врачи; роскошные отели, простые пансионы, особняки миллионеров, религиозные миссии, редакции газет, тюрьмы, грохочущие города, шумные улицы, яхт-клубы, спокойные леса, камеры смертников, фабричные конторы, мрачные залы суда; любовь и ненависть, нежность и пресыщение, религиозность и преступность, христианство и убийство, богатство и бедность, настойчивость и безволие – все это сплетено в «Американской трагедии» в одну сеть, в которой бьется главный герой романа вплоть до своего трагического конца.

Жизнь для Клайда – это враг, которого надо победить во что бы то ни стало. Побеждает тот, кто силен. А силен тот, кто богат. Отсюда – стремление приобщиться к буржуазному обществу. Клайд, простой посыльный, а затем заведующий небольшим отделением на фабрике, пытается вырваться из этой среды, пользуясь родственными связями, но срывается, как это обычно у Драйзера, на сексуальной почве. Убийство когда-то любимой девушки-работницы, ставшей препятствием на пути к богатству, завершается казнью Клайда на электрическом стуле.

Нельзя быть слабым – таков главный девиз Гриффитса, обращающийся против него самого, поскольку он – обычный американский парень, по мнению адвоката Белькнепа, очень простой, экспансивный, чувствительный ко всему своему поведени. А только тот побеждает в романах Драйзера, кто превращается из человека в хищника. Клайд – невежественный, легкомысленный, заурядный молодой американец, жизнью изменяемый, а не жизнь изменяющий. Обычность Клайда при необычности его устремлений – вот что предопределяет его индивидуальную трагедию.

Автор, как настоящий реалист, детально и объективно зарисовывает все стороны действительности, порой с излишними подробностями передавая все случившееся в жизни и судьбе героя. Клайд читает заметку об убийстве – Драйзер приводит ее полностью. Клайд беседует с доктором Глин – диалог становится тягучим, бесцветным, но это не мешает Драйзеру привести все шаблонные рассуждения доктора. Клайд работает в отеле – Драйзер указывает точные цифры заработка, распорядок и характер работы. Клайда судят – и вам показывается вся процедура суда, со всеми часто утомительными деталями.

Будучи объективным писателем Драйзер взял своих персонажей из буржуазной и мелкобуржуазной среды. Точно и при этом как бы равнодушно писатель рисует их портреты, практически скрывая авторское к ним отношение. Исключение сделано в отношении двух образов – матери героя и пастора Мак-Миллана.

Мать, по сути, можно назвать виновницей гибели Клайда, поскольку, обращая свое лицо к богу, она никогда не вникала в окружающее и не смогла должным образом воспитать сына, заставляя его распевать религиозные псалмы. При этом Драйзер в чем-то отошел от своей излюбленной реалистической манеры в обрисовке этой фанатички, даже идеализировал ее: добавил в ее портрет краски искренности и симпатии. Скучная, религиозно экзальтированная, невежественная женщина вырастает у Драйзера в мужественную героиню.

Не с меньшей симпатией нарисован портрет пастора Мак-Миллана, последнего утешителя Клайда Гриффитса в те страшные минуты, когда он ожидает свою кару, должен получить смертельную дозу тока. Завершают роман морально-христианские сентенции Мак-Миллана. При этом Драйзер не раскрывает ложности положений о том, что грех наказуется смертью, искупается смирением и может быть прощен только Богом.

Своей композицией этот социальный роман подобен многочастному репортажу: действие в нем развивается динамично, построено на накапливании деталей и подробностей, свидетельствующих словно о неизбежном роке, о приближающейся катастрофе – убийстве Клайдом Роберты.

Если рассматривать трагедию главного героя в символическом плане, то, на наш взгляд, это связано с тем, что он, убивая в себе индивидуальное начало, пробуждал страхи. А страхи эти вызваны в романе зловещими болотными птицами и мрачными лесами, окружающими озеро, где погибла Роберта.