Занятие «Никалоюс Константинас Чюрленис. Полифонический характер»

Цель: на примере Чюрлениса показать особенности полифонического характера, отражение его в творчестве.

Микалоюс (Никалоюс) Константинас Чюрленис (Кастукас). Его инициалы — «НКЧ».

«Я как вольная птица (без крыльев)», НКЧ.

НКЧ — как странная птица,

Из тех, что мы не видали,

Из тех, несомненно, живущих в сказочных рощах,

Летит и летит, пробиваясь к солнечной дали.

Этот резкий причудливый росчерк.

НКЧ — это волны

Набегающего прилива,

Где чайка четко очерчена лучом заката,

Или реющая над роялем грива

За роялем сидящего гениального музыканта.

НКЧ — это в сумерках,

Когда очертанья туманны

И звезды так странны над розовыми куполами

Рядом с легко летящей готикой святой Анны,

Черная его крылатка бьет на ветру крылами.

НКЧ — это башня и гений,

Простирающий руку.

НКЧ — это мера гения,

Что, как собственные владения,

Небеса перекраивает, и каждый этот отрезок

Превращает потом в удивительные виденья,

Фантастические цветные виденья фресок.

НКЧ — это подпись

На полотнах, отмеченных вечностью.

Это волшебный ключик от затворенных

Башен, наполненных доброй его человечностью,

От бесконечных галактик, им сотворенных.

Никалоюс Константинас родился в 1875 г. В семье он был первым, после него его мать за четверть века родила еще восьмерых детей. Рос он в одном из красивейших мест на юге Литвы — курортном городке Друскининкай. Отец его — органист, и шестилетний Кастукас, как его называли на литовский манер, все чаще занимает место своего отца за органом в костеле. Уже тогда он играл органные произведения Баха и пробовал силы в композиции. Эти необыкновенные способности нужно было подкрепить серьезными знаниями. Он оканчивает Друскининкайское народное училище (4 кл. на русском языке) — перспектив нет, семья прибавляется, платить за учебу сына нечем.

Судьба была щедра к Чюрленису друзьями и покровителями. Первый из них — врач и музыкант, доктор Маркевич, впоследствии не понимавший и не принявший его живопись, ходатайствовал за Кастукаса перед одним из своих богатых пациентов — князем Михаилом Огинским, содержавшим частную музыкальную школу. Князь понимал толк в музыке, может быть оттого, что был внуком того М. Огинского, чей знаменитый полонез до сих пор — одна из самых популярных мелодий в мире. Чюрленис делал заметные успехи. Из учеников его быстро перевели в оркестранты, платили небольшую стипендию, он немного начинает помогать родителям.

В дальнейшем его близкие друзья будут отмечать: «Бессребреник, всю жизнь будет кому-то помогать». При поддержке Огинского Чюрленис поступил в Варшавскую консерваторию на отделение фортепиано.

«Из научных работ его больше всего интересовали проблемы астрономии и космогонии, — писал его брат. — Он изучал математику, физику и химию. Особенно любил размышлять над проблемами небесной механики и гипотезами Канта и Лапласа о сотворении мира».

Учась в Варшаве, Чюрленис создал несколько музыкальных произведений. Окончив консерваторию, он отказывается от места директора Люблинской музыкальной школы, которое обеспечило бы его материально, но помешало бы творческой свободе. Отказ объясняет так: «Деньги меня не привлекают, ожидает меня нужда, сомневаюсь в своем призвании и таланте и ничего не достигну. Итак, буду ничто, ноль, но буду знать свое место».

Вот эта его «непрактичность» будет всегда сопутствовать ему по жизни и удивлять одного из первых покровителей — доктора Маркевича.

Чюрленис остается в Варшаве, зарабатывая на жизнь частными уроками музыки, терпит нужду, зато уделяет много времени музыкальному творчеству. В это время им была создана симфоническая поэма «В лесу».

С 1901 г. Чюрленис — в Лейпцигской консерватории. Он совершенствует свои знания в области композиции, бывает на концертах. Особенно любил музыку Чайковского, Бетховена, Берлиоза, Вагнера. Именно там он создал квартет, он сохранился не полностью, известны лишь три его первые части из четырех (струнный квартет «Аллегро», две скрипки, альт, виолончель).

В письме другу Э. Моравскому Чюрленис пишет: «...Рейнеке (профессор) мною доволен, хоть и хвалит мало. Я на каждом уроке наблюдаю за ним и хорошо вижу, что он мною интересуется, доволен и рад. Но я злюсь на него, на себя, на всех, потому, что то, что я им приношу, не стоит этого (мучительная неудовлетворенность собой). Чувствую, что мог бы написать квартет в сто раз лучший. Очевидно, в субботу этот несчастный квартет будет исполнен... Можешь представить, какой это плохой квартет, если я ему совершенно не радуюсь и все думаю, как бы там что-нибудь поправить...»

Именно в Лейпциге Чюрленис начинает все больше интересоваться живописью. Между первыми сочинениями Чюрлениса-композитора и первой оригинальной по стилю работой Чюрлениса-художника — 7 лет. В возрасте 28 лет он пишет маслом картину «Музыка леса». Тема и название ее звучат определенным напоминанием о симфонической поэме «В лесу», сочиненной 2-3-мя годами раньше. Музыка и живопись будут сопровождать его отныне по жизни.

В 1906 г. (Чюрленису 31 г.) в Петербурге организуется выставка Варшавской школы живописи. Главная сенсация — полотна Чюрлениса. Возле них — толпа народа, споры до хрипоты.

Мстислав Добужинский — художник, родом из Литвы, опекавший Чюрлениса в Петербурге, так описывал его: «Вижу его лицо: необыкновенно голубые трагические глаза с напряженным взглядом, непослушные волосы, которые он постоянно поправлял, небольшие редкие усы, хорошую несмелую улыбку. Здороваясь, он приветливо смотрел в глаза и крепко пожимал руку, немного оттягивая ее вниз. Он часто что-то напевал. У него был мягкий высокий голос, неуверенная манера держаться среди знакомых. Хвалебных отзывов стыдился как незаслуженных. Когда он садился за рояль, становился совсем другим, играл с необыкновенной силой так, что рояль под его руками ходуном ходил».

Друзья отмечали: «Он все воспринимал обостренно, чувства его оставались обнажены, что бы ни воздействовало на них. Он очень часто избегал общества, был нелюдим».

Меж тем, от сенсации в Петербурге, остаток жизни Чюрлениса был спрессован в 5 лет. Он принимает важное решение: «Я решил все свои прежние и будущие работы посвятить Литве». Он переезжает в Вильнюс. Начинает активную культурно-просветительскую деятельность. Организует 1-ю и 2-ю Литовские художественные выставки, всячески пропагандирует народную культуру, составляет сборник народных песен, работает над первой национальной оперой — «Юрате». Последние 4 года жизни Чюрлениса — пик творчества, подступы к славе и признанию, обретение личного счастья (женитьба и рождение дочери) и трагическая развязка. В 1910 г. возникает необходимость поместить его в лечебницу. Появились обнадеживающие признаки, ему даже разрешалось рисовать немного, успел испытать большую радость, узнав о рождении дочери. В начале зимы 1911 г. наступает ухудшение, потом началось воспаление легких — и дни его оказались сочтены. Еще за три дня до кончины он говорил, узнавал окружающих, но приехавшая жена застала мужа в беспамятстве.

«Вечером 10 апреля солнце садилось медленно. Оно смотрело в окно, и светлые лучи тихо скользили по его лицу. Простившись, солнце ушло, чтобы уступить свое место звездам. Когда стемнело, засияли Весы и множество иных созвездий, и весенние планеты мерно двинулись по небосводу извечной дорогой. Ритмы Вселенной нерушимы, и, когда на земле прекратилось биение сердца того, кто умел слушать ритм и гармонию сфер, все в мире по-прежнему шло своим чередом» (Розинер Ф. Я. Гимн солнцу // Чюрленис. — М.: Молодая гвардия, 1974. С. 185).

За 10 лет Чюрленисом написано в самых разных жанрах около 150 музыкальных произведений, создано около 300 живописных и графических работ.

Триптих «Мой путь»

Мотивы; холмистые взгорья, группы деревьев, башни, облака на синем небе. Словно график стремится вперед и ввысь, и там загораются звезды, близко к концу — резкий подъем и вдруг резкий спад...

Соната

Жанр относится к камерной музыке (музыке для малого числа исполнителей и предполагающей глубоко сосредоточенное восприятие слушателя — сложное серьезное произведение). Пишется для сольного инструмента, например фортепиано, или для ансамбля — скрипки и фортепиано, виолончели и фортепиано.

Аллегро — динамическая часть; Анданте — спокойная, медленная часть; Скерцо — быстрое, легкое по настроению; Финал — апофеоз, смысловая кульминация, музыкально-логическое завершение сонатного цикла.

«Истина»

Размытый овал лица. Пламя свечи выхватывает из темноты сосредоточенный взгляд, прямую линию носа, сжатые губы. Человек не замечает, как по его руке стекает горячий воск. Он поглощен созерцанием огненного луча, загадочного и дразнящего. Мотыльки и бабочки рвутся к огню и гибнут на лету, слабые, беззащитные, бестолковые. И только человек твердо держит свечу в непоколебимой решимости познать истину существования.

«Дружба», «Сказка королей», «В раю»

«Сказка королей»

Чюрленис: «Пошли два короля в лес. Но ты, братец, не думай, что были это простые короли и что лес тот был простой. Все это сказочно, величественно. Лес такой, что на ветвях умещаются огромные города с дворцами, пагодами, башнями. И все это на ветвях. Теперь вообрази, какие это ветви! А каков весь лес! В таком-то лесу и гуляют себе два короля. Можешь понять, что это за короли. Туловища у них, как древесные стволы, а то ипотолще. И рост под стать. Конечно, это великаны. На них сказочные наряды, величественные короны... Лес мрачен, темен. Они ходят и ищут. Ищут, откуда в этом темном лесу словно свет струится. И нашли на земле между могучими темными стволами маленькую вещицу, излучающую солнечный свет. Один из королей взял ее в ладони, оба смотрят и дивятся: «Что бы этот такое могло бы быть?» А ведь это простая, всем нам хорошо известная литовская деревня. Она посылает миру сияние самобытной литовской культуры. Да только короли не понимают этого». (Детская непосредственность в отношении к сказочному сюжету, скрупулезное исполнение).

Вопросы к группе:

1. Каковы ваши чувства, размышления, переживания?

2. Как характер Чюрлениса отразился в творчестве?

3. Как художник, композитор лечил себя?

4. Чему я могу у него поучиться?

Можно научиться смягчать напряженность, темное чувство неудовлетворенности, находить малую радость в любой ситуации, отыскивая светлое.

Мозаичность

Соединяются и материальное, и идеальное, гиперреалистичность и неземное.

Такой характер смог подняться над стенами, отделяющими живописцев от музыкантов, музыкантов от поэтов, поэтов от живописцев.

Занятие «Марс и Венера»

Цель занятия: через образы Марса и Венеры приблизиться к пониманию напряженно-авторитарного и синтонного характеров.

Задачи: на контрастных образах Марса и Венеры показать:

1. Особенности характеров.

2. Пути взаимодействия разных характеров (на примере музыкального произведения).

3. Соотнести свой внутренний мир с предложенными характерами и, может быть, найти созвучное.

Вступление:

«Характер данного человека — это, по-моему, его душевная человеческая природа в своей особенности-неповторимости, развивающаяся с младенчества по законам Природы, среди других людей, животных, растений, минералов, в глубинном взаимодействии со всем этим. Не только с Землей, но и с Космосом, то есть с событиями, в нем происходящими: ведь каждый из нас живет, в конечном счете, в звездном небе — как и горная бабочка, и квартирный таракан.» (Бурно М. Е., «Сила слабых», 1999, с. 7)

Прослушаем произведения британского композитора Густава Холста, отразившего астрологические характеры планет в музыке.

«Марс» (Г. Холст, из: «Парад планет», ор. 32 (1016))

Марс — в римской мифологии, а в греческой — Арес.

Арес

Бог войны, неистовый Арес, — сын громовержца Зевса и Геры. Не любит Зевс сына за его кровожадность... Сердце свирепого Ареса радуют только жестокие битвы. Неистовый, носится он среди грохота оружия, криков и стонов сражающихся, в сверкающих доспехах, с громадным щитом. Кипит, грохочет битва, со стонами падают воины, но ликует Арес. Торжествует Арес, когда сразит своим ужасным мечом воина и хлынет на землю горячая кровь... Свиреп, неистов, грозен Арес, но победа не всегда сопутствует ему. Часто приходится Аресу уступить на поле битвы воинственной дочери Зевса — Афине-Палладе. Побеждает она Ареса мудростью и спокойным сознанием силы. Нередко и смертные герои одерживают верх над Аресом, особенно если им помогает Афина-Паллада. Так поразил Ареса медным копьем герой Диомед под стенами Трои. Сама Афина направила удар. Далеко разнесся ужасный крик раненого бога. Словно десять тысяч воинов вскрикнули сразу, вступая в яростную битву, так закричал от боли покрытый медными доспехами Арес. Вздрогнули в ужасе греки и троянцы, а неистовый Арес понесся, окутанный мрачным облаком, покрытый кровью, с жалобами на Афину к отцу своему Зевсу...

Даже когда жена Ареса, прекраснейшая из богинь Афродита, приходит на помощь своему мужу, когда он в пылу битвы с Афиной, и тогда выходит победительницей любимая дочь громовержца Зевса. Не изнеженной, ветреной богине Афродите вмешиваться в кровавые битвы. Она будит в сердцах богов и смертных любовь. Благодаря этому она Царит над всем миром. Никто не может избежать ее власти, даже боги... Высокая, стройная, с нежными чертами лица, с мягкой волной золотых волос, как венец лежащих на ее прекрасной голове. Афродита — олицетворение красоты и вечной юности. Когда она идет, в блеске своей красоты, в благоухающих одеждах, тогда ярче светит солнце, пышнее цветут цветы. Дикие лесные звери бегут к ней из чащи леса; к ней стаями слетаются птицы. Львы, пантеры, барсы и медведи кротко ласкаются к ней. Спокойно идет среди диких зверей Афродита, гордая своей лучезарной красотой... Около острова Кефиры родилась Афродита, дочь Урана, из белоснежной пены морской волны... Громко приветствовали ее боги. С тех пор живет среди богов Олимпа златая Афродита, вечно юная, прекраснейшая из богинь... (по Н. А. Куну, «Легенды и мифы Древней Греции», 1975).

А вот уже другое описание Ареса — из «Гомеровских гимнов» (перевод В. Вересаева)

К Аресу

Арес, сверхмогущий боец, златошлемный,

Смелый оплот городов, щитоносный, защита Олимпа,

Много счастливый Победы родитель, помощник Фемиды,

Грозный тиран для врагов, предводитель мужей справедливых,

Мужества царь скиптроносный, скользящий стезей огнезарной,

Меж семи путных светил по эфиру, где вечно коней ты

Огненных гонишь по небесному третьему кругу!

Интересный взгляд на силы, действующие в Марсе и Венере, мы узнаем из изложений Ливехуда «Действие планет и жизненные процессы в человеке и на земле» (Калуга: Духовное познание, 1999).

Марс — «это сила, посредством которой внутренняя активность вносится в мир, целенаправленно завоевывая этот мир и открывая внутреннее существо. Без Марса не существовало бы растений. Всякое прорастание, пробивание ростков весной — это завоевание пространства, силами Марса. Мы лучше всего изобразим силы Марса, если представим себе копьеметателя, когда он посылает копье вперед и как раз в этот момент отпускает его. Эта концентрированная на цели сила и есть Марс».

(Звучит музыка Грига «Утро» («Пер Гюнт»). 3-5 минут вслушиваемся в прекрасную мелодию и на фоне музыки продолжаем...)

«Активным процессам Марса противостоит развертывающийся совершенно скрыто процесс Венеры. Если мы хотим внутренне понять Венеру, то нужно стать совершенно тихими и научиться прислушиваться. Венера связана с образованием среды, с освобождением места, на котором может развернуться другая деятельность. Этот образующий среду элемент можно сравнить с домом, в котором господствует тихая, разумная, но с внутренним достоинством хозяйка. Там царит тихая теплота, которая действует так, что даже самый робкий может высказаться. Спрашивается, почему эта обходительность, эта плодотворность отношений устанавливается именно в этом доме. Здесь на заднем плане присутствует скромная личность, которая в нужный момент предложит кофе и быстро уберет чашки» (Ливехуд).

Итак, Венера способна создать место, на котором может развернуться что-то иное. Как Марс связан с речью, так Венера связана со слушанием. «Драгоценная, как свет» назвал Гете беседу. Ибо беседа — это гармония между Марсом и Венерой, в которой одним из партнеров является говорящий Марс, другим — слушающая Венера, чтобы потом поменяться местами. И там, где встречались Марс и Венера, появляется третье, новое.

Прекрасный образ Марса и Венеры имеем и в музыкальном инструменте, например, в скрипке. Смычок — это целенаправленное движение, струна сдерживает это движение и звучит, в этот-то момент и рождается то третье, в данном случае — музыка.

Вопросы:

1. Какие мысли, чувства, ощущения вызывает все это у вас?

2. Какой характер вам более созвучен?

3. С человеком Марса или Венеры вы бы связали свою судьбу?

Занятие «Шишкин и Куинджи»

Цель: увидеть особенности напряженно-авторитарного и синтонного характеров, проявляющиеся в творчестве и жизни этих художников.

Шишкин Иван Иванович (1832-1898) родился в г. Елабуге.

Л. А. Вагнер пишет: «Шишкин — пейзажист огромной жизнеутверждающей силы. Родился на реке Каме среди величественной и суровой природы. Темные леса стеной подступали к самому городу, вызывая у мальчика желание передать их красоту».

Отец — купец-хлеботорговец с широкими культурными интересами. Он изучал свой край и составил «Записки достопримечательностей разных».

Мальчик хотел стать художником и, как ни уговаривали его, как ни убивалась мать, упрашивая одуматься, Шишкин настоял на своем.

В Москве мальчик случайно попал на выставку художников-маринистов Айвазовского и Л. Ф. Лагорио. Впоследствии он признавался, что у него возникло тогда недоумение: «Если горы и моря так хороши на картинах, то чем хуже наши леса и поля?»

В Московском училище живописи руководство решило сделать из него мастера исторической живописи, но Шишкина больше всего увлекал пейзаж, которому он остался верен всю жизнь.

Затем в Петербургской Академии художеств он овладевал знаниями очень упорно, делал всем очевидные успехи. Наградой была зарубежная шестилетняя командировка, из которой он вернулся через пять лет, записав в своих заметках: «Черт знает, зачем я здесь, зачем сижу в номере Штадт-Кобург, отчего я не в России, я ее так люблю...»

И. Е. Репин вспоминал, как выглядел и вел себя Шишкин на вечерах передвижников: «Громче всех раздавался голос богатыря Ивана Ивановича Шишкина: как могучий зеленый лес, он заражал всех своим здоровым весельем, хорошим аппетитом и правдивой русской речью. Немало нарисовал он пером на этих вечерах своих превосходных рисунков. Публика, бывало, ахала за его спиной, когда он своими могучими лапами ломового и корявыми, мозолистыми от работы пальцами начнет корежить и затирать свой блестящий рисунок, а рисунок, точно чудом или волшебством каким, от такого грубого обращения автора выходит все изящней и блистательней». Савицкий: «Настоящая ювелирная работа».

Шишкин молодому художнику: «Что же вы, батенька, скромничаете? Нехорошо-с, нехорошо-с. Каждый человек должен отличаться отменным аппетитом, веселым нравом — тогда и работу любую одолеет».

На лоне природы Шишкин чувствовал себя хозяином: «Надо исследовать природу, изучать ее, целостно, художественно воспринимать натуру». Сам Шишкин очень работоспособен — делает в день по два сложных этюда. Крамской о нем: «Это верстовой столб в развитии русского пейзажа! Это человек-школа, живая школа!» «Шишкин нас просто изумляет своими познаниями, — писал Крамской. — Я думаю, что это единственный у нас человек, который знает пейзаж ученым образом. Но у него нет тех душевных нервов, которые так чутки к шуму и музыке в природе...»

Каждый год, лишь только стают последние снега, отправляется бородатый Шишкин с этюдником через плечо в лес, в глухомань, а то и зимой пишет этюды. Для него природа была прекрасна сама по себе и не нуждалась в приукрашивании. Неутомимый труженик, кропотливо изучал жизнь природы. Точно знал и мог рисовать расцветку коры, расположение ветвей, листьев любого дерева. Знал природу, как ученый-ботаник. Вырисовывая до мельчайших подробностей листву, кору деревьев, лепестки цветов, траву, стебельки, он однажды упрекнул Репина, что тот в одном из своих пейзажей изобразил деревья «вообще», т.е. без характерных признаков какой-то породы, а следовательно, недостаточно правдоподобно. Подтрунивая над Шишкиным, «лесовиком», ничем по-настоящему не интересовавшимся, кроме своих пейзажей, Репин в молодости насмешливо напевал: «Мы живем среди полей // И лесов дремучих...»

Всероссийская известность окончательно закрепилась за Шишкиным в 1872 г., когда создал полотно «Сосновый бор. Мачтовый лес в Вятской губернии». О картине восторженно отзывались: «Какой простотой и прелестью дышит «Сосновый лес» г. Шишкина... Перед нами одно из сильнейших произведений его могучего таланта. Вот он, наш смолистый, задумчивый красавец — сосновый красный лес, с его степенным шумом, смолистым ароматом... Право, остановясь перед этою картиной, замечтаешься, ну и не мудрено, что послышится запах и шум леса. Кому не знаком и этот ручеек, выбегающий из глубины леса, с проглядывающими сквозь прозрачные струи маленькими камешками. Кому не знакомы и эти сваленные, вывернутые с корнями бурею сосны!..» Везде видно ярко-правдивое изображение природы: «Сосны, освещенные солнцем», «Лесные дали», «Дубовая роща», «В лесу графини Мордвиновой», «Среди долины ровныя», «Дождь в дубовом лесу», «Утро в сосновом лесу», «На севере диком» и т.д. Во всей истории русской живописи вряд ли найдется другой художник, который бы так ясно, величаво, спокойно и строго показал в своих картинах сокровенную лесную красоту родной природы. Он не упускал ни одной подробности, был трудолюбивым прозаиком русского пейзажа.

В. В. Стасов писал в 1878 г.: «Первое место в выставке передвижников занимает «Рожь» г. Шишкина — мотив, им, кажется, еще никогда не пробованный и мастерски нынче выполненный. Эта рожь... такая... тучная, роскошная; она наполняет золотистыми отливами всю картину и только в середине разгибается в обе стороны, чтобы пропустить вьющуюся тропинку с бредущими по ней крестьянами. В двух местах из-за ржи поднимаются великолепными лиственными столбами громадные сосны, словно колонны портала».

Шишкин выбирает такие мотивы, в которых можно показать обилие, богатство, силу русской природы, ее полезность для человека. У него леса могучие, ширь полей. Крамской об одном из полотен Шишкина: «Картина имеет чрезвычайно внушительный вид, здоровая, крепкая, колоритная». Его огромные полотна — как бы обстоятельно рассказанные повести о жизни могучих корабельных рощ, тенистых дубрав и раздольных полей с клонящейся под ветром спелой рожью.

«Утро в сосновом лесу» — пленителен пейзаж просыпающегося леса. Это нехоженный уголок чащи со мшистыми пнями, непроходимый бурелом. Поваленное дерево словно специально уготовано природой для игр пушистых медвежат, чьи фигуры писал друг Шишкина художник Савицкий. Совсем недалеко глубокий овраг — о нем говорит дымка голубого тумана. Настоящий медвежий угол, лесная глушь. Кстати, когда Савицкий вписал медвежат, Шишкин буквально заставил его сделать вторую подпись под картиной. Доказать, что и без медвежат эта картина — шедевр, было невозможно, он сразу начинал гневаться, а в гневе он непреклонен. Лишь после смерти Шишкина Савицкий уговорил Третьякова убрать вторую подпись с картины.

На одном из последних рисунков художника его рукой было написано: «Раздолье, простор, угодье, рожь... благодать. Русское богатство».

Самой последней его картиной явилась знаменитая «Афонасовская корабельная роща близ Елабуги» (сокращенно «Корабельная роща»). От нее трудно отвести глаза. Лучи осветили рощу, на землю пали ажурные тени. Савицкий: «Картина заиграла, нота сильная, чудесная, — поздравляю, все восхищены, браво... Сосной на выставке запахло!..»

Шишкин умер в 1898 г. во время работы над очередной картиной. «Он упал, как дуб, сраженный молнией», — говорили друзья.

Однажды, в дружеской обстановке Шишкин заполнил своеобразную анкету:

«Главная черта моего характера? — Прямота, простота.

Мое главное достоинство? — Откровенность.

Мой главный недостаток? — подозрительность, мнительность.

Мой идеал счастья? — Душевный мир.

Что было бы для меня величайшим несчастьем? Одиночество.

Кем я хотел бы быть? — Действительно великим художником.

Мои любимые авторы-прозаики? — Аксаков, Гоголь, Л. Н. Толстой.

Мои любимые поэты? — Пушкин, Кольцов, Некрасов.

Страна, в которой я всегда бы хотел жить? — Отечество.

Мои любимые имена? — имена моих детей.

Что меня теперь больше всего интересует? — Жизнь и ее проявления, как всегда.

Мой девиз? — "Да здравствует Россия!"»

Шишкин был очень привязан к своей семье, всячески создавал дома красивую обстановку. После смерти первой жены — запил, начал опускаться. Женился на своей ученице О. Лабуде, но и она умерла от чахотки.

С учениками был очень строг, спуску не давал, жестоко критиковал за ошибки, не обращая внимания на достижения. Зимой заставлял скрупулезно срисовывать свои картины или с диапозитивов. Был подозрителен, скрытен, веселый иногда, но потом опять — сердито-напряженный. Сомневался в своей уникальности, нужности своей ученикам.

Вывод:

Шишкин — благородный, дефензивный эпилептоид. Хозяйственный, труженик с мозолистыми руками, строгий, сердитый, подозрительный, напряженный. Но нет безнравственных поступков.

Архип Иванович Куинджи

Его человеческие качества — трогательная любовь к природе; прямота и откровенность, с которой он выражал свои, всегда самостоятельные и оригинальные, убеждения; исключительно скромный, почти спартанский образ жизни; удивительная трудоспособность; постоянное стремление помогать нуждавшимся или попавшим в беду людям; бескорыстная забота о товарищах-художниках. Главная черта характера Куинджи: он был добр. Он любил птиц. Ежедневно в определенный час он выходил на улицу с мешком корма, и птицы знали это, слетались со всего города к дому на Васильевском острове. Одна из комнат в небольшой квартире Куинджи служила птичьим лазаретом — там он отхаживал больных и полузамерзших воробьев, галок и ворон в студенческие годы. Он любил и людей, не на словах, а на деле: «Надо исправить, чтобы денег много было и их дать тем, кто нуждается, кто болен, кто учиться хочет...»

Чтобы «денег много было», Куинджи пускался на всякое, вплоть до покупки земли и доходных домов. А разбогатев, не стал жить барином. Жил по-прежнему скромно и даже стесненно, а деньги пускал на общее благо, щедро помогая молодым художникам (и не только им). В 1904 г. он внес 100 000 рублей на проведение ежегодных весенних конкурсов для молодых живописцев.

Куинджи не вел дневников, переписки. Он редко и скупо говорил о себе друзьям, и никто не записал всегда отличавшиеся своеобразием и глубиной суждения об искусстве «глубокомысленного грека», как шутя называл его Крамской. Ореол некоторой таинственности и легендарности, окружавший личность Куинджи при жизни, сохраняется и поныне.

Художник так говорил о своем детстве: «Куинджи — так назывались предки. С турецкого это значит — золотых дел мастер. Родился в Мариуполе, в бедной семье, с детства любил рисовать, сам научился играть на скрипке. В 20 лет, скопив денег, поехал в Феодосию к Айвазовскому. Айвазовский уехал, а его ученик попросил меня сделать копию с картины. Не знаю, почему меня называют его учеником; я у него не учился никогда, а сделанная в его отсутствие копия — все, что я у него взял».

В 6 лет Куинджи осиротел, но выручила природная смышленость, способность постоять за себя. Он пас гусей, был мальчиком на побегушках, приемщиком кирпича на строительстве церкви. И много рисовал. Его общее образование ограничилось несколькими годами городской школы. Всю жизнь Куинджи доходил до всего самоучкой, трудом добывал знания. С молодых лет, как и Крамской, работал ретушером у фотографа.

Желание учиться было твердое и горячее, и он поехал в Петербург, почти без денег, никого не зная.

Куинджи пытался поступить в Академию художеств не один раз, но не мог удовлетворить требованиям Совета, ведь юноша нигде до этого не учился. Тогда он решился выступить на академической выставке 1868 г. с картиной «Татарская деревня при лунном освещении на Южном берегу Крыма». За нее Куинджи был удостоен звания неклассного художника (так называли живописца, имеющего право давать лишь частные уроки), свободного рисовать, что и когда хочет. Это звание избавляло и от воинской повинности. Чтобы получить удостоверение этого звания, художник должен был сдать экзамен из 11 обязательных предметов, но выдержал лишь 4 (анатомия, история искусств, архитектура, перспектива) и лишь через два года получил свидетельство о присвоении звания неклассного художника.

Продолжал самостоятельные занятия живописью, искал свой путь в живописи. Естественно вошел в ряды Товарищества передвижных художественных выставок в 1877 г. Написал картину «Осенняя распутица» — будничный, не нарядный мотив. Видны слякоть, распутица, одинокий хутор, обнаженное дерево на фоне серого неба. Ни одного яркого пятнышка.

Проявились черты, свойственные его таланту: лаконичность выражения, соединенная со стремлением к иллюзорности, активная роль цвета, определявшего эмоциональное и смысловое содержание произведения; способность к обобщению, выделению главного («Чумацкий тракт в Мариуполе»); острое чувство типичности, глубокое понимание сущности явлений («Забытая деревня»), реалистическое истолкование. Удивительно тонкое чувство цвета даже в полотнах, написанных, на первый взгляд, одной серой краской. Цвет позднее стал главной чертой его творчества.

Романтическое истолкование обыденной природы характерно для Куинджи, понимавшего, что лишь ценой величайшего напряжения образных средств можно добиться в искусстве такой же эмоциональной силы воздействия, какую испытывает человек от реальных явлений природы.

С середины 70-х годов видно преобладание радостного восхищения природой. Куинджи ищет средства для создания иллюзии солнечного и лунного света («Степь в цвету»). Волшебные превращения природы в лунном и солнечном свете стали главной темой творчества. «Украинская ночь» (1876) — сказочное очарование.

Куинджи, подобно импрессионистам, решал задачу передачи в живописи живого реального света, но на основе декоративных пятен, обобщений и контрастов, на основе отбора явлений и форм действительности. Нет ничего общего с импрессионистами, с их нарочитой этюдностью, взаиморастворенностью форм.

Горячий, вспыльчивый Куинджи поссорился с М. К. Клодтом, который открыто смеялся над его полотнами, и вышел из Товарищества передвижников. Художник решил один делать выставки своих картин — неслыханно для того времени. В 1880 г. — выставка одной картины «Лунная ночь на Днепре». Успех. Сенсация. Люди часами стояли в очереди на ул. Морской, чтобы попасть в зал и увидеть необычную картину. Некоторые пытались угадать, в чем тут фокус, и искали спрятанную лампу.

Крамской: «"Ночь на Днепре" вся наполнена действительным светом и воздухом, река действительно свершает свое течение, и небо — настоящее бездонное и глубокое». «Глядя на такие картины, я могу сделаться лучше, добрее, здоровее...»

Теперь картина потемнела, потому что художник искал новые оттенки, смешивал краски, выбирал холст, не заботясь о долговечности (в отличие от Шишкина), но и теперь она сохраняет свое обаяние и убедительность. Затем художник выставил «Березовую рощу», «Днепр утром», но такой бури картины не вызвали.

Решительный в поступках, Куинджи «замолчал»— после 1882 г. не устроил ни одной выставки, не показывал работ, оставил только несколько учеников. Он говорил: «У меня спрашивают, почему я бросил выставляться. Ну, так вот это так: художнику надо выступать на выставках, пока у него, как у певца, голос есть. А как только голос спадет, надо уходить, не показываться, чтобы не осмеяли. Вот я стал Архипом Ивановичем, всем известным, ну, это хорошо, а потом увидел, что больше так не сумею сделать, что голос стал как будто спадать. Ну, вот и скажут: «Был Куинджи, и не стало Куинджи». Так вот я же не хочу так, а чтоб навсегда остался один Куинджи...». 29 лет Куинджи не выставлялся, хотя он работал, экспериментировал, писал этюды, но все это открылось лишь после смерти. Таким он и остался навсегда — человеколюбцем, чья доброта и бескорыстная широта натуры как в зеркале отразилась в его картинах.

Наследие Куинджи — более 500 произведений размером от открытки до больших полотен. Работал сразу над несколькими вещами в непрерывных поисках новых решений. Рисовал горные вершины, по-разному освещенные, что взял у него Рерих, его ученик.

Как рисовальщик Куинджи нежными штрихами, кропотливо создавал иллюзию пространства, света.

Закрывшись в работе от посторонних глаз, Куинджи не замкнулся в себе, оставался активно деятельным в сфере русской художественной жизни. Он был по-прежнему весел, общителен, отзывчив; любил музыку; ходил на квартетные вечера к Мусоргскому. «Так хорошо, что жить еще хочется», — говорил он, наслушавшись.

Профессор Куинджи с 1894 г. преподавал в Академии художеств, был руководителем пейзажной мастерской. Преподавание Куинджи, как и все, что он делал, было талантливым и оригинальным. Его ученики объединялись в дружескую семью, буквально обожавшую своего учителя. Когда он приезжал на дачу, где учащиеся-пейзажисты писали летом этюды, там начинался шумный всеобщий праздник, и грузный бородач («отец», как его называли) резвился азартно вместе со всеми и уезжал, провожаемый оживленно галдящей толпой учеников. В каждом из учеников он стремился развить индивидуальность, исключить возможность подражательства. Его ученики — Рылов, Рерих, Богаевский, Борисов, Пурвит, Вроблевский, Столица и др.

Мастерская Куинджи существовала недолго. В 1897 г. в Академии вспыхнули студенческие волнения. Куинджи, озабоченный судьбой учеников, пытался их уговорить успокоиться. Президент Академии предложил Куинджи уйти.

Куинджи частным образом занимался с учениками, даже устроил поездку за границу за свой счет.

До последних дней Куинджи остался членом Академии и выступал с резкой критикой академической рутины. В 1909 г. по его инициативе организовали Общество поощрения художников его имени. Цель общества — помощь русским художникам и их объединение. Куинджи завещал Обществу свой значительный капитал (около двух миллионов рублей), землю в Крыму и свои произведения.

Как у большинства впечатлительных, бурных, полнокровных, горячо переживающих свои и чужие беды натур, у него оказалось надорванным сердце.

«Посмотрите, какие мускулы, — говорил он навещавшим его в дни болезни друзьям, — грудь какая! Я еще богатырь, а нет сердца».

Последние годы жизни художник тяжело болел. Перед смертью он вскочил с постели, заторопился куда-то, выбежал в переднюю — и упал. 11 июля 1910 г. он умер. За гробом шла толпа людей: художники, деятели искусства и простые люди.

За пейзажем Куинджи видится человек красивой и сильной души. Природа в его картинах овеяна радостным, радужным настроением, такой она выступает в мечтах народных о лучшей жизни.

Вопросы:

— какие характеры отразились в творчестве двух пейзажистов;

— чем близки они друг другу и в чем их отличие;

— какие черты вы находите у себя.

Литература:

1. Осокин В. Н. Рассказы о русском пейзаже. — М.: Детская литература, 1966.

2. Вагнер Л. А. Мастерская солнца. — М., 1965.

3. Волынский Л. Лицо времени. — М., 1962.