Спасительное общение — бегство в Природу

(личный опыт психотерапевтического общения с Природой)

Тема терапии творческим общением с природой разработана основательно, трудно сказать здесь что-либо существенно новое. Хочу поделиться личным многолетним опытом применения этой методики, памятуя, что творчество и есть, прежде всего, то личное, индивидуальное, что вносится в какой-либо процесс, в данном случае — в процесс общения с Природой.

Среди очень немногих сохранившихся в моей памяти воспоминаний раннего детства одно из самых ярких связано именно с природой Подмосковья.

Позже, подростком, в компании со сверстниками или один без конца бродил по лесу в районе станции Крюково, где летом семья жила на даче, но тогда было, в основном, какое-то потребительское отношение к Природе — хорошо, приятно, но и только. По сравнению с ранним детством это, пожалуй, был период определенного регресса, бездуховного, я бы даже сказал, «паразитического» отношения к окружающей Природе, хотя какие-то крупицы иного, внимательного и даже благодарного отношения были и тогда, откладывались, накапливались до поры, до времени. В самом деле, нельзя же было не залюбоваться красотой полевого или садового цветка, гудящего шмеля, первой после зимы бабочки, жука-бронзовика, отливающего то изумрудно-зеленым, то иссиня-черным цветом. Да и по названиям знал уже много растений, птиц, насекомых, о которых любил читать научно-популярную литературу.

Но все-таки не было в этом периоде глубокого духовного отношения к Природе и осознания, прочувствования своего места в ней и неразрывной с ней связи. Все это пришло значительно позже, в возрасте 30-35 лет, когда погрузился в довольно основательную депрессию. Именно тогда пришло ощущение и осознание серьезного психотерапевтического эффекта от общения с Природой — сначала на уровне естественного, «животного», неосознаваемого желания (так же, как, например, заболевшее животное идет и безошибочно находит нужную траву, растение), а потом уже вполне осознанно — под влиянием лечащего врача, которым, по счастью, оказался автор ТТС.

Теперь, вот уже много лет, когда становится невмоготу, в любое время года, днем или ночью (ночью в некоторых случаях даже с большим эффектом) иду в парк, лес, в поле, к реке, озеру или просто смотрю в ночное или закатное небо, и безо всяких усилий с моей стороны каждый раз совершается обыкновенное маленькое чудо: незаметно легчает тяжесть, рассасывается какой-то ком в груди, мешавший дышать, понемногу светлеет на душе, и уже не кажется таким беспросветным все, что окружает сейчас и что ждет впереди. Я написал в одном рассказе: «Благодарю тебя, парк. Ты — мой храм и мое отдохновение, ты возрождаешь меня заново и собираешь из обломков»[149].

Да, это мой храм, в который стремлюсь подавленный, в тягостном состоянии души; в котором брожу, упиваясь красотой и покоем, и из которого ухожу с просветленной, умиротворенной душой, оставив на его аллеях и тропинках большую часть казавшегося непосильным груза.

Как и в культовом храме, здесь не следует размышлять о делах суетных — это будет не целительное духовное общение с Природой, а пустая трата времени. Конечно, можно и в лесу, в парке обдумывать вполне утилитарные проблемы (и даже весьма успешно), но это будет уже «совсем другая песня», не имеющая к психотерапии почти (или совсем) никакого отношения. Впрочем, излишняя категоричность здесь не совсем уместна: не раз бывало, что, побродив некоторое время по парку и обретя более или менее спокойное, умиротворенное состояние духа, начинал не спеша обдумывать мучившую меня проблему, стараясь ни в коем случае не потерять, не расплескать воцарившийся хрупкий покой, — и нередко думалось светлее и легче обычного, и приемлемое решение находилось чуть ли не само собой. Однако это занятие сродни ходьбе по канату без шеста: очень легко потерять равновесие и с трудом обретенное умиротворение.

Главное — не предпринимать никаких усилий, просто глядеть по сторонам, наслаждаться красотой, вдыхать чистый прохладный воздух, дать всему этому миру возможность вливаться в тебя и делать свое дело: снимать тяжесть с души и вливать новые силы.

Завершая тему «моего храма», замечу, что никогда ни в одном культовом храме не приходили так настойчиво мысли и ощущения о существовании высшего разумного начала, как, например, при созерцании величественной панорамы, открывающейся с горной вершины в каком-нибудь безлюдном районе. Такое отношение к Природе, как к храму, характерно, по-видимому, не только для адептов некоторых религиозных и философских направлений прошлого, но и для некоторой части наших современников, в том числе и тех, кто не имеет оснований считать себя в полном смысле верующим человеком.

Благодаря чему достигается такой основательный и безотказный психотерапевтический эффект?

Думаю, что дело в очень органичном, уникальном сплаве, основными элементами которого являются следующие факторы, расположенные в порядке их значимости (напоминаю: речь идет о моей личной практике, личном восприятии; у других людей все может быть иначе):

1. Сильнейшее эстетическое воздействие. Можно, не жалея восторженных слов и красок, описывать бесконечную красоту Природы в самых разнообразных ее проявлениях — и не исчерпать эту тему даже в самой малой степени. Красота Природы безгранична и неисчерпаема: она настолько динамична, изменчива, разнообразна, что в ней всегда можно найти соответствие любому настроению, любому состоянию души. Это отмечает и Е. А. Добролюбова (1997)[150].

2. Ощущение того, что находишься внутри родной живой природы, «из которой вышел и частицей которой являюсь» (Бурно М. Е., 1986). Осознание прямых аналогий в принципах устройства и функционирования основных систем жизнеобеспечения человека и растения (не говоря уже о животных).

Это чувство постоянно усиливалось по мере ознакомления с научно-популярной литературой о жизни растений и животных.

Словосочетание «живая Природа» стало настолько привычным, что часто упускается его первозданный смысл. Но представим себе (ненадолго!), что оказались в искусственном лесу, выполненном в высшей степени натурально, с поющими птицами (мотивы Г.-Х. Андерсена), — как будет чувствовать себя в этом окружении дефензивный человек? Думаю, что ужасно, и, более того, тем хуже, чем натуральнее будет выполнен искусственный лес.

Ощущение Природы как чего-то очень родного, родственного резко усилилось во мне после знакомства с работами А. Г. Гурвича, Р. Бакстера (эксперименты последнего многими ставятся под сомнение) и ряда других исследователей.

3. Ощущение покоя и умиротворения, которыми пронизано все в лесу, в парке (хотя на самом деле это не всегда так в его растительной части и совсем не так — в животной). Лес — антипод суетливости, что особенно важно для современного горожанина; тем более — дефензивного.

В самом деле, трудно представить себе суетливое дерево (в некотором смысле исключением представляется осина — из-за характерного тревожного шелеста листьев при малейшем дуновении ветpa). Ощущение силы, надежности, основательности леса не исчезает у меня даже во время серьезного ненастья (сильный ветер, гроза, буря). Лес может быть мрачным, напряженным, но не суетливым. Вообще, при входе в лес, парк явственно чувствую: здесь идет другая — мудрая, спокойная, красивая жизнь.

4. «Природа — единственное место, где можно быть вполне самим собой» (Добролюбова Е. А., 1997). Чувство собственной естественности и раскрепощенности особенно благотворно для людей, страдающих дефензивными расстройствами.

5. Природа часто дает яркие, наглядные примеры необычной жизненной стойкости, проявляемой поваленными или поврежденными деревьями, сломанными растениями и т.д.; она ежегодно демонстрирует спокойное «мужество» при наступлении зимы и в лютые зимние холода.

Здесь считаю необходимым «покаяться» и признаться в присущем мне антропоморфизме в отношении к растениям и, разумеется, животным. Понимаю, что это ненаучно, но это — мое восприятие, от которого мне жаль отказываться.

6. Для меня очень важно также то, что я для себя назвал «эффектом приятной неожиданности»: всегда, даже в знакомых до мелочей местах с радостью и интересом обнаруживаешь что-то новое: новый росток, которого в прошлый раз еще не было, вновь распустившийся полевой цветок, необычное освещение (особенно ранним утром и на закате), какой-то особый рисунок солнечных пятен на траве и стволах деревьев, постепенно изменяющийся цвет или оттенки зеленого — травы, листьев, не говоря уже об осени или весне, когда все меняется буквально не по дням, а по часам, и эти грандиозные изменения происходят спокойно, без малейшего намека на спешку или суету.

Здесь упомянуты далеко не все, лишь основные (для меня) факторы, обеспечивающие практически безотказный и высокий психотерапевтический эффект от общения с Природой. На самом деле факторов этих гораздо больше. Кроме того, очень много тонких, почти неуловимых нюансов, придающих особый, неповторимый аромат тому или иному месту.

Непосредственное общение с Природой хорошо дополнить художественными слайдами или фотографиями. Это дает возможность освежить в памяти красивые места, интересные явления и состояния Природы и заново пережить те чувства, которые испытывал при фотографировании.

Логическим продолжением слайдов являются слайд-фильмы: видовой ряд из слайдов, объединенных одной темой, с музыкальным сопровождением. Эмоциональное воздействие слайд-фильмов значительно сильнее, нежели отдельных слайдов, но это — отдельная тема.