Октября с. г. встретились с президентом РА, генеральным секретарем ЦК НДПА Наджибуллой.

При обсуждении неотложных внутриполитических задач отметили, что сейчас наступило время активных действий каждого. Кое-что уже предпринято — это письма к Ахмад Шаху, а также направление представителей правительства РА и КГБ СССР в Хазараджат.

Совпосол выразил готовность лично выйти на контакт с Ахмад Шахом, если потребуется, имея в виду, что у советского посла нет груза прошлого и он свободен в своих контактах с оппозицией.

...Президент Наджибулла отметил, что... времени остается мало, оставшиеся четыре месяца нужно использовать так, словно это четыре года, поэтому нужно следовать принципу военно-политической конкретики, то есть на местах, исходя из ситуации, применять силу или идти на переговоры и компромиссы. Ключевым объектом применения этой политики, по его мнению, является ситуация с Ахмад Шахом. Только решив вопрос с Ахмад Шахом, можно обеспечить безопасность магистрали...

Н.Егорычев В.Варенников В.Зайцев

Октябрь 1988 г.

 

Президент РА Наджибулла тоже предпринимал определенные шаги, чтобы добиться своей цели: проведения военной операции против вооруженных отрядов Ахмад Шаха. У него это уже превратилось в навязчивую идею. При этом не гнушался и прямыми провокациями. Однажды в ноябре на очередном заседании Ставки ВГК РА начальник Генерального штаба афганской армии генерал-лейтенант Асеф Делавар, глядя себе в тетрадь, начал докладывать о тяжелейшей обстановке, сложившейся на Южном Саланге. Якобы банды Масуда уничтожали или уводили в горы все правительственные колонны, весь Южный Саланг забит сгоревшими машинами, а вот советские войска никто не трогает. Все это происходит сейчас, когда советские войска еще не ушли, а что будет после их выхода? Генерал армии Варенников, присутствовавший на заседании Ставки ВГК РА, сделал заявление: «Товарищ президент! Учитывая сложность ситуации, о которой доложил начальник Генерального штаба, и, имея в виду, что я располагаю противоположными сведениями, то есть налицо противоречия, считаю целесообразным выехать на место и лично убедиться, что же все-таки там происходит. Я выезжаю туда завтра утром, а вас прошу позволить выехать туда начальнику Генерального штаба. Мы вместе на одной машине все отследим и на Ставке ВГК РА доложим результаты. Одновременно я прошу, чтобы дали команду на запуск колонны правительственных войск, особенно груженных, чтобы завтра можно было бы наблюдать их на Саланге».

Предложение Варенникова было крайне неожиданным для Наджибуллы, но он, не сказав ни слова, дал начальнику Генерального штаба соответствующее распоряжение по поводу поездки.

На следующий день на бронированном УАЗ-469 в сопровождении охраны В.А.Варенников и Асеф Делавар выехали на Саланг. Как и следовало ожидать, ничего угрожающего на магистрали не было. Варенников и Делавар проехали весь Саланг, осмотрели сторожевые заставы, опросили военнослужащих, несущих на них службу, и убедились, что здесь уже две недели не было никаких боестолкновений, а колонны проходят в обе стороны беспрепятственно. Наблюдали мелкие отряды численностью от 12–15 до 20–30 человек, которые не скрывались и не нападали. Они располагались вдоль дороги через каждые 300–500 метров. Нигде не было видно никаких следов «недавних» боев, горящих или накануне сгоревших машин.

Доклад начальника Генерального штаба оказался откровенным блефом. Когда в ходе поездки Варенников выяснил у Асефа Делавара, что сведения о разграблении машин с материальными запасами поступают от офицеров служб тыла, то он высказал предположение, что эти офицеры сами все разворовывают, а все грехи списывают на Ахмад Шаха. Начальник Генштаба ответил, что он этого не исключает, но добавил, что в целом на Саланге в ближайшем будущем обстановка будет крайне сложной.

Руководитель ОГ МО СССР в РА согласился с ним и сказал, что поэтому с Масудом и надо найти компромисс. Начальник Генерального штаба ответил, что Наджибулла не хочет этого компромисса. Возвратившись в Кабул, наметили план дальнейших совместных действий, а начальник Генерального штаба доложил результаты поездки Наджибулле. Однако тот от своих намерений так и не отказался.

Возможно, он не мог простить Масуду того, что он помог нелегально переправить его брата за границу. Рассказывает генерал Акбар Мухаммад Шариф: «Масуд почти никогда не отказывал людям в помощи. В 1986 году к нему обратился брат президента Наджибуллы Сиддик Рухи с просьбой помочь ему уехать за границу. Сделать это было очень нелегко. Контроль хадовцев был довольно жестким, но люди Ахмад Шаха помогли ему пробраться через ущелье Андараб в Панджшер, а оттуда переправили в Пакистан. Сейчас он живет в CША».

Афганское руководство, дабы преодолеть сложившуюся ситуацию, используя 2-ю пехотную дивизию, вновь попыталось спровоцировать столкновение отрядов Ахмад Шаха с частями советских войск. Особенно осложнилась ситуация на Южном Саланге в период с 7 по 14 ноября, когда в ответ на неспровоцированный обстрел со стороны прошедшей перевал правительственной войсковой колонны и систематические артобстрелы мирных кишлаков в районе Джабаль-ус-Сирадж, осуществлявшиеся артиллерией 2-й пехотной дивизии ВС РА, мятежники Ахмад Шаха под командованием полевого командира Кори Комолуддина, атаковав эту колонну, вновь перекрыли движение через Саланг. Разведслужбы РА не замедлили заявить о якобы имевшем место радиоперехвате приказа руководства ИОА из Пакистана о возобновлении боевых действий против советских и афганских войск в районе перевала.

Заместитель командира 108-й мотострелковой дивизии полковник С.Антоненко, в зону ответственности которой входил и Южный Саланг, неоднократно докладывал руководству, что 2-я пехотная дивизия ВС РА, дислоцирующаяся в Джабаль-ус-Сирадже, постоянно ведет бессистемную стрельбу из стрелкового оружия, минометов и реактивной артиллерии по мирным кишлакам, где, по данным советской разведки, мятежников не было. При этом, как правило, обстрелы мирных кишлаков велись тогда, когда командир дивизии генерал Фарук находился в Кабуле, а советнический аппарат при дивизии был не в состоянии оказать какого-то влияния на действия руководства 2-й пехотной дивизии, так как афганцы игнорировали требования советников о прекращении огня, ссылаясь на необходимость выполнения приказов командира дивизии.

Полковник Антоненко постоянно просил отвести 2-ю пехотную дивизию из района входа на перевал Саланг, так как она никакой боевой задачи в данном районе не выполняла, а действия ее командиров были направлены на срыв проводки через Саланг советских и афганских колонн.

13 ноября в районе кишлака Таджикан до 200 мятежников салангской и панджшерской группировок ИОА атаковали выносные посты 2-й пехотной дивизии. Только переданный Ахмад Шаху личный ультиматум генерала армии В.И.Варенникова смог в очередной раз разрядить ситуацию. Работа была проведена и с командованием правительственных войск. Чудом удалось избежать втягивания в развернувшиеся боевые действия подразделений 108-й дивизии.

Примечательно: в момент сосредоточения мятежников в районе Саланга на выходе из ущелья именно в этом месте оказалась бронегруппа 103-й воздушно-десантной дивизии в составе четырех БТРов, обеспечившая передачу ультиматума генерала армии Варенникова Ахмад Шаху. Двигавшиеся от перевала в долину боевые машины оказались окруженными моджахедами. Разведчики, находившиеся на бронетранспортерах, впервые столкнулись с мятежниками действительно лицом к лицу. Трудно предполагать дальнейшее развитие событий, если бы не вмешательство командиров отрядов муллы Гауса и Басира. Они, переговорив с находившимся здесь же подполковником Дмитрием Веретенниковым, приказали пропустить разведчиков.

Военное командование, используя имевшуюся у него с Масудом конспиративную связь, направило Ахмад Шаху вопросы для обсуждения, которые были заверены соответствующими подписями и скреплены печатью советского посольства в Афганистане.

ДОКУМЕНТ³¹

Вопросы для обсуждения с Ахмад Шахом

О создании в рамках единого Афганистана таджикской автономии на базе районов проживания таджиков с включением в нее территории провинций Бадахшан, Тахар, Баглан, части Парван и Каписа, а также о формах самоуправления этого района.