Представления, достойные христианина

Пусть навсегда в тебе останутся эти противоречащие общепринятым мненияистинного христианства. Пусть никто не думает, что христианин родился длясебя и пусть никто не желает жить для себя, но все, что он имеет и чем самявляется, он обязан приписывать не себе, а Богу-Творцу, и все свое доброобязан считать общим. Христианская любовь не знает собственности. Да полюбитон благочестивых во Христе, а нечестивцев -- ради Христа, который первый нас-- еще врагов -- полюбил так, что всего себя отдал нам для искупления. Дапосвятит христианин себя одним, потому что они добры, а другим не менеетого, чтобы сделать их добрыми. Пусть ни к кому не питает ненависти за то,каков он; во всяком случае, не больше, чем надежный врач ненавидит больного.Он только враг пороков. Чем тяжелее болезнь, тем больше заботы станетпроявлять чистая любовь. Прелюбодей, святотатец, турок -- пусть проклинаетпрелюбодея, а не человека; пусть отталкивает святотатца, а не человека;пусть убивает турка, а не человека. Пусть постарается, чтобы погибнечестивец, который сам создал себя таким, но пусть спасет человека,которого создал Бог. Пусть всем от души желает добра, молится об этом,благотворит. Пусть не вредит заслужившим и помогает тем, у кого нет заслуг.Пусть радуется удачам всех людей, как своим собственным. Пусть скорбит онеудачах всех людей, как о своих собственных. Несомненно, это то, что велитапостол: "плакать с плачущими, радоваться с радующимися". Более того, пустьчужую беду сноситтяжелее, чем свою. От счастья брата пусть будет веселее,чем от своего. Не по-христиански думать: "Какое мне до этого дело? Не знаю,черен ли ты или бел". Он мне чужой, неизвестный, ничем ничего от меня незаслужил; когда-то причинил вред, никогда не помог. Ничего не значит!Вспомни только, за какую твою заслугу одарил тебя Христос, который пожелал,чтобы за Его благодеяние по отношению к тебе не Ему воздали, а ближнему.Смотри только, в чем человек нуждается и что ты можешь. Думай только ободном: Он -- брат во Господе, сонаследник во Христе, член того же тела,искуплен той же кровью, сотоварищ общей веры, признанный к той же благодатии счастью будущей жизни. Подобно тому как сказал апостол: "Одно тело и одиндух, как вы и призваны к одной надежде вашего призвания; один Господь и однавера, одно крещение, один Бог и Отец всех, который надо всеми, и чрез всех,и во всех нас". Как может быть чужим тебе тот, с кем ты так многим связанвоедино? У язычников немалое значение имеют обстоятельства, которыепобуждают оратора к благоволению или неблаговолению. Он -- согражданин,свойственник, родственник или наоборот; он -- приятель, отцовский друг,заслуживший добро, любимый, почетного происхождения, богатый или наоборот.Во Христе все это ничего не значит или, следуя Павлу, все одно и то же.Пусть одно стоит у тебя перед глазами, и этого достаточно: он -- плоть моя,брат во Христе. То, что относится к члену, разве не распространяется на всетело и потом на главу? Все мы, в свою очередь, члены. Члены, связанные другс другом, составляют тело; глава тела -- Иисус Христос; глава Христа -- Бог.Все доброе или злое, что происходит с каким-либо членом, происходит с тобой,происходит с каждым в отдельности, происходит с Христом, происходит с Богом.Все это -- одно; Бог, Христос, тело и члены. У христиан нет места выражениям"равные с равными" и "несходство -- мать ненависти". Зачем слова орасхождении там, где такое единство? Христианство не знает того, что говоритобычно придворный провинциалу, деревенский-- горожанину, патриций -- плебею,знаменитый -- неизвестному, сильный -- слабому, итальянец -- германцу, галл-- британцу, британец -- шотландцу, грамматик -- теологу, грамматику --диалектик, юристу -- медик, ученый -- дураку, красноречивый -- неречистому,холостой -- женатому, молодой -- старику, клирик -- мирянину, священник --монаху, колетанин -- минориту, кармелит -- иакови-ту, и, дабы не перечислятьздесь все различия, несходному вовсе не подобает вышучивать несходное. Где же любовь, которая почитает врага, если другое название, несколькоотличающийся цвет одежды, если пояс или сапоги и тому подобные человеческиепустяки делают меня ненавистным тебе? Почему мы не оставляем этот ребяческий вздор и то, что имеет к немуотношение, почему не привыкаем смотреть на то, что вдалбливает нам Павел вомногих местах: что все мы -- члены одного тела во главе с Христом,воодушевленные одним и тем же духом; если мы действительно в нем живет, тонадо не завидовать более счастливым членам и охотно приходить на помощьболее слабым. Мы должны понять, что, оказывая благодеяние ближнему, мы самиоблагодетельствованы, что мы нанесли ущерб себе, навредив брату. Пусть никтоне старается только для себя, но пусть каждый посильно направит на всех то,что получил от Бога, чтобы все потекло туда, откуда проистекло, т.е. отГлавы. Разумеется, это и есть то, что пишет Павел коринфянам: "Ибо как телоодно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их много,составляют одно тело, так и Христос. Ибо все мы одним Духом крестились водно тело -- иудеи или язычники, рабы или свободные -- и все напоены однимДухом. Ибо и тело -- это не один член, а многие. Если нога скажет: "Я непринадлежу телу, потому что я не рука", то неужели она не принадлежит телу?И если ухо скажет: "Я не принадлежу к телу, потому что я не глаз", тонеужели оно поэтому не принадлежит телу? Если все тело -- глаз, то где слух?Если все оно -- слух, то где обоняние? Ныне же Бог расположил члены, каждыйиз них в теле, как Он пожелал. А если бы все были один член, то где было бытело? Ныне же членов много, а тело одно. Не может глаз сказать руке: "Я ненуждаюсь в делах твоих", или также голова--ногам: "Вы мне не нужны". Но течлены тела, которые кажутся слабейшими, гораздо нужнее. И о тех членах тела,которые мы считаем менее благородными, прилагаем более попечения. Инеблагообразные наши имеют больше попечения, а благообразные наши ни в чемне нуждаются. Но Бог соразмерил тело, внушив о менее совершенном большеепопечение, дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботилисьдруг о друге. Но вы -- тело Христово и члены от члена". Подобное он пишет римлянам; он говорит: "Ибо как в одном теле у насмного членов, но не у всех членов одно и то же тело, так и мы многиесоставляем одно тело во Христе, а порознь один для другого -- члены, имеющиеразличные дарования по благодати, данной нам". И снова в Послании кэфесянам: "Но истинной любовью, -- говорит, -- все возвращаем в Того,Который есть глава Христос, из Которого все тело, составляемое исовокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей при действии вмеру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви. Ив другом месте он повелевает поочередно одним носить бремя других, потомучто мы взаимные члены. Поэтому смотри, относятся ли к этому телу те,которые, как ты слышишь, везде говорят: "Мое имущество досталось мне понаследству, я владею им по праву, не обманом. Почему я не могу употребитьего или злоупотребить им по своей воле? Почему я обязан давать что-нибудьтем, кому я ничего не должен? Расточаю, теряю -- то, что гибнет, мое; другихэто не касается". Один из твоих членов мучается от голода, а тебя тошнит откуропаток. Голый брат коченеет от холода, а у тебя так много одежды,испорченной молью и гнилью. Ты проигрываешь в кости за ночь тысячу золотых,а в это время какая-нибудь несчастная девушка, гонимая нуждой, продает своецеломудрие, и гибнет душа, за которую Христос отдал свою душу. Ты говоришь:"Какое мне дело? То, что мне принадлежит, я трачу по своей воле!" И послеэтого тебе кажется, что ты христианин, когда ты даже и не человек? Тыслышишь, как в присутствии многих людей бесславят того или иного, и тымолчишь или же громко смеешься вместе с клеветником. "Я бы остановил его, --говоришь ты, -- если бы то, что он сказал, касалось меня; но мне нетникакого дела до того, кого он бесславил". Значит, тебе нет никакого дела дотела, если тебе нет дела до одного из членов. И нет дела до Главы, если тебяне касается то, что происходит с телом. Говорят, что силу следует отражать силой. Я не имею ничего против того,что разрешают императорские законы, меня только удивляет, откуда этиизречения попали в христианские нравы. Я нанес ущерб, но меня вынудили. Япредпочел совершить зло, чем допустить его по отношению к себе. Будь так!Человеческие законы не наказывают за то, что они разрешили. Но как поступитХристос, твой Повелитель, если ты нарушишь его закон, который находится уМатфея? "А я говорю вам: не противься злу, но если кто ударит тебя в правующеку, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобой и взять у тебярубашку, отдай ему и паллий. И кто принудит тебя идти одну милю, иди с ним идругие две. Любите врагов ваших, благотворите тем, кто ненавидит вас, имолитесь за гонителей ваших и тех, кто порочит вас, чтобы стать вам сынамиОтца вашего, Который на небесах, Который делает, чтобы солнце Егоподнималось над добрыми и злыми, и посылает дождь на праведных инеправедных". Ты отвечаешь: "Он это не мне сказал. Он сказал апостолам,сказал несовершенным". Разве ты не слышал, что вы -- сыны Отца вашего? Еслиты не желаешься быть сыном Божьим, то закон не имеет к тебе никакогоотношения; однако не хорош тот, кто не хочет стать совершенным. Обративнимание и вот на что: если ты не требуешь награды, закон тебя не касается.Ведь дальше следует: "Если вы любите тех, кто вас любит, какая вам награда?"Как будто бы говорит: "Никакая". Делать это -- не добродетель, но не делать-- преступление. Никто никому не должен там, где воздают тем же. ПослушайПавла -- великого знатока и толкователя христианских законов:"Благословляйте гонителей ваших. Благословляйте, а не проклинайте. Никому невоздавайте злом за зло. Если возможно с вашей стороны, будьте в мире совсеми людьми. Не защищайте самих себя, возлюбленные, но дайте место гневу[Божиему]. Ибо написано: "Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь". Но есливраг твой голоден, накорми его. Если жаждет, дай ему пить. Ибо, делая это,ты соберешь горящие уголья на его голову. Не будь побежден злом, но побеждайзло добром". Ты говоришь: "Что же будет, если мягкостью своей я вскормлючужое бесстыдство и, снояся старую обиду, вызову новую?" Если ты можешьизбежать зла или отразить его без своего зла, никто не запрещает тебе этоделать. Но если не можешь, то остерегись говорить: "Лучше делать, чемтерпеть". Если можешь, исправляй, заваливая благодеяниями или покоряякротостью. Если же не может быть по-иному, то пусть лучше погибнет один, чемоба; лучше, чтобы ты стал богаче, извлекши пользу из терпения, чем чтобы обастали злыми, воздавая друг другу за зло. Да будет правилом для христиансостязаться со всеми в любви, кротости, благодеяниях; охотно уступать дажесамым низким людям в спорах, ненависти, недоброжелательности, поношениях иобидах. Но недостоин тот, кому оказывают благодеяние, кому уступают. Длятебя же достойно то, что ты делаешь, достоин Христос, ради Которого этопроисходит. Говорят: "Я не хочу никому вредить, но и не хочу терпеть, когда мневредят". Нет, если тебе причинили ущерб, от души прости обиду, остерегаясьтого, как бы не случилось чего-нибудь, что и тебе надо было бы простить.Надо столь же осмотрительно избегать своей вины, сколь легко прощать чужуювину. Чем ты больше, тем больше смиряй себя, чтобы служить всем в любви.Если ты знатного рода, то нравы, достойные Христа, не затмят, но украсятблагородство происхождения. Если ты ученый, то скромнее сноси и исправляйнезнание невежественных людей. Ты тем больше должен брату, чем больше тебеповерили. Ты богат; помни, что ты управитель, а не господин, и тщательноследи за тем, как ты выполняешь общее дело. Ты поверил, что только одниммонахам запрещена собственность и предписана бедность? Ты ошибся; и то идругое относится ко всем христианам. Закон наказывает тебя, если ты унесешьчто-нибудь чужое. Он не наказывает, если ты отнимешь свое у нуждающегосябрата, А Христос наказывает и то и другое. Если ты -- должностное лицо,пусть почет не делает тебя более жестоким, но обязанности пусть сделают тебяболее внимательным. "У меня нет церковной должности, -- говоришь ты, -- я непастырь и не епископ". Вот именно; может быть, ты и не христианин? Самувидишь, какой ты, если ты не церковный. Христа стали так презирать в мире,что считают прекрасным и замечательным не иметь с Ним никакого дела,настолько, что более презренным считают того, кто теснее с Ним связан. Разветы не слышишь каждый день от разгневанных мирян, как они бросают в лицослова "клирик", "священник", "монах", употребляемые взамен злой брани? И этоделается таким голосом и с таким видом, будто они порицают распутство илисвятотатство. Я, право, удивлен, почему они не нападают также и на крещение,почему они вместе с сарацинами не используют имени Христова для обозначенияпозора? Если бы они говорили о плохом клирике, недостойном священнике илинечестивом монахе, это надо было бы сносить, потому что так они порицаютчеловеческие нравы, а не презирают обет добродетели. Но те, которые считаютсвоей славой растление девиц, военный разбой, деньги, выигранные илипроигранные в кости, и многие такого рода преступления, не могут сказать одругом ничего более презренного, более злого или постыдного, чем назвать егомонахом или священником; не менее ясно и то, что думают о Христе эти люди,которые лишь называются христианами. У епископов и у должностных лиц нет иного Господа, кроме Христа. И те идругие попеременно представляют Его. И те и другие должны будут дать Емуотчет. Если ты, принимая на себя или исполняя обязанности, обращаешьвнимание на что-то иное, а не на Него, то, если мир и не называет тебяпродажным, Он, конечно, накажет тебя как продажного. Если ты добиваешьсяобщественной должности не для того, чтобы приносить пользу всем, а для того,чтобы думать о собственных частных делах, чтобы мстить тем людям, которым тыжелаешь зла, твоя служба -- для Бога разбой. Ты преследуешь грабителей недля того, чтобы вернуть владельцу похищенное, а для того, чтобы и у тебябыло то, что есть у грабителей. Скажи, пожалуйста, где хотя бы маленькаяразница между тобой и ими? Ее нет ни в чем, кроме того, что они грабяткупцов, а ты -- грабителей. В общем, если ты берешься за эту должность недля того, чтобы быть готовым под угрозой потери не только имущества, но ижизни защищать справедливость, то Христос не одобрит твоего правления. Ядобавлю и то место из суждения Платона, когда он говорит, что никто недостоин той должности, которую он принимает добровольно. Если ты князь,берегись, как бы тебя не заворожили такие вот опасные речи льстецов: "Ты --господин, ты свободен от законов. Для тебя все справедливо, все честно. Тебедозволено все что угодно". Тебя не касается то, что говорят священникипростому народу. Мало того, считай -- как и есть на самом деле, -- чтосуществует один Господин изо всех; на Него ты должен быть как можно болеепохож, Его обязанности ты временно берешь на себя -- это Иисус Христос. Никто, кроме тебя, не обязан внимательнее относиться к Его учению, оттебя Он потребует отчета строже, чем от других. Ты только не считайсправедливым то, чего ты желаешь, но желай лишь того, что справедливо. Недумай, что для тебя станет почетным то, что для любого человека считаетсяпозорным. Наоборот, не разрешай себе даже того, что повсюду обыкновеннопрощают. Считай для себя преступлением то, что у других слывет ошибкой. Небогатства стяжают тебе честь, восхищение, достоинство, любовь, уважениемногих людей, а измененные нравы, которые лучше простонародных. Пусть народне учится на тебе удивляться тому, что его самого подбивает на те же самыепроступки, которые ты каждый день порицаешь. Откажись от восхищениябогатством; здесь воры, казнокрады, святотатцы и грабители! Откажись отвосхищения наслаждениями. Здесь похитители и прелюбодеи. Коль скоро тыхочешь выглядеть перед своими более блистательным, не выставляй на глазаглупцам своего богатства; хочешь выглядеть счастливым -- не показывай нирасточительства, ни довольства. Пусть они по тебе учатся это презирать,учатся восхищаться добродетелью, ценить чувство меры, аплодироватьсдержанности, почитать скромность. Пусть твои нравы не выказывают того, чтотвоя власть в нравах народных наказывает. Лучше всего ты искоренишьзлодеяния, если люди увидят, что ты невысоко ставишь причину злодеяний --богатство и наслаждения. Ни к кому из народа не следует относиться хуже, чемк себе. У всех, кто искуплен, -- одна цена. От презрения не охранят тебя низвон тщеславия, ни жестокость, ни оружие, ни телохранители, но чистотажизни, строгость и нравы, не испорченные никакими обычными пороками. Ничего не мешает тебе занимать высшее место в правительстве и в любвине различать никаких мест. Считай, что это преимущество состоит не в том,чтобы быть богаче, а втом, чтобы как можно больше всем помогать. Не обращайв собственную выгоду то, что принадлежит всем, но свое и всего себя самогоотдай всеобщей пользе. Народ тебе должен многое, но ты ему должен все. Дажеесли уши вынуждены слушать громкие слова "непобедимый", "святой", "великий",душа пусть не знает этого. Отнеси все это к Христу, одному которому этислова и подобают. Преступление, заключающееся в оскорблении величества,которое другие люди переносят трагически, да будет для тебя наилегчайшим. Вдействительности оскорбление величеству наносит тот, кто именем князяжестоко, насильственно и бесчестно совершает нечто противозаконное. Пустьникакая обида не трогает тебя меньше той, которая касается тебя лично.Помни, что ты лицо общественное и тебе следует думать только о благеобщества. Если ты мужественный человек, помышляй не о том, сколь ты велик,но о том, какой груз ты несешь на своих плечах. Чем в большей опасности тыживешь, тем меньше прощай себе. Пусть не предки твои и не льстецы указываюттебе форму управления государством, а Христос. Что может быть нелепее, чемесли христианский князь возьмет себе за образец Ганнибала, АлександраВеликого, Цезаря или Помпея? Так как он не сможет следовать определенным ихдобродетелям, то он станет более всего подражать тому, чего только и надоизбегать. Если Цезарь сделал что-то, за что его хвалят историки, этогонельзя брать сразу за образец, но только в случае, если это не расходится сучением Господа нашего или если это хотя и не достойно подражания, способно,однако, воспламенить стремление к добродетели. Вся власть не столь велика,чтобы ты сознательно захотел отклониться от правильного пути. Лучшеотказаться от нее, чем отказаться от Христа. Не сомневайся: то, что Он даеттебе взамен утраты власти, гораздо лучше власти. Нет ничего стольпрекрасного, столь великолепного, столь славного для царей, как возможнобольшее приближение к сходству с высшим Царем Иисусом, который был ивеличайшим и наилучшим. Но то, что Он был величайшим, Он на земле скрывал;предпочитал, чтобы мы понимали, что Он был наилучшим, и хотел, чтобы мы вэтом Ему подражали. Он говорил, что царство Его не от мира сего, хотя былГосподом неба и земли. Языческие правители господствуют, христианский правитель распространяетна своих не власть, а любовь. Тот, кто велик, пусть думает о том, что он --слуга для всех, а не господин. Тем более меня удивляет, что напыщенныеобозначения власти дошли даже до самих верховных понтификов и епископов ичто теологи, не менее невежественные, чем тщеславные, не стыдятся открытоназываться нашими наставниками, хотя Христос запретил своим и то и другое,сказал, чтобы они не разрешали называть себя ни господами, ни наставниками,потому что один есть Наставник и Господин, Он же -- Глава надо всеми нами --Иисус Христос. "Апостол", "пастырь", "епископ" -- это обозначение должности,а не господства. "Папа", "аббат" -- слова любви, а не власти. Но что это я вступил в море обычных заблуждений? К какому роду людей ниобратишься, человек действительно духовный повсюду увидит много достойногосмеха, а еще больше -- достойного слез. Он обнаружит, что очень многиевоззрения чрезвычайно искажены и весьма сильно расходятся с учениемХристовым. Большая часть их проистекает из того, что мы и в христианствоввели нечто мирское. То, что читают о мире у древних теологов, недостаточнопросвещенные люди относят не к монахам. В Евангелии, у апостолов, уАвгустина, Амвросия, Иеронима миром называются неверующие, чуждые вере,враги креста Христова, богохульники, те, которые озабочены завтрашним днем,вообще те, которые не верят в Христа, сражаются за богатства, власть,наслаждения; дело в том, что, ослепленные соблазнами вещей видимых, онипосвящают себя ложному добру взамен истинного. Потому что этот мир не знаетХриста, в Котором истинный свет. Он лежит целиком во зле, любит себя, живетдля себя, старается для себя. Он не принимает Христа, Который и естьистинная любовь. От этого мира Христос отделил не только апостолов, но всех,которых Он признал достойными себя. Как можем мы поэтому смешивать этотвсегда осуждаемый в Писаниях мир с христианством и льстить нашим порокам,обозначая их именем ничтожного мира? Многие ученые увеличивают эту заразу, искажая, как говорит Павел, словоБожье и приспосабливая Священное Писание к нравам времени, тогда как болеепристало исправлять нравы по норме, установленной Писаниями. Нет ничегогибельнее такого рода поддакивания, чем когда мы словами Евангелия илипророков льстим болезням души, а не лечим их. Слышит князь: "Всякая властьот Бога" -- и тотчас вскидывает гребешок! Почему Писание придает тебе большетщеславия, чем робости? Ты думаешь, что Бог дал тебе власть, чтобыуправлять, и не думаешь, что Он потребует отчета об этом управлении? Жадныйслышит, что христианам запрещено иметь по две туники. Теолог истолковывает,что вторая туника -- это все, что выходит за пределы естественной надобностии что входит в болезнь алчности. "Прекрасно, -- говорит этот Красе, -- уменя еще очень многого нет". Плотский, холодный в любви человек слышит, чтоесть такая любовь, что ты должен положить свои деньги за чужие, свою жизньза чужую, свою славу за чужую. "Недам, -- говоритон, --может быть, мнесамому не хватит. Я не стану защищать его славу, чтобы как-нибудь незапятнать свою. Я покину брата в опасности, чтобы самому не попасть вопасность. Короче говоря, я буду жить только для себя, чтобы у меня ни из-закого не было неприятностей". Мы приучились брать за жизненный образец святыхмужей, только если они сделали что-то, чему не следует подражать. Прелюбодеии убийцы льстят себе примером Давида. Те, которые засматриваются накошельки, приводят в пример богатого Авраама. Князья, которые для забавыповсюду бесчестят девушек, перечисляют нам цариц и наложниц Соломона. Те, укого бог -- их утроба, ссылаются на пьянство Ноя. Кровосмесителисожительство Лота приводят в оправдание своего позора. Почему мы переводимвзгляд с Христа на них? Осмелюсь сказать, что нам не следует подражать нипророкам, ни даже апостолам, если у них существует какое-то расхождение сучением Христовым. Я не против, если грешники хотят подражать святым, толькопусть они подражают во всем! Ты последовал Давиду в прелюбодеянии, следуйбольше в покаянии! Ты взял пример с Магдалины-грешницы, возьми в пример и еелюбовь, ее слезы, то, как она бросилась Иисусу в ноги. Ты преследовалцерковь Божью вместе с Павлом, лжесвидетельствовал вместе с Петром; подставьвместе с Павлом свою шею за благочестие, не устрашись креста вместе сПетром. Бог терпит, когда великие люди допускают некоторые ошибки, чтобы имы, допустив их, не отчаивались, но как были мы товарищами в заблуждении,так станем товарищами в исправлении ошибок. Ныне мы возвеличиваем то, чемуне следует подражать, но искажаем то, что они делали верно, наподобиепауков, которые высасывают только яд или превращают в яд даже целебный длянас сок. Что у тебя общего с богачом Авраамом, божество которого -- деньги?То, что разбогател приумножением скота и Бог даровал счастье его делу? И это-- в плотском законе. Разве тебе, христианину, дозволяется всеми правдами инеправдами собирать отовсюду Крезовы богатства, которые ты или растратишьпонапрасну, или -- хуже того -- закопаешь дома? Авраам не обращал вниманияна богатство, которое само на него нахлынуло; доказательством тому то, чтоон тотчас же по велению голоса Божьего повел на заклание своегоединственного сына. Как ты думаешь, тот, кто пренебрег своим сыном,пре-небрегнет стадом быков? Ты же ни о чем, кроме выгоды, и не помышляешь,ничем, кроме денег, не восхищаешься, готовый и брата обмануть, и от Христаотказаться, как только появится малейший проблеск надежды на богатство.Простые девушки -- дочери Лота, когда увидели, что вся земля вокруг объятапожаром, подумали, что во всем мире никто, кроме них, не уцелел в этомопустошающем пожаре. И они втайне сожительствовали с отцом не побесстыдному, а по благочестивому решению, конечно, чтобы не прекратился родчеловеческий; особенно еще потому, что крепка была заповедь Божья:"Плодитесь и размножайтесь", И ты посмеешь сравнивать свои чудовищныевожделения с поступком этих девиц? Более того, я не сомневаюсь, что твойбрак стоит ниже, чем их кровосмесительство, если даже в супружестве тыслужишь не потомству, а собственной похоти. Давид после стольких примеровблагочестия совершил один раз прелюбодеяние, когда ему представился случай,а не он ловил его. Неужели по этой причине тебе будет дозволено безнаказанновсю жизнь валяться в чужих спальнях? Петр однажды под страхом смерти отрексяот Христа, за которого потом он хотел умереть. Неужели поэтому тебе' можнобудет по л гобой причине давать ложные клятвы? Павел грешил не по страсти, авпав в заблуждение; когда его убедили, он тотчас опомнился. Ты умный,знающий, видящий, ты состарился во зле и будешь льстить себе самому примеромПавла? Матфей по одному лишь слову повеления, нисколько не помедлив,отказался от сбора податей. Ты же так сильно предан деньгам, что ни примерысвятых, ни столько раз слышанное Евангелие, ни речи не оторвут тебя от них.Епископы говорят мне: "Читают, что у святого Августина было две подружки".Но он был язычник, мы же воспитаны в христианстве. Он был молодым человеком,а мы -- старые. Замечательное сравнение; у этого юного язычника, дабы незапутаться ему в брачных узах, была вместо жены одна женщина; он хранил ейсупружескую верность, несмотря на то что она не была ему женой; поэтому нам,христианам, -- старикам, священникам, епископам -- будет менее постыдноизмазаться во всех болотах вожделения? С нравами было покончено после того,как мы наградили пороки именами добродетелей и стали более ловко защищатьсвои ошибки и менее усердно исправлять их, главным образом когда мыприучились питать и подкреплять свои превратные воззрения, прибегая кложному заступничеству Священного Писания. Поэтому, сладчайший брат, целиком презрев чернь (vulgus) с еевоззрениями и делами, целиком и полностью прими христианское учение. Излюбви к благочестию равно пренебрегай всем тем, что в этой жизни устрашаетчувства или привлекает их. Да будет тебе достаточно одного Христа, Он --единственный Творец и верных чувств, и блаженной жизни. Мир считает эточистой глупостью и безумием, но Богу было угодно этим спасать верующих.Счастливо неразумен тот, кто разумен во Христе. Печально неразумен тот, ктоХриста не разумеет. Да, знаешь, подобно тому как я хочу, чтобы ты решительноотошел от черни, так же я не хочу, чтобы ты, рассказывая о чем-либо, каккиник, облаивал повсюду чужие суждения и поступки, надменно осуждал их,несносно всем докучал, яростно обличал любую жизнь, чтобы не было у тебяодновременно двух бед: одна состоит в том, что тебя все возненавидят, другая-- в том, что, ненавидимый, ты не сможешь никому помочь. Будь и ты всем длявсех, чтобы, насколько это возможно, без ущерба для благочестия привлечьвсех ко Христу. Внешне приспосабливайся ко всем, чтобы внутри твое намерениеоставалось неизменным. Внешне обходительность, мягкость, снисходительность,уступчивость пусть привлекает брата, которого подобает ласково звать коХристу, а не устрашать его жестокостью. Наконец, то, что ты думаешь, следуетвыражать не столько суровыми словами, сколько собственными правами. Однаконе следует настолько прощать черни слабость, чтобы в нужное время не посметьхрабро защитить истину. Человечность должна исправлять людей, а необманывать их. <...>