Между моралью и правом (теневое и антитеневое сознание Россиян в количественном измерении)

[208-210]

До сих пор у нас речь шла об особенностях современной теневой практики, в которую вовлечены отдельные люди и группы населения, и об обстоятельствах, которые такому вовлечению способствуют. О том, как много людей включены в коррупци-онно-теневые связи или предрасположены к ним, пока не го­ворилось. Теперь нам предстоит обратить внимание и на эту сторону дела.

Как уже отмечалось во введении к книге, проект "Теневая Россия" предусматривал проведение - по интересующей нас тематике - массового опроса населения России. Замышляя его, мы, разумеется, отдавали себе ясный отчет в сложности и но­визне задачи: до последнего времени в ходе массовых опро­сов социологи не решались обращаться к коррупционно-тене-вым сюжетам, не без оснований полагая, что объективную информацию о своем теневом поведении и даже теневых на­мерениях многие люди вряд ли решатся предать гласности. Ниже читатель увидит, как мы пытались - с помощью прямых и кос­венных вопросов - эту задачу решить. Упреждая изложение полученных данных, считаем нужным отметить, что не рас­сматриваем их как полную и точную картину реальности, Но - лишь как первое приближение к ней.

Главное, что нас интересовало с ходе исследования, - это насколько в современном российском обществе распространены различные типы сознания: юридически-правовой, неправовой

[211]

(коррупционно-теневой) и доправовой (морально-репрессивный). При этом мы намеревались выяснить не только то, в каких пропорциях эти типы сознания представлены в обществе, но и то, как они соотносятся с причастностью или непричастнос­тью людей к самостоятельному бизнесу, с установкой на заня­тие предпринимательством1. Такой ракурс кажется нам акту-, альным и интересным уже потому, что от менталитета бизнесменов (и их резерва - бизнесменов потенциальных) в значительной степени зависит не только современное состоя­ние общества, но и вектор его развития, а также обществен­ная готовность к соблюдению законов. Уместно напомнить, что речь идет о стране, успевшей за долгие десятилетия советской власти забыть, что такое легальная частная инициатива в эко­номике, но - вместе с тем - имеющей богатый опыт теневых экономических отношений в условиях, когда такая инициати­ва запрещена.

Вот почему мы рассчитывали, что интересующие нас типы сознания должны соотноситься с ориентацией на занятие биз­несом либо с отсутствием таковой. Полученные цифровые данные это подтвердили, как, впрочем, подтвердили это и углублен­ные интервью, которые мы будем использовать и в данном разделе, комментируя количественные выкладки. Такое использование тем более оправданно, что интервьюируемым предлагалось ответить на многие из тех вопросов, которые задавались рес­пондентам в ходе массового всероссийского опроса.

Задумывая исследование, мы предполагали существование глубоких и принципиальных мировоззренческих различий между людьми, которые уже имеют или хотели бы иметь свой биз­нес, и теми, кто никакого собственного дела не имеет и иметь не хочет. Очевидно, что мировоззрение человека - особенно

1 Опрос проведен Центром совместно с Институтом социологического анализа на базе ВЦИОМ по репрезентативной общероссийской выборке в 83 городских населенных пунктах и сельских районах страны в августе 1999 года. Были опрошены 1600 человек.

[212]

человека взрослого, зрелого - часто не поспевает и даже не стремится поспевать за политическими и социальными изме­нениями. Именно поэтому мы посчитали, что при движении от эпохи, когда легальный частный бизнес был запрещен и его фактически не было, к эпохе, когда он вполне легализован и для многих становится привлекательным, условная граница между непредпринимательским и предпринимательским мировоззре­нием неизбежно должна проходить также и между поколения­ми. Полученные нами данные это тоже подтвердили. Более того, различия оказались даже глубже, чем мы предполагали, и од­ними только возрастными особенностями они не исчерпыва­ются.

Кто есть кто

Немногие - всего 4% опрошенных - заявили, что у них есть собственный бизнес. В дальнейшем мы будем называть их предпринимателями. Гораздо больше (21%) в стране тех, кто испытывает желание заняться бизнесом, но по тем или иным причинам осуществить его пока не может, - они будут фигу­рировать у нас под условным именем ПРЕДпредпринимателей. Подавляющее же большинство не испытывает такого же­лания - назовем этих людей, составляющих 67% населения, НЕпредпринимателями. Респонденты, которые затрудняются ответить на данный вопрос - их всего 8%, - нас интересовать не будут.

Предметом нашего сравнительного анализа станут умонас­троения трех указанных групп, при этом - для полноты карти­ны - их отношение к коррупции и различным видам теневой Деятельности будет сопоставляться с соответствующими пока­зателями по населению в целом. Но предварить свой социоло­гический рассказ мы хотим все же краткой информацией о некоторых социально-демографических и других особеннос­тях этих групп, чтобы читатель с самого начала имел пред­ставление о той условной границе между большинством и мень­шинством российского общества, о которой говорилось выше.

[213]

В предпринимательской среде явно доминируют мужчины (их численность превышает здесь две трети). Несколько боль­ше их, чем женщин, и среди предпринимателей потенциаль­ных. Что касается НЕпредпринимателей, то у них соотноше­ние иное: 59% из них - женщины.

В составе непредпринимательского большинства свыше 42% составляют люди старше 55 лет, между тем как в рядах пред­принимателей их всего 8%, а среди ПРЕДпредпринимателей и того меньше (5%). Если в группах меньшинства преобладают люди, не перешагнувшие сорокалетний рубеж, то есть вошед­шие в сознательную жизнь в годы перестройки или после нее (среди предпринимателей таких две трети, а в составе ПРЕД­предпринимателей - три четверти), то непредпринимательское большинство в массе своей сформировалось при советской власти (доля тех, кто моложе 40 лет, не дотягивает здесь даже до тре­ти).

Среди НЕпредпринимателей 44% не имеют среднего обра­зования, между тем как в группах меньшинства процент та­ких людей в два раза ниже. Доля же людей с высшим и неза­конченным высшим образованием в составе тех, кто занят бизнесом или хотел бы им заняться (соответственно 33 и 22%), значительно больше, чем у тех, кто такого желания не испы­тывает (12%).

В группах меньшинства заметно представлены жители крупных городских центров (44% у предпринимателей и 49% у ПРЕД­предпринимателей), между тем как среди НЕпредпринимате­лей таких только 37%. В свою очередь, в составе последних более высокий процент не только жителей небольших горо­дов, но и селян.

Наконец, интересующие нас группы существенно различа­ются уровнем материального достатка. Среди тех, кого мы назвали НЕпредпринимателями, 44% заявили, что их денежных дохо­дов не хватает даже на питание. В составе потенциальных предпринимателей таких 27%, а среди предпринимателей ре­альных - 14%. Последняя цифра выглядит, впрочем, странной-

[214]

нищий бизнесмен, с трудом зарабатывающий себе на хлеб, -это что-то из области фантастики. Но мы должны отдавать себе ясный отчет в том, что речь идет не о крупном, среднем или паже малом организованном бизнесе (руководители фирм - в силу своей относительной немногочисленности - в поле мас­совых социологических опросов обычно не попадают), но скорее об индивидуальном "низовом" предпринимательстве - мелкой торговле, челночном бизнесе, репетиторстве, бытовых услугах, прибыльной эксплуатации личных транспортных средств и т. п. Понятно, что доходность такого бизнеса может быть и крайне низкой (не исключено, впрочем, что "нищие" бизнесмены просто опасаются открыто говорить о своем реальном уровне жизни из-за его несоответствия их официальным заработкам).

Однако на фоне других опрошенных (включая и ПРЕДпред-принимателей) наши бизнесмены все же заметно выделяются уровнем достатка. Среди предпринимателей довольно высок процент тех, кому хватает денег и на питание, и на одежду, и на покупку вещей длительного пользования: таких здесь больше трети, между тем как в рядах ПРЕДпредпринимателей - по­чти в десять раз меньше (всего 4%). Естественно, что эти раз­личия проявляются и в образе жизни: 40% "низовых" бизнес­менов в последние годы могли позволить себе отдых на курортах России, Украины или дальнего зарубежья, в то время как у потенциальных предпринимателей этот показатель составляет лишь 13%, а у НЕпредпринимателей он и того ниже - 6%.

Знание этих различий создает хорошие стартовые возмож­ности для того, чтобы выявить и понять отношение каждой из интересующих нас групп к коррупции и теневой экономике.