Из истории становления судебной психологии

В работе следователя допрос занимает более четверти его рабочего времени[1].

Допрос является и наиболее психологизированным следственным действием, связанным с личностными особенностями допрашиваемого и допрашивающего, с психическим взаимодействием между ними. «Знание закономерностей отражения расследуемого события в сознании свидетелей, потерпевших, обвиняемых, знание процессов восприятия, формирование представлений, воспроизведение образов и представлений в устных и письменных показаниях с учетом особенностей воспринимаемого события и личности допрашиваемого — все это составляет теорию допроса»[2].

В ходе допроса следователь должен получить сведения о фактической стороне расследуемого события и дать оценку этим сведениям.

Квалифицированное проведение допроса требует учета психологических закономерностей формирования образных представлений, понимания общих тенденций личностной реконструкции этих представлений, рефлексивного взаимодействия с допрашиваемыми лицами.

Центральными психологическими проблемами допроса являются диагностика истинности показаний, система приемов правомерного психического воздействия с целью получения правдивых показаний, способы изобличения ложных показаний.

Становление судебной психологии связано, прежде всего, с психологическими аспектами допроса.

Первое крупное исследование по психологии свидетельских показаний было проведено в Германии в начале XIX в.[3]. Со второй половины XIX в. в связи с развитием экспериментальной психологии и зарождением криминалистики эти исследования приобретают систематический характер.

В «Криминальную психологию» Г. Гросса, изданную в Граце в 1898 г., включен большой раздел по психологии свидетелей. Г. Гросс использовал обширный материал из области экспериментальной психологии (исследования В. Вундта, Г. Эббингауза, Т. Рибо, А. Бине и др.) и показал ее важность для криминалистики.

Исследования психологов XIX в. приобретали юридически значимую интерпретацию. Так, в книге А. Бине «Внушаемость» рассматривалось влияние внушения на свидетельские показания. Экспериментально автор доказывал, что формулировки вопросов могут иметь различную меру внушения, вплоть до введения свидетеля в заблуждение. В связи с этим он указывал на необходимость в протоколах судебных заседаний излагать как ответы свидетелей, так и вопросы, которые им задавались. «Вопрос образует вместе с ответом одно неразрывное целое...»[4].

Немецкий психолог В. Штерн осуществил ряд экспериментов по психологии формирования свидетельских показаний[5]. В сотрудничестве с Г. Гроссом он в 1903—1906 гг. издавал журнал «Доклады по психологии показаний».

Исследования Бине, Штерна, Листа вызвали большой интерес у юристов многих стран. На основании полученных данных некоторые психологи и криминалисты пришли к выводу: использование свидетельских показаний в судопроизводстве недопустимо, поскольку в них очень высока вероятность непроизвольных ошибок, искажений. «Первое впечатление, произведенное этими опытами на юристов, нельзя охарактеризовать иначе, как ошеломляющее. В самом деле, рушились, казалось, основы уголовного правосудия. Это состояние изумления и отчаяния уступило, однако, вскоре место более спокойному отношению к делу»[6].

Произведенные психологические опыты содействовали выяснению того, Как и в зависимости от каких влияний изменяются свидетельские показания. Прогрессивные юристы А. Ф. Кони, Е. М. Кулишер и др. считали, что свидетельские показания могут успешно использоваться в правосудии, но они должны психологически анализироваться, подвергаться определенной оценке. «Но можно ли считать доказанным такое обстоятельство, повествование о котором испорчено и в источнике (внимание), и в дальнейшем своем движении (память)? Согласно ли с правосудием принимать такое показание, полагаясь только на внешние процессуальные гарантии и на добрые намерения свидетеля послужить выяснению истины? Не следует ли подвергнуть тщательной проверке и степень развития внимания свидетеля и выносливость его памяти? — и лишь узнав, с каким вниманием и памятью мы имеем дело, вдуматься в сущность и в подробности даваемого этим свидетелем показания, от которого иногда зависит справедливость приговора...»[7].

В 20-х годах XX в. юристы и психологи несколько изменили недоверчивое отношение к показаниям свидетелей и задались вопросом: какова система тактических средств получения максимальной правдивости в свидетельских показаниях?[8] В 30-е годы в советской юридической литературе широко обсуждались вопросы тактики допроса, направленные на получение максимально полных и достоверных сведений

по расследуемому делу[9]. Однако, затем проблемы судебной психологии надолго были преданы забвению. И только в 60-х годах появляются исследования, положившие начало новому этапу развития судебной психологии[10]. Стало общепризнанным положение: обеспечение полноты и достоверности информации, получаемой на базе показаний, требует знания и применения ряда психологических основоположений.