Глава XI. Последний круг и «Золотые правила»» — КиберПедия 

Археология об основании Рима: Новые раскопки проясняют и такой острый дискуссионный вопрос, как дата самого возникновения Рима...

Поперечные профили набережных и береговой полосы: На городских территориях берегоукрепление проектируют с учетом технических и экономических требований, но особое значение придают эстетическим...

Глава XI. Последний круг и «Золотые правила»»

2017-06-19 276
Глава XI. Последний круг и «Золотые правила»» 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

— Последним этапом отбора олимпийцев считался чемпионат СССР в Киеве. У меня не было особых причин для волнения: не сомневался, что буду первым. Благодаря совместным тренировкам и бесконечным прикидкам я знал своих соперников как облупленных. Видел я, что Дутов и Иванов отлично подготовлены, в полном порядке Байдюк и Орентас. Но и я времени даром не терял. Моя подготовка была спланирована так, чтобы показать наилучший результат 14 октября в Токио.
К 28 августа, когда проходил решающий забег чемпионата страны, я специально не готовился. Хотел выиграть за счет общей подготовки и знания слабых сторон соперников.
— А твои соперники готовились специально к чемпионату страны?
— Насколько я успел заметить, готовились. Их понять можно. Спланируешь пик формы точно к Олимпиаде, а отборочные соревнования проиграешь — вся подготовка коту под хвост. Но, с другой стороны, спланируешь пик на отборочные соревнования, а к олимпийским стартам успеешь выйти из формы. Это ведь тоже никому не нужно.
Уж не знаю, скольких олимпийских чемпионов лишились мы из-за этих бесконечных отборов перед Мельбурном, Токио, Мехико. А что делать? Ведь во многих видах легкой атлетики почти всегда бывает несколько примерно равноценных кандидатов в сборную. Да, тренерам не позавидуешь. С одной стороны, всегда есть опасность растратить понапрасну силы и нервы спортсменов в междоусобной борьбе. А с другой — наметишь твердых кандидатов в сборную, а перед отъездом выяснится, что кто-то из не попавших в команду имеет больше шансов на олимпийскую медаль. Американцы всегда придерживались чисто спортивного принципа: первые трое на чемпионате страны едут на Олимпиаду. Правда, после неудачи в Риме они несколько изменили этому принципу, из-за которого в команду нередко попадали спортсмены, сосредоточивавшие все внимание именно «а чемпионате страны. Но удовлетворительной системы комплектования сборной они так и не нашли. И никто пока не нашел. Наверное, эта проблема останется вечной в странах с высоким уровнем легкой атлетики. Спортсменам из малых стран в этом отношении легче.
Мне лично кажется, что стоило бы, очертив в начале сезона примерный круг кандидатов в сборную, постепенно сужать этот круг за счет испытания спортсменов в международных соревнованиях, а не за счет прикидок, которые выматывают душу однообразием, монотонностью и постоянной необходимостью видеть в товарище соперника. Кроме того, очень часто есть явные фавориты, те, кто заведомо сильнее других. Их надо сразу пустить вне конкурса. Такой путь был испробован перед Мюнхеном. В результате наша сборная завоевала девять золотых медалей — по-моему, даже больше, чем рассчитывали. Пожалуй, лишь Лусис да Аржанов упустили свой шанс.
Но вернемся к чемпионату СССР 64-го года. В Киеве я в точности повторил тот маневр, благодаря которому выиграл в Цюрихе у Кларка. Ребят-то наших не было в том забеге, и они, конечно, не догадывались, что старый Болотников может так здорово спуртануть. До предпоследней прямой бежали кучей в хорошем темпе. Потом Дутов с Ивановым стали понемногу отрываться. Тут я и стрельнул. Мимо Коли проскочил, будто он на месте стоял. Вырвался на прямую первым, а потом спокойно удержал разрыв.

Страница 48 из 60

Показал я тогда 28.39,6 и был вполне доволен. Я явно не выложился на дистанции, и впереди было еще полтора месяца ударной подготовки. Можно было рассчитывать, что в Токио пробегу «десятку» за 28.15–28.20.
Не стану рассказывать о подготовке. Нормально все шло. Точно по нашему с Исаичем расписанию. Что намечали, все получилось. И организм реагировал как надо.
Ровно за десять дней до старта — очередной контрольный бег в горах. 17 километров. Это уже в Японии было. Корреспонденты собрались, хотя мы старались особенно не шуметь. Отличная была тренировка. По ходу 10 километров я прошел за 29. 09. Коля Дутов сошел на 12-м километре. Леня Иванов тормозил. На следующий день токийские газеты сообщили, что олимпийский забег на «десятку» можно не проводить, а золото заранее отдать мне. Но этот звон не испортил мне настроение, хотя и понимал, что лучше не привлекать особого внимания к своей персоне.
Настроение мне испортили не газеты, а погода. С утра следующего дня шел дождь и было прохладно. А у меня намечалась скоростная тренировка 10 по 400 за 58 секунд. После вчерашнего забега недолго и мышцы порвать в такую погоду. Исаич крутил головой, хотел даже отменить эту тренировку. Но тогда сломался бы весь тщательно продуманный план подведения к 14 октября. И тогда я сказал, что надеюсь на свои мышцы, что они меня никогда еще не подводили.
Однако подвели. На восьмом отрезке будто меня косой резанули по ногам. Свалился я, чуть не зарычал от обиды и боли. Все! Чудес не бывает! Даже если травма незначительная, она не даст полноценно провести последние тренировки. А весь расчет был на них.
Но травма оказалась тяжелой — разрыв камбаловидной мышцы. Есть такая, и без нее не побежишь.
Лечили меня интенсивно — дальше некуда. Но за день до соревнований я еще хромал. Лечили и прятали от всех, боялись, что раньше времени узнают о моем несчастье. Единственное, что удалось, — это секрет сохранить, никому не нужную тайну.
Перед самым стартом сделали новокаиновую блокаду. Боль прошла. Нога держит. Но без последних тренировок, хоть с совсем новой ногой, я ничего не сделал бы. Впрочем, первый круг я лидировал. Выскочил вперед, покрасовался первый круг, а потом рот открыл. Пока рот закрыт — все в порядке. А как устал — поневоле откроешь. Вот со второго круга и начал я мучиться: что значит без последних тренировок. К середине дистанции разболелась нога — новокаин перестал действовать. Короче говоря, я едва дополз до финиша. Был 25-м — 30.52,8.
Дутов сошел с дистанции. Иванов был пятым. Ребята были подготовлены очень хорошо. Казанцев с Исаичем спланировали им график примерно на 28.20. Но Кларк сумасшедшим началом спутал им все карты. Иванов с Дутовым могут здорово пробежать в ровном темпе. Рваный темп не для них. Но Олимпиада — это такое волнение, обо всем можно забыть. Вот они и забыли. Дутов вцепился в лидеров. Они его задергали, и Коля не выдержал, сошел. Леня тоже не выдержал свой график, дергался. А могли быть в призерах: у победителя результат — 28.24,4. Надо было играть в свою игру.
— Давай пофантазируем. Будь ты в порядке, как мог бы выглядеть этот забег?
— Стоит ли говорить об этом? Я ночи напролет прокручивал себе всю картину. Вцепился бы я в Кларка. И ушли бы мы вдвоем. Кларк должен был взвинтить темп, должен был постараться уйти от меня. Думаю, что ни Миле, который стал чемпионом, ни тунисец Мухаммед Гаммуди за нами не удержались бы. Ведь вторая половина дистанции была медленной. Вряд ли они выдержали бы темп на 28.15. А я бы выдержал. А потом финиш. Здесь уж я постарался бы. Да что там! Ненаучная фантастика! Олимпийский чемпион — американец Миле. Болотников — двадцать пятый! Кларка тоже спрашивали: «Что было бы, если бы…» Он примерно так же ответил. Только считал, что на финише постарался бы он. Во всяком случае, свои планы он связывал с Болотниковым. Кто-то спросил Кларка, как он мог проиграть заведомо менее сильному сопернику. На что благородный Кларк ответил: «В тот день сильнейшим был Миллс!»
Да, есть только один путь определить сильнейшего — соревнование. Если в этом соревновании победил Миллс, значит, сильнейший он. Травма, ошибки, невезение, погода — это уже личное дело каждого проигравшего. Завтра будут другие соревнования, в них можешь отыгрываться. Так я думал всегда, с самого начала своего спортивного пути. Поэтому к неудачам относился достаточно спокойно. Для меня важно было то, что я сам знал себе цену. Сегодня не доказал другим, что способен на победу — завтра докажу. Даже позорный проигрыш 64-го года в Лос-Анджелесе не вывел меня из равновесия: не последний матч с американцами — отыграюсь.
А вот Токио — это беда, в которой ничем не поможешь: до следующей Олимпиады мне не продержаться! Негде отыгрываться! Поэтому токийское поражение я переживал страшно.
Прежде чем уйти из спорта, я поставил себе цель выиграть у Миллса или Шюля. У тех, кто взял верх надо мной в лос-анджелесском матче 64-го года, кто на Олимпиаде в Токио завоевал звание сильнейших в мире. Это была моя последняя забота в последнем моем спортивном сезоне.
Я сказал руководству, что выступаю последнее лето, что основными своими соревнованиями считаю матч СССР — США и что всего в 65-м году хотел бы стартовать раз 5–6, не больше.

Страница 49 из 60

Однако мы далеко не всегда вольны распоряжаться собой. Уже в марте на ленинградском Зимнем стадионе проводились всесоюзные лично-командные соревнования. По короткой дорожке я пробежал «пятерку» за 14.14,8. В «Спартаке» не было сильных стайеров, а каждый высокий результат — это очки, необходимые в борьбе с «Буревестником», «Трудом» и «Локомотивом». Должен заметить, что командный зачет — тяжелое бремя. В мои времена почти всякое крупное соревнование проводилось как командное. Ни зрителей, ни даже спортсменов очки особенно не волнуют, но в интересах командной борьбы легкоатлетам порой приходилось выступать вопреки своим индивидуальным планам подготовки к основным соревнованиям сезона. Мне кажется, что гораздо полезнее чередовать такие старты с состязаниями личного характера. Но, с другой стороны, спортобщества заинтересованы в командной конкуренции, потому что она отражает уровень работы, создает стимулы для роста, от нее в определенной степени зависит финансирование легкой атлетики каждого общества. В общем, это тоже непростая проблема.
Потом я зарабатывал очки для сборной Москвы на кроссе «Правды» (шестое место) и в весеннем матче (первое место — 14.01,6). Даже на Мемориале Знаменских проводился командный зачет. Там я занял третье место после Иванова и венгра Лайоша Мечера.
— Положим, на мемориале ты не только принес очки «Спартаку», но и помог Иванову завоевать главный приз. Я прекрасно помню этот забег. Километра за три до финиша вся группа лидеров очень растянулась. Первым с большим отрывом шел Иванов, а потом с интервалами метров в 15–20 — ты, Байдюк, Хузин, Аланов, Ефимов, Мечер. Венгр догоняет Ефимова, и тот, почувствовав за спиной дыхание, прибавляет, подтаскивает Мечера к Аланову. Тут же включается Аланов, он подводит венгра к Хузину, тот, в свою очередь, к Байдюку. Словно сговорившись, они ведут основного соперника к Иванову, который единственный в этой ситуации может выиграть главный приз на 10 тысяч метров. А два других главных приза уже завоеваны зарубежными бегунами. Наши стайеры, вероятно, думают, что убегают от соперника, а на самом деле оказывают ему неоценимую помощь.
Так продолжалось, пока Мечера не подтянули к тебе. Но ты сразу затормозил, не повел венгра. Расстояние до Иванова стало увеличиваться. Тогда Мечер решил сам в одиночку подтянуться к лидеру, но ты прицелился к нему, и уже получилось так, что не ты его, а он тебя ведет к победе. В конце концов венгр отказался от попыток получить главный приз и довольствовался вторым местом. Думаю, что ты не только очень помог Иванову, но и преподал молодым бегунам наглядный урок тактической борьбы.
— Леня очень благодарил меня после финиша. А что касается урока, то тактика — это сложная вещь, ее одним забегом не изучишь.
— Тебе не кажется, что ты несколько усложняешь? В двадцатых годах был такой знаменитый английский бегун Дуглас Лоу, двукратный олимпийский чемпион. В свое время он издал знаменитые «золотые правила», в которых сконцентрирована вся сущность тактики бега. Дуглас Лоу говорил: «Если хочешь победить, то: 1) беги по первой дорожке; 2) не обходи на повороте; 3) держись вплотную за лидером; 4) никогда не оглядывайся; 5) начав спурт, не снижай темпа до финиша».
— Слишком просто. Это азы тактики, хотя, надо признаться, не все даже известные бегуны владеют ими. Лоу бегал в двадцатых годах, для тех времен эти пять правил, может быть, и были золотыми. При современном уровне бега, строго придерживаясь их, вряд ли добудешь на Олимпиаде даже бронзу. Сейчас быть первым гораздо сложнее, чем во времена Лоу. Каждое из пяти правил я нарушал едва ли не в любом соревновании, где добивался победы.
«Беги по первой дорожке!» Ясно, что самый короткий путь — по первой дорожке. А если она закрыта? А если тебя заблокируют на ней так, что не вырвешься? Нет уж, порой первая дорожка — самый короткий путь к последнему месту!
«Не обходи на повороте!» Обходить на вираже — бежать лишние метры. А если нужно нанести неожиданный удар? А если противник не дал обойти себя на прямой? Терять темп нельзя. Сплошь и рядом обход на вираже — единственный путь к победе.
«Держись вплотную за лидером»! Победу над Куцем в 57-м году я одержал только благодаря тому, что отпускал его при рывках. Отпускал, а потом постепенно доставал.
«Никогда не оглядывайся!» Представь картину. Соперники отстали метров на сорок. Рекорд в этот день не получится, а завтра снова бежать. Зачем отрываться еще на двадцать метров, если и этого отрыва с лихвой хватит для первого места. Лучше уж оглянуться, чтобы убедиться в своем преимуществе и поберечь силы для завтрашней победы. Впрочем, я оглядываться не любил, помнил, как однажды, оглянувшись, упал знаменитый Чатауэй. Упал и лишился медали. Но я не осуждаю тех бегунов, которые порой оглядываются: в наше время, чтобы победить, не всегда бывает достаточно смотреть только вперед.
«Начав спурт, не снижай темпа до финиша!» А если спурт приходится начать слишком рано, чтобы оторваться от соперников? Несколько раз я делал очень эффективный ход: на спринтерской скорости неожиданно вырывался вперед и на отрезке в 200 метров сразу уходил метров на 40. Поскольку до финиша было еще далеко, меня не решались преследовать. Соперники понимали, что не выдержат такого темпа до конца, а выдержу ли я, они не знали. Я тоже, конечно, выдержать не мог. Но, создав разрыв, я снижал темп до оптимального и старался лишь удержать преимущество. Обычно это удавалось.

Страница 50 из 60

Вот тебе и Лоу. Всякий раз я выигрывал только потому, что нарушал «золотые правила». Но как основы тактики эти правила, я думаю, годятся и сейчас. Надо только подходить к ним не как к догме, а творчески.
— А не кажется тебе, что важнее тактических ходов физическая подготовленность? Если бегун подготовлен на 13.30, то вряд ли его опередит соперник, подготовленный на 14.00.
— Это глубокое заблуждение. Свою подготовленность на 13.30 надо еще суметь реализовать в ходе борьбы. Классный бегун, по тем или иным причинам готовый в данный момент лишь на 14.00, может заставить своего менее искусного соперника пробежать 5 километров за 13.50, а сам он в такой ситуации сумеет перешагнуть через свои возможности и показать 13.49. И это не редкий случай, не исключение. Подобные чудеса случаются чуть ли не в каждом соревновании.
— Странно. Все-таки стайерский бег — очень справедливый вид спорта. Здесь случайности редко имеют решающее значение. В боксе один удар может в корне изменить ситуацию, в фигурном катании шпилька, попав под конек, лишает сильнейшего золотой медали, прыгун в высоту, ослепленный лучом заходящего солнца, в решающий момент сбивает планку. А сколько случайностей влияют на забег спринтеров, на ход футбольного, хоккейного, баскетбольного матчей! Стайеры в более выгодном положении. На Олимпиаде в Мюнхене финн Лассе Вирен упал на десятикилометровой дистанции, столкнувшись с соперником. Тем не менее он стал олимпийским чемпионом и даже установил мировой рекорд.
— Справедливо! Но тактическое мастерство и фактор случайности — разные вещи. Даже в гонках автомобилей совершенно одинаковой мощности побеждает тот, которым управляет более искусный водитель, умеющий выжать из своего мотора все, на что тот способен. У человека же, как сам понимаешь, все гораздо сложнее. И для машины, и для человека наиболее благоприятный режим работы — равномерное движение, но в борьбе выдержать равномерный график не может даже автомобиль. Искусство тактики как раз и состоит в умении создать наиболее благоприятный режим работы для себя и наименее благоприятный для соперников.
Чем дальше, тем важнее будет тактическое умение.
Потому что в разных странах появляется все больше бегунов высшего класса, физическая подготовленность которых находится примерно на одинаковом уровне: ведь методы тренировки всех сильнейших уже сейчас очень сходны. Бывало, что победы в крупнейших международных соревнованиях добивались бегуны с какими-то изъянами в технике бега, даже не лучшим образом подготовленные бегуны, но невозможно представить, чтобы победу над сильнейшими стайерами мира одержал бегун, не владеющий тактическим оружием в полной мере.
Из чего ты исходил, строя тот или иной тактический план перед соревнованиями?
— Прежде всего, разумеется, из своих возможностей. Всякий раз, выходя на старт, я точно знал, на какой результат подготовлен. Это позволяло ориентироваться в темпе бега, не принимать непосильную нагрузку, помогало в нужный момент израсходовать весь запас сил без остатка. Вроде просто, само собой разумеется, а не бывает ни одного соревнования, чтобы кто-то только из-за незнания своих возможностей не сошел с дистанции, или не вымотался задолго до финиша, или, наоборот, не пробежал свеженьким. «Сил не рассчитал», — говорит обычно такой бегун.
— Так и сформулируем первый закон тактики: знать себя.
— Тогда и второй закон сформулировать нетрудно: знать соперников. Задолго до соревнований я старался узнать о моих будущих соперниках как можно больше — их результаты, методы тренировки, степень подготовленности, манеру бега, способность терпеть на финише, выдержку. Мне всегда легче было выступать против бегунов, с которыми уже встречался. А о неизвестных мне соперниках расспрашивал у своего тренера, у товарищей, старался узнать о них из газет и журналов.
— Что же ты считал самым важным в этих сведениях?
— Все важно, а особенно финиш. Зная, что финиш у Кларка слабоват, я на этом и построил свою тактику в забеге против австралийца.
— А что противопоставить сопернику с быстрым финишем?
— У такого надо выигрывать на дистанции, не откладывая дело до последнего круга.
Теперь третий закон тактики: основное внимание уделять главному сопернику! Не отпускать его далеко. Если решил выигрывать на финише, заставь его лидировать на последних кругах, беги сзади и чуть справа от него, почти касаясь плечом: это очень удобная позиция для рывка, и в то же время таким образом ты оказываешь на соперника сильное психологическое давление. Если же опасаешься финишного рывка противника, заставь его выложиться на дистанции, задай такой темп, который лишит соперника его преимущества в скорости.
Четвертый закон: следить за всем ходом борьбы на дорожке. Сколько раз в пылу сражения два лидера так увлекаются, что упускают из виду бегуна, которого поначалу и в расчет не принимали. А выигрывает как раз этот третий.
Пятый закон: готовить сюрпризы. Тактические новинки, если, конечно, они умело применены, всегда производят очень сильное впечатление. После Мельбурна казалось, что невозможно ничего противопоставить «рваному бегу» Куца. Перед Токио многие считали, что никакой быстрый финиш не спасет при сумасшедшем темпе Кларка. Многие темповики чувствуют себя безоружными против соперников с быстрым финишем.

Страница 51 из 60

— А что они могут сделать, если идет последний круг, а от соперника, умеющего здорово спуртовать, так и не удалось оторваться?
— На последнем круге в такой ситуации вряд ли можно что-то сделать. Если хочешь победить, позаботься об этом раньше. Твое оружие — темп на дистанции и рывки. Если не помогло, попробуй длинный финиш — за два или даже за три круга до конца. Попробуй сделать двойной рывок — на гребне первого ускорения, когда соперник, напрягая последние силы, пытается удержаться за тобой, сделай еще один рывок, более мощный и неожиданный. Вариантов немало, надо только самому быть в состоянии осуществить свои благие замыслы.
Шестой закон: быть готовым к любым неожиданностям. Не пасовать перед сюрпризами соперника, а постараться быстро и решительно использовать новую ситуацию в своих интересах. Очень трезво оценил Леня Десятчиков неожиданный рывок Сота на знаменитом матче с американцами, где отличился Хуберт Пярнакиви. Десятчиков быстро сообразил, что ускорение это либо сделано с отчаяния, либо рассчитано на выматывание сил наших бегунов. Он не принял рывка и потому закончил дистанцию первым с большим преимуществом.
Седьмой закон: подчинять себя интересам команды. Умение провести товарища в нужном темпе, затормозить или даже заблокировать соперников, чтобы дать товарищу по команде возможность оторваться, сбить или взвинтить темп, отвлечь внимание на себя, вымотать соперника рывками, обеспечив таким образом победу своему партнеру, — это лишь основные тактические средства командной борьбы.
Восьмой закон: проводить активную, наступательную тактику. Тот, кто первым начинает навязывать сопернику свою волю, с самого начала получает определенные преимущества. Гораздо хуже пассивно ждать первого хода со стороны конкурента, попасть в положение отыгрывающегося. Нет, надо решительно идти вперед, решительно и агрессивно, уверенно реализовывать свои планы. Впрочем, быть активным вовсе не означает, что с самых первых шагов надо выходить в лидеры. Очень часто бывает наоборот: человек бежит вторым или даже пятым, но именно он диктует тактический рисунок забега, именно он давит на соперников, терроризируя их рывками, ложными выпадами, перестроениями или даже просто активным нежеланием выходить вперед.
Девятый закон: учитывать объективные условия. Ветер, жара или дождь, слишком мягкая или слишком жесткая дорожка — это факторы, не считаться с которыми нельзя. Хотел, скажем, лидировать всю дистанцию, но при сильном ветре это бессмысленно. В этих условиях лучше вести лишь на тех участках дистанции, где темп слишком низок, или же сразу идти в далекий отрыв.
И последнее — десятое: владеть всем набором тактических средств в комплексе. Для неудачи вполне достаточно упустить из виду хотя бы один пункт. Более искусные соперники постараются использовать твою оплошность.
Мне кажется, эти десять правил годятся не только для стайера, они носят более универсальный характер. Думаю, что и лыжник, и пловец, и велосипедист, и даже фехтовальщик или боксер смогли бы использовать эти правила как тактико-стратегическое оружие. А правила Лоу — это средство технико-тактическое, используемое стайерами в определенной соревнованческой ситуации.
— Давай попробуем с точки зрения этих десяти законов проанализировать какой-нибудь конкретный забег.
— Пожалуйста. Можно взять матч СССР — США 65-го года в Киеве. Этот матч я считал главным соревнованием своего последнего сезона. Прежде чем уйти с дорожки, я должен был выиграть у американцев, чтобы расквитаться за предыдущий матч и неудачу в Токио.
Олимпийский чемпион Роберт Шюль стартовал во второй день на 5 тысяч метров. Против него и очень сильного бегуна Рона Ларье бежали Кестутис Орентас и я. Перед нашим стартом командная борьба достигла наивысшего накала. Сборная СССР вырвалась вперед на одно очко. Но это преимущество потерять ничего не стоило, достаточно было бы хоть одного срыва в любом виде.
Тренеры предложили нам с Орентасом такой тактический план: американцы считают меня основным противником и потому должны оставить Орентаса без внимания, моя задача — сбивать темп, давая возможность Кестутису уйти как можно дальше. Против такого плана я не возражал: мне важно было выиграть у Шюля, а не у Орентаса.
Но план осуществить не удалось. Как видно, он натолкнулся на сходный план американцев. Потому что попытки Орентаса оторваться все время разбивались о точно такие же попытки Ларье. Пришлось мне караулить не только Шюля, но и второго соперника. Ларье вцепился в Орентаса, а я — в Ларье. Так мы и шли компактной группой три километра в довольно высоком темпе. Что делать? Видимо, все решится на финише. Рывок, думал я, надо будет делать из-за спины обоих американцев метров за 230 до финиша, чтобы первым выйти на бровку у поворота и протащить американцев по виражу на второй дорожке. Что требуется для этого? Чтобы за 250 метров вел Орентас, а американцы приготовились к броску из-за его спины. Еще нужно, чтобы они не опасались меня, чтобы они думали, будто я вымотан и не способен уже на резкое ускорение.

Страница 52 из 60

Предпринимаю несколько ложных рывков на дистанции. Осторожно ускоряюсь, выхожу вперед. Меня, естественно, легко догоняют. Еще такой же рывок, потом еще. Делаю вид, что я сломлен, и покорно занимаю место в хвосте. Вся четверка пошла последний круг — Орентас, Ларье, Шюль и я. Идем предпоследнюю прямую. Шюль что-то кричит своему товарищу. Ждать больше нельзя. Чуть раньше, чем намечал, рванул я вперед, Сразу на максимальной скорости. Отбросил Шюля, Ларье, Орентаса. Кестутис сообразил и сразу закрыл за мной вторую дорожку. Американцы чуть замешкались, но тоже включили максимальную скорость и бросились вдогонку. Шюлю пришлось по второй дорожке обходить Ларье, потом по третьей — Орентаса. Он понял, что допустил промашку, слишком рано сбросив меня со счетов. Еще одна промашка была в том, что он легкомысленно занял позицию для атаки не за спиной Орентаса, а за Ларье. Теперь же второй американец явно мешал первому.
Но Шюль доказал, что он не зря называется олимпийским чемпионом. В то лето он был в отличной форме, этот длинноногий Боб Шюль. И на него работал возраст — 27 лет. А мне, слава богу, полных 35. Метров за 60 до финиша Шюль все-таки догнал меня и даже вышел вперед. Что я подумал в тот момент? Точно помню, что подумал: «Не может быть, чтоб лапти воду пропускали», — есть такая дурная присказка. Вот так я подумал. И еще мелькнула мысль: «Ты, старый, битый волк, обманул всех, а теперь держись! Отдай все, но выиграй! Выиграй свой последний бой!» Уперся я изо всех сил. Прибавил. И Шюль прибавил.
Снова прибавил, хотя знаю, что нечем уже прибавлять. Но и он прибавил. Уже не соображал я, глаза закрыл, но прибавлял и прибавлял. А у самой ленточки еще чуть-чуть успел дернуться. Миллиметры выиграл я у американца. Немного он не дотянулся до меня.
После финиша, едва я очухался, зовут к телефону. Жена из Москвы звонит. Поздравляет, и слышу, говорить не может — рыдает. Видела она этот забег по телевизору, жалела меня очень.
Но настроение у меня было отличным. Я прощался со спортом с легкой душой. Все, что намечал на последнее лето, выполнил. Да и матч мы выиграли, причем впервые опередили американцев мужской командой.

Глава XII. Бег ради жизни

— Еще в самом начале своей карьеры ты с большим сочувствием относился к известным спортсменам, которым пришло время прощаться. Теперь наступил твой час. Как ты его пережил?
— С большим удивлением я обнаружил, что со стороны это расставание выглядит гораздо более драматичным. Я не плакал по ночам, не рвал на себе волосы. Неприлично сказать, но я испытывал даже некоторое облегчение. Должно быть, постоянная необходимость держать себя в напряжении, снова и снова заряжать себя на острую борьбу стала уже тяготить меня. За все долгие годы моей спортивной жизни не упомню случая, чтобы мне не хотелось бежать: тренироваться или выступать — все равно. Разве что в 63-м году был короткий период апатии. А обычно я всегда просыпался с радостным чувством: сегодня бег. Однако после последних стартов 65-го года желание бегать испарилось. Я просыпался утром и думал: как хорошо, что сегодня не нужно бежать.
— Ты счастливый человек. Необходимость у тебя всегда совпадала с желаниями. А может быть, наоборот — желания с необходимостью?
— Наверное, это одно и то же. Но время ухода из спорта было выбрано действительно очень удачно. Не мучили мысли о том, что что-то не успел сделать, что из-за роковой ошибки несчастливо сложилась судьба. Совесть была спокойна. И в то же время чисто физически я уже не испытывал потребности в привычных тренировках, в борьбе. У меня не было сытого самодовольства, я понимал, что по разным причинам не достиг многого, чего мог достигнуть, однако вместе с тем оставалось спокойное сознание, что главное сделано — я был олимпийским чемпионом, рекордсменом мира, одержал немало важных побед, многим стадионам мира дал послушать гимн моей Родины, друзьям и незнакомым людям (да и себе самому) я принес больше радости, чем огорчений. Что еще человеку нужно?
— И никогда у тебя больше не возникало желания соревноваться?
— Смотря в чем соревноваться. Ты же знаешь, я и сейчас все время состязаюсь — то в подтягивании, то в беге, то в прыжках, в чем придется. Но это уже другие состязания, борьба, похожая на спор, а не на спорт.
Но один раз было жгучее, неудержимое желание выйти на старт. В 66-м, через год после моего ухода, в Одессе проходил Мемориал Знаменских. Наши бегуны до обидного бездарно проиграли все три главных приза. Особенно переживал я, сидя на трибуне, оба забега на стайерских дистанциях. Бельгиец Гастон Рулантс и японец Кейсуки Саваки очень легко, словно играючи, опередили наших ребят. И того и другого я обыгрывал не раз, особенно спокойно побеждал японца, которого, честно сказать, считал вполне заурядным бегуном. Вот в этот день мне страшно хотелось на дорожку и казалось, что еще хотя бы годик следовало побегать. Но это только так казалось. Вовремя я ушел.
— Когда, по-твоему, надо уходить?
— Сейчас я точно знаю ответ на этот вопрос: тогда, когда пропадает желание выступать в соревнованиях. Проверь себя: если апатия носит не временный характер, если она устойчива, уходи без колебаний — ни ты спорту, ни он тебе дать ничего уже не сможет. Нет свежести, нет вспышки — ты не спортсмен, вешай шиповки на гвоздик.

Страница 53 из 60

— Чем же ты занялся, повесив свои шиповки?
— Институт надо было кончать. Чем занимаются студенты, тем и я занимался. В свободное время бегал.
— Бегал?
— А как же. Подвести себя к спортивной форме трудно, а выйти из нее тоже надо с умом. Брось я бег сразу после огромных нагрузок — инвалидом стал бы. Приходилось разгружаться постепенно. Всю ту лестницу, по которой я поднялся, пришлось пройти снова, чтобы не подорвать собственный организм. Но спускаться, конечно, легче, чем карабкаться вверх. Каждое утро я пробегал 8–10 километров, понемногу снижая темп и длину дистанции. Следил за весом. Боевой мой вес 62–63 килограмма. К концу 65-го года стало 65 килограммов, еще через год — 69. Потом четыре года вес был стабильным: 69–70. А с 1970 года снова начал понемногу набирать вес. Старался не переедать, в бане парился. Баньку я люблю. В Сандунах, на Селезневке или в Центральных банях часа три могу просидеть. Полезное это дело и приятное. К тому же люблю я банные разговоры. Хорошо в баньке побалакать — и со своими, и с незнакомыми.
Разговоры шли в основном о беге трусцой. Подходили толстые дядечки и расспрашивали, стоит ли им бегать, а если стоит, то как это лучше делать. Вот я и ораторствовал.
— Скажи, что вы, спортсмены, называете бегом трусцой? — Бег для отдыха от скоростной работы. Легкий такой, семенящий бег, когда расслаблены все мышцы, руки почти опущены, ноги едва поднимаются.
— Совершенно верно. Это и есть самый настоящий бег трусцой. Любой человек, решивший бегать не для побед в соревнованиях, а для собственного оздоровления, с такого бега и начинает. Когда организм адаптируется к нагрузке, новоявленный спортсмен постепенно, порой даже не замечая этого, переходит на самый нормальный обычный бег. Адаптация может длиться неделю, а может и год, в зависимости от физического состояния бегуна. Мне кажется, что бег (не как способ передвижения, а как физическое упражнение) следует подразделять на спортивный, оздоровительный и лечебный. Спортивный бег — это то, чем всю жизнь занимался ты. Оздоровительный — бег для практически здоровых людей в целях профилактики сердечно-сосудистых и многих других заболеваний, для повышения жизненного тонуса, избавления от лишнего веса и т. п. Лечебный бег — бег как лекарственное средство в руках медиков самой различной специальности. Что же касается бега трусцой, то это словосочетание лишь характеризует технику бега, применяемую на определенных этапах бега спортивного, оздоровительного или лечебного. Правда, в лингвистике случается, что слово обозначает лишь часть понятия. С бегом трусцой происходит, мне кажется, нечто подобное. Частота употребления подменила смысловую значимость. Поэтому я не удивлюсь, если со временем этот самый бег трусцой привьется как узаконенный лингвистический эквивалент оздоровительного бега. Хотя это и ошибка.
— Моду на оздоровительный бег связывают у нас с именем Гарта Гилмора, с его книгой «Бег ради жизни», где впервые прозвучали слова новозеландского тренера Артура Лидьярда: «бег от инфаркта». Так ли это?
— Если говорить о моде, то это именно так. Бегом в оздоровительных целях занимались у нас давно. И свойства этого бега были хорошо известны. Не хватало лишь пропагандистского импульса, чтобы привлечь всеобщее внимание к оздоровительному бегу. Таким импульсом стала прекрасно написанная книга новозеландского журналиста Гилмора, перевод которой на русский язык появился в 1963 году. У этой книги счастливая судьба. За очень короткий срок она выдержала три издания, и все равно спрос удовлетворен не был. Сейчас, по-моему, Гилмор самый читаемый в Советском Союзе новозеландский автор. Такой популярности у себя на родине он, конечно же, не имеет. Не слышали о Гилморе и во многих странах, где оздоровительный бег широко распространен… Смотри, как пишет Гилмор:

«Почти исключительно от вас самих зависит, будете ли вы наслаждаться здоровой энергичной жизнью до старости или впадете в неряшливое вялое существование и преждевременно разрушите свое здоровье, как это случилось с большинством людей, живущих в странах с высоким жизненным уровнем». Такие слова производят сильное впечатление, заставляют задуматься. Они воздействуют несомненно более сильнее, чем придуманная равнодушным халтурщиком псевдонародная мудрость: «Со спортом дружить — здоровым быть».

У нас и до появления книги Гилмора писали, конечно, о пользе бега, но, видимо, слов подходящих не находили. Они если и не всех оставляли равнодушными, но побуждали к беговым тренировкам лишь немногих.
Но на пороге семидесятых годов в пропаганду оздоровительного бега включилась массовая неспортивная пресса — «Литературная газета», «Неделя», «Наука и жизнь». «Советский спорт» создал на своих страницах ежемесячный «Клуб любителей бега». Несмотря на определенные методические ошибки и перегибы в первых выпусках, несмотря на плоский (на мой взгляд) юмор мертворожденного персонажа Тофика Тапочкина и компилятивную структуру самого «клуба», пытающегося копировать клуб «Двенадцать стульев» «Литературной газеты», эти ежемесячные странички сделали большое пропагандистское дело.

Страница 54 из 60

Очень скоро бег приобрел огромную популярность. В первое время фигура бегущего неспортивного человека в спортивном костюме вызывала насмешки прохожих и была одной из излюбленных тем для карикатуристов и сатириков. Помню смешной рассказ «Бег трусцой с чайником» о человеке, который тренировался с пустым чайником в руках. Встречным он объяснял на ходу: «Бегу за квасом!» А теперь бывает так, что в кругу интеллигентных людей небегающему человеку стыдно признаться в том, что он не бегает. Всякие публичные высказывания сомнений в целесообразности бега мгновенно рождают поток гневных писем в редакции газет и журналов. Впрочем, скептические высказывания, как правило, принадлежат людям, не бегавшим никогда. Обиднее всего, что они порой исходят, к сожалению, от медиков.
— Ты сказал, что во многих странах, где бег широко распространен, совсем не знают Гилмора. Значит, оздоровительный бег может приобрести популярность и без новозеландской книги. Тогда чем же объяснить так неожиданно распространившуюся по всему миру моду на бег и другие системы оздоровления?
— Интересный вопрос. Я думаю, что это реакция на негативное влияние комфорта. Облегчив жизнь, комфорт в значительной мере парализовал приспособительные механизмы у современного человека. Недостаток двигательной активности, та


Поделиться с друзьями:

Кормораздатчик мобильный электрифицированный: схема и процесс работы устройства...

История создания датчика движения: Первый прибор для обнаружения движения был изобретен немецким физиком Генрихом Герцем...

Поперечные профили набережных и береговой полосы: На городских территориях берегоукрепление проектируют с учетом технических и экономических требований, но особое значение придают эстетическим...

Адаптации растений и животных к жизни в горах: Большое значение для жизни организмов в горах имеют степень расчленения, крутизна и экспозиционные различия склонов...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.043 с.