Козенко Б. Д. , садовая Г. М. О периодизации новой и новейшей истории в свете современных трактовок

Новая и новейшая история 1993, №4.

Начавшийся пересмотр прежних методологических подходов, многих общих и конкретных оценок и выводов поставил на одно из центральных мест вопросы периодизации всемирной истории. Раздаются призывы к фактическому отказу от периодизации вообще, на том основании, что любая периодизация будет озна­чать приверженность формационному подходу к истории и препятствовать приня­тию иного, цивилизованного подхода, что общепринятая периодизация противо­речит свободе творчества ученого, ибо «сколько исследователей – столько и периодизаций». Одновременно предлагается принять периодизацию, но положить в ее основу, скажем, деятельность "великих" политиков (например, "эра Стали­на"); предлагают оставить старое деление на периоды, но заменить новейшую историю историей современной, начиная ее с последней трети XIX в. Наконец, есть и такое мнение: сохранить прежние периодизации для "удобства" в учебном процессе, но отказаться от них в научных изысканиях.

И все же большинство историков признает, что развитие, прогресс челове­чества шли и идут сплошным, непрерываемым потоком, но в рамках опреде­ленных "ступеней", периодов, имеющих ясно различимые характерные черты и особенности. Новая и новейшая история - всеобще признанные периоды все­мирной истории, и мало кто возражает против их выделения. Но вот содержание этих периодов, характеристики подпериодов с их отличиями - все это требует нового, взвешенно-критического подхода, пересмотра утвердившихся ранее кри­териев.

… Предлагаемая статья - попытка продолжить уже начавшуюся дискуссию об изучении и преподавании новой и новейшей истории, поставив при этом неко­торые вопросы ее периодизации.

…весь период от завершения Французской революции конца XVIII в. и до 1914 г. предстает перед нами как единый целостный период формирования, развития и возвышения промышленного капитализма, в конце которого эта ступень, доста­точно высокая, должна была сменяться другой, высшей ступенью. Значит, капи­тализм в течение всего XIX в. шел на подъем. Признав это, можно пересмотреть положение о "периоде упадка", а следовательно, и о принятом делении новой истории (1789-1914 гг.) на два периода до и после 1870-1871 гг. и факторах, определяющих выделение этих периодов. В пользу такого пересмотра говорят и данные социально-политической истории. Как раз во второй половине XIX в., включая и последнюю треть века, были нанесены окончательные удары по феодализму и его пережиткам: освобождение крестьян в России и Реконструкции Юга в США. Завершается создание крупных много- и полинациональных госу­дарств, складываются буржуазная государственность, идейно-правовая надстрой­ка, политико-партийные системы, в большинстве стран крепнут буржуазная демократия и республиканизм. Были приняты новые, более совершенные конс­титуции в Германии, Испании, Франции. Получали развитие более цивилизованные отношения между классами. Были заложены основы социальной внутренней политики, идеологии и практики буржуазного реформизма. Ускорился процесс замены "внутренне сгнившего" либерализма XVIII-XIX вв., основанного на фритредерских… принципах. На смену ему шел иной ли­берализм - с пониманием социальной ответственности государства. Новые формы приобретали рабочее и социалистическое движение. Наступила эпоха II Интернационала.

Особый характер приобрели во второй половине XIX в. международные от­ношения. Многие войны носили прогрессивный характер, способствуя прямо, как Гражданская война в США, или косвенно, как Крымская, ликвидации остатков феодализма и созданию буржуазно-национальных государств. Завершилось скла­дывание системы международных отношений, которая обеспечивала победу прогрессивного капитализма своего времени.

Коренные позитивные изменения происходили в идеологии, культуре, социаль­ной психологии и общественной морали. По всем параметрам и во всех сферах шли процессы и перемены, показывавшие победу буржуазных отношений и ут­верждавшие капитализм как господствующую систему в мировом масштабе.

Но даже если сохранить деление новой истории на два периода, то необхо­димо искать или новую их границу, или новое обоснование старого деления. 1870-1871 гг. называли Маркс и Энгельс "четким рубежом". Настаивал на этом и Ленин,выделяя "эпоху мирного развития капитализма, приблизительно отме­ченную годами 1871-1914 гг." или "две великих исторических эпохи": 1789-1871 и 1871-1914 гг." Глядя на историю с высоты 1914 или 1917 г., такое выделение кажется убедительным, равно как и высокая оценка событий, образовавших границу двух периодов - франко-прусской войны и Парижской Коммуны. Но с течением времени взгляд на эти исторические феномены изме­нился. Современников и тех, кто шел по горячим следам событий или рассмат­ривал их через призму интересов одного класса или движения партийных сим­патий и антипатий, все происходившее должно было потрясти. Однако по про­шествии многих лет меняются и подход, и оценки. Другие события оттесняют на задний план то, что считалось великим и значимым. Так, по-видимому, произо­шло и с франко-прусской войной. Ее воздействие на Францию и всю Западную Европу 70-х годов, вызванные ею изменения на карте континента, в между­народных отношениях несомненны, и этого более чем достаточно, чтобы считать важным историческим событием такую небольшую по времени, шестимесячную, войну. Но влияния на глубинные социально-экономические процессы и явления война не оказала даже в Европе. Она принесла значительные политические перемены для Западной Европы, но ведь и война 1877-1878 гг. кардинально изменила карту и политику Балкан и всей Юго-Восточной Европы. Вряд ли войну Франции и Пруссии можно считать рубежом в истории всех стран и всего мира капитализма XIX в.

Парижская Коммуна заставила содрогнуться Европу. Она нашла отзвук и за океаном. Захват власти рабочими, социальные мероприятия, ожесточенность и кровопролитие, жертвы и разрушения произвели на современников огромное впечатление. …Однако сейчас ясно, что Коммуна не была и не могла быть "первым ударом по капи­тализму", находившемуся тогда на подъеме… Фактически городское восстание, героическая борьба Коммуны не вы­звали изменений ни в стране, ни в Европе и мире в целом.

С учетом всего сказанного мы считаем возможным предложить для обсуж­дения деление новой истории на два больших периода. Первый из них - от начала и победы Английской революции до завершения Французской буржуазной революции, т.е. от 1640-1649 до 1789-1815 гг. Цельность этому периоду при­дает господство мануфактурной стадии развития капитализма, на базе которой формировались однородные общественно-политические процессы и прошли главные буржуазные революции первой волны: в Англии, ее американских ко­лониях и во Франции. На этой стадии развития капитализма утверждались соот­ветствующие идейно-политические процессы, становление буржуазной демократии, идеология Просвещения и др. 1789-1815 гг. составляют пограничный рубеж, своеобразный "мост" ко второму периоду утверждения индустриального капита­лизма свободной конкуренции и одновременно - упрочения экономического, политического и духовного господства буржуазии. В конце второго периода, а именно в 1898-1914 гг., начинается сложный и противоречивый процесс оче­редной смены моделей или стадий капиталистического развития и формируется новая, высшая стадия - империализм, получившая полное развитие уже в следующем, XX в.

Первый период занимает около 150, второй - почти 100 лет. Это крупные "глыбы", изучение которых позволяет выяснить и показать все законы, всю полноту картины развития капиталистической формации, смену стадий ее раз­вития и соответствующие им изменения в надстроечной части, в обществе.

Деление этих периодов на части, хотя и вполне возможно, однако не пред­ставляется нам необходимым, вряд ли также целесообразно и обоснованно выделять "периоды", "этапы" и т.п. в 30-40 лет.

Следующий за 1914-1917 гг. период традиционно именуется новейшей историей, хотя

В нашей литературе неоднократно и полно освещалось историческое значение Октября. Куда меньше и не очень внятно говорилось о многообразном, проти­воречивом, глубоком и долговременном воздействии и значении первой мировой войны. Есть все основания серьезно заняться этой проблемой.

Прежде всего, именно война произвела решительную перемену в капита­лизме. Она "убила" старый капитализм свободной конкуренции, "подрубленный" господством монополий в довоенное время, и открыла дорогу для развития современного ГМК. … Военное регули­рование заложило основы социальной политики на долгие годы вперед, освободив путь буржуазному реформизму. Впервые организации рабочих были включены в структуру буржуазного государства.

Важным следствием войны было усиление национализма и шовинизма. По­мимо социально-классовых отношений население в ряде стран оказалось связано национальным единством, национальными интересами, а также специфической солидарностью воевавших, "солдатским братством", так умело использованными позже фашистами.

Из первой мировой войны вырос и сам фашизм с его воинствующим на­ционализмом и расизмом, культом силы и военной организации.

Война на годы определила развитие международных отношений. Она пере­кроила карту Европы и мира, заложив базу для новой войны. Милитаризм был поставлен в повестку дня. Необычайно выросло значение идеологического фак­тора во внешней политике, который усложнял, а порой и подчинял действие традиционных факторов, В военное время с особой силой проявились такие современные глобальные проблемы, как голод, эпидемии, экологический кризис. Наконец, тяготы войны стали одной из причин Октябрьской социалистической революции.

Первая мировая война как бы подвела черту под всем развитием XIX в. - от экономики до морали. Она явилась первым сигналом начавшегося кризиса господствовавшей системы и одновременно - начальным актом кризиса мировой цивилизации. В то же время война открыла пути для развития процессов, присущих новому веку.

Происшедшая в рамках войны Октябрьская революция также была эпо­хальным событием, создавшим возможности для становления новой, еще небыва­лой общественной системы - социализма. Всемирно-историческое значение этой революции не может быть оспорено.

Следует отметить, что, хотя революция победила в 1917 г., а война закон­чилась в 1918 г., итоги как революции, так и войны в эти годы не были закреплены и гарантированы. Последовали бурные яростные военные и поли­тические события: борьба за существование Советской власти, которая завер­шилась лишь в 1922 г. Приблизительно к этому же времени или чуть позже (1923 г.) капитализм отбил натиск революционного пролетарского авангарда. В 1922 г. закончилось формирование Версальско-Вашингтонской системы и были закреплены итоги войны. Поэтому границей новой и новейшей истории мы предлагаем считать не 1914 или 1917 г., а 1914-1923 гг., составившие как бы переходный этап от одного периода к другому.

Выделение трех периодов - двух новой v одного новейшей - истории пред­ставляется обоснованным еще и потому, что оно позволяет соединить историю формаций с историей цивилизации, если под цивилизацией понимать совокупность или определенный уровень достижений материальной и духовной культуры, приемов и способов контакта человека с природой, установившиеся стереотипы и \ образ жизни человека и его поведения и т.д. Наверное, можно утверждать, что ( современная мировая цивилизация сложилась в последние четыре столетия, приняв с конца XVIII в. достаточно четкую форму буржуазной цивилизации, а после 1917 г. - еще и форму социалистической цивилизации. Обе эти формы имеют право на существование точно так же, как мы признаем существование и сосуществование рабовладельческой или феодальной ее форм. …Представляется, что можно полно и точно, насколько это позволительно в живой истории, совместить периодизацию новой и новейшей истории с эволюцией всемирной цивилизации. Период XVII-XVIII вв. (возможно - XVI-XVIII) кажется цельной эпохой формирования и капитализма, и буржуазной стадии формы или фазы цивилизации. В следующем периоде, охватывающем в основном XIX в. и первые 14 лет XX в., капитализм дошел до вершины, а вместе с ним расцветает и буржуазная форма цивилизации. Несмотря на язвы и пороки человеческого общества, его дости­жения во всем - от экономики и техники до искусства и уровня морали - были несомненны. Это - время общепризнанного расцвета цивилизации.

1914 г. провел первую, 1917 - вторую межу в истории и формации, и цивилизации.

Три периода формационной истории почти полностью совпадают с тремя периодами ("веками") развития мировой цивилизации.

Поэтому мы предлагаем проводить изучение и преподавание новой и новей­шей истории по трем разделам или периодам: 1) период формирования капи­тализма и буржуазной цивилизации, или первый период новой истории, - с 1640— 1649 гг. до 1789-1815 гг.; 2) период победы и утверждения капитализма и начала перехода от стадии промышленного капитализма свободной конкуренции к империализму, период расцвета буржуазной цивилизации,, или второй период новой истории, - от 1789-1815 гг. и до 1914 г.; 3) новейшая история - от 1914—1923 гг. - период становления и расцвета современного капитализма и сосущест­вования его с социализмом, период ("век") кризиса мировой цивилизации.

Таким образом, формационный и цивилизованный подходы в общем совпа­дают, отражая их совмещение в реальной жизни. Конечно, эта схема не пре­тендует на законченность и полноту. Она предлагается в дискуссионном порядке.

 

Остриков П. И., Сафонов В. Н. К ВОПРОСУ О ПЕРИОДИЗАЦИИ НОВОЙ И НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ

Новая и новейшая история 1994, №3.

Историческая мысль с тех пор, как она возникла, всегда сопровождалась стремлением дать периодизацию исторического процесса. В последнее время эта проблема вновь стала актуальной. На страницах журнала «Новая и новейшая история» было опубликовано несколько выступлений по этой проблеме известных отечественных ученых. Очередная инте­ресная публикация Б. Д. Козенко и Г. М. Садовой, несомненно, найдет отклик.

Для разработки объективной научной периодизации необходимо определить критерий, в соответствии с которым следует строить периодизацию. Одни исследователи предлагали положить в основу развития человечества смену форм мышления, другие — географический фактор, третьи — духовное, культурное на­чало, четвертые — развитие техники, пятые — изменение технологии обществен­ного производства. На эволюцию общества влияют, ускоряя ее или замедляя, различные факторы: экономический, политический, социальный, географический, биологический, психологический, эмоциональный, этнический, культурный. Ис­следователь должен принимать во внимание все эти факторы, хотя это не значит, что они равнозначны.

Авторы статьи справедливо отмечают неполноту изображения исторического процесса не только в наших учебниках, но даже и в монографиях, посвященных комплексной истории отдельных государств. Действительно, в отечественной истории слабо освещена история классов, за исключением рабочего, политических партий и движений (кроме пролетарских), идеологии, культуры, религии, истории быта.

Мы согласны с выводами авторов о том, что «новая и новейшая история — всеобще признанные периоды всемирной истории», что необходим пересмотр утвердившихся ранее критериев содержания этих периодов и их границ. В предлагаемой ими новой периодизации есть много рационального и нового.

Вместе с тем хотелось бы высказать и некоторые свои соображения в дис­куссионном порядке.

1. Предпочтительно, конечно, разделить новую историю на равные отрезки времени в 150 и 100 лет, но суть не в хронологических рамках периодов, а в их содержании, в определенных сущностных критериях выделения. В статье, на наш взгляд, авторы основное внимание уделяют изменениям экономических отношений, предлагая на этой основе новые рубежи периодизации. Но необходимо уяснить, где эти отношения более совпадают и разнятся: капитализм ХVIII в. и первой половины XIX в. или капитализм первой половины XIX в. и второй половины XIX в. Большие различия в развитии капиталистических отношений можно отметить в первой половине XIXв. и в последней его трети, поэтому предпочтительнее рассматривать развитие общества в ХУIII в. и в первой половине XIX в. вместе, т. е. сохранить первый период новой истории таким, каким он и был, изменив только его верхнюю границу.

Особо хочется остановиться на роли буржуазных революций в утверждения капиталистических отношений. Обсуждение этой проблемы в журналах «Вопросы истории» и «Новая и новейшая история» привело историков к выводу, что влияние революций в отечественной историографии преувеличивалось.

Превращение капиталистического уклада в доминирующий — это процесс преимущественно эволюционного характера, связанный с промышленным пере­воротом и его последствиями; по времени он простирался до второй половины XIX в. Более того, революции в той или иной степени приводили к консолидации сторонников сохранения прежних укладов, усилению старой аристократии и временному упрочению элементов феодального государства. В Англии в первой половине XIX в. господствовали «тори» — «партия земельного интереса», позиции лендлордов оставались прочными по меньшей мере до парламентской реформы 1832 г.

В США, где развитие капитализма идет наиболее свободно, результаты первой революции неоднозначны: среди других итогов — ограничение в изби­рательном праве, упрочение позиций крупных землевладельцев, сохранение докапиталистических форм хозяйствования на Юге до гражданской войны и Реконструкции.

Победа Великой французской революции обычно сопровождается эпитетом «полная». На самом деле капиталистический уклад, как господствующий, и сопутствующие ему формы буржуазной демократии утвердились в стране только к 70-м годам XIX в. До того времени Франция — страна с такими признаками феодализма, как полу абсолютистская власть короля и императора, численное преобладание мелкого производства в городе, крестьянского населения в стране в целом, парцеллярный, нетоварный характер крестьянскою хозяйства.

2. Непонятно, куда авторы относят 26-летний отрезок времени — 1789—1815 гг., насыщенный крупнейшими событиями. При определении хронологических рамок первого и второго периодов новой истории эти годы попадают и в первый период, который заканчивается 1789—1815гг., и во второй период, открывающийся ими же. Авторы называют их пограничным рубежом, своеобразным «мостом». Но как предполагается строить учебный процесс, в каком периоде рассматривать события 1789—1815 гг.? В широком смысле весь период с середины XVII до середины XIX в. имеет переходный характер, он отмечен многоукладностью с точки зрения экономической, а с политической — это переплетение раннебуржуазной и позднефеодальной государственности (сошлемся еще и на германские и восточноевропейские государства.

Почему авторы завершающим годом французской революции считают 1815 г.? Хронологические рамки Великой французской революции в нашей литературе определены 1789—1794 гг. В. Г. Ревуненков, правда, выходит за эти рамки и считает, что движение революции по нисходящей линии завершилось переворотом 18 брюмера (9 ноября) 1799 г.

3., Если сохранить прежнюю периодизацию, то, по мнению авторов, надо найти «или новую границу, или новое обоснование старого деления». Уже из содержания статьи видна новая граница второго периода — это 60-е годы XIX в. Здесь и отмена крепостного права в России, и гражданская война в "США, и восстание в Польше в 1863 г., и реставрация Мейдзи в Японии, и политика самоусиления в Китае (начало 60-х годов), и политика танзимата в Османской империи, и войны за объединение Германии и Италии, и завершение промыш­ленной революции в некоторых странах, и борьба народов Азии за национальное и социальное освобождение.

4. Обоснование для сохранения прежней периодизации, при изменении только ее границ, дают авторы статьи. Они пишут: «Как раз во второй половине XIX в....были нанесены окончательные удары по феодализму и его пережиткам...за­вершается создание крупных... государств, складываются буржуазная государст­венность, идейно-правовая надстройка... были приняты новые, более совершенные конституции...были заложены основы социальной внутренней политики, идео­логии и практики буржуазного реформизма...особый характер приобрели...меж­дународные отношения».

Разве все это не свидетельствует о том, что с 60-х годов XIX в, начинается новый этап в развитии человечества?

5. Конечным рубежом второго периода новой истории и началом новейшей истории следует считать завершение первой мировой войны в 1918 г. Исторического значения революции никто не отрицает, а с завершением войны начинается новый этап, о своеобразии которого тоже очень обстоятельно говорится в статье. Нет смысла растягивать границу, отделяющую второй период от новейшей истории, на девять лет — с 1914 до 1923 г.

Кроме того, авторы эти годы характеризуют, как «натиск революционного пролетарского авангарда». Это не так. В США, Великобритании и Франции вопрос о революции в 1919—1920 гг. (время массового рабочего движения) не стоял. Ноябрьская революция в Германии — буржуазно-демократическая рево­люция; революционные вспышки 1921—1923 гг. в этой стране имели локальный, спорадический и, как справедливо признается в марксистской историографии, «арьергардный» характер.

Сами авторы статьи, вызвавшей наш отклик, аргументированно выделяют период первой мировой войны как заключительный для новой истории и отправной для новейшей. Они пишут: «Государственно-монополистический капитализм... XIX в. во многом повторил средства и формы своего предшественника 1914— 1918 гг.», что «военное регулирование заложило основы социальной политики... освободив путь буржуазному реформизму».

Несмотря на некоторую, с нашей точки зрения, недооценку в статье репрес­сивного характера регулирования, суть схвачена верно: не войнa в смысле катаклизма истории, а изменения в общественном и политическом устройстве государств, в экономике стали отправным пунктом новейшей истории и новой стадии цивилизации. Думается, мнение о временном, вызванном чисто военными потребностями характере реформ игнорирует действительно глубокие перемены.

Некоторые основные приемы регулирования стали постоянными: бюджетная политика, система государственных заказов и ассигнований в жизненно важных отраслях, контроль над ценами, распределение сырьевых ресурсов, трудовое законодательство, социальные программы и др.

6. Мы согласны с Б. Д. Козенко и Г. М. Садовой в том, что Октябрьская революция и отечественный опыт строительства социализма имели всемирное значение, но выражаем сомнения по поводу «пролетарско-социалистического потока» мировой цивилизации.

Главное — это признание многообразия форм современной цивилизации. Про­цесс социализации в XX в. имеет место. Однако он идет в самых различных вариантах, не носит универсального характера, на что претендовал советский социализм. Поэтому основой для выделения новейшей истории является не существование социализма, а цивилизационные изменения во всем мире, и прежде всего в западной цивилизации. На этих изменениях и фокусируется внимание гуманитарных наук.

7. Вызывает сомнение определение новейшей истории как «кризиса мировой цивилизации». О каком кризисе цивилизации в XX в. может идти речь? Это напоминает так раскритикованное авторами «разложение, загнивание, упадок и крах» капитализма.

Соглашаясь в целом с оценкой глобальных проблем, считаем, что чрезмерно драматизированный и пессимистический подход неприемлем для оценки второй половины XX в. Вряд ли верно считать период до 1914 г. расцветом буржуазной цивилизации, а время после 1914—1923 гг. кризисом мировой цивилизации. Новейшая история — это, прежде всего, процесс трансформации западной ци­вилизации, наличие богатейших региональных культур и моделей развития, для оценки которых необходим специальный анализ. И в этом состоит задача ис­ториков.

Таким образом, совмещение цивилизационного и формационного подходов, но нашему мнению, не в признании двух форм или потоков цивилизации, а в отказе от прежних односторонних подходов к цивилизации.