Неокантианские концепции методов научного познания (Марбургская и Баденская школы)

Проблемы научной рациональности в современной «философии науки»

 

Рассмотрение проблем и возможностей познания, как мы убедились по изучению предыдущих тем, является одной из сквозных проблем истории философии. Однако в различные эпохи эта проблема приоб­ретает свои специфические черты, рассматривается в различных ракурсах. В современную эпоху она связана, прежде всего, с харак­терными чертами развития научно-технической цивилизации, с по­рождаемыми ею формами осознания действительности.

Ведущую роль в становлении и развитии научно-технической цивилизации сыграла и продолжает играть наука. Бесспорные успе­хи научного познания привели к распространению в общественном сознании неоправданно завышенных оценок возможностей науки, культа научного познания. Для многих людей нашего времени вера и науку в значительной мере заменила веру в Бога. Наука для этих людей стала играть роль религии, способной дать окончательные от­веты на все коренные проблемы устройства мира и человеческого бытия. Вместе с тем, отчетливо выявившиеся в наше время антигу­манные последствия научно-технической цивилизации порождают и активную оппозицию культа научной рациональности. Наука не­редко объявляется ответственной за все пороки и грехи современной цивилизации.

В современной философии сформировалось течение, поставившее перед собой задачу определить особенности научного позна­ния и его специфику для разных областей действительности, выявить строение и динамику научного знания, закономерности разви­тия науки. Данное течение получило название «философия науки». I! рамках философии науки можно выделить ряд крупных школ: не­окантианство, позитивизм и неопозитивизм, критический рационализм, «философию и методологию научного познания».

 

Проблемы научной рациональности в современной «философии науки»

 

Рассмотрение проблем и возможностей познания, как мы убедились по изучению предыдущих тем, является одной из сквозных проблем истории философии. Однако в различные эпохи эта проблема приоб­ретает свои специфические черты, рассматривается в различных ракурсах. В современную эпоху она связана, прежде всего, с харак­терными чертами развития научно-технической цивилизации, с по­рождаемыми ею формами осознания действительности.

Ведущую роль в становлении и развитии научно-технической цивилизации сыграла и продолжает играть наука. Бесспорные успе­хи научного познания привели к распространению в общественном сознании неоправданно завышенных оценок возможностей науки, культа научного познания. Для многих людей нашего времени вера и науку в значительной мере заменила веру в Бога. Наука для этих людей стала играть роль религии, способной дать окончательные от­веты на все коренные проблемы устройства мира и человеческого бытия. Вместе с тем, отчетливо выявившиеся в наше время антигу­манные последствия научно-технической цивилизации порождают и активную оппозицию культа научной рациональности. Наука не­редко объявляется ответственной за все пороки и грехи современной цивилизации.

В современной философии сформировалось течение, поставившее перед собой задачу определить особенности научного позна­ния и его специфику для разных областей действительности, выявить строение и динамику научного знания, закономерности разви­тия науки. Данное течение получило название «философия науки». I! рамках философии науки можно выделить ряд крупных школ: не­окантианство, позитивизм и неопозитивизм, критический рационализм, «философию и методологию научного познания».

 

Неокантианские концепции методов научного познания (Марбургская и Баденская школы)

 

Одним из направлений «философии науки» является неокантианство. Неокантианство стремилось возродить некоторые важные принципы философии Канта. Неокантианство зародилось в 60-х гг.XIX столетия в Германии. Пик его популярности приходится на конец XIX — начало XX века. Однако и по сей день оно продолжает оказывать довольно сильное влияние на всю европейскую философию. В неокантианстве отчетливо выделяется две философские школы, получившие свое название от имени университетских цент­ров, где работали их представители: Марбургская и Баденская (Фрейбургская). Этим школам присущи ряд общих установок: 1) положительная оценка ими наследия Канта как учения, опираясь на принципы философствования которого, можно в современных усло­виях решить насущные проблемы науки и общественной практики; 2) ориентация на исследование методов научного познания, понима­ние философии как критической теории науки; 3) приверженность трансцендентальному методу истолкования действительности, в соответствии с которым познание понимается не как отражение дей­ствительности и не как описание реальности, а как деятельность по созданию предмета познания вообще, и науки, в частности. Истолкование же этих общих принципов подхода в различных школах неокантианства имеет довольно существенные различия. Рассмотрим же конкретно учение Марбургской и Баденской школ.

В Марбургской школе (Г. Коген (1842—1918), П. Натори (1854—1924), Э. Кассирер (1874—1945) основные усилия были на­правлены на разработку трансцендентального метода познания. При разработке основных положений кантовской теории они высту­пили против истолкования «вещи в себе» как объективной реальнос­ти, которая, действуя на органы чувств человека, производит ощущения. «Вещь в себе», по их мнению, не может быть дана познанию. Однако, она «задана», как задаются математической функцией числовой ряд и каждый из его членов. Следовательно, «вещь в себе» не объект, а цель, регулятивный принцип познания, его идея. Вместе с тем, неокантианцы отвергают субъективизм, сводящий все к одно сторонней активности мышления. В ортодоксальном субъективизме они видят угрозу сведения познания, мышления к психологическим процессам.

Трансцендентальный метод в трактовке Марбургской школы сводится к освобождению научного познания от психологизма, то есть от антропологического обоснования единства научного знания Источником научного знания, поих мнению, является не структура сознания познающего субъекта, а логическая структура науки. При рода естествознания вытекает из самих естественных наук. Следовательно, место, где природа обладает реальностью, и есть естественные науки. В результате, теория познания превращается в логи­ку чистого познания, то есть исследование логической структуры по­знания независимо от ее связей не только с действительностью, но и чувственным познанием.

Однако, в отличие от неопозитивизма, неокантианцы искали пути развития логики научного познания не в формально-аналити­ческой сфере, а в содержательной. Поэтому вих изысканиях присут­ствует довольно сильный налет гносеологизма. Отсюда вытекают внутренние противоречия неокантианцев. В чем же состоят эти про­тиворечия? Конечной целью философии объявляется исследование логических основ точных наук. При этом утверждается, что логика исследует лишь правильность, закономерность, всеобщность и необ­ходимость знания, но не истинность. Однако в неокантианстве посто­янно возникает проблема соотношения знания с действительностью, необходимость ответа на вопрос об объективной основе знания. «Ан­тиметафизическая» направленность их философии исключала воз­можность идти по пути Гегеля и восстановить Абсолют как основу всего бытия, а том числе бытия культуры, однако марбургцы прибе­гают к допущению Бога (Коген) или Логоса (Наторп) как объективной основы бытия, мышления и нравственности.

Баденская школа: В. Виндельбанд (1848—1915), Г. Риккерт (1863—1936). Разделяя с представителями Марбургской школы об­щие установки неокантианства, философы Баденской школы скон­центрировали свое внимание на разработке методологии научного познания и вытекающего из этого переосмысления роли и назначе­ния философии. Они утверждали, что существует принципиальное различие между естествознанием (науками о природе) и обществознанием (науками о культуре или о «духе»). По их мнению, это различие обусловлено не предметом познания, не онтологической основой, а методологией наук. Основную установку Баденской шко­лы сформулировал В. Виндельбанд в своей речи «История и есте­ствознание»: «Опытные науки ищут в познании реального мира ли­бо общее, в форме закона природы, либо единичное, в его историче­ской обусловленности. Одни из них — суть науки о законах, другие — науки о событиях, первые учат тому, что всегда имеет место, по­следние тому — что однажды было. Научное мышление в первом случае есть номотетическое [законополагающее] мышле­ние, во втором — мышление идеографическое [описывающее особенное]». Отправным моментом для этого деления наук служит убеждение, что ни одна наука не может отобразить действительность. Науки только по-разному преобразуют ее. Есте­ствознание преодолевает многообразие действительности путем отвлечения (абстрагирования) от частного и особенного, на основе упрощения действительности, формулирования общего, а, точнее, всеобщего закона. Естествознанию не под силу знание индивидуального. Впрочем, оно его и не интересует. Однако, для человеческой истории индивидуальное является главным. Поэтому исторические науки, науки о культуре занимаются исследованием единичных, неповторимых явлений и событий.

Итак, с точки зрения философов Баденской школы, естественные науки изучают общее, повторяющееся, закономерное в явлениях, руководствуясь генерализирующим (обобщающим) или номотетическим (законополагающим) методом, а науки о культуре — инди­видуализирующим, идеографическим (описывающим) методом.

Главная проблема, которую предстояло решить этим философам, заключалась в следующем: как возможна наука об индивиду­альном, а не об общем. Г. Риккерт предложил такое решение: инди­видуальное следует осмысливать через соотнесение с ценностями. Многообразие событий получает свое единство через ценностное восприятие. Однако, по Риккерту, ценности не следует путать с оценкой. Оценка — это субъективное отношение, не выходящее за пределы установленных фактов. Ценности же — это независящая от субъекта реальность. Они действуют сами по себе. Ценности априор­ны, трансцендентальны, общезначимы.

В каком-то смысле Риккерт прав. Ценности — это характерис­тика не индивидуального, а общественного сознания — идеальные социальные формы, функционирующие в социальном взаимодейст­вии, но через индивидуальное сознание, личность. И здесь требуется тщательно разобраться, как процесс соотношения индивидуального и общественного сознания реализуется в исторических науках, на­уках о культуре. Неокантианцы такой проработки не сделали. Они лишь констатировали отнесение к ценностям как важнейшее усло­вие индивидуализирующего метода. Вместе с тем, Риккерт призна­ет, что, конечно, и история упрощает и преобразует действитель­ность, но она делает это иначе, чем естествознание. Она относит ее к общезначимой культурной ценности. При такой переработке дей­ствительности индивидуальность не утрачивается.

Руководствуясь проведенным Кантом различием теоретичес­кого и практического разума, неокантианцы устанавливают разли­чие между наукой и философией. Науки опираются на теоретичес­кие суждения и эмпирические данные о сущем. Философия — это нормативное учение, учение о ценностях — аксиология. Ее предмет — изучение отношения субъекта и ценности. Ценности, по Риккерту, образуют совершенно самостоятельное царство, лежащее по ту сто­рону субъекта и объекта — «мир трансцендентального смысла». Не­окантианцы устанавливают определенную иерархию ценностей, символизирующую, по их мнению, прогрессивное развитие в про­цессе самоопределения человека. Риккерт вычисляет шесть сфер духовной жизни: логику, эстетику, мистику, этику, эротику, рели­гию и устанавливает соответствующие им типы ценностей: истину, красоту, надличностную святость, нравственность, счастье, личную святость.

Неокантианство положило начало разработке новой отрасли философского знания — науки о ценностях — аксиологии. Сформу­лированные в Баденской школе принципы методологии научного по­знания активно используются в современном обществознании, прежде всего, в истории и социологии. На этих принципах в значи­тельной мере базируется течение «понимающей социологии», свя­занное с творчеством Г. Зиммеля, М. Вебера, В. Дильтея и их после­дователей.