Лекция 5 Основы геополитики и Кавказ

 

Что такое геополитика?

 

Геополитика утверждает, что существует глобальный дуализм цивилизаций. Одна из цивилизаций называется «цивилизация Суши». Вторая цивилизация – «цивилизация Моря». Цивилизация суши имеет своим классическим образцом Древний Рим, цивилизация моря – Древний Карфаген. Цивилизация Суши воплощается в Спарте, если брать греческие полисы. Цивилизация Моря - в Афинах. Спарта – внутриконтинентальный полис. Афины - морской порт. Смысл этого дуализма состоит в том, что, по замечанию геополитиков, различные типы цивилизаций могут быть разложены в чистом виде на эти две составляющие. В терминах геополитики, цивилизация Суши и ее тип называется таким термином, как теллурократия (от латинского «tellus», «земля» или «суша»), а цивилизация Моря -- талассократия, по-гречески «thalassa» означает «море», «кратос» – «власть».

 

Теллурократия и талассократия

Цивилизация теллурократии представляет собой консервативную структуру, которая развивается достаточно медленно, базируется на сухопутной поверхности, имеет доминирующими ценности верности, чести, иерархии, постоянства, патернализма. Эта цивилизация героическая.

 

 

Схема основных геополитических факторов

 

Цивилизации Моря более гибкие, более склонные к динамическому развитию и торговле.

Три пунических войны, которые разразились между Римом и Карфагеном, представляют собой архетипическую парадигму соотношений между двумя цивилизациями. Эти цивилизации противоположны во всем, и они, с точки зрения геополитики, находятся в состоянии потенциальной вражды. Рим создаёт свою армию, воспитывает ее, культивирует воинский дух. Римские воины – краса Рима. Карфаген не имеет своей армии, он её покупает. В Риме правят иерархия и традиция, в Карфагене правят деньги и кровавый культ Молоха - всё продается, всё покупается. Карфагенские культы Ваала и Молоха -- темные, лунные, ночные, в них приносятся в жертву младенцы, кропятся идолы Молоха кровью.

Тем не менее, карфагенская цивилизация чрезвычайно способствует развитию торговли, искусств, новых гибких технологий, современных. Эту тему подробно раскрыл в своих работах Карл Шмитт, один из отцов-основателей геополитики.

 

Отцы-основатели геополитики

 

Первым термин геополитика употребил швед Рудольф Челлен, который определял эту дисциплину как «соотношение государства с пространством». Но саму эту дисциплину незадолго до Челлена в научный обиход ввёл Фридрих Ратцель, и хотя сам он не использовал термина геополитика, оперируя понятием политическая география, однако, он очень близко подошёл к тому, что чуть позже стало собственно геополитикой.

Талассократическую линию в геополитике впервые подробно развил американский адмирал Альфред Мэхэн, который ввёл такое базовое понятие, как Sea Power – «Морское могущество».

Но, пожалуй, самый главный и серьезный вклад в геополитику внес Хэлфорд Макиндер, английский политический деятель, политический аналитик, написавший в 1904 году прорывную статью, которая называлась «Географическая ось истории». В ней он, не смотря на то, что это небольшая статья, изложил основную геополитическую классификацию. В моей хрестоматии «Основы геополитики» она приводилась полностью. Статья Макиндера сыграла поворотную роль в истории этой дисциплины - геополитики. Позже появились такие авторы, как француз Видаль де Ляблаш, немец Карл Хаусхоффер, русский евразиец Савицкий так же использовал эту методологию, хотя и очень приблизительно, то есть, он не развил её, не создал никакой новой системы.

Постепенно эта двойственность, дуализм цивилизаций, стал нормативным подходом при анализе глобальных и локальных процессов. Очень важный вклад в геополитику внёс немецкий философ Карл Шмитт, который написал классическую работу «Земля и Море», развив макиндеровскую дуальную парадигму до философского обобщения. Этот небольшой текст Шмитта так же полностью дается в хрестоматийном приложении к моим «Основам геополитики».

 

Как различаются талассократия и теллурократия по Шмитту?

 

Цивилизация моря становится на сторону Моря и начинает осмыслять мир со стороны морских пространств. То, что видит человек Моря со своего корабля, это берег. То есть, сушу человек цивилизации Моря видит как берег со стороны моря. Подплывая к берегу, он воспринимает его как сушу.

Цивилизация Суши видит саму сушу просто через нее саму. Суша это естественная среда сухопутной цивилизации, теллурократии. Сама же суша, что естественно, является стратегической концептуальной средой. Не всякие державы, которые завоевывали огромные морские пространства и развивали свой флот, были талассократическими, - это очень важно, надо это постоянно подчеркивать. Но это одна из основ геополитики: что для того, чтобы цивилизация стала цивилизацией Моря, недостаточно иметь очень много морских колоний или развитый флот. Надо, как говорит Карл Шмитт, встать на сторону Моря, надо начать видеть мир «глазами Моря».

Море отличается от суши рядом параметров; в первую очередь, большей степенью отчуждения. Человек, который находится на море, пребывает в чуждой ему среде. Животные, которые живут в море, не подлежат приручению, в то время, как животные, которые находятся на суше, становятся домашними.

Море благоприятствует созданию замкнутых мужских коллективов, которые надолго оказываются в собственной среде, где существует внутренняя конкуренция. Классическая фигура моря - это пират. Море – это постоянно изменяющиеся пейзажи, изменчивость, текучесть, отсюда возникновение понятия ликвидности как основного, - ликвидность финансов связана с понятием влажности, текучести. Поэтому морские цивилизации, как правило, имеют торговый характер. Первые купцы – это одновременно грабители и пираты.

Цивилизация Суши, наоборот, порождает константные, консервативные системы с четко развитой иерархией, с врастанием в природную среду, с неподвижными пейзажами, которые не меняются от века в век, и поэтому психология цивилизации Суши такая устойчивая и, подчас, неповоротливая. Здесь довольно медленно происходит научный прогресс. В основном сохраняется наследие предшествующих культур.

Цивилизация Суши - это цивилизация константы, постоянства, традиции, а цивилизация Моря - это цивилизация прогресса, динамического развития, кинетических изменений. Пользуясь формулой социолога Вернера Зомбарта, который написал книгу «Handler und Heiden» («герои и торговцы»), можно сказать, что цивилизация Суши является цивилизацией героев (но не в том смысле, что герой – это хороший человек, а в том смысле, что в основе героического стиля лежат принципы жертвенности, силы, мощи, активного подвига, верность иерархии, стиля, где материальные признаки подавляются); а цивилизация Моря – торговцев (у них тоже есть и плюсы и минусы – расчетливость, изобретальность, увертливость, склонность к техническим изобретениям, забота о комфорте, развитие духа предпринимательства, индивидуализма и т.д.).

 

Бегемот и Левиафан

 

Для символизации геополитического дуализма Шмитт приводит два библейских образа: цивилизация Суши, как правило, описывается образом земного чудовища - Бегемота, а цивилизация Моря образом Левиафана. В Италии выходит журнал геополитический с названием «Бегемот», где речь идет о цивилизации Суши. Есть книга «Левиафан» у Томаса Гоббса, которая является классикой воспевания суверенного государства. Левиафан и Бегемот, сухопутное и морское чудовище - между ними идет вечная война, как между Спартой и Афинами, между Римом и Карфагеном, между Сушей и Морем. Можно сказать, что это война ведется за высшие метафизические смыслы, потому что теллурократия и талассократия - это разные и почти обратные друг другу ценностные системы, что, естественно, порождает конфликт. Конечно, причиной любых конфликтов обычно является стремление отобрать друг у друга провинции, земли, ресурсы, но такие конфликты исторически всегда локальны. Геополитический подход заключается в том, что в глобальном или локальном конфликте выделяет всегда эти две силы, Суши и Моря (Бегемота и Левиафана), и только потом переносит рассмортрение в практическую плоскость, например, битва за ресурсы, битва за земли, богатства, контроль над пространством. При этом всегда важнее всего найти как с локальным конфликтом связаны два глобальных полюса. В этом заключается геополитика.

 

Без Суши и Моря нет геополитики

 

Если в геополитическом анализе отсутствует отсылка к дуализму цивилизаций, это не является геополитическим анализом. Это принципиальный момент. Сейчас меньше, но раньше, особенно в середине 90-х, сплошь и рядом, можно было встретиться с такими учебниками, в частности, у Гаджиева, где под геополитикой понималась просто история международных отношений или теория международного права. Это совершенно неверно, потому что геополитика - это методология, главный, базовый метод которой выделение двух типов цивилизаций и прослеживание их столкновений, противоречий в конкретных исторических, стратегических, или экономических областях, в современных или исторических условиях. Другой геополитики нет. Геополитика - это обязательное выделение дуализма. Если к этому дуализму нет отсылки, это не геополитическое исследование. Более того, когда вы используете термин «геополитика», например, «геополитическая ситуация Кавказа», «геополитическая ситуация современной России», «геополитическая ситуация современной Турции», Ирана или Америки, Латинской Америки или Африки, - как только вы использовали термин «геополитика», вы должны сразу пояснить, в чём конкретно в данном случае выражается этот дуализм, как проявляют себя интересы Суши или Моря. Геополитической ситуация становится тогда, когда вы соотносите её с этой парадигмой. Если вы не относите её к этому дуализму, если вы просто так написали это слово, лучше зачеркните и используйте другое, более подходящее, потому что геополитическим является только то, что возводит то или иное явление, процесс, состояние, баланс сил к базовому дуализму – противостоянию Суши и Моря.

 

Зависимость геополитических исследований от позиции автора

 

Используя геополитику как основной метод, следует учитывать её предвзятость, в отличии, например, от шахмат, где существует полная симметрия между действиями черных и белых, единство правил, в связи с которым черные и белые могут произвольно меняться местами, один играет черными, другой белыми, но по общим правилам. Несмотря на то, что такие же правила наличествуют в борьбе континентов, в борьбе теллурократии и талассократии, тем не менее, геополитик, который пытается рассмотреть любую ситуацию в геополитической оптике, очень сильно зависит от того, где он находится. То есть, принадлежность к теллурократии или к талассократии аффектируют геополитику и геополитика.

Моя книга «Основы геополитики» была переведена в Турции и получила там очень большое распространение. Один турецкий генерал однажды мне сказал: «до какого-то момента мы знали геополитику по Бжезинскому (Збигнев Бжезинский – это современный классик талассокраческой геополитики, он рассматривает весь мир с точки зрения цивилизации Моря) и не очень интересовались этой дисциплиной, потому что мы не очень понимали собственно серьезность, обоснованность высказываний Бжезинского, полагая, что его русофобия, например, вызвана его польским происхождением, а его проамериканская позиция, пристрастный субъективный взгляд, следствие того, что он американский гражданин и бывший советник президента Картера. Когда мы прочитали вашу книгу, которая в турецком генштабе сейчас стала обязательным пособием, мы увидели другую точку зрения; мы увидели теллурократическое изложение, то есть, взгляд на тех проблемы, только со стороны теллурократии. И тогда мы осознали и осмыслили значение Бжезинского. Оказывается, это не просто какие-то субъективные взгляды отдельного исследователя, а глобальная дисциплина, в которой может быть талассократическая позиция, которая описывает всю картину мира, с точки зрения талассократии, но так же есть и теллурократическая позиция. И теперь туркам, осознавшим это, но которые остаются с одной стороны, членами НАТО, а с другой стороны, сухопутной, теллурократической империей, надо выбирать, какую позицию занять».

С этим выбором в самой Турции сегодня связано очень много идей и даже развертывается ряд серьезных политических процессов (включая судебные преследования и попытки государственного переворорта – «дело Эргенекон»), и все на основании того, что полноценная, двойственная, дуальная картина теллурократии и талассократии была своевременно и корректно представлена для них в научном концептуальном, парадигмальном аспекте.

Совершенно невозможно использовать методологию геополитики, не определив предварительно свое местонахождение. Мы, естественно, принадлежим к цивилизации Суши, все мы заведомо теллурократы, но мы можем описывать геополитические процессы и с позиции талассократии, если мы, например, эмигрируем в одну из морских держав, там будем учиться, работать, свяжем свою жизнь, например, с Англией или с Америкой, классическими морскими державами. Пока мы жители нашей страны, России, для нас есть одна геополитика – теллурократическая, а наш взгляд предопределен нашим местом в Евразии. Мы закодированы сухопутным геополитическим принципом, смотрим на мир со стороны Суши и несем ее принципы и ее ценности в себе. Поэтому неудивительно, что наша российская геополитика является подчеркнуто римской, спартанской и «бегемотской», если угодно. В то время когда американская, англосаксонская геополитика является как раз карфагенской, афинской, демократической и «левиафанской». Битва двух цивилизаций, пунические войны, всё это длится вечно. Их исход всякий раз не определен, и после того, когда одна из сторон достигает относительной победы в этой пунической войне, именно в парадигмальном смысле, через какое-то время начинается новая пуническая война.

Геополитика - это достаточно прикладная дисциплина, поэтому она не ставит своей целью пояснить причины этих войн или предсказать, чем эти пунические войны кончатся. Геополитика просто констатирует, что они идут, и что все мировые процессы в международной политике, в экономике, в борьбе за энергию и ресурсы, торговые договора, дипломатическая система отношений и т.д.– все они могут быть приведены к дуальной матрице.

 

Карфаген должен быть разрушен

 

Мы знаем из истории, что в ходе трех кровопролитных пунических войн Рим победил Карфаген. Катон Старший, который был сенатором Рима, заканчивал и начинал свои выступления знаменитой фразой: «Карфаген должен быть разрушен». Это был классический теллурократ, который напоминал римлянам о том, что чтобы ни произошло, смысл мировой истории заключается в доведении пунической войны до конца – «Карфаген должен быть разрушен». Над ним многие смеялись, но оказалось, что он был настоящим геополитическим пророком, первым геополитиком. Наверняка, мы не знаем их имен, и в Карфагене были такие же свои Бжезинские того времени, еще до Рождества Христова, которые постоянно напоминали сборищу карфагенских олигархов и монополистов, приносящих младенцев в жертву Молоху, что необходимо разрушить и завоевать Рим, иначе покоя не будет.

«Кто кого» - условия битвы. Рим победил Карфаген. Спарта и Афины периодически находились в балансе, побеждали то те, то другие. Но на определенном этапе, уже в эпоху Возрождения, в позднее Средневековье Венеция становится именно центром талассократии среди, в целом, теллурократической Европы. Дальше, центр талассократии переносится чуть позже в Голландию, и уже начиная с XVI-XVII веков, безусловным лидером, с точки зрения талассократии, становится Англия, Английская империя и в целом англосаксонский мир.

 

Россия и Англия (США)

 

Противостояние – Рима и Карфагена - является классическим, в чем-то сверхисторичсеким. Оно может быть взято как хрестоматийное противостояние сухопутной и морской цивилизации. В нем, впрочем, не было идеологии в привычном смысле этого слова. Это была борьба за фундаментальный социокультурный стиль.

Вот во что вылилась модель противостояния Рима и Карфагена дальше: Британская империя против Империи Российской, хотя и там и там были очень сходные режимы, обе христианские державы, битва между ними была фундаментальной, этот конфликт во многом предопределил всю геополитику XIX-ХХ веков. Противостояние Англии, англосаксонской морской империи и Российской сухопутной империи представляло уже новое воплощение пунической войны. Англичане - это типичная карфагенская империя, основанная на морском строе, на динамическом развитии, на торговле, на колонизации прибрежных территорий по всему миру, на изобретении все новых и новых аппаратов и машин. И это страна, где пиратам, таким как сэру Френсису Дрейку (который, действительно, много сделал для английской короны) вручают статус лорда. Это уже пиратство, возведенное в доблесть. Итак, центром талассократии становится Англия, а, начиная с конца XIX века, бывшая колония Англия - США постепенно перенимают эту инициативу. Как раз в конце XIX века Мэхэн и написал свою замечательную книгу «Роль морских сил в мировой истории», в которой изложил концепцию Sea Power - «Морского могущества». В ней он еще до того, как Америка стала по настоящему центром глобальной талассократии, было описано, что это судьба Америки - быть морским могуществом, развивать военно-морские силы, торговлю, технологии, финансовый (ликвидный) сектор и смотреть на весь остальной мир со стороны Моря.

С этого момента складывается та географическая модель (последняя по исторической хронологии), которая закрепляет две цивилизационные ориентации за конкретными государствами или группами государств. С конца XVIII века и вплоть до первой четверти ХХ века Англия представляет собой ядро талассократической (атлантической) цивилизации; в ХХ веке пальма первенства переходит к США. Англия захватывает морские колонии повсюду - в Евразии, в Африке, на Ближнем Востоке, на Дальнем Востоке, пытаясь «взломать» закрытую Японию, что удается после революции Мейдзи. Можно сказать, что в целом в последние века центром талассократии является англосаксонский мир.

 

Хартленд

 

«Морскому могуществу» противостоит гигантское сухопутное пространство, которое делится на две части. Основная часть, то, что мы видим в урезенном виде в нынешней Российской Федерации, а ранее это был Советский Союз и Российская империя. Это внутренняя часть Евразийского материка, которая граничит с холодными и слабо судоходными морями. Это так называемый «хартленд» (heartland) – сердечная земля. С точки зрения геополитики, это и является главным плацдармом теллурократии: территории нынешней России, СССР, Российской империи, сухопутные империи Евразии Чингисхана, а до Чингисхана тюркский каганат, а до этого конфедерация скифских, гуннских, сарматских царств, которые объединяли Евразию от Китая до Каспия, далее до Крыма и даже дальше, до Трансильвании. Эти земли всегда, так или иначе, были объединены, и всегда они носили сугубо теллурократический характер. Все цивилизации, которые существовали на этих землях и до русской цивилизации - это теллурократия, цивилизация Суши, часть хартленда.

 

Евразия

 

Последние три века смысл мировых процессов, так или иначе, разлагается на перипетии и этапы этой великой войны континентов между англосаксонским полюсом (Англия, США) и тем, что можно назвать евразийским полюсом (Россия). Последние три века это Россия, Советский Союз, Российская империя, но до этого здесь были другие евразийские образования, и потом на этой территории живут не только русские. Поэтому самое точное название для определения последнего исторического издания мирового теллурократического полюса или цивилизации Суши - это Евразия, и в географическом, и в геополитическом смысле.

Когда мы говорим «Евразия» в географическом смысле, мы описываем весь материк со всем, что на нем находится, начиная от Европы, и до Кореи, Вьетнама, Японии. А когда мы говорим «геополитическая Евразия», то имеем ввиду евразийство. Речь идет о том, что на этой территории располагается ядро цивилизации Суши. В таком случае мы придаем качественный оценочно-цивилизационный индекс географическому понятию. Хартленд («сердечная земля») является внутренней частью Евразии, то есть, той частью, в которой сухопутная идентичность выражена максимально. Это ядро или центр Евразии географической и, соответственно, это основа и полюс сухопутного геополитического дуализма. Макиндер называет хартленд Евразии «географической осью истории». История вращается вокруг этой неподвижной оси, которая называется Россия.

 

Римленд

 

Вторая часть евразийского континента - это еще одна чрезвычайно важная зона (которая была концептуализирована в главном тексте Макиндера «Географическая ось истории», излагающем интегральную геополитику), которая относится к географической Евразии и необязательно относится к геополитической Евразии и к её ядру - это береговая зона от Европы через Ближний Восток, Индию, Китай, Корею и Вьетнам. Это зона, которая лежит в основном южнее горной гряды, идущая от Пиреней до сопок Манчжурии. Эта зона получила название «римленд» - береговая зона, которая является новым дополнительным элементом к этой дуальной схеме, но элементом второстепенным, поскольку римленд самостоятельной цивилизационной нагрузки не несет.

Именно в таком масштабе, когда центр талассократии смещается в США (до этого сама Западная Европа могла быть рассмотрена, Англия и Франция, например, как относительный центр морского могущества), после такого однозначного подъема и кристаллизации англосаксонского полюса, вся эта часть Евразии – Западная Европа - попадает в категорию римленда. И дальше Макиндер вводит такое правило, ставшее одним из законов геополитики: «тот, кто контролирует римленд, контролирует Евразию, тот, кто контролирует Евразию - контролирует весь мир». В этой формуле описывается смысл пунической войны, внутри которой мы живем и сейчас, ибо мы находимся в состоянии вечно длящейся пунической войны. Эта война может быть тайной, может вспыхивать как открытый конфликт (Мировые войны). Эта «пуническая война» идет и сейчас, и мы являемся ее участниками, ее жертвами, ее заложниками, ее солдатами, осознаем мы это или нет.

 

Кто контролирует Евразию, тот контролирует весь мир

 

Каким образом происходит контроль над Евразией со стороны атлантизма? Основная битва ведется за римленд, за береговую зону. И тут мы видим достаточно ясную картину, кто что хочет получить в этой ситуации. Англосаксонский талассократический полюс стремится установить свой контроль над береговой зоной по югу Евразии с Запада до Дальнего Востока. Кому принадлежали приблизительно эти территории в XIX веке? Преимущественно Англии, но также Франции и Голландии.

Стратегия талассократии XVIII, XIX и первой четверти ХХ века заключалась в том, чтобы контролировать береговую зону. А в чем заключалась стратегическая цель теллурократии, то есть, Евразии? Совершенно очевидно в том, чтобы выбросить талассократов в море, то есть, максимально интегрировать береговую зону, присоединив ее к своим собственным внутриконтинентальным владениям. Внешняя сила от береговой зоны Западной Европы до Дальнего Востока сжимает как змея (это получило название «Стратегия Анаконды») евразийское пространство, стремясь расширить зону римленд как можно глубже на территорию хартленда, чтобы задушить Российскую Империю (СССР), не позволить российской (советской) государственности, то есть, теллурократии, стать самостоятельным полюсом и конкурировать с морской цивилизацией уже на территории береговых зон, приближенных к самому центру талассократии,

 

Прорыв к тёплым морям

 

Талассократия стремится расширить зону римленд, углубить ее к центру континента, а мы стремимся ее, наоборот, прорвать, что определено как стратегия выхода к теплым морям. Русские стратеги XIX века говорили, что России необходимо прорваться к теплым морям. Именно с этим было связано такое количество русско-турецких войн. Англия всегда играла на противоречиях между Турцией (Османской империей) и Россией, натравливая Османскую империю (а в некоторых случаях, как в Крымской войне, помогая открыто, впрямую туркам) на Россию для того, чтобы как можно больше ослабить Россию и не допустить ее прорыва и выхода к теплым морям и проливам. Этот выход к теплым морям дал бы возможность развернуть российскую мощь - военную, политическую, стратегическую – в планетарном масштабе и составил бы конкуренцию Англии в морском пространстве.

Мы видим, что, несмотря на крах колониальной политики старого стиля на процессы деколонизации, все остается по-прежнему и совершенно неизменно и в ХХ веке. Тот же Збигнев Бжезинский говорит о необходимости ни в коем случае не допустить перехода тех или иных деколонизированных береговых зон, принадлежащих к римленду, под влияние СССР. В частности, с этим была связана афганская война. Наше вторжение в Афганистан, которое так печально закончилось, было связано с тем, что американцы преприняли попытки переворота для того, чтобы поставить Афганистан под свой контроль, разместив там непосредственно свои военные базы. СССР был вынужден, отбивая очередную атаку «стратегии Анаконды», втянуться косвенно в конфликт с США в Афганистане. Смысл стратегических процессов, которые проходят по всей периферии России, связан с тем, что всё время ведётся большая игра, которая длится и сейчас.

 

Первая и Вторая мировые войны: Россия и Германия

 

Если мы рассмотрим Европу отдельно от этой глобальной геополитической картины, мы увидим, что в Европе тоже есть свой Запад, это в первую очередь, конечно, Франция, особенно когда она находилась в альянсе с Англией, и свой Восток, в первую очередь - Германия. Германия в рамках Европы, а не в рамках глобального евразийского континента, представляет собой сухопутный полюс. Германия с относительно небольшим количеством колоний, без особого флота, представляла собой европейскую теллурократическую страну. Это была большая проблема для англичан, поскольку, если бы теллурократическая Пруссия, ну, и позже, при Бисмарке, объединенная Германия объединилась бы стратегически с теллурократической (только одна в европейском, а другая в глобальном масштабе) Россией, то эти две мощнейшие державы представляли бы собой колоссальную угрозу для всей талассократической мировой системы. Не допустить этого русско-прусского, русско-германского альянса - было главной задачей английской разведки на протяжении всего XIX и ХХ века. Всякий раз, как только Россия сближалась с Германией, Лондон дрожал, там падали биржевые индексы, начиналась паника, поскольку речь шла о возможном ответе глобального Рима глобальному Карфагену.

Одна из наших стратегических неудач и поражений, в том числе и в ХХ веке, заключалась в том, что атлантистские агенты влияния умудрялись в двух Мировых войнах сталкивать две теллурократические державы - Германию и Россию - друг с другом. В результате этой братоубийственной и обескровливающей войны всякий раз побеждала третья сила, даже тогда, когда мы отразили гитлеровскую атаку во Второй мировой войне и захватили пол-Европы. Мы видим, какой непрочной оказалась эта конфигурация. Где-то 35 лет мы контролировали эту зону, но непрочно и ненадолго. После распада Варшавского блока и СССР стало очевидным, что по итогам Второй мировой войны по-настоящему выиграли только англосаксы, которые, благодаря этому, укрепились и получили возможность строить однополярный мир. Америка стала мировой державой, и через 35 лет мы оказались не в состоянии больше контролировать пол Европы. Нас вышибли еще глубже на территорию хартленда, и все наши завоевания, за которые мы заплатили миллионами жизней наших людей, сошли на «нет», ибо победу в геополитическом смысле у нас просто отняли.

В Первой мировой войне, опять же, благодаря английским агентам влияния, мы оказываемся на стороне Антанты, причем, когда большевики осуществляют государственный переворот, Антанта, которая представляла собой типичную атлантистскую и талассократическую силу, довольно быстро удаляется на береговые зоны, особенно не помогает, бросает и предает своих союзников (после чего Белая гвардия умирает в турецких и греческих портах), вместо того, чтобы поддержать их силой или позаботиться о них после поражения.

 

Ось Берлин-Москва-Токио

 

Иными словами, столкновение России и Германии всегда происходило вопреки геополитической логике, которую осознавали и англичане, и сами немцы. В частности Карл Хаусхофер, самый известный немецкий геополитик, одна из важнейших статей которого называлась «Ось Берлин-Москва-Токио», прекрасно осознавал, что только альянс с Советским Союзом спасет Германию и Гитлера от поражения. И наоборот, нападение на Советский Союз будет означать конец Германии. Геополитики и английские, и немецкие (русских геополитиков в полном смысле слова, до 80-х годов не было) прекрасно понимали, что борьба за контроль над миром заключается в недопущении или, наоборот, создании альянса между теллурократической Европой в лице Германии и теллурократической Россией. Для одних это был страшный сон, для других это было спасение. Но всякий раз на практике более точно мыслящие, более ясно и быстро действующие англосаксы предотвращали эту возможность, и обе Мировые войны мы провели в заведомо проигрышных для и Германии, и для России стартовых условиях. В конечном итоге, в обоих этих войнах, в Первой и во Второй, проиграли обе теллурократические силы. И, несмотря на нашу великую победу 1945 года, не прошло и 35 лет, как нас погнали назад.

Но и немцы сейчас не представляют собой никакого политического единства, это тоже страна бессильная, несамостоятельная и геополитически разложенная. Экономически она сильна, но политически это карлик, у них нет полноценной армии, и в принципе они полностью зависят от американцев, которые пришли туда после 1945 года. Вот такая трагическая картина геополитики рисуется в отношении Мировых войн ХХ века.

 

Геополитика красных и белых

 

Английский геополитик Хэлфорд Макиндер прожил до середины ХХ века. Интересно, что он выполнял роль посланника английской империи при Колчаке, был представителем Антанты, выступал со стороны белого движения против красных, поддерживая и одновременно предавая (как водится) своих союзников. Если рассмотреть геополитику Гражданской войны, то мы увидим, что большевики в первую очередь занимают хартленд и ориентируются на Германию - руководство большевиков немцы отправили в Россию в опечатанном вагоне (за их доставку отвечал шеф кайзеровской военной разведки Вальтер Николай). Большевики были германофилами и контролировали хартленд, а белое дело, которое продолжает сохранять лояльность Антанте, то есть, талассократии, располагается в Крыму, на юге, и на Дальнем востоке страны, недалеко от морей – то есть в зоне римленда. Сравнение геополитики красных и белых показывает, что в этой ситуации, несмотря на ценностные системы, именно большевики были теллурократической силой, а белая гвардия, опиравшаяся на полюс Антанты, хотя ничего хорошего, понятно, это белым не дало, была силой талассократической.

Так же не удивительно, что теллурократические большевики при Сталине за всю историю ведения великой войны континентов максимально расширяют зону влияния цивилизации Суши и теллурократии в планетарном масштабе. Это важная закономерность, которая показывает глубоко теллурократический характер Советского Союза.

 

Холодная война

 

Стратегия «холодной войны» окончательно позволяет нам рассмотреть геополитическую картину в самой ясной форме: Восточный блок, который сосредоточен вокруг Советского Союза и прилегающих к нему зон, располагается строго в центре Евразии, занимая хартленд. Капиталистический лагерь как огромная такая змея («Анаконда») окружает Евразию. И снова начинаются, но уже на уровне советско-американских отношений, те же самые процессы. Опять англосаксы (на сей раз американцы) стремятся установить свой контроль над береговой зоной, как можно дальше загнать нас внутрь, а мы пытаемся прорвать кольца «Анаконды», иногда с помощью альянсов или войн. При Ленине, например, это был альянс Москвы с Анкарой в период правления Кемаля Ататюрка. Далее, путем мирных договоров с Индией и поддержкой движения неприсоединения, по крайней мере, к атлантистскому лагерю, СССР добивался их нейтралитета. Логика была такова: пусть к нам не присоединяются, считало советское руководство, но зато и к ним не присоединятся.

Войны во Вьетнаме и в Корее имели прямой геополитический характер. В Корее половина была талассократическая - Южная Корея, - она так и осталась под контролем США, половина теллурократическая – Северная Корея, а Вьетнам весь перешел к нам. Плюс Китай, который попал, - особенно поначалу, пока нас не рассорили те же самые американцы, - в эту общую теллурократическую зону. Всё это вместе с Восточной Европой, которую СССР поставил под контроль после Второй мировой войны, весь этот блок фактически иллюстрировал самую полную картину геополитического единства Евразии. Все вошло в фокус. Даже Германия была разделена на теллурократическую Пруссию, - ГДР, и талассократическую западную Германию, - католическую Баварию, Саксонию, Силезия и т.д..

В какой-то момент СССР стали делать попытки прорвать кольцо «Анаконды», и не только на территории Евразии, но вне ее. Поддержка социалистической, марксистской революции на Кубе, этом «острове свободы», стал экспортом теллурократической геополитики в Латинскую Америку, потом поддержка социалистических режимов в Африке. Советский Союз (теллурократия) в какой-то момент предпринял фундаментальную контратаку, пытаясь направить «стратегию анаконды» уже против своих главных противников. Это было, конечно, пиком нашего расцвета, когда мы, стали всерьез угрожать талассократии, размещая свои военные базы на Кубе. Это был пик мирового цивилизационного противостояния. И это противостояние, что важно, не было идеологическим; идеология была вторичной, первичной была геополитика. Доказательство этого мы видим в процессах перестройки.

 

Что такое перестройка?

 

В какой-то момент во главе СССР появляется человек, Михаил Сергеевич Горбачев, который, мало того, что перестал быть коммунистом, но еще и оказался абсолютно невежественным, с точки зрения понимания геополитической модели. Покойный Шахназаров, советник Горбачева, признался мне однажды: «мы искренне верили в перестройку; нас учили, что противостояние с Западом имеет чисто идеологический характер; мы не знали геополитики, нас не учили этому; мы ошиблись, нас обманули…»

Что происходит в перестройку? Когда советское руководство понимает, что идеологическое противостояние с западным блоком становится затратным, трудным и тяжелым, они решают пойти на идеологические уступки, полагая, что Запад пойдет на симметричные идеологические уступки. И СССР начинает ослаблять свою хватку в странах Восточной Европы. Чем это кончилось, мы все знаем. Но, несмотря на снятие идеологических противоречий и уступки в вопросах идеологии, которые, как оказалось, Западу были абсолютно не нужны, они продолжают биться с нами. Они бились с нами и когда мы были монархией, и когда были Советским Союзом, и когда мы стали либеральной демократией, совсем такими как они, - с олигархами, с рынком, с демокр