Начинать надо с малого: в составе компании всегда должны быть небольшие бизнес-единицы — КиберПедия 

Таксономические единицы (категории) растений: Каждая система классификации состоит из определённых соподчиненных друг другу...

Семя – орган полового размножения и расселения растений: наружи у семян имеется плотный покров – кожура...

Начинать надо с малого: в составе компании всегда должны быть небольшие бизнес-единицы

2017-06-12 316
Начинать надо с малого: в составе компании всегда должны быть небольшие бизнес-единицы 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

 

Действующие бизнес-единицы должны быть небольшими – это второе правило, на котором должна основываться политика компании. Система ценностей жестко централизованной компании не позволяет увидеть «подрывные» возможности той или иной инновационной технологии и довольно долго использовать их: чтобы новый «подрывной» проект представлял интерес для небольшого бизнеса, он не обязательно должен быть крупномасштабным и в этом смысле вполне может претендовать на показатели роста, которых обычно ожидают от «подрывного» проекта.

Сравните, к примеру, две ситуации: централизованная компания общей стоимостью 20 млрд. долл. должна обеспечивать ежегодный 15-процентный прирост прибыли. Менеджеры этой компании должны будут рассматривать каждый инновационный проект с точки зрения его возможности приносить доходов на 3 млрд. больше, чем в предыдущем году. С другой стороны, если компания общей стоимостью 20 млрд. долл. состоит из 20 отдельных бизнес-единиц, то каждая единица должна будет обеспечить прирост прибыли в размере 150 млн. долл. Задача менеджера заметно упрощается, а кроме того, в этой ситуации у него есть выбор из многих возможностей.

На самом деле большинство компаний, которые за последние 30 лет претерпели значительные трансформации (среди них были такие, как, например, Hewlett-Packard, Johnson&Johnson, General Electric), были изначально организованы как конгломераты большого числа более-менее автономных мелких бизнес-единиц. Поэтому неправильно было бы говорить, что трансформация этих компаний произошла за счет изменения их бизнес-моделей в соответствии с требованиями «подрывной» стратегии. Реорганизация происходила за счет создания новых «подрывных» бизнес-единиц и закрытия или продажи подразделений, которые достигли максимально возможного уровня развития на основе поддерживающих инноваций[180].

В книге «Дилемма инноватора» мы говорили о том, что «уровень смертности» независимых компаний по производству компьютерных дисков оказался очень высоким. И одной из причин этой трагической ситуации стал тот факт, что у всех этих компаний был только один основной бизнес. Из-за такой монолитной структуры у компании не оказалось необходимых ресурсов и процедур для управления «подрывным» зарождающимся бизнесом параллельно с уже существующим зрелым.

Руководитель, который захочет применять предлагаемые нами правила, должен всегда помнить, что решения надо принимать в соответствии с теорией, а не с цифрами. Конечно, бухгалтерия скажет вам, что если консолидировать предприятия в более крупные бизнес-единицы, то можно сократить избыточные накладные расходы. При таком анализе упускается из виду то обстоятельство, что именно благодаря консолидации возникает пресловутое гибельное требование к новым создаваемым предприятиям: они должны очень быстро обеспечить значительные показатели роста[181].

 

Требование быстрого успеха: минимальные субсидии новым растущим предприятиям

 

Третье правило состоит в том, что новые предприятия должны почти сразу же начать приносить прибыль. Это очень важно в двух отношениях. Во-первых, таким образом удается ускорить неконтролируемые процессы формирования стратегии: молодое предприятие попадет в условия, при которых проверяется исходное предположение о наличии потребителей, готовых платить за новый продукт выгодные для компании цены. Так на практике выяснится, может ли новый бизнес развиваться в соответствии с изначально намеченным курсом или курс придется менять. Во-вторых, если предприятие будет приносить доход с самого начала, это станет гарантией того, что его не закроют, если дела основного бизнеса пойдут не очень хорошо[182].

 

Honda: пример того, как был найден выход из трудной ситуации

 

У японской компании Honda было не очень много денег, но в тот момент, когда она атаковала североамериканские рынки, это обстоятельство сыграло скорее положительную, чем отрицательную роль[183]. Компанию в первые послевоенные годы основал Зучиро Хонда, большой энтузиаст мотоциклетных гонок. К середине 1950-х годов компания прославилась благодаря модели 50cc Super Cub – мощному, но простому в управлении мотоциклу, на котором легко было пробираться по переполненным японским улицам. Именно поэтому его полюбили развозчики и курьеры.

Когда Honda в 1958 г. только планировала свое наступление на североамериканские рынки, руководство компании поставило грандиозную цель: продавать по 6000 мотоциклов в год, что составило бы 1 % процент всего рынка США. Получение финансовой поддержки для деятельности на американском рынке зависело не только от согласия господина Хонда. Вывоз иностранной валюты для операций в Северной Америки утверждало министерство финансов Японии. Но так как незадолго до этого компания Toyota со своей моделью Toyopet потерпела неудачу на американском рынке, министерство очень неохотно финансировало подобные проекты. Компании Honda было выделено всего 250 тысяч долл., из них лишь 110 тысяч наличными; остальные средства компания могла получить только в ценных бумагах.

Honda начала свои операции в США с выпуска моделей 50cc, 125cc, 250cc и 305сс. Самые большие ставки она сделала на крупные мотоциклы, потому что американский рынок состоял в основном из них. В терминах нашей теории это означает, что стратегия компании Honda была «подрывной», ориентированной на нижние сектора рынка: компания надеялась переманить потребителей из нижних секторов, предлагая им большие мотоциклы за невысокую цену.

В 1960 г., когда несколько моделей больших мотоциклов Honda уже вовсю продавались, обнаружилось, что у них очень быстро начинает протекать масло и лопаются тросы сцепления. Лучшие инженеры компании прежде даже не подозревали, что не имеют представления о том, каким техническим требованиям должны соответствовать мотоциклы, предназначенные для долгих путешествий на большой скорости, а именно так ездят в США. На машинах, которые они создавали раньше, люди ездили медленно и на короткие расстояния по забитым улицам. У компании не было выбора: пришлось тратить все небольшие валютные запасы на отправку бракованных мотоциклов обратно в Японию. Эта проблема едва не привела к катастрофе.

Когда почти все ресурсы компании были направлены на поддержку и продвижение на рынке мотоциклов, которые конкурировали с машинами успешных и богатых производителей, сотрудники компании Honda в США сами стали ездить на небольших моделях 50cc Super Cub. Это были надежные недорогие мотоциклы, к тому же руководство думало, что их все равно не продать, так как в США нет для них рынка. Но ежедневное появление сотрудников Honda в Лос-Анджелесе на мотоциклах Super Cub вызвало оживленный интерес и отдельных людей, и розничных магазинов – не дистрибьюторов мотоциклов, а спортивных магазинов. Так как проблемы с большими мотоциклами подорвали финансовые ресурсы компании, руководство Honda решило продавать Super Cub, просто чтобы удержаться на плаву.

Модель Super Cub стала успешно продаваться, а большие машины все большее разочаровывали потребителей. Поэтому руководство Honda стало смотреть в другом направлении – создания нового рынка внедорожных мотоциклов. Эти мотоциклы стоили в четыре раза меньше обычного Harley, и их покупали совсем не те люди, которые носят кожаные куртки и с шумом носятся на мотоциклах признанных американских и европейских марок. Мотоциклы Honda приобретались для активного отдыха, а не для гонок по дорогам. Стало очевидным, что «подрывная» стратегия, ориентированная на нижние сектора рынка, нежизнеспособна: одних байкеров, пресыщенных качеством прославленных Harley, Triumph и BMW, было для этого недостаточно. В результате появилась «подрывная» стратегия завоевания новых рынков, и впоследствии руководство Honda мастерски применило ее.

То есть именно из-за отсутствия финансовых ресурсов менеджеров Honda открыла новые рынков. Поэтому руководству удалось избежать значительных потерь. Вместо этого создалась ситуация, в которой оно должно было как-то реагировать на непредвиденный успех. В этом и состоит суть управления неконтролируемым процессом формирования стратегии[184].

Очень важно помнить, что это правило – стараться ускорить неконтролируемые процессы формирования стратегии, сокращая расходы на новый бизнес, чтобы он как можно скорее стал приносить прибыль, – не на «все случаи жизни». Иногда это действительно верная политика: например, когда компания реализует «подрывную» стратегию завоевания новых рынков и ей нужно время, чтобы выработать правильный курс действий. Однако в случае «подрывной» стратегии, ориентированной на нижние сектора рынка, верное направление становится очевидным довольно скоро. Как только проясняется характер того или иного рыночного приложения и можно разработать жизнеспособную бизнес-модель, нацеленную на получение прибыли на зарождающемся рынке, можно начинать активно инвестировать в новую отрасль и ждать быстрого роста.

 

Как предотвратить возвращение предприятия к основной специализации

 

Заставить новый бизнес быстро приносить прибыль важно еще по одной причине. Часто финансирование новых проектов урезается не потому, что они внеплановые, а потому, что у основного бизнеса компании появляются проблемы, и все ресурсы компании бросаются на его восстановление. Когда начинается экономический спад, все новые отрасли, которые не могут сразу изменить общую финансовую ситуацию, безжалостно приносятся в жертву основному бизнесу, даже тогда, когда руководство прекрасно понимает, что тем самым закрывает компании дорогу в будущее ради спасения ее в настоящем. Когда необходимо выжить, проблема роста отходит на второй план[185].

Студентам Гарвардской школы бизнеса время от времени читает лекции доктор Ник Фиоре – бывалый корпоративный инноватор, и его опыт как раз может проиллюстрировать действие этих принципов. На разных этапах своей карьеры Фиоре работал в двух разных компаниях, но в обоих случаях отвечал за новые отрасли, которые обеспечили бы устойчивые показатели роста для всей корпорации[186]. Каждый раз исполнительное руководство компании – уважаемые профессионалы, прочно сидящие на своих постах, – горячо уверяло Фиоре, что совет директоров компании целиком и полностью поддерживает инициативы по созданию нового бизнеса.

Фиоре предупреждал наших студентов, что всякий раз, когда им придется слышать такие заверения, даже если они исходят от руководства самых крупных, влиятельных и богатых компаний, нужно быть очень осторожными.

 

Когда создается новый бизнес, запускается часовой механизм. И тикает он с разной скоростью – в зависимости от благосостояния всей корпорации, а не от того, вписывается новый бизнес в планы корпорации или нет. Если финансовое положение корпорации в порядке, часы тикают размеренно. Но если появляются проблемы, их ход убыстряется. И к тому моменту, когда часы пробьют двенадцать, ваш бизнес уже должен быть настолько прибыльным, чтобы без него корпоративный баланс выглядел гораздо хуже. Новый бизнес должен вносить вклад в решение финансовых проблем корпорации, а иначе нож гильотины отсечет его: совет директоров и председатель единственный выход увидят в том, чтобы бросить все усилия на основной бизнес. И не трудитесь говорить им, что у вас были лучшие, самые честные намерения: это уже ничего не изменит[187].

 

 

Вот почему, если новое предприятие финансируется из корпоративных средств, так важны быстрые прибыли. В этих условиях руководство нового бизнеса должно максимально использовать все возможности «подрывной» инновации, чтобы застраховать его от закрытия, если благополучие всей корпорации окажется под угрозой.

На схеме 9.2 изображены преимущества последовательной политики в деле создания новых бизнесов. Мы хотели наглядно показать, как изложенные выше правила, если их правильно понять и применять в адекватных ситуациях, могут вывести корпорацию на спираль роста, виток за витком, чтобы компания не вошла в гибельный штопор, описанный нами в начале этого раздела, – штопор, создаваемый ошибочными представлениями о том, как создавать новые предприятия.

 

 

«Хороший» рисковый капитал тоже может стать «плохим»

 

Люди, ответственные за растущие бизнесы в составе крупных корпораций, часто с тоской думают о свободе за пределами корпоративной «ограды»: им кажется, что инноваторы, с нуля создающие независимые компании, – это счастливчики, которым не знакомы проволочки корпоративной бюрократии и которые гораздо свободнее в своей деятельности, поскольку их проекты финансирует рисковый капитал. Вообще вера в то, что финансирование компаний на ранних стадиях эффективнее всего обеспечивает рисковый капитал, настолько распространена, что венчурные фонды многих корпораций отказываются финансировать сделку, если в ней не участвует независимая фирма рискового капитала.

На самом деле неважно, финансируется проект за счет рискового или корпоративного капитала. Главное для «подрывного» проекта – это то, насколько капитал допускает медленный рост. Например, в рассмотренной выше ситуации с компанией Honda в самом начале ее деятельности на американском рынке самые успешные фонды рискового капитала могли вложить в нее совсем немного средств. Но нехватка денег подтолкнула мощные неконтролируемые процессы выработки стратегии. Когда венчурные капиталисты «перегружены» деньгами, их поведение порой ничем не отличается от корпоративных инвесторов в том смысле, что компания входит в третий виток гибельного штопора неудавшегося роста и затем последовательно проходит четвертый и пятый.

В конце 1990-х годов венчурные инвесторы очень старались вложить побольше денег в стартующие компании, таким образом сразу раздувая их стоимость. Но почему же опытнейшие люди поступали так неразумно, вкладывая все свои деньги в компании, у которых не было ни продуктов, ни клиентов? Ответ состоит в том, что эти компании должны были вкладывать столько денег. В прошлом их первые небольшие инвестиции оказались настолько успешными, что инвесторы пополнили свои фонды огромными запасами капитала. Это привело их к мысли, что, если вкладывать более крупные суммы, инвестиции принесут столь же высокие прибыли. Но количество партнеров у этих венчурных фондов осталось прежним и не увеличилось пропорционально росту активов, которые им предстояло вложить. Вследствие такого положения дел оказалось, что стартующая фирма на начальном этапе своего существования уже не может рассчитывать на скромные инвестиции в размере от 2–5 млн. долл. – именно такие инвестиции в молодые компании положили начало успеху венчурных фондов. Но их ценности изменились. Теперь они были вынуждены требовать, чтобы предприятия, в которые они инвестировали рисковый капитал, быстро добивались высоких показателей прибыли, и в этом смысле рисковый капитал перестал отличаться от корпоративного[188].

И венчурные фонды, таким образом, тоже оказались на третьем витке описанного нами в начале главы штопора, а затем, как и их корпоративные коллеги, вошли в четвертый и пятый. Когда в 2002–2003 гг. резко упала стоимость акций многих компаний, эти венчурные фонды оказались не жертвами процесса, а во многих отношениях его причиной. Они продвинулись довольно далеко в верхние сектора рынка, где инвестиции исчисляются цифрами, уместными только на стадии широкомасштабного применения контролируемой стратегии, но ведь стартующие компании, в которые эти фонды продолжали вкладывать деньги, требовали другого капитала и других стратегий.[189]Очень многие фонды рискового капитала берегут деньги и усилия для того, чтобы спасать зрелый бизнес; то же самое происходит на пятом витке гибельного штопора. Результатом становится нехватка инвестиционных проектов, предназначенных именно для стартующих компаний. Из-за этого многие предприниматели не могут успешно реализовывать великолепные идеи «подрывных» технологий.

Нас часто спрашивают, правильно ли поступает корпорация, когда создает фонд рискового капитала для финансирования новых растущих отраслей. Мы на это всегда отвечаем, что вопрос поставлен неверно, потому что он основан на неверной категоризации. Да, действительно немногие корпоративные венчурные фонды добивались успеха; немногим удалось вообще сколь-нибудь долго просуществовать. Но дело не в их «корпоративном» или «рисковом» характере. Каждый раз, когда тому или иному фонду в очередной раз не удавалось «вырастить» новое предприятие, это происходило потому, что деньги вкладывались в поддерживающие, а не «подрывные» инновации; или потому, что финансировались продукты модульной архитектуры, когда конкурентные преимущества были у продуктов взаимозависимой архитектуры. Ачаще всего инвестиции не приносили желаемых прибылей из-за положения в самой предоставлявшей капитал компании: этот капитал непременно должен был быстро расти, но не ожидалось, что он быстро принесет прибыль.

 

Конечно, в любой ситуации неоценимы мудрость и опыт людей, которые инвестируют в новый бизнес, а затем следят за его развитием. Но помимо этих качеств польза или вред от стартового капитала в большой степени определяется инвестиционным контекстом. И неважно, вкладывается в новый бизнес корпоративный или рисковый капитал: как только инвестиционная ситуация потребует, чтобы он очень быстро вырос, вероятность успеха такого бизнеса резко падает. Но если инвесторы – корпоративные и венчурные – принимают решения на основе качественной теории (неважно, пользуются ли они ею сознательно, интуитивно или случайно), у них больше шансов добиться успеха.

Основную мысль этой главы можно сформулировать в одном предложении: новое предприятие должно медленно расти, но быстро приносить прибыль. Порочная логика смертоносного штопора, в который компания попадает из-за неправильного понимания стратегии роста, приводит к тому, что рост предприятия начинает казаться единственно истинно верным путем, хотя на самом деле это совершенно не так. Главное, чтобы ваш продукт выполнял определенное «поручение» потребителей в небольшом, не самом очевидном сегменте рынка – в идеале это должен быть такой сегмент, где в данный момент отсутствует потребление.

Инвесторы также предпочтут вкладывать деньги в бизнес, который быстро принесет доход, что стимулирует рост активов предприятия. Требование быстрой прибыли не просто дисциплинирует, это ключевой фактор продолжительного успеха. Быстрая прибыль – подтверждение того факта, что ваш продукт действительно выполняет «поручения» потребителей в секторах рынка, которые ваши конкуренты игнорируют. И когда вы начинаете совершенствовать свой продукт, чтобы полнее реализовать его «подрывной» потенциал, даже на самых ранних стадиях этого процесса он должен приносить прибыль – это позволит вам не терять связь с потребителями и их «поручениям» и. Бизнес, прибыльный уже на начальном этапе своего существования, всегда будет горячо поддержан советом директоров и акционерами. Кроме того, в этом случае вы всегда сможете рассчитывать и на поддержку руководства высшего звена, и всех сотрудников, ведь ради вашего успеха первые поставили на карту свою репутацию, а вторые – карьеру. Другого выхода нет. Если вы позволите своему предприятию подождать с прибылью, вы никогда ее не получите.

 

Глава 10


Поделиться с друзьями:

Состав сооружений: решетки и песколовки: Решетки – это первое устройство в схеме очистных сооружений. Они представляют...

Историки об Елизавете Петровне: Елизавета попала между двумя встречными культурными течениями, воспитывалась среди новых европейских веяний и преданий...

Биохимия спиртового брожения: Основу технологии получения пива составляет спиртовое брожение, - при котором сахар превращается...

Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.033 с.