Он говорит: необходимо разговаривать с вирусом на работе. И я сам в этом виноват.

Обзывает попавшего в беду, что это плохо.

Говорит, что оскорблять должны – а пособие за это не платится.

Говорит что всё равно я счастлив с вирусом, и должен быть не более счастлив, а более несчастлив.

Нападает вдвоём на одного, защищает безумие над разумом, защищает неправого в споре.

Глупым голосом после оскорбления жалеет униженного: сына.

Оскорбляет, а потом учит делать правильную работу.

Я не могу разговаривать, а он робот говорит – и он по этому поводу какие то рассуждения высказывает.

Я ведущий Клуба – и у меня забирать заработанное? Рабочий построил здание, значит оно его – а его разрушают это абсолютное зло.

Сражаясь с нелепой галлюцинацией, я разорвал себе сердце.

Очкарик. – Оправдывает преступность. Говорит что я ограничен а я не ограничен, и нужны варианты помимо счастья а помимо счастья вариантов не нужно. Скорее нужна двойственная логика.

Говорит: не правое на левое – а потрогаю щекой плечо.

Малофья потекла – слушая лекции иногда получал наслаждение, что мне потом не понравилось. То же самое что онанизм это предрассудительно. Но я и не могу говорить с и. роботом. Я лектор, зачем мне втемешивать слушателя. Своему своё.

Вот и ночь во мраке тёмном… Первое детское стихотворение. Есть миллионы других. Но он выдернет одну мысль и долбит её десятками лет каждую секунду. Есть философская система предполагающая что есть известное, а не всё золото что блестит. Мы знаем что дилемма не имеет смысла, главное процесс один он или 10 процессов. Вирус же говорит я тебя оскорбляю, видишь как я люблю жизнь, это и так унижение – а этой накладкой он подчёркивает действительно сделать я с унижением ничего не могу. Что бы я ни делал, я делаю это всегда – или не делал, - просто надо убрать в.

Я вообще могу иногда разрабатывать близкое, иногда далёкое – получается в. выхватывает далёкое. И как будто я не дорабатываю, или он перерабатывает. Я средний: фобия у меня? – Это у в. лишь голос. Болезнь не имеет смысла регулировать таблетками, я средний меня исправлять не надо, а в. вы же не уберёте, так как с ним сражаться пока он есть?

У окружающих присутствует проблема глупости, но присутствует стремление от глупости к уму. А у в. стремление обратить в глупость.

Война есть война метафизически и диалектически. Должно быть равновесие: а то что я мог бы, и за это у меня деньги заберут – не считается. Если меня обзывать, а он заплатит деньги государству – это не берётся манна небесная. Милиция но. сделала первое предупреждение, если бы он оскорблял ему бы штраф дали, хорошее рассуждение если бы – но так не бывает. Не будем рассматривать, что ему бы не хотелось дебилами заниматься – его личное ещё нарушает чужие права. Он хочет так, так я не хочу так. Может быть и такая философия война, но войной всё не измеряется. И то и другое – это не значит что я к миру отношусь средне и к войне средне, к миру мирно а к войне войной. Жаловаться я не собираюсь, существуют правила, наказуем один преступник – мало ли что он не будет нарушать и не будет наказан. Я на стороне наказания двойственная, двоичная логика, гуманна – против возни с дебилами. А вирус сверхъестественное, поэтому сложно вообще вникнуть в отрицательный обертон. Верхи могут быть и страдающему, а в. не понимает понимает лишь низменное наслаждение – В. говорит: я могу убить человека, а я не рассматриваю зачем мне убивать человека?

Большая разница он говорит а ты не можешь сказать – и каким образом лучше сказать.

Ротичек закрой – добивает. (Ты в него гранатой, он в тебя бомбой).

У него забирающему забирание слабому заискивание.

Он ничего не знает ни в философии, ни в словарном запасе – такое ощущение что он сложился из ничего. Преступность быстро пресекается милицией. Если был анекдот …один трахает другого в очко… – то я ни на чьей стороне. Однако же он изобрёл взял услышанное слово сын и добавил окончания ради издевательства: сынок, сыночка, сынулька – это и весь его вклад.

Он меня проклял. А ДИИ говорил я тебя проклял. Вот и в. в треугольнике говорит иррациональное ты меня проклял. Может это домыслы.

Хватит – тоже как бы говорит за меня. Прецедент: экзамен сдавал – хватит. Дядя Стёпа ругались, потом говорит хватат. Но всё это связано с руганью, и неадекватностью очень ли хорошо что мне говорят на экзамене хватит. Опять же из пальца высано: в. ничего бы и не говорил если бы не эта неприятная зацепка. А можно домыслить: в. будет спекулировать что одно к другому не относиться. Но факт что он берёт другую, чем привычную область.

Аккуратненько заправь копирочку. – Всё тот же бред. Это не философская беседа, где равны аккуратность и эксперимент. М. тоже постоянно говорит: пыльноватые глупы – но это тянуть резину. Это то же самое что обзывать дебилом, а с др. ст. приводить точку зрения что умный равен глупому, так почему же ты умный, а я глупый – а почему бы нет.