И о нарушении ограждающих оную постановлений

Уложение о наказаниях защищало религиозные устои Рос­сийской империи, составную часть ее общественного и государ­ственного строя. Господствовавшая православная религия и церковь были одной из самых надежных опор класса феодалов, важным элементом в политической системе России. «Бог есть (исторически и житейски) прежде всего комплекс идей, порож­денных тупой придавленностью человека и внешней природой и классовым гнетом, — идей, закрепляющих эту придавлен­ность, усыпляющих классовую борьбу.., — писал В. И. Ле­нин. — Идея бога всегда усыпляла и притупляла «социальные чувства», подменяя живое мертвечиной, будучи всегда идеей рабства (худшего, безысходного рабства)»⁵⁰. Идеологически обосновывая и всячески поддерживая веру в святость и непри­косновенность царской власти, крепостнических производствен­ных отношений, сословного и национального неравноправия, православие и отчасти другие религии могли рассчитывать на защиту со стороны государства, в том числе уголовно-пра­вовую.

Религиозные преступления в значительной мере носили со­словный и классовый характер, являя собой облеченный в рели­гиозную оболочку протест угнетенных масс против духовной и светской власти угнетателей. В этом, в частности, можно убе­диться на следующем статистическом материале. В таблице приводятся данные об осужденных за преступления против ве-

ры (без святотатства и лжесвидетельства) по сословиям за 1890—1894 годы⁵¹.

		Купцы
	Дво­ряне	й По­чет­ные	Мещане	Духо­венство	Крес­тьяне	Сол-даты,
		граж-				казаки
		дане
Осужденные
за все преступления
(%)	2,4	1,5	19,2	0,2	71,5	1,3
Осужденные
за религиозные
преступления
(%)	1,2	1,3	13,8	1,1	79,9	2,3

Религиозные преступления имели объектом посягательства не веру как таковую, а религиозные устои государства, права и привилегии христианской церкви в целом, и русской православ­ной в особенности. Такими устоями были: отсутствие свободы совести; господство православной церкви, допущение других ре­лигий и сект лишь постольку, поскольку они не противоречили ее интересам; запрещение атеистической, а также любой религи­озной пропаганды и миссионерства, кроме православных; пере­дача православной церкви ряда государственных функций, в ча­стности регистрации актов гражданского состояния, суда по не­которым категориям дел; преподавание закона божьего во всех учебных заведениях. Положение различных религий в Россий­ской империи регулировалось не только Уложением о наказани­ях. Статья 45 Основных законов провозглашала право каждого исповедовать веру «праотцев своих»⁵². Эта норма конкретизи­ровалась в Уставе о предупреждении и пресечении преступле­ний, где преступлениям против веры посвящен весь первый раз­дел (более 100 статей). В его ст. 46, в частности, говорилось, что раскольники не преследуются за их мнение о вере. Устав духов­ных дел иностранных исповеданий регламентировал деятель­ность неправославных церквей.

В понимании сущности и объекта посягательства преступле­ний против веры теория уголовного права и законодательство прошли три основные этапа. На первом, в период феодализма, господствовали канонические взгляды: эта категория преступле­ний рассматривалась как преступления против бога. С победой буржуазных взглядов на религию и право в Западной Европе, а впоследствии и в России утвердилось мнение, что объект посяга­тельства религиозных преступлений — не права божества, а честь и блага частных и юридических лиц (верующих и церков­ных общин), т. е. эти преступления стали рассматриваться как нарушения частного характера. В конце XIX — начале XX ве­ка в русском праве возобладала точка зрения, согласно которой преступления против веры посягают на публичные, государ­ственные интересы. В объяснительной записке к проекту Уго-

Уложение

о наказаниях

уголовных и

исправительных

См.: Тарновский Е. Н.

Религиозные

преступления в

России. — Вестник

права, 1899,

№ 4. с. 20.

Свод законов

Российской

империи, т. I,

ч. 1.

Законодательство

первой половины

XIX века

Уголовное

уложение. Проект

редакционной

комиссии и объяснения к нему.

СПб., 1895,

т. IV, с. 16.

54 См.:

Тарновский Е. Н. Указ. соч., с. 9.

См. там же, с. 1.

56 См.:

Струмилин С. Г.

Бог и свобода. М.,

1961, с. 37.

ловного уложения 1903 года указывалось, что религия является «одним из тех основных устоев, на коих покоится государствен­ная и общественная жизнь. Охрана религии вызывается интере­сами самого государства».

Составители Уложения о наказаниях придерживались еще ка­нонической точки зрения. Не случайно преступления против ве­ры поставлены здесь на первое место, так же как в других коди­фикациях русского уголовного права XVII — XIX веков. В то время как в Западной Европе число составов религиозных пре­ступлений в XIX веке резко сокращается, в России оно даже возрастает. Так, Кодекс Наполеона (1810 г.) включал только пять статей, посвященных преступлениям против свободы от­правления богослужения. Аналогичные статьи содержались в голландском уголовном кодексе. Общегерманский уголовный кодекс 1871 года содержал лишь три подобных статьи. В том же направлении шло развитие уголовного права и в других евро­пейских странах. В России вместо 37 статей, посвященных пре­ступлениям против веры в т. XV Свода законов, в Уложении о наказаниях мы находим 81 статью. Несмотря на всю казуистич-ность норм о религиозных преступлениях, Уложение страдает запутанностью, нелогичностью, а в ряде случаев даже непол­нотой.

Устав уголовного судопроизводства 1864 года вводил осо­бый порядок суда и следствия по делам о преступлениях про­тив веры. Этому вопросу была посвящена глава 1 раздела I третьей книги. В соответствии с Уставом, судебные власти должны были о всех происшествиях, связанных с отступления­ми от веры и постановлений церкви, сообщать духовному на­чальству и начинать предварительное следствие только по их требованию, за исключением дел, связанных с принадлежно­стью к изуверским сектам. Судебный следователь был не в праве отказать духовному начальству в производстве след­ствия. Статья 1009 Устава предписывала, что «по делам о пре­ступлениях против православной веры и церковных установле­ний судьи и чины прокурорского надзора должны быть из лиц православного исповедания. Из таких же лиц должны быть избираемы и присяжные заседатели». В случае несоблю­дения этой нормы вердикт присяжных и приговор суда лишал­ся законной силы. В 15 губерниях по делам о всех преступле­ниях против веры запрещалось участие евреев в составе при­сяжных заседателей. Вследствие этого религиозные преступле­ния принадлежали к числу наименее оправдываемых коронны­ми судьями и присяжными заседателями. Так, в 1889—1893 годах было оправдано из числа обвиняемых по религиозным преступлениям: присяжными — 28%, коронными судьями — 17%. По всем преступлениям в целом было оправдано соот­ветственно 34% и 26%⁵⁴.

Преступления против веры составляли сравнительно незначи­тельную часть от общего числа уголовных дел: в начале 90-х го­дов XIX века менее 1% и несколько меньше 2% от общего чис­ла осужденных⁵⁵. В 1894—1903 годах за религиозные престу­пления осуждено 4671 человек, в 1904—1913 гг. — более 8000

Глава первая Статья 182

Объект данного преступления — установленный законом принцип господства православной церкви и святости пропове­дуемых ею основных догматов христианской религии. С объек­тивной стороны богохульство заключается в брани, грубых по форме и содержанию высказываниях по поводу перечисленных в статье религиозных представлений и символов веры. Хула могла выражаться только в словесной форме. Непочтительное отношение к божеству, проявившееся в физических действиях, актах.насилия наказывалось по другим статьям Уложения. Научная критика или сомнения по поводу существования бога, богоматери или святых угодников, высказанные в вежливой форме, также не подпадали под действие данной статьи.

Поскольку законы Российской империи признавали истинной только христианскую веру, то и охраняли от «оскорблений» только христианского бога и его окружение. Поношение Аллаха мусульманами, Иеговы евреями, а также любых других богов, кем бы оно ни высказывалось, квалифицировалось как наруше­ние общественного порядка в молитвенном здании и наказыва­лось лишь административным арестом. По разъяснениям уго­ловного кассационного департамента Сената, под святыми угод­никами в данной статье должны подразумеваться только святые православной церкви. Это объяснялось тем, что некоторые свя­тые римско-католической церкви были гонителями православия в Литве, Польше и других странах. Такое ограничительное тол­кование распространялось и на святой крест.

Субъектом богохуления является всякий российский поддан­ный и иностранец, независимо от вероисповедания. Причем на­казываются православные, неправославные христиане и иновер­цы одинаково. Принадлежность к нехристианской религии не считается смягчающим обстоятельством, хотя даже с точки зре­ния религиозной этики грех правоверного за такое деяние дол­жен быть неизмеримо выше.

В соответствии с разъяснением уголовного кассационного де­партамента Сената, публичным местом, упоминаемым в ч. 11 данной статьи, «может быть место, во-первых, по самому его су­ществу, совершенно независимо от того, находится или не нахо­дится кто-либо в данное время в таком месте, к этого рода пу­бличным местам принадлежат: улицы, площади, проезжие до­роги, общественные сады и т. п.; во-вторых, место может быть публичным по его назначению именно, когда оно, не будучи пу­бличным по своему существу, обращается в место публичное вследствие... назначения, к таким публичным местам можно от­нести церковь, судебные установления, театры, гостиницы и т. п.; в-третьих, место по существу и назначению не публич­ное, может, по случайным обстоятельствам, обратиться на неко­торое время в публичное; например, когда в квартире частного лица дается публичное представление, то эта квартира на время такого представления делается местом публичным»⁵⁷. Таким образом, публичное место не всегда предполагает более или ме-

Уложение

о наказаниях

уголовных и

исправительных

Решения

уголовного

кассационного

департамента

Сената. СПб.,

1870, №68 (далее —УКДС).

Законодательство

Первой половины

XIX века

См.: Руководство особенной части

русского

уголовного права. (Издано по

лекциям

Н. А. Неклюдова). СПб., 1887, с. 110.

См.: Есипов В. В. Уголовное право.

Преступления против государства и общества. СПб.,

1902, с. 14; Лохвицкий А. Курс

русского

уголовного права. СПб., 1871, с. 294.

60 См.: Чернявский А.

Религиозные преступления. Из

лекций Н. С. Таганцева.

СПб., 1905, с. 110.

нее многолюдное собрание, и наоборот, такое собрание может происходить в частном доме или ином непубличном месте. Порицание нехристианских богов вне стен молитвенного здания могло квалифицироваться только как личное оскорбление. Богохуление всегда совершается умышленно.

Статья 183

Под свидетелями в данной статье Н. А. Неклюдов понимал «непременно посторонних людей», которых должно быть более двух. В. В. Есипов и А. Лохвицкий считали, что достаточно и двух человек, но поскольку, в отличие от предыдущей статьи здесь имеет значение не только умысел, но и цель преступле­ния, а именно намерение поколебать их веру или произвести со­блазн, то свидетели должны быть непременно христиане, так как вера мусульман или язычников хулением Христа не могла быть поколеблена⁵⁹.

Статья 184

Принципиальных различий между составами богохуления и порицания веры фактически нет. Можно сказать, что богохуле­ние есть крайнее, грубое проявление порицания веры. Под вы­ражением христианская вера здесь следует понимать всю систе­му религиозных представлений, форм их выражения и право­славной церковной организации. Поэтому особое упоминание наряду с христианской верой священного писания и святых та­инств является излишним и может служить примером тавтоло­гии в тексте Уложения, — считал Н. С. Таганцев⁶⁰. Но следу­ет заметить, что по данной статье наказанию будет подвергать­ся тот, кто дерзнет порицать христианскую веру или ругаться над священным писанием или святыми таинствами. Следова­тельно, хотя здесь и нет принципиальной разницы, однако знак равенства между понятиями порицания и ругательства ставить нельзя. Порицание может происходить не только в форме руга­тельства и хуления, но и в корректной, даже научной форме. В частности, чтение лекций в учебной или иной аудитории по на­учному атеизму могло быть квалифицировано как порицание веры. Впрочем, хотя понятие порицания и шире и глубже, оно тоже подразумевало словесное, устное выражение неприятия или критики христианского вероучения. Физическое надруга­тельство над священным писанием или святыми таинствами наказуемо по ст. 223 Уложения.

Святыми таинствами в христианстве называются магические культовые действия, совершение которых, согласно церковному учению, сообщает людям сверхъестественную, чудодейственную силу — «божескую благодать». Православная церковь относит к их числу: 1) крещение, 2) причащение, 3) миропомазание, 4) исповедь, 5) брак, 6) соборование, 7) священство.

Порицание веры наказывается независимо от того, какую цель преследовал виновный, если оно совершено в публичном месте или при стечении народа. Но при минимальном числе свидетелей ответственность наступает по ч. 11 этой же статьи,

которая требует с субъективной стороны не только умысла, но и определенной цели — поколебать веру. Следовательно, здесь в качестве свидетелей могут выступать только христиане.

Статья 185

Наказание за недоносительство о тяжких религиозных пре­ступлениях гораздо мягче, чем за сами преступления, в отличие от особо опасных государственных преступлений, по которым недоносители наряду с участниками подвергались смертной каз­ни. Даже предусмотренные в ст. 132 общей части Уложения на­казания, за недоносительство строже на две степени: она позво­ляет приговорить виновного к продолжительному заключению в крепости с ограничением прав и преимуществ. Этим отчасти объясняется тот факт, что ст. 185 на практике не применялась.

Статья 186

Предусмотрен случай, когда опьянение, наряду с некоторыми другими факторами, является смягчающим обстоятельством, что представляет собой исключение из общего принципа (см. ст. 112).

Статья 187

По данной статье подлежали наказанию только авторы анти­христианских произведений, которые лично их распространяли. Редакторы, цензоры, издатели и книготорговцы за участие в издании и распространении подобных сочинений несли ответ­ственность соответственно по ст. ст. 1306, 1311 и 1315 Уложе­ния, а распространители заведомо богохульных работ — по ч. II настоящей статьи.

Наказание за печатную антихристианскую пропаганду мяг­че, чем за устные ее формы. Причиной того, что законода­тель счел печатную форму менее опасной, А. Лохвицкий счи­тал неграмотность основной массы верующих: «печать не представляет опасности народного волнения, взрыва стра­стей»⁶¹.

Уложение

о наказаниях

уголовных и

исправительных

I

Статья 188

Язвительные насмешки в данном случае означают явное глумление над чувствами верующих, а также над правилами и обрядами православной или вообще христианской церкви. Выражение вообще христианства подразумевает, видимо, что насмешки над правилами и обрядами, например, католической церкви наказывались лишь в том случае, когда эти обряды сов­падали с аналогичными обрядами православной церкви. Со­гласно точному смыслу данной и предыдущих статей, должны быть наказуемы лишь насмешки по поводу церковных порядков и форм обрядности. Но при таком толковании кощунство по по­воду основных, перечисленных в ст. ст. 182 и 184, догматов хри­стианства остается вообще ненаказуемым. Поэтому следует прийти к выводу, что объект посягательства данного преступле­ния — не только установленный церковью и государством поря-

Лохвицкий А. Указ. соч., с. 297.

' "'.IKTIIO

Законодлтг,_I111W перкой no \ti j XI \ ml''

⁶² / УКДС, \i

№865

док совершения религиозных обрядов, но и христианская рели­гия и церковь вообще, а православная в особенности.

Кощунство в отличие от богохульства и открытого порицания веры — это вежливые по форме, но презрительно-издеватель­ские, оскорбительные по содержанию выражения, высказанные как в устной, так и в письменной форме, а также действия (на­пример, когда кто-либо вместо денег положит на жертвенное блюдо в церкви пуговицу). Место, где совершалось кощунство, не имело значения. (Это подтверждено решением уголовного кассационного департамента Сената по делу Добровольско­го⁶².) Однако обязательным условием является присутствие свидетелей христианского вероисповедания, которые подверга­лись соблазну со стороны преступника. Поэтому к числу ко­щунственных не могли быть отнесены насмешки над личными манерами священников или качеством изготовления священных предметов.

Как кощунство квалифицируется самовольное совершение бо­гослужения (кроме литургии) лицом, выдававшим себя за свя­щеннослужителя. Поскольку во время литургии (обедни) про­исходит таинство причащения, совершение литургии таким ли­цом квалифицируется как поругание святыни по ч. 11 ст. 223 Уложения.

Статья 189

Деяния, перечисленные в статье, получили наименование об­разное богохуление. В царской России запрещались иконы трех категорий: 1) написанные в нарушение установленных право­славной церковью правил (например, в духе итальянской шко­лы); 2) резные, литые и т. п. и, наконец, 3) изготовленные в соблазнительном виде. Выражение в соблазнительном виде означает в данном случае изображение, не соответствовавшее представлениям православной церкви о нормах этики и эстети­ки. Иконы двух первых категорий подлежали также уничтоже-преступл<',2. Свод нию, но их автор не привлекался к уголовной ответственности, ст. ст. 91 — 1 Изготовители и распространители икон третьей категории нес-

^зак°"° ли ответственность независимо от того, была у них цель поколе-

бать уважение к святыне или нет. Однако, если такого злого на­мерения не обнаруживалось, наказание было значительно мяг­че. Практически ответственность за это деяние могла наступить и в случае неосторожности, когда самонадеянность и отсутствие творческих способностей у автора приводили к появлению про­изведения, вызывавшего помимо воли создателя смех публики и тем самым «поколебавшего уважение к святыне».

Глава вторая Статьи 190—191

Политическое кредо российского абсолютизма — самодержа­вие, православие, народность — на практике означало полное бесправие народа под властью не только самодержавия, но и православной церкви. Поэтому церковная измена, вероотступ­ничество не только православных, но и иных христиан рассма-

о предупре/_(11и и пресеч/_ий,

тривалось как тяжкое преступление. Общий объект преступле­ний данной главы — религиозная иерархия, закрепленная в за­коне. Государственной и в полном смысле слова господствую­щей религией в России было православие. Вторую ступеньку иерархической лестницы занимали иные христианские вероуче­ния: католицизм, протестантизм и армяно-грегорианское уче­ние. На третьей ступени находились нехристианские религии: мусульманство, иудейство, буддизм; на последней ступени ра­сполагались раскольники и сектанты русской православной цер­кви. Сектантство других религий законодательством практиче­ски игнорировалось. Устав духовных дел иностранных испове­даний запрещал только изуверские секты и мюридизм.

Переход из одной религии в другую, кроме православия, был, в принципе, запрещен. Нехристиане могли переходить в неправославное христианство только в редких случаях, опреде­ленных в законе. Например, евреи могли принимать иностран­ные христианские исповедания только будучи смертельно боль­ными, находясь на военной службе или с особого каждый раз разрешения министра внутренних дел. Переход раскольников или сектантов в любую христианскую религию, кроме правосла­вия, запрещался.

Отвлечением от веры (или совращением) признавалось прак­тически любое воздействие виновного на лицо христианского вероисповедания, в результате которого оно перешло в другую веру и отступило тем самым от веры истинной. Объект посяга­тельства при совращении — привилегии православия и христи­анства в целом в привлечении и удержании верующих в лоне своей церкви.

Отпадение от христианства должно было заключаться в пре­кращении посещения соответствующих церквей или молитвен­ных домов, отказе от исповеди и выполнения обрядов и сопро­вождаться заявлением о перемене веры и совершением над ре­негатом с его согласия обряда, символизирующего присоедине­ние к другой религии (например, обрезания). Отпадение от христианства является преступлением длящимся, поэтому ви­новный мог быть привлечен к ответственности через десятки лет после перемены вероисповедания.

Совращение должно было заключаться в активных действи­ях. Бездействие, в том числе со стороны священников, резуль­татом которого стало ренегатство, не подпадает под действие ст. 190. По своему составу совращение является материальным, т. е. требует наступления вреда, отступления совращаемого от веры. Если же эта цель не была достигнута, то деятельность со­вратителя могла квалифицироваться по другим статьям Уложе­ния. Ответственность за покушение, в соответствии со ст. 97, в данном случае не устанавливается.

Субъектом отпадения могло быть любое вменяемое лицо. Со­гласно решению уголовного кассационного департамента Сена­та, «дети, не достигшие возраста, в коем они могли бы пони-Мать различия между догматами веры, не могут быть совращае­мы в полном смысле слова». Таким возрастом признавалось, как правило, четырнадцатилетие.

Уложение

о наказаниях

уголовных и

исправительных

УКДС, 1872, №1673,1893, №46.

Лохвицкий А. Указ. соч., с. 307.

332 Переход из католичества в лютеранство и наоборот разре-

Законодательство шалея только с санкции министра внутренних дел. Переход из первой половины _одной нехристианской религии в другую запрещался. Совраще-XIX века _{ние р}у_ССКИХ подданных из одного «лжеучения» в другое при-

равнивалось к колдовству и другим аналогичным обманам и на­казывалось по ст. 1162 как преступление против общественного спокойствия тюремным заключением сроком от двух до шести месяцев. Религиозная пропаганда и миссионерство, в соответст­вии со ст. 73 Устава о предупреждении и пресечении преступле­ний, разрешались только православной церкви. Лишь специаль­ными императорскими указами в порядке исключения разреша­лось миссионерство иных христианских религий, и то только в Сибири.

Еще русские буржуазные юристы заметили, что в Уложении «не постановлено никакого наказания за насильственное обра­щение иноверца в православное или иное христианское испове­дание»⁶⁵. Более того, до 1862 года разрешалось обращение в православие детей без согласия их родителей. В то же время на­казание за насильственное обращение христиан в другую веру устанавливается такое же, как за умышленное убийство. Нака­зание отступившим от веры было лишь относительно менее же­стоким, чем то, которое устанавливалось совратителю, посколь­ку вследствие своей неопределенности оно могло оказаться по­жизненным. Для увещевания и вразумения духовное начальст­во могло отправить виновного в монастырь. А монастырские за­стенки были в России одними из самых страшных тюрем. От­ступившему возвращали личные и имущественные права лишь после его искреннего раскаяния и возвращения к истинной вере. Определение искренности целиком предоставлялось духовен­ству.

Статья 192

Статья 115 Устава о пресечении и предупреждении престу­плений разрешала браки с мусульманами и евреями только хри­стианам протестантского исповедания, но при условии, что дети будут воспитываться в христианской вере. Супруг нехристиан­ского исповедания был обязан дать расписку об этом накануне свадьбы. Однако ответственность за деяния, предусмотренные данной статьей, наступала и в случае отсутствия такой ра­списки.

Статьи 193—194

Поводом к появлению норм, закрепленных в этих статьях, послужили доносы из Херсонской губернии министру духов­ных дел и просвещения князю А. Н. Голицыну еще в период царствования Александра I. В них говорилось, что женщи­ны-христианки, служившие у евреев, принимали их обычаи и обряды. Этого было достаточно, чтобы в 1820 году правитель­ство издало постановление о запрещении евреям держать хри­стиан в домашнем услужении. В соответствии с этим указом, в некоторых губерниях евреям было запрещено иметь не только

домашнюю прислугу христианского вероисповедания, но и вооб­ще использовать наемный труд христиан⁶⁶. Данные статьи были отменены в 1865 году, так как, по мнению Государствен­ного совета, «они представляются не согласными с общим ду­хом принимаемых ныне мер терпимости». В последующее время евреи постоянно держали христианскую прислугу, но о случаях совращения не сообщалось⁶⁷.

Статьи 195—196

По своему составу данные преступления аналогичны преду­смотренным ст. ст. 190—191. Даже санкция за отступление от православия- в другие христианские вероучения такая же, как и за переход в нехристианскую веру. Для исправления виновных высылали в отдаленные монастыри. И так же как в случае отпа­дения от христианства, в соответствии со ст. 167 Уложения, сро­ки давности на эти преступления не распространяются.

Статья 197

Уложение преследует не только совратителей и вероотступни­ков, но и религиозных пропагандистов, деятельность которых направлена против господствующей церкви. Объектом престу­пления, предусмотренного этой статьей, как и в предыдущих, является неприкосновенность паствы православной церкви. Формальный состав данного преступления не требует факта от­ступления кого-либо от православия, необязательно и распро­странение совращающих сочинений. Данное преступление, по существу, является покушением на совращение православных. Проповедью в данной статье называется не любое обращение к слушателям, а лишь произнесенное в храме или на специальном молитвенном собрании.

Статья 198

До 1721 года в России вообще запрещались браки православ­ных с неправославными. В 1721 году пленные шведы обрати­лись в Берг-коллегию с прошением разрешить им жениться на православных. Синод дал согласие на смешанные браки между христианами⁶⁸. В соответствии со ст. 67 ч. 1 т. X Свода зако­нов, они заключались лишь при условии, что дети будут воспи­тываться в православной вере. Даже в случае рождения после смерти православного родителя ребенок должен был воспиты­ваться в его вере.

Статьи 199—204

Привилегии правительствующей церкви в дореволюционной России были велики даже по сравнению с другими христиан­скими религиями. Это наглядно подтверждает сравнение ст. 199 со ст. ст. 200—204, в которых идет речь о добровольной переме­не веры. Если в случае добровольного перехода в православие подвергался суровому наказанию любой препятствующий тако­му присоединению, то при добровольном переходе православно­го в другую веру наказывались, напротив, те, кто должен был,

Уложение

о наказаниях

уголовных и

исправительных

См.:

Оршанский И. Г.

Русское

законодательство

об евреях. СПб.,

1877, с. 20.

См. там же, с. 60—61.

68 См.:

Градовский А. Д. Начала русского государственного права. СПб., 1881, с. 378.

Законодательство

первой половины

XIX века

Лохвицкий А. Указ. соч., с. 308.

но не старался всячески препятствовать такой измене, — близ­кие родственники ренегата и священнослужители тех христиан­ских церквей, которые приняли его в свое лоно. Причем свя­щеннослужители иностранных христианских исповеданий несли ответственность за деяния, предусмотренные ст. ст. 201—202, и по статьям о должностных преступлениях. В 1865 году в со­ответствии с мнением Государственного совета была исключена из Уложения ст. 203. Сохранение ст. ст. 201—202 в Уложении редакции 1866 года вызвало «одну из статей папского протеста 1866 года»⁶⁹.

Исповедь (покаяние) —одно из семи христианских таинств. Оно совершается в католических и православных церквах и со­стоит в том, что верующий исповедуется в своих грехах священ­нику, после чего тот отпускает (прощает) ему их от имени бога. Причащение (евхаристия) — христианское таинство, при со­вершении которого верующие под видом вина и хлеба вкушают якобы «тело и кровь Христа».

Елеосвящение (соборование) — христианское таинство, со­вершаемое у постели тяжелобольного, — благословение уми­рающего.

Крещение — христианское таинство, выражающее принятие человека в лоно церкви, совершается посредством погружения в воду, окропления водой и т. д.

Миропомазание — христианское таинство, состоящее из мо­литвы о ниспослании на человека духа святого и крестообразно­го смазывания различных частей тела особым веществом (миро).

Духовные требы — богослужения, производимые по требова­нию верующих (например, крестины, панихида).

Катихизис (катехизис) — церковное учебное пособие, сокра­щенно излагающее в форме вопросов и ответов догматы, начала морали протестантской, католической или православной веры (первый катехизис был написан М. Лютером в 1528 году). Данная статья запрещает преподавание только для малолетних и только катехизиса, а не для всех и не вообще католического или протестантского вероучения. Уложением не предусматрива­ется ответственность мусульманского или иного нехристианско­го духовенства за пропаганду своего лжеучения малолетним, как, впрочем, и взрослым, она наступала только в случае совра­щения христиан.

Статья 205

Статья исключена из Уложения в редакции 1866 года в связи с изданием Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судья­ми, в который была введена ст. 38, установившая ответствен­ность за ссоры, драки и иные нарушения общественной тишины независимо от мотивов проступка.

Достаточно неопределенный термин общенар-. чое собрание не получил разъяснения и в судебной практи.-t

Статья 206

Объект этого преступления — охраняемое законом единство и строгий централизм русской православной церкви. Уложение наказывает любые попытки подрыва единства православной церкви и поэтому не придает значения определению и разгра­ничению их форм — раскола, ересей и сектантства.

Раскол в русской православной церкви произошел в 50-х го­дах XVII века, когда патриарх Никон провел реформу цер­ковной службы. Против нее, за сохранение старых обрядов вы­ступила часть фанатически настроенного духовенства во главе с протопопом Аввакумом, опиравшаяся на значительную часть широких слоев верующих, в основном крестьянского и город­ского сословий. Последователи Аввакума стали именовать себя старообрядцами или староверами, в государственных учрежде­ниях и в официальной церкви они назывались раскольниками. «Вопрос об оценке религиозной сущности старообрядчества не решен окончательно и в настоящее время. Как известно, В. Д. Бонч-Бруевич полагал, что старообрядчество следует ре­шительно отмежевать от сектантства и что с религиозной точ­ки зрения старообрядцы согласны с православием по всем ос­новным вопросам вероучения, догматики, по взглядам на свя­щенное предание и священное писание, расходясь с ним толь­ко в некоторых обрядовых подробностях и тонкостях. Н.М.Никольский считал возможным некоторые старообряд­ческие течения относить к сектантству. Некоторые современ­ные исследователи склонны все старообрядчество включать в сектантство». А. И. Клибанов полагает, что во многом это движение носило характер патриархальных ересей⁷¹. Раскол делится на два течения — поповщину (Белокриницкую иерар­хию) и беспоповщину. Беспоповцы отрицали любую церков­ную иерархию. Из христианских таинств они признавали толь­ко крещение и исповедь. Отдельные течения (толки) беспопов­цев вплотную смыкались с сектантством. В них проповедова­лись идеи самоуничтожения, отрицались все христианские та­инства.

Взаимоотношения господствующей церкви и государства с раскольниками имели тенденцию к улучшению. От преследова­ний и гонений раскола в конце XVII — начале XVIII века пра­вительство и православная иерархия в конце XVI11 — начале

XIX

века перешли к официальному признанию старообрядче-

ской веры. Но были и периоды усиления конфронтации. Один из них начался с приходом к власти Николая I. Несмотря на то что в Своде законов было провозглашено, что «раскольники не преследуются за их мнение о вере»⁷², на практике они подвер­гались откровенной дискриминации: они не пользовались сво­бодой публичного богослужения и других коллективных рели­гиозных обрядов, были ограничены в свободе передвижения и торговли, им запрещалось занимать выборные общественные Должности. В некоторых губерниях раскольникам запрещалось владеть землей, служить в государственных учреждениях. В 1841 году беспоповцам даже запретили воспитывать собствен-

У \ожеш№

о наказаниях

уго\овных и

исправительных

70 Миловидов В. Ф

Современное

старообрядчество.

М.₍ 1979, с. 19.

См.:

Клибанов А.И

Религиозное

сектантство

в прошлом

и настоящем.

М, 1973, с. 49.

Устав

о предупреждении

и пресечении

преступлений,

ст 46. Свод

законов,

т. XIV.

Законодательство

первой половины

XIX века

73 См.:

Мельников П. И.

Раскольники

и сектанты

в России. —

Исторический

вестник, 1885,

кн. VII, с. 60.

См.: Грекулов Е. Ф.

Православная

инквизиция в

России М., 1964,

с. 129.

75 См.:

Бонч-Бруевич В. Д.

О религии,

религиозном

сектантстве и

церкви. М., 1959,

т. 1., с. 175.

76 УКДС, 1869,

№ 877.

УКДС, 1872,

№ 1673, 1879,

№29.

Лохвицкий А. Указ. соч., с. 312.

ных детей — они должны были креститься и воспитываться православной церковью.

По подсчетам П. И. Мельникова, в середине XIX века в Рос­сии было около 12 млн. раскольников⁷³. По переписи 1897 года население России составляло 126 млн. человек. Из них православных насчитывалось 87 млн., раскольников — 2 млн.. А по подсчетам В. Д. Бонч-Бруевича, в начале XX века в России было более 20 млн. раскольников и 6— 7 млн. сектантов⁷⁵. Правовое положение раскольников и сек­тантов регулировалось не столько Сводом законов, сколько спе­циальными, долгие годы не публиковавшимися постановления­ми. Не известное широкому кругу «Собрание постановлений по части раскола», впервые опубликованное в 1875 году, на­считывало более 750 актов, не вошедших ни в Свод, ни в Пол­