Святыни и древности Костромы

 

Впервые на страницах русских летописей Кострома упоминается под 1212 годом. Весь город находился тогда в устье реки Сулы, на перекрёстке современных улиц Островского и Пятницкой.

Когда был перенесён кремль на высокий холм — нынешняя территория парка культуры, в точности неизвестно. Церковное сказание относит это ко временам правления князя Василия Костромского (1272–1277) Однако более вероятно — это произошло после Куликовской битвы в связи с участившимися нашествиями иноплеменных.

Остатки крепостного вала «Старого города» просматриваются и сейчас при спуске к Волге по ул. Чайковского. Юго-восточный угол кремля — на плане башня Вознесенская наугольная — находился на месте нынешней беседки Островского. «Новый город» был пристроен к северо-западной стене много позднее — после польско-литовского нашествия начала XVII века. Территория его охватывала нынешние Красные и Мучные ряды; юго-западная стена тянулась от выхода из парка культуры до начала ул. Островского, где на правой стороне можно и сейчас найти остатки стены Анастасьина девичьего монастыря.

План Старого и Нового города реконструирован при работе над публикацией «Постатейная роспись Костромского Кремля 1678 года». Рукопись её сгорела в пожаре Костромского архива 1982 года. К счастью, у выдающегося краеведа прошлого века Александра Александровича Григорова осталась её копия, которую историк Н. А. Зонтиков опубликовал в 5-м выпуске альманаха «Костромская земля». В тексте «росписи» указана длина прясел (стен) в саженях между всеми башнями Старого и Нового города. И все они совпали с расстояниями по древнему плану города, наложенного на современную сетку кварталов (несовпадение выявлено только для одной из башен северо-восточной стены Нового города).

Несоответствие плана в части количества и названий башен кремля тексту писцовой книги объясняется временной разницей. За 50 лет между написанием писцовой книги и постатейной росписи вполне могли не только измениться названия, но и ряд башен мог исчезнуть. О том, что к 1678 году стены кремля стали утрачивать своё оборонительное значение, свидетельствует, например, такая цитата из постатейной росписи: «Пищали „Волконейки“ и тюфяки и затяжные стволы и ядра лежат около Соборной церкви. А иной городовой наряд — места, где тому наряду быть — не построено. А тот городовой наряд, медные и железные пищали к стрельбе годятся и изнутри все ли они в целости ль — того не ведомо. От многих лет и от пожарного времени, как Кострома в прошлом 162 году сгорел и от того времени тот городовой наряд не чищен и в тех пищалях пыли из земли насорило. А железные пищали все заржавели и чистить тот наряд некому. Пушкарей только два человека, а государева жалованья им не идёт. А костромские посадские и уездные люди без указу великого государя того городового наряду не чистят».

Богоявленский мужской монастырь, крупнейший в Костроме, был основан в день Богоявления Господня в 1426 году на реке Суде, неподалёку от центральной части города — Костромского кремля. Его «строителем» и первым игуменом летопись называет преподобного Никиту — «сродника и ученика» преподобного Сергия Радонежского.

Долгое время монастырь оставался деревянным. Его первым каменным зданием стал пятиглавый Богоявленский собор, построенный в 1559–1565 годах при царе Иоанне IV, Грозном, по благословению святителя Макария — митрополита Московского. Собор возведён был артелью каменщиков, прибывших в Кострому, как предполагают, из Ростова Великого. За образец строители взяли Успенский собор Московского Кремля.

Богоявленский собор — древнейшее каменное здание Костромы из сохранившихся до наших дней. В начале XVII века к нему была пристроена каменная колокольня. «Звон» её составляли 12 колоколов. На ней были установлены «боевые русские часы с перечасьем и получасьем», их костромичи помнили ещё в прошлом веке, когда часов тех уже не было.

Под собором находилась усыпальница. Вечное упокоение нашли в ней племянники великого князя Василия II Тёмного, — Иван, Андрей и Василий, погребены здесь именитые благотворители монастыря из фамилий бояр Салтыковых, Кафтыревых, князей Хованских… Тут же захоронены игумены и некоторые иноки монастыря. Все гробницы тщательно сохранились. Увы, в послереволюционные годы, после закрытия монастыря, они были уничтожены…

На протяжении своей многовековой истории знал монастырь сей и годы расцвета, и годы полного запустения. Грамоты, данные в разное время его настоятелям, показывают, что пользовался он покровительством и поддержкой и великих князей и государей наших. Любила посещать его первая супруга царя Иоанна Грозного — Анастасия. Здесь уместно вспомнить: о том, что она будет царицей, предрёк ей преподобный Геннадий Костромской и Любимоградский. И сам её царственный супруг не оставлял Богоявленский монастырь своей милостью. Впрочем, помнит наша древняя обитель и страшные дни гнева его, когда за почести, оказанные царскому племяннику, направлявшемуся через Кострому из Первопрестольной в Нижний Новгород, жестоко пострадали многие и сам игумен её. Скорый на гнев и расправу, государь постарался затем искупить своей грех пред обителью, одарив её многими дарами и милостями, но те страшные дни остались в истории обители и в истории града нашего запечатлёнными навсегда…

Страшные дни… Богоявленский монастырь помнит их немало. Все тяжкие испытания, все грозные удары времени монастырь встречал и превозмогал достойно. В годы Смутного времени, например, иноки его явили пример, достойный благодарной памяти потомков, пример верности вере своей православной и Отечеству.

В конце декабря 1608 года, когда Кострома оказалась в руках польских интервентов, иноки Богоявленского монастыря решили скорее пожертвовать своей жизнью, но не покориться захватчикам. Лишь после осады и штурма монастырь был захвачен и разграблен. Одиннадцать его иноков приняли мученическую смерть.

О том, насколько известным и значительным был Богоявленский монастырь в России того времени, говорит хотя бы тот факт, что при избрании на царство Михаила Фёдоровича Романова в феврале 1613 года на Московском Земском соборе присутствовал и подписался под избирательной грамотой в числе других выборных и настоятель этого монастыря игумен Арсений.

XVII век для Богоявленского монастыря стал временем каменного строительства. Деньги на строительство прислали многие, но главными жертвователями были: бояре Салтыковы, мать царя Михаила — инокиня Марфа, его отец — патриарх Филарет и другие патриархи московские и всея Руси…

В 1610 году была воздвигнута каменная церковь во имя Св. Иоанна Богослова, которую освятил сам патриарх Гермоген — будущий священномученик.

В начале того же столетия к Богоявленскому собору были пристроены каменные галереи, затем воздвигнуты Трёхсвятительская и Сретенская церкви, звонница с приделом в честь преподобного Сергия Радонежского — в нижнем её ярусе — и церковь в честь святителей Михаила, Петра и Ионы — над святыми вратами обители.

Особенно украсился монастырь при игумене Герасиме. С 1542 по 1672 год, без какого-либо перерыва, возводил он, одно из другим, каменные здания. В первые шесть лет этого тридцатилетнего срока монастырь был обнесён каменной стеной семиметровой высоты. Монастырь приобрёл вид крепости. Шесть башен возвышались над стеной: четыре — угловые и две — надвратные.

В 1672 году Богоявленский собор был расписан «на иждивение» боярина Петра Михайловича Салтыкова. К этому же времени относится и написание на стене юго-западной башни иконы Богоматери Смоленской, чудесно сохранившейся во время пожара 1773 года, после чего и началось её особое почитание. Здесь сначала была построена деревянная часовня, а в 1824 году алтайским миссионером, архимандритом этой святой обители Макарием Глухарёвым, на средства костромского гражданина Ф. М. Обрядчикова возведена небольшая церковь, названная в народе «Смоленской часовней».

В XVIII веке и в первой половине XIX века Богоявленский монастырь переживал пору своего упадка. Новое строительство в нём почти не велось. Лишь в 1752–1760 годах на средства генеральши Екатерины Михайловны Салтыковой в монастыре была выстроена церковь во имя Святителя Христова Николая — над гробом супруга её Михаила Петровича Салтыкова. Сокращалось число братии, здания пустовали. С 1779 года сюда были помещены все присутственные места города, которые находились здесь до 1809 года. В 1814 году в монастырь была переведена Духовная семинария.

Пожар, истребивший в сентябре 1847 года почти половину Костромы, не пощадил и Богоявленский монастырь, превратив его в развалины. О восстановлении монастыря в те годы не могло быть и речи: город, посещённый столь страшной бедой, не имел возможности оказать опустошённому и разрушенному пожаром монастырю хоть какую-то помощь. Монастырь был закрыт. Городские власти в течение 16 лет продавали кирпич разбираемых его развалин для строительства частных зданий, щебень же отдавали бесплатно — для мощения улиц. Были разобраны таким образом Сретенская и Трёхсвятительская церкви, паперти Богоявленского собора, звонница, почти все жилые и хозяйственные постройки, часть стен. К 1864 году монастырь перестал существовать. Богоявленский собор не был разобран, поскольку император Николай Павлович повелел сохранить его как памятник древности. Скорее всего, остался бы он со временем и памятником самому исчезнувшему монастырю, если бы не Божия воля, явленная через игумению Марию, в 1863 году вступившую в управление женским Анастасииным Крестовоздвиженским монастырём. В том году подала она прошение о передаче ей бывшего Богоявленского монастыря под условием его восстановления.

Начинается новая страница истории древней костромской обители. Монастырь становится девичьим. Изменилось и его название: к прежнему добавилось слово Анастасиин. Воистину символическое добавление. «Анастасия» — с древнегреческого означает «воскресение». Именно воскрешённым, а не просто обновившимся становится монастырь, и воскресение это связано с новым его расцветом.

Начав трудный подвиг возрождения монастыря, игуменья Мария фактически отстроила его заново. Прежде всего она позаботилась о расширении Богоявленского собора. К нему были сделаны три новые пристройки — с западной, южной и северной сторон, сам же древний собор был превращён в алтарь. Просторный, обновлённый, с большим вкусом украшенный, собор был торжественно освящён 28 декабря 1869 года. Позднее его новые стены были расписаны и внутри и снаружи. Обновлена была усыпальница под алтарём, устроена каменная галерея, соединившая собор со святыми вратами под колокольней. В 1867 году в усыпальнице была устроена небольшая церковь во имя св. великомученика Никиты и Преподобного Сергия Радонежского. Возрождён был и Никольский храм.

После пожара 1847 года чудотворная икона Смоленской Божией Матери вновь дивным образом сохранилась без повреждения, хотя сама Смоленская церковь и выгорела дотла. После этого почитание сей святыни ещё более усилилось. Вскоре же после пожара Смоленскую церковь начали восстанавливать. Возобновлена она была на средства Платона Васильевича Голубкова, уроженца Костромы. Богослужения в ней постоянно совершались и в годы полного упадка монастыря.

Трудами и заботами игуменьи Марии была восстановлена почти полностью местами разрушенная монастырская стена. Западная башня над святыми вратами была перестроена в звонницу.

Над юго-западными въездными вратами во время пожара уцелела часть стены с древним изображением лика Св. Николая, чудесно уцелели фонарь и верёвка, на которой фонарь висел перед образом. Когда хотели приступить к разборке этих врат, каменщик, поднявшийся наверх, неожиданно упал и сильно ушибся. После, на исповеди, он поведал священнику, что был сброшен какой-то неведомой силой. Разборка врат была приостановлена, образ св. Николая с тех пор стал почитаться особо. В 1871 году к уцелевшему остатку стены с изображением лика св. Николая была пристроена деревянная часовня. Она осталась невредимой при следующем страшном пожаре, посетившем Кострому в 1887 году, а в 1892 году была заменена каменной, более просторной.

Во время пожара 1887 года вновь остался невредимым в полностью выгоревшем храме чудотворный образ Смоленской Божией Матери. Храм этот также был значительно перестроен в 1892 году.

В восстанавливаемом игуменьей Марией монастыре были возведены три жилых корпуса для сестёр и настоятельский корпус, а также — двухэтажный, с подвалом — Трапезный корпус, в котором, помимо трапезной палаты, разместились хозяйственные помещения, живописная и швейная мастерские. Несколько позже к западной стене Смоленской церкви были пристроены два корпуса — казначейский и больничный. В подвале больничного корпуса устроили резервуар, в который поступала самотёком речная вода Суды для потребностей монастыря.

Все вновь построенные здания были отмечены печатью высокого архитектурного вкуса. Одновременно производился ремонт старых зданий и велось строительство новых в Анастасиином Крестовоздвиженском монастыре, находившемся на территории Костромского кремля. Монастырь этот игуменья Мария предназначила для учебно-благотворительных целей, переместив большую часть инокинь в Богоявленско-Анастасиин монастырь. Прежде всего она устроила здесь училище для девочек, из которых в нём готовили сельских учительниц.

В 1873 году в Анастасиином Крестовоздвиженском монастыре была устроена первая лечебница для народа, а в его училище стали готовить ещё и сестёр милосердия. Позднее были организованы такие же лечебницы для сельского населения в трёх вотчинах обители, где крестьяне до того не имели никакой врачебной помощи. Сёстры милосердия — воспитанницы монастыря — участвовали в борьбе с эпидемиями, лечили больных и раненых во время войн. Деятельность народных лечебниц и курсов сестёр милосердия принесла монастырю заслуженную известность и получила высокую оценку государства. Был издан указ об открытии подобных лечебниц и курсов при других девичьих и женских обителях страны.

После революции Богоявленско-Анастасиин монастырь был закрыт. Казалось, что — навсегда… Началось великое его разорение. Богоявленский собор, Смоленская церковь и звонница были отданы под хранилища архива. Костромской государственный архив располагался в соборе до пожара, случившегося, как уже говорилось, 16 августа 1982 года. В огне того пожара погибли дивные фрески собора, исполненные знаменитыми костромскими изографами Гурием Никитиным и Силой Савиным, расписавшими Успенский собор Московского Кремля, Ильинскую церковь в Ярославле, Троицкий собор в Ипатьевском монастыре и другие храмы древних и славных городов русских.

Тот последний пожар, казалось, подвёл последнюю черту под трагической и великой судьбой монастыря. Надежды на его новое, тем более недалёкое и скорое, воскрешение не было никакой. И всё-таки невозможное, невозможное по разумению человеческому, свершилось…

Немало усилий пришлось приложить архиепископу Костромскому и Галичскому Александру, чтобы монастырь вновь был возвращён епархии. Именно его великими заботами, его попечением возрождается ныне этот дивный монастырь.

Случилось удивительное. Некогда, ровно столетие назад, посланницами Костромского Богоявленско-Анастасиина монастыря был основан на эстонской земле Нюхтицкий монастырь. Ныне посланницам Нюхтицкого монастыря суждено возрождать костромскую обитель…

В марте 1991 года из Нюхтицкой Успенской обители в Кострому для восстановления Богоявленско-Анастасиина женского монастыря по благословению святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II была направлена монахиня Иннокентия, которая 29 августа, в день празднования феодоровской иконы Божией Матери, архиепископом Костромским и Галичским Александром возведена в сан игуменьи.

Несколько ранее — 17 августа — был освящён Богоявленский собор, ставший кафедральным собором города. На следующий день сюда, с десятитысячным крестным ходом, была перенесена из Воскресенского храма главная святыня Костромы — Феодоровская чудотворная икона Божией Матери — древний явленный образ, которым инокиня Марфа благословила на царство своего юного сына царя Михаила.

Некоторое время спустя в собор были помещены и другие святыни — крест-мощевик с частицами мощей 400 святых и рака преподобного Макария Писемского.

Возрождается заботами архиепископа Александра и прежняя традиция совершать крестный ход с Чудотворной феодоровской иконой через весь город — 29 августа 1995 года на крестном ходе собралось более 10 тысяч людей из разных областей и весей.

 

Государственный Эрмитаж

(Зимний дворец)

 

Название музея «Эрмитаж» (от франц. hermitage) означает в переводе «жилище отшельника», «уединённый уголок». Название связано с местом расположения первых коллекций, купленных императрицей Екатериной II Картины находились в здании, примыкающем к Зимнему дверцу, которое сейчас называется Малым Эрмитажем.

Перед зодчим стояла задача: построить дворец, который по своему значению и архитектуре должен был господствовать в ансамбле столичного города. Растрелли запроектировал дворец в форме огромного прямоугольного замкнутого блока с внутренним парадным двором.

Мощный архитектурный массив дворца Растрелли разработал соответственно роли каждого из его фасадов в городском ансамбле. Со стороны Невы зодчий несколько выделил крайние части дворца отступом середины, центр которой лишь незначительно отметил входом, подчеркнув, таким образом, в фасаде его продольное направление вдоль набережной реки. С противоположной стороны Растрелли применил обратный приём ступенчатого выдвижения вперёд мощного центра фасада, что отвечало здесь главенствующему значению фасада дворца в ансамбле намечавшейся площади. В центре этого фасада находился главный въезд во внутренний парадный двор. Фасад со стороны адмиралтейства, образованный выступающими угловыми частями дворца и заглублённой средней частью, подчёркивает и оттеняет протяжённость двух главных фасадов, являясь промежуточным звеном между ними.

В наружном облике Зимнего дворца, создававшегося, как гласил указ о его строительстве, «для единой славы всероссийской», в его нарядном, праздничном виде, в ясности и простоте архитектурных масс, раскрывается художественно-композиционный замысел зодчего — глубокая архитектурная связь этого здания с городом, Невой, со всем характером окружающего городского пейзажа. «Раскрытая» композиция Зимнего дворца является своеобразной русской переработкой типа замкнутого дворцового здания с внутренним двором, распространённого в архитектуре Западной Европы, в духе передовых идей русской культуры середины XVIII века и национальных архитектурных традиций.

Здание Зимнего дворца сыграло видную роль в дальнейшем формировании центрального ансамбля столицы.

Ещё в 1711 году на берегу Зимней канавки для Петра I был сооружён Зимний дом, считающийся первым Зимним дворцом. Нынешнее трёхэтажное здание Зимнего дворца, пятое по счёту, построено в 1754–1762 годах архитектором В. В. Растрелли в стиле русского барокко, в виде замкнутого четырёхугольника. Четыре угловые части, в которых размещались главные помещения (Тронный зал, театр, парадная лестница и храм), соединяются корпусами-галереями (с анфиладой парадных залов на втором этаже), образуя в центре двор крестообразной формы.

Фасады здания состоят из двух поясов (нижнего и верхнего). На нижнем — цокольный и первый этаж объединяют колонны ионического ордера. Над ними два верхних этажа с ярусами колонн более пышного композитного ордера. Колонны собраны пучками на углах, далее распределяются то равномерно, то группами. На балюстраде крыши — декоративные вазы и статуи. В 1892–1894 годах обветшавшие 27 скульптур из пудостского камня заменены пустотелыми из штампованной меди по моделям М. П. Попова.

Наличники окон (около 2 тыс.) украшены разнообразными львиными масками, головами ангелов, завитками.

Каждый из фасадов архитектурно своеобразен. Так, Невский с протяжённой двухъярусной колоннадой, сильно расчленённой, южный (перед Дворцовой площадью) с центральным, на высоте первого яруса, трёхарочным въездом во двор, западный и восточный — с выступающими боковыми частями здания. Выделяются своей красочной живописностью зелёный фон стен, белые колонны и наличники, тёмно-жёлтые капители и лепнина, чёрные статуи. Фасады обращены к Неве, Адмиралтейству и Дворцовой площади.

Главный, Иорданский, подъезд находится со стороны Невы. Через него в праздник Крещения члены императорской семьи и духовенство выходили для водосвятия к Неве (отсюда название — иордань). Со стороны Адмиралтейства — подъезд его величества. Он выходит на Разводную площадь между Зимним дворцом и Главным Адмиралтейством. На ней происходили разводы караулов и смотры войск. На Дворцовую площадь выходил подъезд её величества, который вёл в покои императрицы. Кстати, через этот подъезд в Зимний ворвались в октябре 1917 года восставшие солдаты и матросы.

В здании более тысячи помещений. Мраморные марши Главной (Иорданской) лестницы, раздваиваясь, ведут на второй этаж — к главной, северной анфиладе парадных залов (перестроены в классическом стиле в 1780–90 гг. архитекторами Дж. Кваренги и И. Е. Старовым). Плафон парадной лестницы работы художника Ф. Фонтенбассо.

В южном направлении от парадной лестницы протянулась другая цепь парадных залов — Большая анфилада. К ней с юго-востока примыкает Большая церковь с нарядным золочёным декором и плафоном работы Фонтенбассо. Её стены украшает позолоченный лепной растительный орнамент.

После отстранения Екатериной II (1762 г.) Растрелли от отделочных работ их осуществляли в стиле классицизма архитекторы Ю. М. Фельтен, Ж. Б. Валлен-Деламот и А. Ринальди. Сильный пожар 1837 года уничтожил внутреннюю отделку. Архитекторам В. П. Стасову и А. П. Брюллову удалось восстановить её лишь частично за два года — 1838–1839 годы.

В новом корпусе, пристроенном к восточному фасаду дворца, соединившем Зимний дворец с Малым Эрмитажем, в 1841 году Стасовым был восстановлен Георгиевский (Большой тронный) зал (первоначально открыт в 1795 г. в день Св. Георгия; архитектор Дж. Кваренги) площадью 800 кв. м. Он предназначался для торжественных приёмов. В его торцовой части на мраморном ступенчатом основании был установлен трон (1714 г., английский мастер Клаузен; был перенесён в Петровский зал). В оформлении зала широко использованы разноцветный мрамор, золочёная бронза. На колоннаду коринфского ордера из белого итальянского каррарского мрамора по всему периметру зала опираются лёгкие хоры. Наборный пол выполнен из 16 пород дерева.

Около Тронного зала в 1826 году по проекту К. И. Росси построена Военная галерея с портретами русских полководцев — участников Отечественной войны 1812 года (написаны в 1819–1828 гг. английским художником Дж. Доу при участии В. А. Голике и А. В. Полякова). После 1917 г. в состав галереи включены написанные Доу четыре портрета солдат Дворцовой роты — участников Отечественной войны 1812 г. и кавалеров высших солдатских наград и два полотна художника П. Хесса (1840 г.), посвящённых Бородинскому сражению и преследованию противника на Березине. Тема 1812 года отражена и в оформлении Александровского зала. В восточном корпусе О. Монферран оформил Фельдмаршальский, Петровский (Малый тронный) и Гербовый залы (восстановлены В. П. Стасовым).

Зимний дворец служил с 1760 года (исключая 1881–1894 гг. и период после 1904 г.) резиденцией российских императоров, в июле—октябре 1917 года — Временного правительства (размещалось в бывших покоях Николая II). В 1918 году частично, а в 1922 году полностью всё здание передано художественному и культурно-историческому музею — Государственному Эрмитажу, одному из крупнейших музеев мира.

Сегодня его коллекции насчитывают около трёх миллионов экспонатов, представляющих культуру и искусство первобытного общества и античного мира, стран Западной Европы, Востока, России. Среди самых известных памятников, хранящихся в музее, произведения Леонардо да Винчи, Рафаэля, Тициана, блестящее собрание французских импрессионистов, знаменитая коллекция Скифского золота. Датой основания Эрмитажа считается 1764 год, когда Екатерина II купила для своего частного собрания значительную коллекцию фламандской и голландской живописи (225 картин) у берлинского купца Н. Э. Гоцковского. Вначале она размещалась в Зимнем дворце.

В отделе западноевропейского искусства наряду с картинами, скульптурами выставляют мебель, фарфор, изделия из серебра, шпалеры, оружие. Среди них немало выдающихся коллекций и подлинных шедевров. Так, например, лучшее за пределами Голландии собрание картин Рембрандта (26 картин), 42 картины П. П. Рубенса, 2 картины Леонардо да Винчи (всего в мире их 14), произведения великих мастеров Франции разных эпох (живописцев — братьев Ленен, Н. Пуссена, А. Ватто, Ж. О. Д. Энгра, Э. Делакруа, К. Моне, О. Ренуара, П. Сезанна, скульпторов — Ж. А. Гудона, О. Родена). Коллекция занимает 52 зала Зимнего дворца, 2 этажа. Особенным вниманием посетителей музея пользуется французское искусство конца XIX — начала XX века, от импрессионистов до А. Матисса и П. Пикассо. В Эрмитаже 37 картин Матисса (в т. ч. «Танец» и «Музыка»), 31 картина Пикассо.

Редкими коллекциями располагает отдел Востока. В нём находятся памятники древнейших цивилизаций: Египта, Шумера, Ассирии, Вавилона, Урарту (государства, существовавшего на территории Армении в VIII–VI вв. до н. э.). Наряду с ними хранятся предметы, созданные мастерами Китая, Индии, Византии, Турции и других стран Востока. Среди них немало знаменитых коллекций, каких нет больше нигде в мире, как например, выдающееся собрание «сасанидского серебра» — иранской художественной посуды (III–VII вв.), украшенной изображениями сцен охоты, животных, птиц. Подобной коллекции нет ни в самом Иране, ни в других странах.

Всемирной известностью пользуется отдел первобытной культуры (отдел археологии). В нём находятся каменные орудия эпохи палеолита, наскальные рисунки, предметы, сделанные из бивня мамонта и др. Некоторые из них были созданы 500 000 лет до н. э. Особой известностью пользуется коллекция скифских вещей (VIII–III вв. до н. э.), найденных в южной части нашей страны в древних могильниках. Комплекс предметов из золота, серебра и драгоценных камней, найденных в кургане Майкоп на Северном Кавказе в конце XIX века, принадлежит к числу уникальных коллекций Эрмитажа. Эти вещи были созданы в IV тысячелетии до н. э. Таких комплексов древнейших ювелирных предметов существует в мире только два (второй находится в Болгарии). Немало здесь и вещей, каких нет нигде больше.

Среди памятников отдела выделяется единственная в мире, как по составу, так и по сохранности вещей, коллекция из раскопок курганов на Горном Алтае, проведённых С. И. Руденков 1929–1949 годах. Здесь были найдены прекрасно сохранившиеся предметы из меха, войлока, кожи, ткани, уцелевшие в обледенелых камерах курганов VI–IV веков до н. э. Из одного из них, кургана Пазырык, происходит единственный в мире ковёр, вытканный из шерсти в V–IV веках до н. э. (возможно, сделанный в Персии), и другой — из фетра с аппликациями местной работы.

Античный отдел занимает весь первый этаж Нового Эрмитажа. В нём экспонируют скульптуры, вазы, изделия древних ремесленников. Среди них выделяются колоссальная статуя Юпитера (3,5 м высоты), высеченная римскими мастерами I века н. э., и Венера Таврическая, приобретённая ещё при Петре I в Италии. Современные специалисты пришли к выводу, что это греческий подлинник III века до н. э. Подобных статуй сохранилось в мире очень мало. Уникальные изделия древних мастеров были обнаружены при раскопках греческих городов Крыма. Феодосийские серьги тончайшей виртуозной работы (IV в. до н. э.), подвески с изображением Афины (начало IV в. до н. э.) и ряд других античных предметов из золота пользуются мировой известностью.

В отделе русской культуры представлены памятники, отражающие различные этапы развития искусства нашей страны. Здесь хранятся картины, скульптуры, художественные предметы. Особой популярностью у посетителей музея пользуются экспонаты, переданные в Эрмитаж из «кабинета Петра Великого», куда после его смерти поступили его личные вещи: станки, инструменты, предметы, сделанные им самим (например, люстра из слоновой кости), а также «Восковая персона» — документальный портрет Петра I, созданный скульптором Б. К. Растрелли (отцом архитектора Ф. Б. Растрелли) сразу после смерти царя. Б. К. Растрелли снял посмертную маску с лица, рук, ног Петра I, чтобы быть максимально точным.

Большой известностью пользуются уникальные часы в виде яйца, сделанные механиком-самоучкой Иваном Кулибиным из Нижнего Новгорода в подарок Екатерине II. Механизм состоит из 427 частей. Каждый час открываются дверцы и в сопровождении церковного песнопения выступают маленькие фигурки, которые разыгрывают евангельскую сцену. В полдень часы играют мелодию, сочинённую самим И. Кулибиным.

К отделу русской культуры относятся и парадные залы Зимнего дворца. Многие из них связаны с важными событиями истории страны. Так, в галерее 1812 прославляются герои этой войны, благодаря которым была одержана победа над французской армией. Петровский зал напоминает о победе над шведами в Северной войне. Памятниками Октябрьской революции являются Малахитовый зал, где происходили последние заседания Временного правительства, и Малая столовая, где были арестованы министры Временного правительства.

Во всех экспозициях Эрмитажа выставляют только подлинные вещи. Никаких копий, слепков среди них нет. В настоящее время в музее хранятся более 2 млн. 800 тыс. экспонатов (их количество постоянно растёт). Для показа коллекций отведено более 350 залов.

За последние десятилетия Эрмитаж получил дополнительные здания для размещения коллекций. В 1981 году после реставрации филиалом музея стал Меншиковский дворец на Васильевском острове. В нём разместили экспонаты отдела русской культуры 1-й четверти XVIII века.

В 1992 году, после сложной реставрации сохранившейся части Зимнего дворца Петра I, он был открыт для публики. Петровский Зимний дворец находится под сценой эрмитажного театра. Во время строительства театра его засыпали строительным мусором. Теперь в Зимнем дворце Петра I находится восковая персона, личные вещи Петра I (в т. ч. станки и инструменты), портреты самого царя и членов его семьи.

В 1999 году Эрмитажу передано восточное крыло здания Главного штаба на Дворцовой площади (архитектор К. Росси, 1827). В Главном штабе были восстановлены интерьеры, созданные Росси, и развёрнут ряд выставок: «Под знаменем орла», «Пьер Боннар и Морис Дени. Декоративные ансамбли». В этом здании устраиваются также временные выставки Эрмитажа.

В 2003 году были открыты для посещений публики фонды музея, расположенные в выставочном зале на окраине города в Старой деревне. Для них было построено специальное здание, оборудованное в соответствии с последними техническими достижениями.

Несмотря на такое расширение площадей музея, их всё же не хватает для показа всех коллекций. Многие вещи всё ещё хранятся в фондах. С целью их показа постоянно устраиваются разнообразные временные выставки, как в самом Эрмитаже, так и в разных городах нашей страны и за рубежом.

 

Кунсткамера

 

Нельзя сказать, что Пётр I был самым первым коллекционером на Руси. И до него существовали богатые и редкие собрания вещей. Хранились они главным образом в церквах, монастырях, в государственной казне и у знатных вельмож. Да и молодой Пётр видел «редкости» у своего отца и раритеты в Оружейной палате Кремля.

Распорядившись перенести столицу России из Москвы в Петербург, Пётр приказал перевезти и свою личную коллекцию и библиотеку, так называемый «государев Кабинет». Все предметы бережно перевезли и разместили в Летнем дворце — первой резиденции царя на Фонтанке, в ещё не отстроенном Санкт-Петербурге. Коллекции оказались такими обширными, что пришлось выделить специальное помещение, а для присмотра за ними понадобился целый штат. Назвали помещение на европейский манер Куншткамерой, т. е. «кабинетом редкостей». Это произошло в 1714 году. Этот год и считается датой основания первого русского музея.

Устройством русского «кабинета редкостей» Пётр занимался с размахом, присущим всем его начинаниям. Делу был придан поистине государственный масштаб. В 1717 году он велел воронежскому губернатору вылавливать птиц и диких зверьков. В 1718 году подписал указ, где говорилось: «Ежели кто найдёт в земле или в воде какие старые вещи, а именно: каменья необыкновенные, кости человеческие или скотские, рыбьи или птичьи, не такие, как у нас ныне есть, или и такие, да зело велики и малы перед обыкновенными, также какие старые надписи на каменьях, железе или меди…», посуду, оружие, — словом, всё, что «зело старо и необыкновенно», велено было приносить. И понесли, и повезли со всех концов России всевозможные находки: из Выборга прислали овцу с двумя языками и двумя глазами с каждой стороны, из Тобольска — барашков, одного — с восемью ногами, другого — с тремя глазами. Все путешествующие должны были покупать разные диковинные предметы и у своих, отечественных, и у иноземных «купецких людей».

Пётр I не копил сокровища. Он ставил перед собой совсем другие, просветительские цели. Приобретая предметы анатомические, зоологические, минералогические и прочие раритеты, «натуральные и искусством созданные», он надеялся с их помощью приобрести «в натуральной истории систематическое понятие», а также хотел, чтобы они служили, по словам Лейбница, «средствами для усовершенствования художеств и наук».

В дворцовых покоях коллекциям было тесно. Ценные предметы нельзя было свободно расставить и показывать широкой публике. Для них требовалось другое помещение.

В 1718 году музейные экспонаты перенесли в дом опального вельможи Александра Васильевича Кикина — Кикины палаты. Кикин оказался причастен к делу царевича Алексея и был убит, а его дом конфискован казной. Пётр решил приспособить его под Кунсткамеру и Библиотеку. По тогдашним понятиям, это было огромное помещение — в два этажа. Всё собранное было здесь «в надлежащем порядке учреждено и расставлено» и высочайшим распоряжением было велено «всякого желающего… смотреть пускать и водить, показывая и изъясняя вещи». С этого времени предметы, хранившиеся в царских коллекциях, стали доступны для всеобщего обозрения. Пётр так и заявил: «Я хочу, чтобы люди смотрели и учились!» Сам царь очень хорошо знал экспонаты Кунсткамеры: он их либо сам приобрёл за границей, либо их доставили в столицу по его указам. Он и сам был лучшим гидом и любил их показывать и иностранным послам, и русским вельможам, и рассказывать о них.

В 8 залах Кикиных палат разместился не только музей. Это был первый в России научный комплекс, и притом весьма значительный. Здесь же находились ещё и библиотека с редкими книгами, и лаборатория, где предписывалось «прилежно исполнять… надлежащую химическую работу». В Кунсткамере хранились также монеты и медали, анатомические препараты, зоологические и ботанические диковинки, «каменья необыкновенные», древние, археологические находки, — словом, такое количество разных диковинок и редкостей, «что можно было совсем растеряться», как написал один иностранный путешественник.

Музей того времени совсем не был похож на нынешнюю Кунсткамеру. В первой комнате были расставлены препараты в стеклянных сосудах из коллекций голландского анатома Рюйша, приобретённые Петром во время Великого посольства. Здесь же можно было увидеть искусно препарированные головки детей, отдельные части человеческого тела, всевозможных мелких животных, птиц и тому подобных диковинных, невиданных вещей. Рядом в двух шкафах хранились гербарии и множество ящиков с бабочками, животными и красивыми раковинами. Предметам старались придать выразительность, устраивая из них необычные композиции, показывающие бренность жизни.

В следующей комнате можно было увидеть различные стадии развития человеческого плода в анатом