Глава 7 мир-системный анализ

У истоков мир-системного подхода стоял французский историк Ф. Бродель. В его трехтомнике, посвященном генезису капитали­стической цивилизации, идет речь о взаимосвязывающей все обще­ства «мир-экономике» или «мир-экономиках» (Средиземноморье, Китай, Индия и др.). Мир-экономики существуют вне политиче­ских, религиозных и национальных границ. Они имеют свой центр (со своим «сверхгородом»; в XIII в. им была Венеция, позднее центр переместился сначала в Геную, затем во Фландрию, в Ан­тверпен, после этого в Англию, в Лондон, оттуда в ХХ столетии за океан в Нью-Йорк), второстепенные, но развитые общества, окра­инную периферию. Торговые коммуникации связывают разные ре­гионы и культуры в единое макроэкономическое пространство (Бродель 1986–1992).

Эти идеи были развиты И. Валлерстайном (Wallerstein 1974; 1989; Валлерстайн 2001). Прежде всего, Валлерстайн настаивает на необходимости методологического ревизионизма. Он искренне вы­ступает против сложившегося в Новое время классического деле­ния социальных наук на экономику, социологию, психологию, ис­торию и т. д., а также устоявшихся взглядов на то, что экономика, политика и социокультурная сферы являются самостоятельными подсистемами. Подобное деление запутывает, по его мнению, по­нимание реальных событий и процессов, а существующие дисцип­линарные барьеры ограничивают мышление исследователей. Нуж­но кардинальным образом переосмыслить сложившееся положение дел (Валлерстайн 1998; 2006).

Валлерстайн по сути дела призывает к междисциплинарному синтезу. И действительно, в мир-системном анализе очень тесно переплетены экономика и антропология, социология и история. Фактически на стыке различных социальных наук произошло фор­мирование новой отрасли знаний. Другое важное нововведение Валлерстайна заключается в смене объекта исследования. Тради­ционно исследователи, в том числе и историки, избирали предме­том своего изучения какую-либо страну. Достаточно посмотреть на тематическую полку любого магазина или библиотеки – «Общест­венный строй Киевской Руси», «Расцвет и упадок Римской импе­рии» и т. д.

Теория и методология истории

И. Валлерстайн полагает, что такой подход запутывает сущест­во дела, поскольку любое государство или народ существует не изолированно, а в тесной связи с другими странами и культурами. Главной единицей развития Валлерстайн избирает не «националь­ное государство», а социальную систему. Системы имеют опреде­ленную логику функционирования и развития. Они основаны на определенном «способе производства». И. Валлерстайн понимает термин «способ производства» несколько иначе, чем К. Маркс, а именно как особую форму организации трудового процесса, в рамках которой посредством какого-либо разделения труда осу­ществляется воспроизводство системы в целом. Главным критери­ем классификации (и одновременно периодизации) способов про­изводства у Валлерстайна выступает способ распределения. В этом он следует идеям выдающегося экономиста К. Поланьи.

Валлерстайн выделяет три способа производства и три типа со­циальных систем: 1) реципроктно-линиджные мини-системы, ос­нованные на отношениях взаимообмена; 2) редистрибутивные мир-империи; 3) мир-экономики, основанные на товарно-денежных отношениях (отметим, что конкретные мир-империи и мир-эконо­мики нередко тождественны системам, которые А. Тойнби называл «цивилизациями»). Это стадиальная составляющая мир-системной теории.

Так называемые мини-системы – это небольшие по размерам социальные группы, основой которых является родство и реципро-кация – обмен по горизонтали. Они основаны, как правило, на при­сваивающей экономике и традиционных нормах, не имеют разви­той системы рангов, нестабильны, зависят от природных и демо­графических колебаний. Мир-империи базируются на изъятии прибавочного продукта посредством дани или ренты-налога и его редистрибуции (перераспределении по вертикали). Это большие территориальные государства, иерархически организованные, кон­тролирующие внутреннюю и внешнюю периферию. Мир-империи являлись центрами целых континентальных регионов и источника­ми военной, политической и культурной экспансии. Отличитель­ный признак мир-империй – административная централизация, до­минирование политики над экономикой. В качестве примеров мир-империй выступают Китай, Россия, Османская держава и т. д.

Для историков важно отметить, что из типологии Валлерстайна выпала целая серия важных типов политических систем: вождест-

Глава 7. Мир-системный анализ

ва, ранние государства, ранние империи. Перечисленные формы яв­лялись важными ступенями на пути к мир-империям. Без них стано­вится непонятным, как локальные мини-системы охотников и соби­рателей сменились громадными континентальными империями.

Помимо мир-империй, Валлерстайн, следуя Броделю, отмечает существование мир-экономик. Последние, в отличие от мир-импе­рий, интегрировались посредством экономических связей, которые пронизывали политические границы стран. В мир-экономиках ве­дущее место играет разделение труда и неравнозначный обмен ме­жду разными частями. До XIV в. мир-экономики, по мнению Вал-лерстайна, были неустойчивыми формированиями и нередко поглощались мир-империями или погибали. Примерами мир-экономик могут служить Южная Азия до ее объединения в рамках Делийского султаната и Могольской державы (знаменовавшего превращение этой мир-экономики в мир-империю), Китай до его объединения в эпохи Чуньцю и Чжаньго вплоть до его превраще­ния в III в. в мир-империю при Цинь Шихуанди или Средиземно­морье в эпоху средневековья.

Впоследствии идея мир-экономик активно обсуждалась в исто­рической, особенно археологической литературе. Инициатором дис­куссии выступил известный английский археолог Колин Ренфрю (Renfrew, Cherry 1986). Он показал, что отношения в античном мире Средиземноморья не могут быть описаны с помощью дихотомии «центр» – «периферия» и предложил ввести понятие равноуров-невых обществ (peer polities). Затем эти идеи были распространены и на другие исторические периоды и регионы мира. Было также от­мечено большое значение для развития мир-экономик городов-государств (тех же Афин, Карфагена, Малакки, Венеции, Генуи, Ан­тверпена, Ганзейского союза и др.).

Особое внимание И. Валлерстайн уделяет капиталистической мир-системе. Она сформировалась в Европе на протяжении так на­зываемого «длинного XVI столетия» (1450–1650 гг.) на основе за­падноевропейской мир-экономики. Эта мир-экономика оказалась уникальной в том, что ей удалось избежать трансформации в мир-империю. Избежав поглощения континентальной империей Габс­бургов, она испытала качественную трансформацию и постепенно распространилась по всему свету, превратившись в гегемона миро­вого развития (капиталистическую мир-систему) и подчинив все другие социальные системы. Эти идеи впервые были сформулиро-

Теория и методология истории

ваны в 1974 г. в первом томе наиболее важной книги И. Валлер-стайна Современная мир-система (Wallerstein 1974). Во втором и третьем томах Валлерстайн довел описание капиталистической мир-системы до середины XIX в. (Idem 1974–1989).

Капиталистическая мир-система характеризуется непрерывным накоплением капитала. Она состоит из трех частей, которые в оп­ределенном смысле являются «идеальными типами»: 1) «ядра» (применительно к современной мир-системе это наиболее высоко­развитые страны Запада с развитым индустриальным/постинду­стриальным производством и сильным государством); 2) «перифе­рии» – страны и районы, специализирующиеся на добыче ресурсов, имеющие крестьянскую экономику и слабое государство (страны третьего мира); 3) «полупериферии» (страны модернизации «вто­рой волны»; в ХХ в. страны социализма, в настоящее время страны БРИК и т. п.). По мнению Валлерстайна, капиталистическая мир-система основана на неэквивалентном осевом разделении труда и эксплуатации между ядром и периферией. Страны ядра застав­ляют периферию поставлять сырье по заниженным ценам, что спо­собствует процветанию центра и обнищанию периферии.

Полупериферия (ее Валлерстайн сравнивает со «средним клас­сом») подвижна, она выполняет амортизационные функции и не­редко является источником различных инновационных изменений. Это один из наиболее интересных компонентов теории мир-систем. По мнению К. Чейз-Данна и Т. Холла, в доиндустриальный период важные стабилизирующие функции полупериферии могли выпол­нять торговые города-государства древности и средних веков (го­рода Финикии, Карфаген, Венеция, и др.), милитаристические го­сударства-«спутники», возникавшие рядом с высокоразвитым цен­тром региона (Аккад рядом с шумерским центром в Месопотамии, Спарта и Македония рядом с афинским центром, Австразия и Ней-стрия у франков), которые не подвергались прямой эксплуатации центра, а также империи кочевников. Последние являлись ксено-кратическими «двойниками» аграрных цивилизаций, так как зави­сели от поступавшей оттуда продукции. Динамичная «биполярная» структура политических связей между земледельческими цивили­зациями и окружавшими их кочевниками (варвары и Рим, скифы и государства Причерноморья, номады Центральной Азии и Китай и т. д.) циклически повторялась в истории доиндустриального мира много раз (Chase-Dunn, Hall 1997; Холл 2004; Крадин, Скрыннико-ва 2006 и др.).

Глава 7. Мир-системный анализ

Важное место в концепции капиталистической мир-системы занимает модель циклических ритмов и вековых трендов. Именно они являются первопричиной кризисов, в том числе и последнего, приходящегося на наши дни. Валлерстайн использует идею конд­ратьевского долгосрочного цикла (с периодом в 40–60 лет), кото­рый состоит из двух фаз: А-фаза (подъем) и B-фаза (спад) (подроб­нее о кондратьевских циклах/волнах см., например: Коротаев, Ци-рель 2010; Коротаев, Халтурина, Божевольнов 2010: 188–227)¹.

Дж. Арриги выделил четыре цикла «длинных столетий» с че­тырьмя центрами накопления: генуэзский (1340–1630), голланд­ский (1630–1780), британский (1780–1930), американский (с 1930) (Arrighi 1994).

В капиталистической мир-системе обязательно присутствуют страны-гегемоны, а также меняется наполнение «ядра» и «полупе­риферии». Таких гегемонов было всего три. Сначала им на короткий срок стала Голландия (1620–1672). В этот период формируется «яд­ро», в которое, кроме государства-гегемона, вошли Англия и Се­верная Франция. Роль полупериферии играли страны Средиземно­морья. Большинство стран мира находятся вне пределов мир-системы. Затем центр постепенно перемещается в Англию. Пик ее владычества приходится на XIX в. В это столетие фиксируется бы­стрый рост северных штатов США, Пруссии, Швеции. К концу XIX в. складывается устойчивая конфигурация ядра, в которое входят Великобритания, США, Франция и Германия. В полупери­ферию входят страны Южной и Восточной Европы, Россия, Тур­ция, Япония, некоторые страны Южной Америки (Чили, Мексика, Бразилия и др.). Периферией в это время являлись европейские ко­лонии и полуколонии в Азии и Африки, большинство стран Латин­ской Америки. В период между двумя мировыми войнами статус гегемона переходит к США. Пик господства Америки пришелся на 1945–1968 гг.

Придерживаясь сравнительно «левых» взглядов, Валлерстайн достаточно большое значение придает потрясениям рубежа 1960 – 1970-х гг. в западном мире и, возможно, несколько преувеличивает кризисное положение современной Америки. Однако нельзя с ним не согласиться, что главной предпосылкой достижения гегемонии является не бряцание оружием (хотя «дубинки являются главными козырями»), а достижение государством-гегемоном технологиче-

¹ Николай Дмитриевич Кондратьев (1892–1938) – выдающийся российский экономист, осно­воположник теории длинных экономических циклов.

158 Теория и методология истории

ского, финансового и торгового превосходства. Решающая фаза борьбы за гегемонию между конкурентами (трансформация ры­ночных приоритетов в структурно закрепленные позиции) обычно приводит к решающему столкновению, которое Валлерстайн об­разно называет тридцатилетней войной (нам более импонирует аналогия со «звездными войнами»). Это не столько отдельная гене­ральная кампания, сколько серия конфликтов, которые в конечном счете заканчивались разгромом одной из сторон.

Валлерстайн выделяет две важные особенности этих войн. Все­гда побеждает тот, кто имеет морское/авиационное преимущество – голландское и английское преимущество на море, англо­американское преимущество на море и в воздухе (возможно, здесь стоило бы также вспомнить модель «окраинного преимущества» Р. Коллинза; см. об этом в следующей главе настоящего издания). Всегда динамичная, саморазвивающаяся капиталистическая мир-экономика побеждала тех, кто стремился преобразовать ее в мир-империю. В первой тридцатилетней войне (1618–1648) голландские интересы взяли верх над мир-империей Габсбургов. В наполеонов­ских войнах (1792–1815) англичане победили французов. В три­дцатилетних англо-германских войнах (1914–1945) фактическим победителем второго и третьего рейха вышли США (следовало бы добавить, что за счет жизней русских солдат). Завершение тридца­тилетней войны всякий раз приводило к кардинальному переуст­ройству мира – Вестфальскому миру 1648 г., Венскому конгрессу 1815 г., Ялтинским соглашениям и созданию ООН после 1945 г.

Подобный тезис придает мир-системному подходу большой динамизм, а также показывает, почему на политической арене мо­гут меняться актеры, как одни игроки могут пробиться из низшей лиги в «ядро» (то есть «золотой миллиард»), а другие – скатиться на геополитическое дно. Данный аспект представляет собой как раз пространственную, «локально-цивилизационную» составляющую мир-системного анализа.

Один из ключевых вопросов мир-системной теории заключает­ся в том, сколько мир-систем существовало на протяжении челове­ческой истории. Согласно Валлерстайну, подлинной мир-системой является только мир-система капитализма в течение последних не­скольких сотен лет. Однако не все принимают его точку зрения. В 1989 г. Ж. Абу-Луход выпустила книгу «До европейской гегемо­нии» (Abu-Lughod 1989), в которой завоевания монголов расцени-

Глава 7. Мир-системный анализ

ваются как важнейший фактор создания первой по-настоящему глобальной мир-системы XIII в., что впоследствии дало возмож­ность сравнить по значимости эти процессы с «большим взрывом» в истории Вселенной (Adshed 1993: 53). Эта система состояла из пяти независимых «ядер»: 1) Западной Европы; 2) арабского мира; 3) зоны Индийского океана; 4) Китая и 5) Великой степи, объеди­ненной монголами в единое макроэкономическое пространство. Это способствовало установлению стабильных торговых контактов между Европой и Китаем. Значимость этой работы заключается в том, что Абу-Луход первой обосновала единство афроевразий-ской мир-системы до эпохи гегемонии капитализма (Abu-Lughod 1989). Она также попыталась выделить характерные черты досов-ременной мир-системы, отличающие ее от капиталистической мир-системы (Idem 1990; Абу-Луход 2001). Впоследствии исторический аспект был значительно усилен в работах А. Г. Франка, К. Чейз-Данна и Т. Холла.

Другая влиятельная фигура в рамках мир-системного подхода – Андре Гундер Франк (1929–2005). Он внес большой вклад в крити­ку европоцентризма. С его точки зрения, подход Валлерстайна также страдает этим пороком. По Валлерстайну именно Запад соз­дал капитализм как систему и распространил ее на весь мир. Меж­ду тем рыночная экономика возникла и существовала еще до появ­ления современной западной цивилизации. Даже главные триггеры капитализма – порох, компас и печатный станок – были изобрете­ны в Китае гораздо раньше. В многочисленных публикациях Франк убедительно показал, что различные регионы были связаны друг с другом тесными экономическими связями задолго до «длинного XVI века». Он полагает, что мировая система («Мир-Система») всего одна, и возраст ее насчитывает не 500, а 5000 лет. Именно поэтому он использует данный термин в единственном числе и только с большой буквы. Изначально она зародилась на Ближнем Востоке и затем расширялась. По мере расширения менялся ее центр (Gills, Frank, 1992; Frank, Gills 1994; Уилкинсон 2001 и др.). Некоторые исследователи еще больше удревняют возникновение Мир-Системы, датируя его X–VIII тыс. до н. э. и связывая с Неоли­тической революцией в Западной Азии, где, по их мнению, и нахо­дился древнейший центр Мир-Системы (см., например: Коротаев, Малков, Халтурина 2007; Гринин, Коротаев 2009).

160 Теория и методология истории

Франк берет за точку отсчета момент возникновения первич­ных цивилизаций. Он уделяет большое внимание выявлению свя­зей между периодами роста – упадка мировых систем и экономиче­скими циклами. Для доиндустриальной эпохи были характерны, по мнению Франка, более длинные колебательные волны, чем 50– 60-летние циклы Кондратьева – от 200 до 500 лет (отметим, впро­чем, что большинство других исследователей настаивает на неиз­менности характерного периода кондратьевских циклов в доинду-стриальную и индустриальную эпоху, см., например: Goldstein 1988; Modelski, Thompson 1996). Франк и Джиллс берут за началь­ную точку бронзовый век и начинают отсчет с 3000 г. до н. э. С момента появления цивилизаций они выделяют четыре больших цикла: доклассический (1700–100/50 гг. до н. э.), класси­ческий (100/50 гг. до н. э. – 200–500 г. н. э.), средневековый (200– 500 – 1450/1500) и современный (с XVI в.). Внутри каждого из циклов выделены фазы подъема (А) и спада (В). Так, например, в рамках средневекового цикла выделены два самостоятельных субцикла: А-фаза (500–750/800) – расцвет Византии, арабского ми­ра, Китая (Суй и Тан), Тюркского каганата; В-фаза (750/800– 1000/1050) – упадок Каролингов, Аббасидов, Тан, гибель уйгурско­го каганата; А-фаза (1000/1050 – 1250/1300) – завоевания монголов и создание досовременной мир-системы по Абу-Луход; В-фаза (1250/1300–1450/1500) – упадок Афроевразии, связанный с панде­миями (Gills, Frank 1992; Frank, Gills 1994).

В последние годы большие дискуссии вызвала книга Дж. Арриги (1937–2009) «Адам Смит в Пекине». В этой работе бы­ло убедительно показано, что Китай имел гораздо бóльшую роль в мировой экономике, нежели это было показано Валлерстайном. Только после периода опиумных войн случился провал, который отбросил Китай назад. Поскольку история пишется победителями, постепенно сложился стереотип, что Европа была всегда впереди. В настоящее время все постепенно возвращается к своему первона­чальному состоянию. Сходная точка зрения была ранее изложена А. Г. Франком (Frank 1998).

Таким образом, в настоящее время среди теоретиков мир-системного анализа не существует единства. И. Валлерстайн и его сторонники сфокусировали свои интересы вокруг капиталистиче­ской мир-системы и современности. Они твердо придерживаются

Глава 7. Мир-системный анализ

мнения, что мир как единая система возник только начиная с XVI столетия. Другая группа исследователей полагает, что единая Мир-Система, которая охватывала уже почти с самого начала более половины населения Земного шара и из которой во II тыс. н. э. вы­росла современная глобальная мировая система, сложилась гораздо раньше – как минимум 5000 (но, возможно, и 12000) лет назад. Сре­ди приверженцев этого мнения существует два разных подхода – моноцентрический и полицентрический. Сторонники моноцентриз­ма (наиболее влиятельные фигуры А. Г. Франк и Д. Уилкинсон, о последнем см. также главу 5 настоящего издания) исходят из того, что Мир-Система возникла единожды и потом распространялась по миру. Представители полицентризма (К. Чейз-Данн, Т. Холл) пола­гают, что мир-системный подход применим не только к глобальным процессам планетарного масштаба. Он может быть использован по отношению к любой локальной группе, которая представляет собой и систему, и отдельный открытый маленький мир.

Именно К. Чейз-Данном и Т. Холлом была сформулирована одна из наиболее обоснованных на настоящий момент концепций исторического развития мир-систем. Они предлагают заменить марксово понятие «способ производства» более точным термином «способ накопления». Способов накопления, по их мнению, суще­ствует три: 1) основанный на родственных связях (по сути дела речь идет о реципроктном обществе); 2) даннический и 3) рыноч­ный. В соответствии с данными способами производства они выде­ляют три типа мир-систем с подвариантами:

1) основанные на родстве (бесклассовые и безгосударственные мир-системы охотников, собирателей и рыболовов; классовые, но безгосударственные мир-системы вождеств);

2) даннические (первичные государства, первичные империи, мир-системы со многими центрами [например, Месопотамия или Мезоамерика], коммерциализированные даннические мир-системы [например, средневековая Афроевразия]);

3) капиталистические (с центром в Европе с XVII в. и совре­менная глобальная) мир-системы (Chase-Dunn, Hall 1997; Hall 2000; Чейз-Данн, Холл 2001; Холл 2004 и др.).

Согласно Валлерстайну, о складывании мир-системы можно говорить, когда в ее рамках начинается масштабный обмен массо­выми товарами. Однако в целой серии исследований археологов и антропологов было показано, что для доиндустриальных обществ

Теория и методология истории

обмен престижными товарами играл более значимую роль и парал­лельно являлся важным фактором усиления политической власти. Впоследствии данные идеи были развиты К. Чейз-Данном и Т. Холлом. По их мнению, мир-системная методология применима к системам любого порядка – от глобальной системы современно­сти до мини-систем охотников-собирателей. Мир-системные связи складываются из четырех сетей: сетей циркуляции массовых това­ров (bulk good networks – BGN), сетей циркуляции престижных то­варов (prestige good networks – PGN), сетей военно-политических контактов (political-military networks – PMN), информационных се­тей (information networks – IN). Самыми широкими являются сети распространения информации и престижных товаров (Chase-Dunn, Hall 1997: 41–56; Чейз-Данн, Холл 2001: 440–443 и др.). Какое ме­сто занимает каждая из сетей в динамике мир-систем, является сейчас одним наиболее актуальных вопросов. Исследования по­следних лет (Коротаев, Малков, Халтурина 2007; Гринин, Коротаев 2009) показывают, что значимость обмена большегрузными това­рами была Валлерстайном несколько преувеличена. На самом деле еще во времена далекой древности существовали контакты между различными цивилизациями и континентами. Таким путем распро­странялись технологические новации (земледелие, металлургия, колесницы, вооружение), идеологические системы, престижные товары и т. д. С этой точки зрения, можно говорить о формирова­нии единого мир-системного пространства не в индустриальную эпоху, а на несколько тысячелетий раньше (см., например: Корота-ев 2008).

Важным достижением мир-системного подхода стало открытие «пульсирующего» характера мир-системных процессов. Еще в 1920–1930-е гг. Ф. Теггартом была зафиксирована синхронность ритмов роста – упадка Римской империи и Ханьского Китая. Уже тогда стало понятно, что это не случайное совпадение. В последние несколько десятилетий были проведены исследования, подтвер­дившие наличие циклов, которые одновременно происходили в разных частях Афро-Евразии (см., например: Taagapera 1978, 1979). Особенно много было сделано группой К. Чейз-Данна (см., например: Chase-Dunn, Hall 1997; Chase-Dunn et al. 2011).

Существует несколько различных вариантов описания природы этих циклов, однако в настоящее время наиболее адекватно описы­вает специфику этих процессов структурно-демографическая мо­дель Голдстоуна – Нефедова – Турчина. Данная модель включает

Глава 7. Мир-системный анализ

такие значимые переменные, как объем аграрных ресурсов, чис­ленность производителей, численность элиты, количество изымае­мых с производителей налогов. Рост населения приводит к увели­чению нагрузки на ресурсы и росту цен. Параллельно с этим осу­ществляется увеличение численности элиты государственного аппа­рата (согласно первому закону Паркинсона – для конфуцианского Китая это особенно актуально). Производители не способны платить чрезмерные налоги, что приводит династию к кризису и краху (Goldstone 1991; Turchin 2003; Нефедов 2008; Turchin, Nefedov 2009; Коротаев, Халтурина, Божевольнов 2010 и др.; подробнее см. в главе 10 настоящего издания).

Наиболее значимую роль в процессах синхронной пульсации разных частей мира играли сети обмена информацией. Это хорошо видно на примере того, как быстро распространялись в мире такие важнейшие открытия, как колесницы, черная металлургия, всадни-чество, мировые религии, военные технологии и т. д. Очевидно, что тот, кто первым изобретает или овладевает важными техноло­гиями и стратегиями, получает геополитическое преимущество. Вследствие этого необходимо коренным образом пересмотреть по­нятие «ядра» мир-системы и центр-периферийных связей. Валлер-стайн связывал эти отношения главным образом с хищнической эксплуатацией странами капитализма колоний, что, как удачно по­казал Э. Вулф (Wolf 1982), было большим преувеличением. С на­шей точки зрения, более правильным было бы в качестве мир-системного ядра рассматривать ту зону мир-системы, которая вы­ступает в качестве генератора и донора наиболее важных иннова­ций (подробнее см., например: Коротаев, Малков, Халтурина 2007). Нередко тот, кто создает технологические и военные инновации, получает определенное преимущество для экономического и гео­политического роста.

С данной точки зрения, многие исторические события могут интерпретироваться по-иному. Так, например, если в классических работах по философии истории кочевникам отводилась роль унич­тожителей цивилизаций (в лучшем случае «санитаров истории»), то в контексте мир-системной теории длительный период времени именно они являлись трансляторами информации между оседлыми цивилизациями. Одомашнивание лошади, распространение колес­ного транспорта способствовало ускорению темпов распростране­ния информации и товаров престижного потребления. Несмотря на

164 Теория и методология истории

то, что сами номады изменились не очень сильно с течением вре­мени, они способствовали развитию торговых контактов, распро­странению религий и географических знаний, развитию информа­ционных сетей и технологических обменов между различными ци­вилизациями. Кочевники также сыграли важную роль в геополити­ческой динамике подъемов и упадков цивилизаций старого света (Крадин, Скрынникова 2006).

В целом без преувеличения можно сказать, что в настоящее время мир-системный подход является наиболее перспективной методологией для описания крупномасштабных исторических про­цессов. Более того, данная парадигма имеет все перспективы ис­пользовать строгий аппарат точных наук для построения матема­тических моделей систем разного уровня – от мини-систем до гло­бальной Мир-Системы (см., например: Коротаев, Малков, Халту­рина 2008).

И. Валлерстайн не ограничивается описанием того, как возник­ла и эволюционировала капиталистическая мир-система. В его ра­ботах, как и в исследованиях других представителей мир-системного подхода, большое место занимает футурологический аспект. По мнению И. Валлерстайна, в настоящее время завершает­ся кондратьевская Б-фаза (1973–2000 гг.) упадка (кстати, до недав­него времени далеко не все разделяли его мнение о том, что Запад находится в фазе кризиса). За ней должен последовать очередной подъем (2000–2025/2030). Отметим, впрочем, что целый ряд иссле­дователей наоборот считает, что в настоящее время наблюдается переход от восходящей к нисходящей фазе пятого кондратьевского цикла, начало которого отмечено мировым финансово-экономи­ческим кризисом 2008–2009 гг. (см., например: Акаев 2010; Акаев, Садовничий 2010; Коротаев, Халтурина, Божевольнов 2010: 188– 227; Коротаев, Цирель 2010).

Постепенно приоритет в лидерстве, по мнению Валлерстайна, должен перейти от США к Японии, которая также является мор­ской державой. Япония должна превратить Америку в «младшего брата», как это было ранее с Великобританией, ставшей «падчери­цей» Америки. Рано или поздно американо-японский дуумвират может схлестнуться в новом «тридцатилетнем» противостоянии с континентальным Евросоюзом. Роль победителя Валлерстайн от­дает Японии. Остальные регионы будут примыкать к тому или дру­гому альянсам (Wallerstein 2000: 439). Интересно, что этот не впол-

Глава 7. Мир-системный анализ

не правдоподобный сценарий прямо противоположен картине «столкновения цивилизаций» другого Нострадамуса глобальной истории – С. Хантингтона, у которого христианский мир противо­стоит исламско-азиатскому альянсу (Huntington 1996; Хантингтон 1997; см. также главу 5 настоящего издания).

И. Валлерстайн рисует ядру капиталистической мир-системы мрачные перспективы. Усиление различий в уровне жизни между периферией и ядром ведет к увеличению мигрантов с «Юга». При этом И. Валлерстайн совершенно недостаточно внимания уделяет наметившейся в последние годы тенденции к сокращению разрыва в доходах на душу населения между центром и периферией Мир-Системы, тому обстоятельству, что темпы экономического роста в большинстве стран мир-системной периферии, где проживает аб­солютное большинство ее населения, значительно превышают тем­пы экономического роста в почти всех странах мир-системного яд­ра (Коротаев, Халтурина 2009; Коротаев и др. 2010: 60–83). Вал-лерстайн полагает (на наш взгляд, без каких-либо действительно серьезных на то оснований), что к 2025 г. численность «южан» мо­жет составить от трети до четверти населения США, ЕС и Японии. Это приведет (в реальности, по Валлерстайну, уже привело) к по­трясениям внутри самой системы. Данные события будут происхо­дить на фоне ухудшающейся глобальной экологической обстанов­ки и сокращения ресурсов, а также в условиях исчерпания возмож­ности территориального роста мир-системы за счет включения но­вых периферийных зон. Это должно привести к замедлению роста прибыли и уменьшению перераспределения доходов. Результатом, по мнению Валлерстайна, явится сокращение среднего класса, рост инфляции, сокращение социальных программ и фактически демон­таж «государства всеобщего благоденствия». Все это, продолжает Валлерстайн, может привести к закату либерализма (который ре­ально был только «для своих» и существовал за счет эксплуатации периферии), к росту протестных настроений, ослаблению роли государства в обществе, межэтническим и межнациональным кон­фликтам, гражданским войнам. Современная система международ­ной безопасности (ООН) будет ухудшаться. Нельзя исключать опасность массовых пандемий (СПИД, по мнению И. Валерстайна, является только «первым звонком»).

Каковы перспективы Западной цивилизации в новом мировом порядке? Валлерстайн видит три вероятных сценария, которые мо-

Теория и методология истории

гут случиться в период после 2050 г.: 1) создание неофеодализма на основе формирования локальных и региональных иерархий, ко­торые могут оказаться вполне совместимыми с миром современ­ных технологий; 2) формирование демократического фашизма из двух каст («золотой миллиард» и работающая на него периферия); 3) переход к децентрализованному высокоэгалитарному мировому сообществу. Эта модель представляется наиболее утопичной. Од­нако выбор зависит от решения самих людей (Wallerstein 2000).

Рекомендуемая литература

Арриги Дж. 2009. Адам Смит в Пекине: Что получил в наследство XXI век? М.: Институт общественного проектирования.

Валлерстайн И. 2001. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб.: Университетская книга.

Валлерстайн И. 2006. Миро-системный анализ: Введение. М.

Время мира. Вып. 1–2. Новосибирск, 1998, 2001.

Гринин Л. Е., Коротаев А. В. 2009. Социальная макроэволюция. Генезис и трансформации Мир-Системы. М.: ЛКИ/URSS.

Гринин Л. Е., Коротаев А. В. 2012. Циклы, кризисы, ловушки современ­ной Мир-Системы: Исследование кондратьевских, жюгляровских и вековых циклов, глобальных кризисов, мальтузианских и постмальту­зианских ловушек. М.: ЛИБРОКОМ.

Chase-Dunn Ch., Hall T. 1997. Rise and Demise: Comparing World-Systems. Boulder.