Мягкое, но неумолимое продвижение собственной миссии

 

– Истинные гурманы и джентльмены варят яйцо всмятку без хронометра и вскрывают его только с острого конца серебряной ложечкой.

Почти по Джерому Джерому

 

– Яйцо не колобок, катиться вбок ему не сподручно, но если уж сильно надо.

Заметки полярного орнитолога

 

ПСИХОАНАЛИЗ ОВОИДА. Его главная цель – выполнить предельно эффективно свою миссию и не погибнуть, в отличие от природного яйца, которое неизбежно будет разрушено ради рождающегося птенца. Как вы уже поняли, овоид – очень надежная структура для мягкого (обязательно мягкого) продвижения собственных идей. Внешнюю среду он никак не будоражит, но собственное «яйцо» должно реализоваться. В самой яйцевидной форме не заложено противоречий, хотя овоид далеко не однозначен по своей структуре, в чем можно визуально (и на ощупь) убедиться.

Рассмотрим геометрическую форму овоида (рис. 5.1 а, б). Вначале вариант рис. 5.1 а. Типичный профиль для овоида. Обтекаемые наружные формы, и никаких острых углов. Так что рассекать и будоражить резкими действиями окружающую среду овоид отнюдь не намерен. Обтекаемость внешнего контура дает еще один весьма весомый плюс – можно мягко и пластично, сохранив свои дивиденды, выскользнуть из сжимающих тисков. Яйцо очень не любит, чтобы на него оказывали жесткое давление. Но предпочитает ускользнуть при своей силе, а не ввязываться в драку. Заметьте, при своей силе, которую в нужный момент оно непременно пустит в дело.

У овоида четко выражена осевая линия – а значит, есть движение вперед, куда направлен более острый конец (об остроте овоида чуть далее). А вот общий центр как-то не проявлен. Не та конфигурация, видимо. Но в целом фигура смотрится целостно и весьма гармонично. А все дело в том, что у овоида все же есть центр с характерной для него вспомогательной структурой центрично-поступательного типа. На рис. 5.1 б это наглядно продемонстрировано. Даже природное яйцо, безусловно, неоднородно. В округлом тупом конце размещается желток, зародыш и воздушная камера. В переднем, заостренном, – белковая упругая масса, которая имеет свой локальный центр. Можете его назвать «оперативным штабом», в то время как желток и зародыш – «генеральным». Благодаря такой компоновке овоид обладает уникальным преимуществом в выполнении заложенной миссии. Заметьте, применительно к окружающим реалиям. Овоид обязательно достигнет своей цели и сделает это мягко. Сокровенный ларец (тот же зародыш) окажется в нужное время и в нужном месте. Опять же отметим, что у овоида нет такой цели, как саморазрушение, его задача – донести и реализовать некую миссию. С внешним перепрограммированием возникнут большие проблемы. Яйцо просто так не сдастся. Каких-либо компромиссов и сепаратных соглашений здесь быть не может. Только адаптация к внешней ситуации и не более, а вот миссия должна быть выполнимой. Вот и все.

Может быть, потому с древнейших времен живым яйцом выкатывают сглаз, порчи и всякую подобную нечисть. Зародыш жизни не так просто убить, но за попытку всегда придется расплачиваться.

Овоид может в силу ситуационных причин приземлиться и заняться насущными проблемами в сугубо прагматическом варианте. Чтобы все равно и в любом случае завершить миссию. Вот только драться приходится все больше в тоннелях и коридорах. Такой овоид не выжидает, он действует, подчас даже напролом (рис. 5.2). Он приземлен, заострен и вытянут вдоль осевой линии. Чем острее угол, тем больше сила прорыва. Главное – завершить миссию. Можете считать это целью. Просто у овоида она уже заложена изнутри. И выжидать ему почему-то не хочется. Это активный овоид. Именно в таком стиле в наше время сконструировано большинство автомобилей. Хотя есть и более мягкие яйцевидные формы. Здесь пропорции и конфигурация чрезвычайно важны. Овоид на рис. 5.3 гораздо более округлый и притупленный. Он прежде всего ориентирован на сохранение и развитие, нежели на прорыв. Это мягкий овоид, всячески беспокоящийся о жизни, заложенной внутри него.

Да, и не ставьте в своем логотипе или бренд-марке изображение овоида, что называется, «на попа» или под наклоном. В таких положениях яйцо весьма неустойчиво. Не стоит дразнить судьбу. Еще напророчишь.

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ С ДРУГИМИ ФИГУРАМИ. Здесь все естественно и предельно ясно. Овоид чем-то напоминает сокровенный ларец и совершенно самодостаточен. Посудите сами. У него есть своя идеология и миссия, которую нужно реализовать. Он на своем исключительном пути и особо провожатых ему не требуется. Овоид хотя и пластичен, но со средой контактирует ровно столько, сколько ему нужно для реализации собственной миссии. Дороги, если нужно, не уступит. И все же контактировать приходится.

С кругом будет полное взаимопонимание, если совпадает идеология и миссия. Впрочем, нельзя исключить и внутривидовую борьбу. Все-таки родственные фигуры. Тем более что овоид менее скрытный и намного активнее. Ему нужно действовать.

С овалами нечто аналогичное. Но здесь дискомфорт коммуникации возникает из-за полярности и двойственности овала, его амбивалентных расхождений. Овоид, напротив, – целостная фигура, и здесь диалога может не получиться. Так, временное сотрудничество в одном лишь направлении. И то возможны постоянные психологические трения.

Как ни странно, с треугольником может состояться плодотворное сотрудничество. Обе ведь фигуры ударные, стремящиеся во что бы то ни стало достигнуть цели. Главное, чтобы их пути совпали. А дальше – взаимодополнение по ходу дела и симбиотическая поддержка. Треугольник очень жесткий, а овоид гораздо пластичнее, к тому же несет в себе более глубокую идею. Так что друг другу могут оказаться полезными. Главное, чтобы они не столкнулись на почве идейной нестыковки овоида и жесткой бескомпромиссности треугольника. Не расколов яйца, не изжаришь яичницу. Здесь произойдет то же самое.

С квадратом и прямоугольником, честно говоря, овоид предпочитает иметь дело опосредованно. Слишком разные фигуры. Рационализм в чистом виде овоиду совершенно не свойствен. Он действует иррационально, исходя из идеи и миссии. Овоид – все же сокровенный ларец, но отнюдь не бизнес-план в ряду однотипных скучных папок и файлов. Ему всего-то нужно реализовать свое предназначение, а не заниматься чужими идеями, да еще в чуждом для него рационалистическом формате. Калькулятор здесь может стать камнем преткновения. Фигуры просто не поймут одна другую.

ЦВЕТ ОВОИДА. Овоид ни при каких вариантах не потерпит чисто зеленой окраски. Позеленевшее яйцо и в естественной природе вызывает некое неприятие и настороженность. Застывшая форма. Движение и развитие прекратились. Но добавьте немного синего, и все изменится. Такое яйцо как будто законсервированное внутри себя, но отнюдь не замершее. То же можно сказать и о голубоватом овоиде. Появляется легкость, позитив и оптимистическая надежда на развитие. «Голубой», «голубиный» – слова как-то перекликаются, не правда ли? Миссия выполнима, а идея обретает легкость. Овоид голубой с легкими коричнево-золотистыми крапинками – еще лучше.

Темно-синий и фиолетовый овоид окажется глубоким и загадочным. Что там внутри и куда он движется? Скорее всего, в глубь самого себя, но уж никак не наружу. Так что острый угол, по сути, лишь защищает внешнюю оболочку. О нападении не может быть и речи. А в целом темно-синее или фиолетовое яйцо смотрится само по себе очень гармонично. Под рождественской елочкой в золотых звездочках особенно.

Обширная гамма коричневых и бежевых оттенков для овоида более чем естественна. Покой, уют, сохранение. Чувство внутреннего комфорта и защищенности. Главное, чтобы не было темно-коричневых либо красно-коричневых разводов. Тогда возникнет состояние тревожности. Значит, что-то яйцу угрожает и неведомо куда влечет.

Алое яйцо явно готовится к решающему бою. И чтобы реализовать свою миссию, нападет первым. Может быть, и смысл заключается именно в том, чтобы нападать? Представьте ярко-алый гоночный «феррари», и вам станет все ясно. Программа заложена, а теперь только скорость и прорыв. Однако заметьте, форма овоида все равно будет смягчать неистовое буйство алого цвета.

Темно-красный, вишневый – гораздо спокойней. Появляется глубина, но уже нет экспрессии. А в общем-то такое яйцо покажется почему-то тревожным. Оно словно пребывает в ожидании опасного грядущего для «зародыша» и реализации его миссии. Впрочем, темно-вишневый воспринимается уже менее тревожным. Для овоида цвет крови все же неестественный. Темно-вишневый меньше напоминает кровь.

Черное яйцо можно представить разве что в виде обсидианового. Глубокое магическое сочетание цвета и фигуры. Что кроется внутри и куда овоид устремлен? В отличие от темно-синего, черный овоид еще глубже и сильнее. Внешняя среда ему, пожалуй, совершенно не нужна. Она не сможет его остановить и уж тем более препятствовать реализации миссии, которую всуе лучше не поминать. Пусть черное яйцо покоится и ждет своего часа. Оно – на перекрестке миров, времени и пространства.

Белый цвет для яйца традиционен. Ну как еще лучше выразить надежду на рождение чего-то нового? И не просто рождение, но и становление. Все же овоид. Ему свойственно добиваться своего. В белом цвете не столь жестко и агрессивно, но все же. Надежда – очень не слабый стимул для продвижения вперед. Тем более если есть «зародыш» и миссия.

Желтое яйцо смотрится неестественно. Особенно если цвет – ярко-желтый. Все же овоид предпочитает сохранение и накопление, но отнюдь не безудержную эманацию всего и вся во все стороны. У овоида есть свои программа, миссия и пути ее реализации. Растрачивать себя за просто так он не будет. Единственное, что сближает желтый цвет и форму яйца, – это оптимизм, уверенность в том, что все сбудется. Просто методы достижения успеха совершенно различны.

Когда говоришь о золотистом овоиде, так и хочется воскликнуть: «Яйца Фаберже!» Яйцо, безусловно, дорогое и престижное, но отнюдь не питательное. Это к тому, что автору приходилось видеть упаковку натуральных перепелиных яиц, на которой красовался слоган с «золотыми яйцами Фаберже» во главе угла. Однако несостоявшийся бренд так и не прошел. Золото – это уже металл, хоть и очень престижный. В нем просматривается жесткость и уверенность в успехе. Овоид сам по себе более мягкий, и для него главное не чистый успех или победа, а реализация миссии. Ну если уж так нужно быть престижным и сверкать драгоценным металлом – то что поделаешь. Пусть будут «яйца Фаберже». Которые, по большому счету, счастья так никому и не принесли. Вера в успех и процветание с привкусом металла почему-то не смогли реализоваться. Золотую страну Эльдорадо до сих пор ищут. А сколько жизней положено на поиски ее, и не счесть.

Серебристый и металлический овоид впору действительно Терминатору, то бишь механизированному и наделенному интеллектом существу. У него есть своя миссия и цель, которую надо достигнуть во что бы то ни стало. Серебристо-металлический овоид очень и очень жесткий. Никаких сантиментов. Только движение и программа. Лобовое столкновение по праву сильнейшего. Предельная прочность, но уже нет пластики и адаптации. О компромиссах и речь не идет. Но рано или поздно проявляется неизбежно усталость металла. Демпфера-то нет. И тогда яйцеобразный корпус, несмотря на свои идеальные формы, все же разрушается. Внешняя среда ополчится против серебристо-металлического яйца. Миссия невыполнима?

ФИРМЫ и ЛЮДИ-ОВОИДЫ. С такими партнерами однозначно следует работать. Они как минимум имеют собственный бизнес-план. Глубокая мотивация реализовать дело. В принципе люди– и фирмы-овоиды не могут заниматься тем, что им не по душе. Но если их программы совпадают с программой партнера, то они идут рука об руку. Коммуникатировать с овоидом можно без проблем, эти люди весьма адаптивны и пластичны. Бурю в стакане точно не устроят. Правда, не ждите от них и абсолютной сговорчивости. Все-таки они изначально предполагают реализацию некой миссии, идеи, плана, программы. Это не субъективизм и уж тем более не крайний эгоизм, однако на своем человек-овоид сумеет мягко, но очень убедительно настоять. Фирма-овоид будет вести себя в спорных делах точно так же. Так что придется договариваться в принципиальных вопросах. На многие уступки овоид изначально согласен. Еще люди-овоиды (фирмы тоже) не любят излишней публичности, суетливости и ни при каких обстоятельствах не выдадут своих истинных намерений. Их открытость – не более чем тактический прием. К их чести надо сказать – без манипулирования и всяких подвохов. Овоид честен, поскольку знает, что и для чего он делает. А вот пробраться внутрь овоида, в его сокровенное, ох как нелегко. Но те, кто близки ему по духу, кто имеет сходные и задачи и миссии, могут рассчитывать на полную поддержку. Тот случай, когда своих не бросают. Измена и малодушие не прощаются тоже. А еще овоиды очень терпеливы. Они умеют ждать. У них хорошо развита интуиция, они прекрасно чувствуют процессы, время и пространство. Ведь в конечном итоге овоид должен что-то родить либо донести. Здесь нет места глупым истерикам и проекциям. Неврозы и переживания, да, могут быть. На них все же лежит ответственность за выполнение миссии. Овоиды отнюдь не деструктивны, и в них нет агрессии по отношению к окружающему миру. Равно как и обвинений, излишних притязаний, непомерного честолюбия и т. д. Так что пожелаем им удачи. Вполне может быть, что их деятельность будет во благо и другим. И это прекрасно.

 

5.2. Капля камень точит в отражении пламени свечи…

 

Долька за долькой, музыка за музыкой,

капелька за капелькой.

Затаив дыхание тихо и легко. Э-э.

Вячеслав Бутусов. Из реки

 

Под капельницей выживают не все. Но она дает шанс.

Мысль анестезиолога по поводу

 

Величественные издалека, бессмысленные вблизи,

горы есть форма поверхности, поставленной на попа,

и кажущаяся горизонтальной вьющаяся тропа

в сущности вертикальна. Лежа в горах – стоишь,

стоя – лежишь, доказывая, что лишь

падая ты независим. Так побеждают страх,

головокруженье над пропастью либо восторг в горах.

Иосиф Бродский. Назидание

 

Капля – явление своеобразное. Если бы в жидкостях не было поверхностного натяжения, пожалуй, капли в природе попросту бы не существовало. Капля рождается при натяжении и отрыве, а затем в свободном падении превращается в жидкостный шарик. Чтобы затем разбиться на мельчайшие брызги. Жизнь капли скоротечна, но не лишена смысла. Есть момент зарождения, точка высшего напряжения, опять же, отрыв, свобода падения и. кульминация. Удар, при котором вся энергия передается во внешнюю среду. Может быть, потому камни и не могут устоять перед каплей. Мириады капель создают водопады, и тогда скалы превращаются в бездонные каньоны.

Свеча горит все же дольше, нежели образуется капля. Но язычок ее пламени тоже каплеобразный. Может быть, более вытянутый и тоже вверх. Но если в капле это место отрыва и напряжения, то для пламени свечи, факела или костра верх язычка – наиболее высокотермальная зона (рис. 5.4). Жарче всего над верхушкой пламени, но не внутри него. Газосварщики и стеклодувы это отлично знают. И капля, и пламя концентрируют энергию напряжения в одной точке. Здесь сосредоточен весь смысл их кратковременного бытия. Разница лишь в том, что капля отрывается в свободном падении, чтобы разбиться брызгами, а пламя выгорает, не щадя себя.

ДЕЛЬНЫЙ СОВЕТ: при создании логотипа или рекламного постера обязательно учитывайте «верхушечный» момент капли и язычка пламени. Это и есть зона наибольшего внимания смотрящего. Причем на уровне безусловного рефлекса.

Капля и пламя изначально имеют свою миссию, предназначение или цели. В отличие от овоида здесь нет времени на ожидание и сохранение. По большому счету, нет и адаптации к внешней среде. Хотя ее влияние (т. е. внешней среды) овоиды очень даже ощущают. Капля может медленней или быстрей оторваться в свободное падение, а пламя свечи колеблется на ветру и очень зависимо от притока кислорода. И все же и капля, и пламя упорно продолжают жить своей жизнью. Вопреки или благодаря обстоятельствам – это уж как повезет. Но свою миссию они выполнят до конца.

Рассмотрим геометрическую форму капли и язычка пламени. Четко прослеживается вытянутость в направлении к узкому отростку. И в то же время общий контур мягкий, округленный. По сути, сочетание круга, который вытянулся для достижения цели. При отрыве капля превращается в круг. Миссия далее выполнима. Язычок пламени не округляется до последних мгновений горения. Скорее, наоборот, вытягивается в длину. Однако что-то общее в капле и язычке пламени есть. Может быть, стремление к завершению. И полная отдача себя тому, чем ты живешь. При этом фигуры пластичны и неагрессивны. Они целеустремленны. Знаете, мотылек почему-то летит на огонь; лососевые рыбы почему-то поднимаются из моря по верховьям рек, чтобы отнереститься и погибнуть, возродив после себя новую жизнь; многие птицы улетают на юг, но возвращаются снова на север, чтобы снести яйца; атлантический угорь дважды переплывает океан в сторону Европы, а затем плывет назад – в Саргассово море – для нереста. Для угря это порядка пяти с половиной тысяч километров водного океанского пути. Это так, к слову. Можно только удивляться силе биологической программы и безудержному стремлению ее реализовать. Капля обязательно пустится в свободное падение. Пламя будет гореть, пока есть, чему гореть, устремляясь ввысь. Вот только не надо ставить преград на их пути.

То же относится и к ВЗАИМОДЕЙСТВИЮ С ДРУГИМИ ФИГУРАМИ. И капля, и язычок пламени в своем существовании весьма и весьма самодостаточны. Со средой взаимодействуют исключительно для реализации своей миссии. Пожалуй, с кругом у них наибольшее взаимопонимание и взаимопритяжение. Может быть, единство идеи. С овалом так не получится, все-таки капля и язычок пламени – однополюсно вытянутые фигуры и амбивалентность им не свойственна. С овоидом есть некоторое сходство, но капля гораздо бескомпромиссней. Язычок пламени тоже. В этих фигурах нет цели самосохранения, что свойственно овоиду в гораздо большей степени. С треугольником может быть найден общий мотив. Треугольники ведь себя тоже не жалеют. Просто они более устойчивые. Хотя как сказать. Там, где камень не раскалывает удар, капля свое дело сделает. Завершающим аккордом может снова оказаться удар острия треугольника. Пламя раскалывает валун еще быстрее. Иногда не стоит вставать этим трем фигурам на пути.

С квадратом и прямоугольником мало общего. Рациональная стабильность не свойственна тем, кто сгорает или живет в ожидании свободного падения. Уж слишком разные ментальности скоротечного бытия капли и вечности монолитов. С другой стороны, полярности всегда нуждаются друг в друге, ибо как понять свою суть, не изведав нечто совершенно иное?

ЦВЕТ И ФОРМА. Капле однозначно лучше всего быть прозрачной. Заметьте: не белой, а как алмаз, отливаясь блестками огней всех цветов радуги. Мгновение будет неповторимым. Капля упадет и разбросает вокруг себя брызги того или иного оттенка. Она заиграет всеми цветами среды, но чтобы они проявились, капля должна созреть, оторваться, упасть и. разлететься. Как те же вспыхивающие бликами осколки алмаза. Капля загадочна и привлекательна именно игрой и переливами цветовых оттенков.

Даже изумрудно-зеленый цвет, если он живой и подвижный, в капле обретет несвойственную ему динамичность рационального и благоденствие стабильности души. А вот чисто зеленая капля просто застынет. И никакие доводы рассудка здесь не помогут.

Молочно-белый цвет также не подойдет. Капля стремится к реализации своего бытия, но отнюдь не убегает в неопределенное будущее. Намного лучше жемчужный перелив. Он сияет и в то же время манит в глубину, в средоточие. А еще жемчужный оттенок пронизан светом надежды. Хороши фиолетовый и синий цвета. В их оттенках раскроется больше смысла – ведь капля – явление отнюдь не хаотичное. Она должна появиться и созреть, чтобы затем в падении переродиться.

Голубой, а особенно бледно-голубой слишком легкомысленный. Хотя если вы хотите не разбиваться обо что-либо, просто парить в легкой голубизне, то чего уж тут, пожалуйста.

Красноватые оттенки для капли все же не свойственны. Слишком драматично и тревожно. Раскаленный медно-красный уже куда лучше. Отливающая красным золотом капля восхитительно великолепна. Если драться, так драться. Даже в свободном падении.

Черный цвет – только прозрачный, обсидиановый. Главное не матовый, для капли он неприемлем. Матово-черная капля становится «медитирующей» и неподвижной. В прозрачно-черном и искристом же цвете она оживает и завораживает. Черный бриллиант привлекательней черной жемчужины, я считаю.

Капля серого цвета, скорее всего, окажется невзрачной. Время поиска для капли уже прошло. Останется разве что толерантность восприятия текущего. Хотя смысл ее жизни в отрыве и свободном падении, после которого будет столкновение и, возможно, – что-то изменится. Рефлексировать при этом не возбраняется. Как до, во время и после падения.

А вот серебристая и металлическая капли уже не рефлексируют. Они жестко закрепились и, если придет их время, ударят во всю мощь. Хотя в это и не верится. Уж очень прочно металл припаивается. А капля любит все же свободу падения и удара. Значок парашютиста и десантника – каплеобразный.

У язычка пламени немного иные приоритеты. Хотя опять же есть много схожего. Серый дым над водой вызовет тревогу, смутные предчувствия и беспокойство души о прошлом и неизбежном, но пока неведомом грядущем. Дым еще не пламя либо уже не пламя.

Альтернатива дымчато-серому – ясный огонь. Это может быть ярко-желтый либо голубовато-прозрачный цвет пламени костра, факела или свечи. Здесь нет и не может быть места для компромисса и нерешительности. Голубые звезды на ночном небе кажутся холодными, но мы еще не приблизились к ним и не дотронулись до них. Обратите внимание на интересное природное сочетание. Голубой лед и голубое пламя одинаково сильны. Заметьте: при прикосновении обжигают и очень ощутимо.

Желтые и оранжевые язычки огня гораздо уютнее. Можно согреться, не сгореть и отдохнуть. Желтый цвет эманирующий, т. е. источающий энергию вовне.

Красное и алое пламя – уже опасность. Добавьте сюда же черной копоти и получите – пожарище. Ситуация однозначная – выжить обреченным. Бывает, получается. И все же лучше – на ясный огонь. А еще – на приветливо мерцающий. И не надо бояться изумрудно-зеленого пламени. Оно очищает. Тот редкий случай, когда предельные истины становятся ясными. Ну а фиолетово-синие блики костра будут просто завораживать. От них взгляда не оторвать.

Люди, которым нравится наблюдать за каплей и смотреть на завораживающие языки пламени, обладают «собственным» характером. Во-первых, они чувственны и глубоко мотивированны в своих поступках, деяниях, мотивациях, т. е. во всех сферах жизни. Явные иррационалисты по психотипу и очень неплохие сенсорики. Обладают личной идеей и целостным взглядом на мир. А потому готовы в случае чего многое поставить на кон. Решительность и полная отдача всех сил в нужный момент – неотделимая часть их натуры. С риском также мало не покажется. Во всяком случае на попятный они не пойдут и молить о пощаде не будут. Еще один важный момент: люди-капли и люди-пламя не являются агрессорами. Личностная деструктивность также за ними не наблюдается. Но напасть первыми они все же могут. Если вы упорно стоите у них на пути. Ради реализации своей мечты они могут первыми подняться на бруствер и стать у барьера. Тогда держитесь. Еще раз напомним: капля и огонь разрушают камень, даже такой, как гранит и базальт. Поэтому не стоит перегибать палку во взаимоотношениях. Тем более что такие люди весьма терпеливы и коммуникативно пластичны. Абсолютно откровенными они бывают только с немногими близкими по духу людьми. Но это родство придется доказать практически, а не паря в абстрактных идеалах. Вода и огонь достигают своей цели, ибо упорны и готовы заплатить любую цену, отдавая себя без остатка. Не забывайте: чувство самосохранения у них может в определенные моменты быть заниженным. Без фанатизма и суицидных порывов, сутяжничества и мелочности. А так сии индивидуумы очень даже комфортны в близком общении и как деловые партнеры. Пламя свечи, огонь в камине или костре создают уют и благостное настроение. Весенняя капель зарядит энергией и оптимизмом, а даже слабая струйка родника в скале может утолить жаждущего. Ради этого капля, может быть, и пробилась к белому свету. Так что с энергетикой здесь также все в порядке. Обычно такие люди дают больше, нежели берут, и могут совладать со своим эго.