Сохранить личный состав отряда

 

После боя мы не досчитались еще пятерых бойцов. Товарищей, которые погибли в бою, похоронили в братской могиле возле землянок.

В штабной землянке происходило совещание командования отряда с политруками и командирами оперативных групп.

- Обстановка создалась очень сложная,- начал Ковпак.- Надо посоветоваться, что делать дальше. В неравном бою достигли успеха. Отбили превосходящие силы врага. Но он от леса далеко не ушел. Гитлеровцы остановились в окрестных селах и хуторах. У нас все боеприпасы закончились, и пополнить их нет никакой возможности. Поэтому нам надо решить: оставаться в лесу и завтра принимать бой или отойти?

Комиссар отряда выразил мнение, что лучше отойти и дальше бороться против врага, чем без единого выстрела погибнуть в своем лесу. Присутствующие единодушно поддержали его. Командир приказал мне прочитать приказ. В приказе говорилось:

"...В связи с сосредоточением сил врага в ближайших селах: Литвиновичах, Яцино, Кардашах, Спадщина, Бочарово и подготовкой его к наступлению на Спадщанский лес, с целью сохранения личного состава отряда для дальнейшей борьбы против немецко-фашистских захватчиков считать целесообразным 1 декабря 1941 года в 24-е часа оставить Спадщанский лес и выйти в рейд в направлении Брянских лесов".

В ночь на 2 декабря партизанский отряд начал рейдовый поход в тылу врага. Рейдовая партизанская война впоследствии оправдала себя и доказала свои преимущества над войной "сидячей"- в теплых землянках в своем районе. К Спадщанскому лесу мы уже привыкли. У многих бойцов в окрестных селах и деревнях жили семьи. Время от времени, глядишь, и наведается какой-нибудь партизан темной ночью к своей семье.

С болью в сердце смотрели мы на теплые, оборудованые землянки. Сколько в них вложено труда! Но все понимали, что уходить отсюда надо немедленно. Спадщанский лес для партизан уже отслужил свою службу. Когда мы встретились, я решил завернуть в клеенку телефонные аппараты и печатную машинку и закопать их. Руднев, глядя, как я старательно делал это, сказал:

- Зря ты беспокоишься, эти звери найдут все и уничтожат.

- Сегодня я убедился, что они только уничтожат землянки, а раскапывать побоятся.

Гитлеровцы разрушили наши землянки. Телефонные аппараты и пишущая машинка пролежали в земле пять лет. В 1946 году общественность города отстроила некоторые наши землянки, в том числе и штабную. Печатную машинку и телефонные аппараты мы откопали, но они уже были непригодны. Партизанская пишущая машинка и телефонные аппараты хранятся сейчас в Путивльском краеведческом музее.

Ровно в 24-е часа 1 декабря 1941 года Путивльский партизанский отряд вышел из Спадщанского леса. Дул сильный ветер. На лесных дорогах крутила метель. Колонной по двое, с винтовками и вещевыми мешками за плечами шли бойцы. Впереди - разведчики. Ковпак и Руднев вели отряд в Брянские леса. Партизаны продвигались по лесной дороге в направлении к Новой Шарповке и натолкнулись на подорванную трехтонку, на прицепе которого была пушка. Вокруг валялись снаряды.

- Эту пушку они тянули для того, чтобы уничтожить наш танк,- сказал Ковпак.

- Жарко было бы, Сидор Артемович, на командном пункте возле танка, если бы им удалось это сделать,- сказал Руднев, осматривая в темноте пушку.

Обойдя с южной стороны Новую Шарповку, отряд взял курс на Стрельники. Мы спешили, пока темно, добраться до границ Путивльского района и в отдаленном хуторе Окоп переждать день.

В хуторе Окоп день прошел без приключений. Уже вторую ночь идем по территории Шалигинского района. У Клевени вынуждены были задержаться: лед был слаб, и подводы пришлось направить в обход.

Прошло два дня, как мы покинули Спадщанский лес. Осторожно разведали, какая обстановка в оккупированных селах. Чувствовалось, что люди чего-то ждут. В селе на центральных улицах - виселицы. Фашисты пытались виселицами запугать народ. В селе Катериновка Шалигинского района мы увидели виселицу, устроенную на журавле возле колодца. Жители Катериновки рассказали нам, что никакие угрозы оккупантов не могли заставить их строить виселицу в своем селе. А эту, возле колодца, сделали сами полицейские. Жители и близко не подходили к оскверненному месту. Виселицу в Катериновке, как и в других селах, партизаны уничтожили. В селе Коренок Красного[1] района виселица с приготовленной петлей тоже стояла против школы.

- Вот она, "европейская культура"! Виселица вместо школы,- с возмущением говорил на собрании колхозников Руднев.- Фашистские звери опаскудили землю виселицами и своим "новым порядком". Не давайте продовольствия для вражеской армии! Помогайте партизанам!

Сельская школа не могла вместить всех колхозников, которые пришли на собрание. Народ хотел видеть посланцев партии, хотел услышать правду о Советском Союзе, о Красной Армии.

Такие встречи с народом мы устраивали во многих селах.

На четвертые сутки отряд шел днем. В селе Суходоли Красного района партизаны разгромили полицию и захватили десять подвод. На них приехали в село Хвощов. За четыре ночи мы преодолели 160 километров. Партизанский Дед Мороз знал эту местность и был нашим проводником. За образцовое выполнение этого задания Кореневу в приказе была объявлена благодарность.

Холодная ночь. Мороз до сорока градусов. Встречный северный ветер пронизывал до костей. Мелкий сухой снег засыпал глаза. Лошади сбивались с дороги, возвращали обратно. Бойцы шли за санями, чтобы хоть немного согреться. Обмундирование наше было рассчитано не на такую лютую зиму.

Жители Хвощова тепло встретили партизан. Большое село на триста дворов могло разместить отряд до тысячи бойцов. Колхозники натопили баню, накормили нас, собрали печеного хлеба. В Хвощово отряд приобрел еще десять подвод.

От населения мы узнали, что в Хинельском лесу действует Севский партизанский отряд. Встал вопрос об установлении связи с севцами. Но никто из жителей не знал точно, где находится Севский отряд, а лишь догадывались, что где то в районе 35-го квартала.

Утром 7 декабря группа разведчиков во главе с Кореневым уехала в Хинельский лес для встречи с севцами. О последствиях разведки Коренев докладывал:

- В таком большом лесу найти отряд нелегко. Я решил заехать в поселок на 35-м квартале и поговорить с людьми. В доме лесника нас с подозрением встретили две женщины. Когда мы спросили у них, где можно найти партизан, женщины в один голос заявили, что никаких партизан они не знают, а сами поглядывали на двери, которые вели в соседнюю комнату. Ну, думаю, старого воробья на мякине не проведете. Я к двери, а там мужчина с пистолетом в руке. Оказалось, что это был командир Севского отряда Хохлов.

- А теперь твоя очередь рассказывать, командир без войска,- рассмеялся Коренев, обращаясь к Хохлову.

Из рассказа Хохлова выяснилось, что он действительно остался без войска. В отряде у него было человек сорок. Жили в лесу, в теплых землянках. С питанием было хорошо. Но вся беда в том, что они даже не начинали вести борьбу против оккупантов. Фашисты знали о бездеятельности партизан, потому и не спешили с ними покончить, надеясь, что они сами разойдутся по домам. Так оно и произошло. Когда мы пришли в Хинельский лес, в отряде остался один Хохлов. Он не знал, что ему делать.

- Мы не можем спокойно относиться к распаду Севского отряда,- говорил Ковпак - Наш долг помочь Хохлову собрать отряд. Надо поделиться своим опытом ведения партизанской войны.

- Все это верно, Сидор Артемович,- сказал Руднев.- Но самому Хохлову не справиться с этим заданием. Пожалуй, надо послать на помощь нескольких наших коммунистов.

Так и решили. Повеселел Хохлов и в тот же день выехал в ближайшие села собирать своих партизан.

8 декабря наш отряд перешел из Хвощово в Хинельский лес и расположился в свободных землянках Севского отряда и зданиях лесничества на 35-м квартале. Две оперативные группы были посланы на Хинельский лесокомбинат, где находились фашистские базы, с задачей разгромить их. Оказалось, что базы никем не охраняются. Операция прошла без единого выстрела. На складах партизаны нашли 50 тонн зерна, 20 лошадей стояли в конюшнях. Сани и сбруя были в полном порядке.

- Пожалуй, оккупанты знали, что партизанам нужны и лошади, и зерно,- докладывал Кириленко.

Паровая мельница и хлебопекарня при лесокомбинате работали день и ночь. Ковпак приказал Москаленко в течение пяти дней заготовить 500 килограмм сухарей и беречь их как неприкосновенный запас. Часть хлеба раздали населению. Для охраны комбината послали группу Карпенко.

Зашумел, ожил Хинельский лес!

В Севске регулярных войск гитлеровцев не было. Для борьбы против партизан враг использовал полицейские карательные отряды. В ночь на 10 декабря возле села Быки наши ударные группы разбили полицейский отряд, а остальные полицаи убежали к Севску.

С первого дня пребывания в Хинельскому лесу начал расти отряд. К нам приходили военнослужащие, которые попали в окружение и скрывались в селах и хуторах вблизи леса. Часть из них до этого времени занимался сапожным и портняжным ремеслом. Поддерживали друг с другом связь. Открытая партизанская борьба против оккупантов в Хинельском лесу потрясла их. Они покидали села и группами и поодиночке шли к партизанам. Первая группа, человек десять, во главе с капитаном Гудзенко, прибыла с лесокомбината. Оружия не имели, одеты кто в чем: в пиджаки, кожухи, свитки.

Установили порядок приема в отряд: сначала с каждым знакомились командир и комиссар, а затем оформляли через штаб приказом.

Много горьких, но справедливых слов довелось услышать от Руднева и Ковпака тем, кто не действовал в тылу врага. Иногда, показывая на наших стариков, Руднев говорил:

- Старые, а воюют, защищают Родину, а вы сапоги и штаны шили.

И куда же было идти, товарищ комиссар? Не знаем, где фронт. Партизан не было. Вот и сидели,- оправдывались некоторые.

Под конец беседы, когда с прибывшего десять потов сойдет, Сидор Артемович, бывало, скажет:

- К отряду вас примем, ребята, рядовыми бойцами. Люди у нас должны быть проверены в бою.

Среди прибывших были и раненые, которых колхозники лечили у себя. Шла неделя - вторая, и бывшего сапожника или портного не отличишь от бывалого партизана. Принимая участие во многих операциях, они добывали себе оружие, закалялись. Группа Гудзенко, которой мы помогли оружием и боеприпасами, за короткое время с пятнадцати человек выросла в большой партизанский отряд имени Ворошилова.

Утром 10 декабря к нам для связи прибыли командир Эсманского отряда Анисименко и комиссар Лукашов, бывший председатель райисполкома Копа и районный прокурор Куманёк. Эсманский отряд, насчитывавший 24 мужчины, находился в Барановском лесу. Жили в землянках. Против оккупантов пока еще не выступали. Эсманцы просили, чтобы наш отряд помог им разгромить фашистский гарнизон. Командование нашего отряда дало согласие, но сначала нужно было провести разведку.

В этот же день к нам в Хинельский лес пришла группа конотопских партизан в количестве 11 человек, которую возглавляли Канавец и Кочемазов. Утром 1 декабря они прислали в Спадщанский лес двух бойцов - Ленкина и Соколовского. А у нас именно в это время шел бой с врагом. Для обороны нужны были люди. Ленкина и Соколовского поставили на одном из участков обороны. Когда закончился бой, было уже под вечер. О причине задержки связных в Спадщанском лесу конотопцы узнали поздно ночью и выйти с нами не успели. Связным я передал, что мы идем до Хинельских лесов. На десятые сутки конотопцы снова были с отрядом Ковпака.

12 декабря 1941 года на лесной поляне в Хинельском лесу Путивльский объединенный отряд давал присягу на верность народу и партии, клялся беспощадно драться против фашистских оккупантов до полного уничтожения врага, текст присяги написал наш комиссар Руднев.

Принимать присягу готовились со всей серьезностью Галя Борисенко и Мотя Бобина на флаге вышили - "Путивльский партизанский отряд". В 12-ть часов возле штаба собрались вооруженные оперативные группы и боевые обозы. Была тихая морозная погода. Бойцы выстроились и ждут выноса знамени.

- Смирно! Под знамя!- подается команда.

Знаменосцы торжественно проносят знамя перед строем. Вековые деревья, обсыпанные снегом, замерли. Застыли ряды народных мстителей. Знаменосцы остановились возле стола. С короткой речью выступил Ковпак:

- Товарищи! Прошло три месяца с того дня, как наш отряд начал жестокую борьбу против фашистских захватчиков. Враг уже почувствовал на своей шкуре партизанские удары, силу народного сопротивления. Но это только начало. Сегодня нас еще мало, а будут тысячи. Нам поможет народ. Смерть фашистским захватчикам!

- Товарищи! Братья!- обратился Руднев к бойцам.- Сегодня мы принимаем партизанскую присягу перед красным флагом, отвоеванным у фашистов. Под этим флагом наша славная молодежь - комсомольцы и пионеры - клялись выполнять заветы великого Ленина, быть достойными своих родителей, любить, как родную мать и оберегать нашу любимую землю. Отныне этот красный флаг будет боевым знаменем Путивльского партизанского отряда. Красный флаг - символ славы и победы - развевается над Советской страной. Он завоеван ценой крови лучших сынов и дочерей нашего народа. Советский народ-богатырь под руководством партии Ленина всегда побеждал. Поклянемся же, товарищи, что до последней капли крови будем бороться против подлых захватчиков!

Грозное партизанское "Клянемся!" нарушило тишину Хинельского леса.

В этот же день была оформлена партийная организация отряда. Выбрали партийное бюро в составе Панина, Коренева, Юхновца. Секретарем избрали Якова Григорьевича Панина, который перед войной работал заведующим организационным отделом Путивльского райкома КП(б)У.

За десять дней стоянки в лесничестве отряд вырос вдвое. Присоединилось к нам около тридцати партизан Севского отряда. Помещение лесничества и землянки стали тесными.

Еще с первых дней организации отряда мы все время пытались достать радиоприемник. Наши разведчики искали во всех селах, но безуспешно. Помог Хохлов. Он дал адрес одного подпольщика - учителя Иванова, у которого был приемник, и назвал пароль. Партизаны зашли к Иванову и спросили:

- Как у вас пекарня, работает?

С Ивановым быстро нашли общий язык. Первый свод Советского Информбюро мы получили от Иванова 13 декабря, оттуда узнали, что оккупанты были разгромлены под Москвой.

Как мы были рады, счастливы и горды за свой народ, за свою партию, под чьим мудрым руководством героическая Красная Армия громила фашистские полчища! Панин организовал переписку на отдельных листах бумаги, а вечером агитаторы и разведчики распространяли эти открытки в окрестных селах.

В ночь на 19 декабря отряд перешел в село Ломленку Ямпольского района Сумской области. Рядом начиналась территория Севского района Брянской области. Поставили заставы.

Для оперативной работы и обороны, отряд занял выгодную позицию. Большой лесной массив был нашим тылом. В случае необходимости мы имели возможность отойти в Брянские леса. Конечно, не сидели сложа руки в теплых домах, ожидая наступления врага. В первую же ночь напали на гарнизон полиции в Марчихиной Буде. Во время этой операции погиб разведчик комсомолец Гриша Чепуренко. Это была первая потеря в Хинельских лесах. Партизана с воинскими почестями похоронили в селе Ломленка. Все население вышло провожать в последний путь молодого разведчика. На могилу воина, верного сына комсомола, возложили венки из цветов.

24 декабря с участием Эсманского отряда разгромили гарнизон оккупантов и полиции в районном центре Эсмань. Партизаны часто наносили удары по коммуникации врага Севск - Глухов, по которой двигались на фронт его части. Можно было надеяться, что в ответ на наши действия фашисты начнут наступление. Но захватчики и близко не подходили к селу, где базировался отряд. Сводки Совинформбюро помогли нам понять поведение врага. После поражения под Москвой оккупантам было не до партизан. Все тыловые части фашисты поспешно гнали на фронт.

Десятки и сотни советских патриотов становились в ряды народных мстителей, шли на смертельную борьбу за свободу и независимость любимой Родины. Командира Путивльского партизанского отряда Ковпака и комиссара Руднева знали далеко за пределами Хинельских лесов. Их имена наводили страх на врага.

Село Ломленка стало центром сосредоточения партизанских сил. Здесь закончилось формирование Севского отряда. Отсюда в разные концы лесного массива посылали специальные команды по сбору оружия и боеприпасов. В Хинельском лесу мы выкапывали из-под снега все: от патрона до полкового миномета.

 

СМЕЛАЯ ИДЕЯ

 

В конце декабря 1941 года, когда мы находились в Ломленце, Руднев предложил на обратном рейде войти в Путивльский район, напомнить землякам, что наш отряд живет, крепнет и успешно борется против оккупантов. Партийная организация поддержала комиссара. Сидор Артемович говорил:

- Посадим всех бойцов на сани и вихрем промчимся через все деревни Сумской области. А может, и в Путивль заглянем.

Идея рейда в Путивльский район захватила всех. Готовились тщательно, учитывая каждую мелочь, вплоть до запасных оглобель и закруток к саням. Ковпак приказал станковые пулеметы и батальонный миномет установить так, чтобы можно было вести огонь на ходу. Для 150 бойцов отряда 35 подвод было вполне достаточно. Подобрали хороших коней и прочную сбрую, ездовыми поставили опытных людей.

В ночь на 30 декабря отряд вышел по маршруту: на юго-восток, через Эсманский[2] район, к границам Курской области. На дневку остановились в Комаровке. Еще одна ночь, и мы в Путивльском районе. Фашисты, видимо, узнали про наш маневр и поспешно были стянуты значительные силы в окрестные села. Отряд попал в окружение.

Вечером от командования Эсманского отряда[3], находившегося в местных лесах, поступили тревожные вести: в Улановом разведчики – эсманци, председатель райисполкома Копа и комиссар отряда Лукашов - попали в засаду. Они на санях пытались проскочить ее. Но на выбоине Копа выпал из саней и его схватили фашисты. На совместном заседании командования двух отрядов решило в ночь на 31 декабря разгромить вражеский гарнизон и вызволить Копу. Бой был коротким. Немногим карателям удалось убежать от партизанских пуль. Но спасти Копу не удалось.

Наступил канун Нового года. Обстановка осложнилась. Партизаны в полной боевой готовности ждали наступления. Фашисты молчали. Надеялись захватить нас врасплох во время марша. Приближался вечер, последние часы 1941 года. Партизаны и население готовились встречать 1942 год. К нам прибыли командиры Эсманского отряда. В братской партизанской семьи мы встретили Новый год.

Разгромив карателей в Улановом, мы открыли себе путь на север. Пять дней спустя через села Курской и Орловской областей наш отряд пробивался к Хинельским лесам.

4 января партизаны остановились на отдых в Красной Стрилице (Ольховский) Хомутовского района. Днем провели операции по очистке сел от полицаев и старост. Полицаи, не вступая с нами в бой, убегали в районный центр Хомутовка. Здесь было захвачено несколько продовольственных баз врага.

В Красную Стрилицу к нам на связь пришел командир Хомутовского партизанского отряда Попков. Его немногочисленный отряд находился в подполье. Ковпак и Руднев советовали ему пополнять отряд людьми, разворачивать решительные действия против оккупантов. Второй раз остановились на отдых в Ломленце. Пробыв там два дня, лесом снова вышли в Путивльский район. Рассчитывали расстояние сто километров до села Кагань - преодолеть за двое суток. Ночью идти, а днем отдыхать.

Темная ночь. На улице метель. Партизанская колонна движется медленно. Хутор Говоруново заняли на рассвете. Жители встретили нас с радостью. Женщины спешили накормить усталых бойцов горячим блюдом.

Мы не ставили перед собой задачу нападать на фашистские гарнизоны в райцентрах, где враг концентрировал свои силы. Наоборот, хотели проскочить без боя. Но иногда получалось не так, как хотелось. На хуторе Говоруново пришлось принять бой с гитлеровцами и задержаться на один день.

Жители рассказали нам, что в Воздвиженском совхозе, который находится километра за два севернее хутора, гитлеровцы устроили откормную базу, откуда скот отправляли в Ямполь для немецкой армии. Мы решили помешать врагу.

В метель наша ударная группа вошла в совхоз. Охрана, не приняв боя, разбежалась. Партизаны забрали двадцать свиней и пять тонн муки. Это значительно пополнило наши продовольственные запасы. Но мы окончательно себя обнаружили. Схватка с врагом была неизбежной. Еще утром, занимая хутор, мы учитывали обстановку на случай оборонительных боев. Противник может наступать с Ямлоля; с юга до хутора подходит лес. В случае необходимости это пригодится.

В тревоге долго тянулся короткий зимний день. Посты пристально следили за ямпольской дорогой. Лошади стояли запряженные, все сложено. Еще час-два, и ночью мы оставим хутор.

Вдруг из леса по хутору начали стрелять. Враг словно разгадал наши планы и отрезал отрядный отход в лес. Прячась за зданиями, отряд перестраивал свою оборону. Огня не открывали. Ждали еще удар со стороны хутора Воздвиженский. Это особенно беспокоило. Отдельные вражеские группы, маскируясь в зарослях, приближались к реке.

Силы фашистов были примерно такие же, как и наши. Подпустив врага на 200-300 метров, партизаны открыли огонь по всему фронту наступления. Поредевшие вражеские ряды в панике бросились назад, к лесу. Воспользовавшись этим, третья оперативная группа перешла в наступление, отрезая врагу путь до деревни Гремяче. Это еще больше усилило панику противника. Оставляя раненых и убитых, захватчики разбежались по лесу.

Так 8 января 1942 года состоялось первое знакомство ковпаковцев с фашистским гарнизоном и полицаями, что стояли в Ямполе и Гремяче.

Усталые, но гордые победой, мы всю ночь шли на юг, в сторону Славутских лесов.

Утром 9 января нас гостеприимно встречали жители села Гуты Глуховского района. Дружно жили гутяне. Не поддавались на провокации оккупантов. Старостой выбрали своего человека, верного Советской власти, и все вместе помогали ему. Хлеб и скот прятали в лесах. Налогов не платили. Последующие события показали, что жители Гуты любят и умеют защищать свою Родину.

Днем, командование решило дать бойцам отдых и подготовить лошадей к ночному переходу. На дорогах были выставлены усиленные дозоры. Под вечер, пользуясь плохой погодой, колонна отправилась за село.

- Вы нас не забывайте, товарищи партизаны, если надо будет, мы придем на помощь,- говорили старые, провожая нас.

Ночной марш был самым тяжелым. Мела метель, и партизаны всю ночь полями обходили большие села Дубовичи и Тулиголовое. На отдых остановились в селе Сутисках Глуховского района. Полиции здесь также не было. Весь день не спускали глаз с дороги Глухов - Кролевец, не распрягали лошадей.

Прошли село Волокитино, затем по льду перешли Клевень и заняли село Кагань, расположенное в лесной местности, километров за 12 от Путивля. Здесь было около 35 дворов. Этого для нас достаточно. Колхозники радушно принимали своих земляков. Среди партизан чувствовалось приподнятое настроение, оно и понятно: ведь приехали в родной район. Некоторые смогут хоть на минутку заглянуть к родным. В селе раздавались веселые песни.

- Вот мы и дома, дорогие товарищи,- потирая озябшие руки, ходя по комнате, говорил комиссар.- Я очень рад нашему успеху. Так то нас будут встречать фашисты?

Ковпак снял кожух, сел возле лежанки и скрутил сигарету из крепкой хозяйской махорки.

- Вот, Базыма, и открывай свою штабную работу. Надеюсь, что обижаться на нас хозяева не будут? Вы же знаете, что мы люди смирные,- шутил Сидор Артемович.

- Да что вы, командир, мы от всей души рады вашему приезду,- говорил хозяин.- Мы в газетах читали, что будто вас в Спадщанском лесу перебили. А видим, что вас еще больше за это время стало.

Пройдет немного времени, и нас целая партизанская армия будет,- весело говорил Руднев.

Хозяин, у которого расположился штаб, рассказал: он на базаре в Путивле слышал, будто гитлеровцы каждую ночь расстреливают коммунистов, советских активистов.

- В нашем селе, Сидор Артемович, ни старосты, ни полицаев нет, не нашлось предателей,- с гордостью закончил он.

Начальник хозяйственной части получил приказ: мяса для бойцов выдать столько, чтобы хватило и на семью, где готовилась пища. Продуктов у населения не брать. Через некоторое время в штаб вошла женщина.

- Товарищ командир, да что же это такое? - обиженно сказала она.- За что нас так обижаете? Ваши партизаны не хотят ничего нашего есть, говорят, что командир запретил. Отмените свой приказ. Ведь вы для нас самые дорогие гости. Мы и пирогов напекли...

- Перестарался Москаленко,- тихо сказал Руднев.

- Пеките пирожки,- успокоил женщину командир.- Партизаны вам всегда за это благодарны будут.

Когда женщина ушла, Руднев с восхищением говорил:

- И есть ли в мире народ с таким благородным сердцем, как наш? Они рады отдать нам свой последний кусок хлеба. Нет, такой народ непобедим!

В Кагане скрывались у родственников три военнослужащих, которые выходили из окружения. Лейтенант Василий Александрович Войцехович первый появился в штабе с просьбой принять его к отряду. Другие два пришли в отряд немного позже. В марте 1942 года, после гибели Курса, Войцехович был назначен помощником начальника штаба.

Под вечер 12 января мы узнали, что весь путивльский гарнизон на санях готовится окружить партизан в Кагане.

- Вот как оно бывает. Бросили свои машины и пересели на лошадей,- смеялся Ковпак.- Выходит, у нас учатся воевать.

- Надо поговорить с командирами и политруками, Сидор Артемович,- предложил Руднев.

В десять часов вечера в доме, где расположился штаб, началось совещание.

- Мы имеем сведения, что путивльский гарнизон готовит наступление на Кагань,- начал Ковпак.- Уже мобилизовано 70 подвод. Если на каждую подводу сядет по пять человек, то будет наступать на нас 350 фашистов. Я думаю, что принимать оборонительный бой в Кагане нам не стоит. Пусть они наступают на Кагань, а мы заглянем в восточные села района. Нам надо знать, какое там настроение у населения. Полицаев и старост поразгоним, чтобы не засиживались долго. А будет возможность, не откажемся и фашистам морду набить.

В штабе царило оживление.

- Командир верно определил задачи,- говорил комиссар.- Нашему отряду, который уже прошел рейдом не один десяток километров, не следует забывать о связи с народом, что изнемогает под гнетом оккупантов. Фашистские мерзавцы ведут среди народа лживую пропаганду о нашей армии, о Советском Союзе. Теперь мы имеем возможность говорить с народом в каждом селе, хуторе, в каждом доме, где останавливаемся. Жителям надо рассказывать сообщения Советского Информбюро. Для нас связь с населением своего района имеет особое значение. Здесь родился наш отряд. И поэтому здесь фашисты пойдут на все, чтобы запятнать партизанское движение. А мы должны рассказать людям правду о положении на фронте, о партизанах.

В ночь на 14 января мы покинули гостеприимных жителей Кагани. Днем сделали привал в Окопе. В этом хуторе мы уже второй раз за зиму останавливались. Ковпак до войны был депутатом районного Совета, и теперь отряд находился в его избирательном округе. Именно поэтому командир решил выступить перед своими избирателями с речью.

В 10-ть часов утра с группой Пятышкина, в которой было 20 человек путивлян, Ковпак выехал в село Ховзовку. Жители собрались в клубе. Некоторые опасались: "А если нагрянут фашисты?" Но желание увидеть депутата было сильнее страха.

Ковпак говорил жителям:

- Наша Отчизна ведет священную борьбу. Пусть не радуются подлые захватчики, что они так далеко зашли на нашу землю. Скоро им придется бежать, как бежали они в гражданскую войну. Партизаны не прекратят борьбу до полной победы. Победа обязательно будет на нашей стороне. Не давайте продовольствия для вражеской армии, лучше прячьте его! Такой приказ партии. До скорой встречи, друзья!

Партизанский отряд побывал в селах Брусках, Бунякино, Горках, Новой Слободе, Бувалино. Повсюду проводили собрание колхозников. Действия партизан напугали фашистов путивльского гарнизона. На помощь туда спешно была переброшена полиция с Теткиного. До нас дошли слухи, что села Кагань и Ротовка осажденные большими карательными отрядами с артиллерией и что, не обнаружив партизан, они двинулись на Новую Слободу, чтобы окружить отряд Ковпака.

В Брусках на собрание собралось все население. Оказалось много желающих вступить в отряд. Однако обстановка сложилась неблагоприятная, задерживаться долго в селе нельзя было.

- Доставайте оружие, боеприпасы и ждите нас,- советовал людям Сидор Артемович.

В Брусках к отряду были зачислены две женщины: Анна Петровна Бивалина, которая до войны работала на Шосткинском заводе,- разведчицей и Мария Владимировна Капорина из села Ревякино - медсестрой.

Отряд направлялся по маршруту Бруски - Новая Слобода - Внучата - Стрельники - Волокитино. Далеко позади остались фашисты. Командование отряда решило занять Гуту в Славутских лесах и дать бойцам отдых. Знакомой дорогой, в обход Тулиголового и Дубовичей, через Землянку мы подходили в Гуты. Второй раз вышли встречать нас жители поселка. Оперативные группы расположились на старых квартирах.

Хотя случались и неудачи, и трудности, но все были убеждены, что комиссарова идея вернуться в Путивльский район себя оправдала. Не потеряв ни одного бойца, мы провели несколько операций, побывали во многих селах северных районов Сумщины. Мы внушали населению веру в скорую победу нашей армии и убедились, что умеем воевать с коварным врагом. Наш пример зажигал на борьбу местных жителей.

Вступать в открытую борьбу с врагом мы избегали, сохраняя силы для следующих боев. Обороны в Гуте не строили, выставили заставы на лесных дорогах, в некоторых местах сделали на дорогах завалы из деревьев.

Помню 20 января. День клонился к вечеру. Руднев проводил инструктаж совещание с политруками и агитаторами, которые должны были в ближайших селах провести собрание колхозников, посвященные ленинским дням.

Неожиданно на заставе второй оперативной группы вспыхнула перестрелка. Подразделения быстро заняли круговую оборону. В самый разгар боя из дворов нам на помощь выбежали старики-гутяне с винтовками. Ковпак приказал им вернуться назад:

- Сил у нас хватит. Спрячьте оружие. Оно вам еще пригодится.

Гутяне рассказывали потом, что оружие они раздобыли еще в 1941 году, когда через Славутские леса проходил фронт, спрятали его и ждали удобного момента. Бой в Гуте длился недолго. Карательный отряд фашистов был полностью разгромлен. С нашей стороны жертв не было.

Уже шестой день мы отдыхали в Гуте. За это время была проведена тщательная санобработка бойцов. Женщины, не жалея сил, стирали, парили белье партизан.

С первого же дня пребывания в Гуте сводки Совинформбюро мы перепечатывали и распространяли среди населения. Но вдруг кончилось питания для приемника, а достать батареи не было возможности. Попытались приладить к прялке маленькую динамомашину. Крутили ее до седьмого пота, все напрасно.

- Старая техника с новой не в ладах,- шутил Ковпак.

Помогла разведчица Бывалина. Она попросила, чтобы ее послали в Шостку.

- Перед войной я работала в Шостке,- говорила она,- знаю там хороших, верных людей. Они получат батареи.

Чтобы не вызвать подозрения, разведчица переоделась колхозницей. На сани посадили Колю Шубина, который должен был выдавать себя за ее сына. Снарядили Анну Петровну всем необходимым для товарообмена на базаре: пять килограммов сала, десять килограммов пшена, пуд муки, две курицы. Дали большую пачку листовок. Вместе с другими крестьянами разведчица проехала в Шостку на базар. По безлюдным улицам пробралась к знакомому рабочему.

И на второй день мы встречали смелых разведчиков с новым радиоприемником и комплектами питания для него. Коля Шубин познакомился в Шостке с ребятами и через них достал около двух тысяч патронов.

 

ОБЪЕДИНЕННЫЙ ОТРЯД

 

Как не крепились гутяне, но не выдержали и под большим секретом рассказали нам, что в Славутских лесах живут глуховские партизаны. В тот же день мы связались с Глуховским отрядом и предложили его командиру Кульбаку и комиссару Белявскому объединиться с нами для совместной борьбы против гитлеровцев.

Наши условия заключались вот в чем. 1) Глуховский партизанский отряд объединяется с Путивльским на добровольных началах с 28 января 1942 года. 2) Командование отряда остается старое - командир Кульбака, комиссар - Белявский, начштаба - Самойленко. 3) Глуховский отряд временно переименовывается в седьмую оперативную группу. 4) Всю боевую и политическую работу этот отряд проводит под общим командованием Путивльского отряда.

Стоянка в Гути не могла нас удовлетворить. Мы были далеко от своего района, за счет людей рос отряд. Долго сидели над картой, подбирая населенный пункт для стоянки. Кто из глуховских товарищей назвал Новоселицу Глуховского района. Коренев, который знал этот поселок, также рекомендовал его.

- Точно. Лучшего места не найти,- сказал Руднев, внимательно изучая карту.- Вы только посмотрите, Новоселица находится на грани четырех районов, а это очень важно для связи. К тому же Новоселица от всех четырех райцентров - Глухова, Шалигино, Путивля, Кролевца - на расстоянии около 20 километров. Добраться до поселка, расположенного в лесу, по дороге, занесенной глубокими снегами, будет нелегко.

- Немного утихнет вьюга, Семен Васильевич, будем пробиваться в Новоселицу,- подытожил командир.

В ночь на 31 января отряд выступил из Гуты по маршруту: Землянка, Тулиголовое, Ярославец, Сутиски и остановился в Новоселице.

Партизанская борьба требует соблюдения строгой конспирации. Враг не должен знать партизанские силы, вооружение, направление маршрутов.

Свирепая снежная зима 1941-1942 года с частыми метелями ставила в затруднительное положение как нас, так и врага, но это нередко помогало народным мстителям. Бывало, отряд идет всю ночь, утром занял село, а следа никакого. Так было и в эту ночь, когда мы пришли в Новоселицу. В населенные пункты не заходили. Дорогу прокладывали полями среди глубоких снегов.

Село Новоселицу, затерявшееся среди лесных массивов Кочубеевщины и Довжика, по самые крыши занесло снегом. Едва пробились сквозь палатки на улицах.

Еще до прихода в Новоселицу нам было известно, что за 10 километров от поселка, возле Викторовки, в небольшом лесу базируется Шалыгинский партизанский отряд. Сначала шалигинцы находились в лесу Марийца, где начинал свои боевые действия Глуховский отряд. В ноябре, когда Глуховский отряд с Харьковским пошли на север в Брянские леса, шалигинцы, избегая боев с оккупантами, перебазировались в Викторовские леса.

Вечером 1 февраля к нам прибыли представители Шалигинского отряда, и вопрос об объединение на добровольных началах, как и с другими отрядами, был решен. Второго дня шалигинцы перешли в Новоселицу.

Сбылась мечта Ковпака, которую он вынашивал еще в Спадщанском лесу. Три соседних партизанских отрядах – Конотопский, Глуховский и Шалыгинский - объединили свои еще немногочисленные отряды под руководством командования Путивльского отряда.

С Новоселиц партизаны делали вылазки в села своих районов, где громили карателей и полицаев. Налеты повторяли каждую ночь. Зона наших действий расширялась. Полицаи, боясь партизан, сбежали из сел в районные центры под защиту фашистских гарнизонов. Новоселица превратилась в пункт, где происходило формирование партизанских сил. Работали по селам наши агитаторы. Вести о разгроме немцев под Москвой, о боевых делах ковпаковцев распространялись далеко за пределы наших районов. Колхозники ближайших районов пресекли вывоз продовольствия оккупантам, а помогали отрядные. Однажды на заставе за селом партизаны задержали обоз с сеном.

- Куда везете? - спрашивают бойцы.

- Вам же, наверное, надо лошадей кормить? Берите и говорите, что нужно,- ответили те.

Опера