Женщина, которая взяла кур под крыло

 

Годы могут избороздить морщинами кожу, но утрата энтузиазма сморщивает душу.

Сэмюэл Уллман

 

Минни Блумфилд никогда не теряла энтузиазма. Она верила, что с возрастом к человеку приходят мужество, проницательность и умение по-настоящему ценить жизнь – во всех ее проявлениях. Вот почему в возрасте восьмидесяти шести лет Минни стала единственной попечительницей стаи кур, которых бросили у обочины одного из самых оживленных шоссе Южной Калифорнии после того, как там попал в аварию грузовик, перевозивший живую птицу. По причинам, ведомым только современной бюрократии, кур так и не стали спасать. И они просто поселились в придорожных кустах, а местные жители стали называть их «куриным отрядом Голливудского шоссе».

Как и многие пожилые люди, Минни жила одна, перебиваясь на скудную пенсию. Но для пожилой женщины любая жизнь была драгоценна, и ею нельзя было бессердечно пренебрегать или игнорировать ее – пусть даже это просто жизнь предназначавшихся на убой домашних птиц. Минни увидела живых существ в нужде – и без колебаний принялась действовать. На протяжении девяти лет, пока другие проезжали мимо в неведении или равнодушии, Минни совершала два паломнических похода в сутки, доставляя корм и воду покинутым курам, покупая всю провизию на часть своего мизерного дохода. Шли годы, и ее стали беспокоить мысли о том дне, когда она больше не сможет заботиться о своей приемной «стае». Кто будет приглядывать за этими бедными беспомощными созданиями, если она больше не сможет приходить к ним?

Когда Минни было девяносто пять лет и жестокое время принялось терзать ее тело, явилась героиня. Джоди Манн, молодая актриса и член-основатель организации «Актеры и другие в защиту животных» (Actors and Others for Animals), была соседкой Минни. Джоди не раз видела Минни, выполняющую свою миссию, и заметила, что пожилая женщина также кормит множество бездомных кошек, живших в округе. Как-то раз Джоди обратилась к Минни с вопросом, не знает ли соседка владельцев собаки, которую Джоди недавно подобрала. Результатом этого разговора стала быстро завязавшаяся и долго длившаяся дружба. Узнав о тревогах Минни, связанных с судьбой куриной стаи, Джоди поклялась «пободаться с мэрией» и найти курам новый дом.

Джоди нашла ранчо, на котором куры могли бы жить своей естественной жизнью, и организовала спасательную партию для ловли птиц. Это была трудная задача, которая испытывала на прочность терпение и решимость Джоди и волю к жизни Минни. Когда все куры были водворены в свой новый дом, Минни после серии разрушительных инсультов была вынуждена переселиться в дом престарелых.

Джоди поддерживала близкие и любящие отношения с Минни, часто навещая ее. Она нашла хороший дом для кошки Минни, которую звали Блэки, и позаботилась о том, чтобы бродячие коты, которые зависели от доброты пожилой женщины, были по-прежнему обеспечены заботой.

Впоследствии как президент общества «Актеры и другие в защиту животных» я имел честь представить Минни Блумфилд – которой на тот момент исполнилось девяносто шесть лет – к инаугурационной награде «За гуманизм», учрежденной нашей организацией. Вдохновленная делами Минни и названная в ее честь, эта награда – изящная бронзовая статуэтка, изображающая полную грации женщину в соломенной шляпке с упитанными курами, стоящими на страже у ее ног, и дремлющей кошкой, покоящейся в безопасности у нее на руках. Для всех присутствовавших в тот день странную до нелепости судьбу брошенных кур перекрыло восхищение несгибаемым духом Минни, вызывающим благоговение. Многие были растроганы до слез, узнав о нежном сердце этой хрупкой, но решительной женщины, которая со слезами, струившимися по ее собственному парализованному лицу, все же сумела прошептать: «Спасибо!»

Минни больше нет, но ее забота о меньших братьях и сестрах наших живет в той награде, которая носит ее имя и является ее внешним подобием. Мужество и бескорыстие этой женщины продолжают служить примером и источником вдохновения и силы для меня, для Джоди и для каждого члена нашей организации, пока мы продолжаем свою работу, заботясь обо всех живых существах, с которыми делим нашу планету, наши дома и наши сердца.

 

Эрл Холлиман, президент общества «Актеры и другие в защиту животных»

 

 

Чудеса случаются

 

Где есть великая любовь, там всегда есть чудеса.

Уилла Кэтер

 

Я, новоявленный ветеринар двадцати с небольшим лет от роду, был уверен абсолютно во всем. Мир представлялся мне черно-белым с мизерной толикой иных оттенков. На мой взгляд, ветеринарная медицина была точной и структурированной сферой с очень небольшими допусками для всего, кроме научных правил. Но случай, который произошел со мной всего через пару лет после выпуска, пошатнул несколько каменных глыб в этой нерушимой стене.

Двумя самыми приятными клиентами в нашем маленьком горном городке была пара пожилых пенсионеров. Трудно было найти более добрых и мягких людей. Их преданность друг другу словно сияла вокруг них ореолом – и так же сияли их домашние любимцы. Где бы и когда бы они ни появлялись в нашем городке, их всегда сопровождали постоянные спутники – собаки. По умолчанию считалось, что эти чудесные и верные создания были для них детьми, которых супруги так и не завели. И еще присутствовала ясная, но ненавязчивая уверенность в том, что супруги – глубоко религиозные люди.

Однажды холодным зимним утром они приехали в нашу клинику со своей старшей собакой, Фрицем. Их мохнатый друг страдал от невыносимой боли: его задние лапы отказывались нести какой бы то ни было вес. Большой старый пес избегал всякого движения, насколько мог. Когда ему все же приходилось двигаться, он подтягивался на передних лапах, как тюлень, а его исхудавшие, атрофированные задние конечности тащились, расставленные в стороны, позади туловища. Никакое подбадривание, никакая помощь не позволяла Фрицу встать, а тем более ходить на больных задних лапах. Его владельцы с самыми лучшими намерениями перепробовали разные варианты домашнего лечения. Так прошла бо́льшая часть зимы, но теперь его состояние ухудшилось до крайности. Взгляд собаки говорил о замечательном уме и благородстве, но к ним примешивалась сильнейшая боль.

Мы с партнером госпитализировали этого славного пса на несколько часов, чтобы тщательно осмотреть его, получить результаты рентгеновского исследования и провести другие тесты. Как ни печально, мы пришли к выводу, что врожденная дисплазия бедра, с которой пес прожил всю жизнь, взяла свою дань с Фрица полной мерой. Его преклонный возраст, атрофированные мышцы и болезненные, изуродованные суставы не оставляли никакой надежды на то, что какое-либо медикаментозное или хирургическое лечение сможет позволить старому псу наслаждаться счастливой жизнью без боли. Мы пришли к выводу, что его единственное спасение от мучительного страдания – гуманная эвтаназия.

Во второй половине дня, когда холодная зимняя тьма накрыла наш маленький горный городок, супруги вернулись в клинику, чтобы выслушать наш приговор их любимому животному. Стоя перед ними в смотровой, я чувствовал, как по спине пробегает холодок, словно вышел на улицу в этот зимний вечер. Они явно знали, что я собираюсь сказать, поскольку тихонько плакали еще до того, как начал говорить. Мешкая и запинаясь, я объяснил тяжелое состояние их старого друга Фрица. Наконец с трудом сказал супругам, что самым добрым поступком было бы «уложить его спать», чтобы он больше не страдал.

Сквозь слезы они закивали в знак согласия. Потом муж спросил:

– Можем мы подождать до утра с решением о его усыплении?

Я сказал, что это вполне возможно. Он пояснил:

– Мы хотим сегодня поехать домой и помолиться. Господь поможет нам решить.

Они пожелали своему старому другу спокойной ночи и оставили его отдыхать в клинике на ночь. Когда они ушли, я сочувственно подумал про себя, что никакие молитвы не смогут помочь их старому псу.

На следующее утро я спозаранок приехал в клинику, чтобы заняться нашими госпитализированными пациентами. Старый пес пожилых супругов был точно в таком же состоянии, в каком мы оставили его накануне: взгляд, полный боли, невозможность стоять, но на морде – все то же доброе и умное выражение. Через час супруги приехали в клинику.

– Мы молились всю ночь. Можно нам повидать Фрица? Мы поймем, чего хочет от нас Господь, когда увидим его.

Я провел их через помещения клиники в комнату, в которой лежал Фриц. Открыв дверь и заглянув внутрь, я просто онемел, видя, как Фриц радостно встает в своей клетке, виляет хвостом, и при звуках голосов любимых хозяев на его морде появляется выражение энтузиазма и радости. В его внешнем виде не было заметно ни одного признака боли или дисфункции.

Встреча Фрица со стариками превратилась в вихрь собачьих и человечьих возгласов радости, поцелуев и слез. Фриц, точно разом помолодев, выскочил из клиники и бросился к машине, еще больше порадовав хозяев. Они уехали, оставив позади озадаченного молодого ветеринара, который начинал понимать, что жизнь отнюдь не черно-белая, но включает очень широкую палитру других красок. Я осознал в тот день, что чудеса действительно случаются.

 

Пол Кинг

 

 

Дарлин

 

Первый долг любви – слушать.

Пол Тиллич

 

Три года мы с моей собакой Поуки проработали бок о бок волонтерами в программе «Любимцы по рецепту» в детской больнице Денвера. Я часто называла Поуки «террором», а не терьером, поскольку в дни своей юности она была сущим вечным двигателем. Единственными моментами, когда она бывала другой, были наши приезды в больницу, когда Поуки, похоже, находила в себе какие-то внутренние силы, заставлявшие ее вести себя благовоспитанно. Всякий раз, навещая пациентов, мы с ней наблюдали маленькие чудеса, но однажды произошло особенное событие, которое изменило мою точку зрения на то, насколько серьезными могут быть ее дары.

В тот день сотрудники офиса волонтерской службы попросили нас навестить пациентку на четвертом этаже – в онкологическом отделении. Так что наряду с обычным маршрутом мы взяли себе на заметку непременно заглянуть к Дарлин.

Дарлин было шестнадцать лет: девушка-подросток со светлыми волосами до плеч и всегда готовыми к улыбке губами. Я спросила:

– Ты не против визита Поуки?

Она согласилась. Я сразу же поняла, что происходит нечто необычное. Видите ли, моя шаровая молния, по недоразумению считающаяся терьером, взобралась на койку и тут же улеглась к пациентке под бок, пристроившись к ней в подмышку. Поуки положила голову на плечо Дарлин, повернув мордочку к лицу девочки.

Дарлин глядела в эти влажные шоколадные глаза и что-то шептала Поуки. Это определенно отличалось от обычного контакта с пациентами детской больницы, в котором самым популярным «блюдом дня» были собачьи кунштюки. Но эти двое явно проводили какую-то серьезную работу, так что я села, стараясь не мешать им, и стала смотреть телевизор. Спустя примерно полчаса Дарлин заговорила:

– Огромное вам спасибо за то, что зашли ко мне. Я знаю, вам нужно навестить и других пациентов, так что лучше будет отпустить вас. Вы даже не представляете, как много это для меня значило, – и она сверкнула ослепительной улыбкой.

Через три недели мне позвонила Энн, начальник нашего волонтерского офиса, с которой я поделилась этой историей. Она сказала:

– Я просто хотела сообщить вам, что подруга Поуки, Дарлин, уже на небесах.

Дарлин, эта мужественная и красивая 16-летняя девушка, совсем еще ребенок, узнала ужасную новость в тот самый день, когда мы приходили к ней. У нее произошел третий по счету рецидив рака. В протоколе лечения больше не было возможных вариантов. Она была обречена на смерть – и очень скорую.

Как Дарлин, должно быть, было страшно! И все же она не могла доверить свои страхи родственникам, друзьям, врачам или сиделкам. Не было на свете ни единого живого человека, с которым она могла бы поговорить… но ей удалось поделиться своими мыслями и чувствами с маленькой собачкой! Она знала, что Поуки никому не выдаст ее тайны, не станет высмеивать ее мечты, которым так и не суждено стать реальностью.

Мы никогда не узнаем, что говорила Дарлин в тот день или насколько хорошо Поуки справилась со своими тридцатью минутами наполненного любовью молчания. Но Дарлин интуитивно понимала то, что знают от века все любители собак: никакое другое существо не может быть таким доверенным, преданным и любящим другом, как собака.

 

Сара (Робинсон) Марк