Глава 13. Постмодернистский «Греческий проект» Екатерины II: Фемистоклюс и Константин

«В столовой уже стояли два мальчика, сыновья Манилова, которые были в тех летах, когда сажают уже детей за стол, но еще на высоких стульях. При них стоял учитель, поклонившийся вежливо и с улыбкою. Хозяйка села за свою суповую чашку; гость был посажен между хозяином и хозяйкою, слуга завязал детям на шею салфетки.

—Какие миленькие дети,—сказал Чичиков, посмотрев на них,—а который год?

—Старшему осьмой, а меньшему вчера только минуло шесть,—сказала Манилова.

— Фемистоклюс!—сказал Манилов, обратившись к старшему, который старался освободить свой подбородок, завязанный лакеем в салфетку.

Чичиков поднял несколько бровь, услышав такое отчасти греческое имя, которому, неизвестно почему, Манилов дал окончание на «юс», но постарался тот же час привесть лицо в обыкновенное положение».

«Мертвые души», гл.2

— Кто-нибудь знает, почему у Манилова дети носят такие странные имена?—торжествующе задал свой каверзный вопрос Сашка Гусарский.

— Ты имеешь в виду, что это связано с «греческим проектом» Вольтера-Екатерины?—парировал Вовка Ульянов.

—А ты откуда знаешь о «греческом проекте» Екатерины?—удивился Сашка.

— А откуда вся вообще русская история подвязана к «греческой»? Не от Вольтера ли с Екатериной? И вера у нас греческая, и Просвещение тоже, и культура, и письменность «славянская» от греков-просветителей—и вообще всё, куда ни плюнь, греческое.

—То есть ты хочешь сказать, что до Екатерины этого не было?

— Конечно, причем из-за ее «греческого проекта» все настолько стало греческим, что, кажется, уже все окончательно перегречили.

—Здорово! Вовка, расскажи, что ты знаешь, а потом я дополню.

—В самом начале «греческого проекта» лежала переписка Вольтера с Екатериной, в которой создавался и детализировался образ Родины Просвещения как полной противоположности Блаженной Страны Фей.

—А что, до этого Родины Просвещения не было?

—Не было. Вернее, она просто не была обозначена на карте, также как и Страна Фей. Покажите мне на карте с точными географическими координатами такую страну —ее нет! А Родина Просвещения обязательно должна была быть, иначе само Просвещение тогда теряло реальную почву. И эта почва была создана в виде Греции.

—То есть удивительно негостеприимную, убогую и скудную страну объявили Страной Просвещения— Древней Элладой?

—Да. И те, кто был в Греции, прекрасно знают, насколько эта страна непригодна для жилья. В ней очень мало годной для питья пресной воды, жгучее солнце, постоянные лесные пожары из-за пересушенности и невероятной жары. Но почему-то именно Греция-Морея была объявлена Вольтером как певцом «Просвещения» Родиной всех величайших поэтов, скульпторов, философов, архитекторов и других создателей всей мировой культуры. В его фантазиях это была страна, текущая молоком и медом, а по роскошным пастбищам бродили неисчислимые стада тучных жвачных, и своими фантазиями он настолько заразил Екатерину, что та в восхищении писала ему: «Я читаю сейчас труды Альгаротти. Он утверждает, что все искусства и науки родились в Греции. Прошу Вас, скажите мне, действительно ли это так?» (с. 180). К сожалению, ответ Вольтера разочаровал ее, т.к. он уточнял, что греки многим обязаны Древнему Египту, финикийцам и Индии (с. 183). «Вы меня вывели из заблуждения,—отвечала она ему в августе 1773 г.—<...> теперь я убеждена, что не Греция была родиной искусств. Все же я разочарована, поскольку я люблю греков, несмотря на все их недостатки»

—Интересно, почему же именно эту нищую и убогую страну решили сделать «Родиной Просвещения»?

—Я думаю, что здесь все дело только в ее стратегической близости к Царь-Граду. Тогда можно и сам Царь-Град=Иерусалим объявить греческим и даже сделать Столицей Просвещенной Страны. Так возникла вольтеровская Легенда о греческой Византии.

—Ты утверждаешь, что до него Византийской Империи не было?

—И да, и нет. Здесь необходимы уточнения. Византийская Империя как Страна Восходящего Солнца и Блистательная Порта (Врата Сияния) Ислама была, а вот лунной греческой Византии никогда не было.

—Не было потому, что еще не было самого «греческого проекта» и Родины Просвещения?

—Ну да. Не было рожденных фантазиями Вольтера, Екатерины и множества заказных поэтов и историков греческого народа, победителей персов и славян и веками противостоящих Риму и туркам. Все события «древней греческой гиштории»—это события совершенно других стран и народов. И Александр Македонский шел вовсе не из сегодняшней Греции в Персию и не в сегодняшнюю Индию-Бхарату. Греция родилась вместе с рождением «греческого проекта», и на нее была в результате перенесена совершенно другая история и география—история древних Царств и народов.

—Как это?

—Очень просто. В «древней греческой гиштории» упоминаются Афины, самый красивый город Древности. Говорили даже: кто в Афинах не бывал, тот и красоты-то не видал. В той же Древней Истории известны Коринф, Фивы, Спарта-Лаконика, Марафон и множество других огромных мощных городов и стран, полноводных рек, многочисленных народов, населявших Грецию. И вот им определили быть в южной части Балканского полуострова, которая до конца XVIII века всегда называлась «Мореей». Более того, не зная еще как назвать Родину Просвещения, ее продолжали именовать Мореей от русского слова «море». В Морею в год рождения Наполеона была послана военная эскадра графа Орлова.

—И в эту горную негостеприимную страну «заселили» или, лучше сказать, заслали-сослали всех величайших философов, поэтов и художников? А жалкие деревушки назвали громкими именами древних городов?

—Конечно! Екатерина была воодушевлена идеей создания проекта Страны Просвещения на абсолютно диком и пустынном месте подобно тому, как в Странах Восходящего Солнца создавали Образы Вселенной. Абсолютно чистые листы бумаги покрывались ее так сказать проектами (т.е. каляками-маляками)—и—о, чудо! Прямо на глазах из Небытия возникали Афины, столица искусств, в которой была Академия (священная роща философов Плетона-Платона, позднесредневекового Аристотеля=Фомы Аквинского и других), Ареопаг, святилище Акрополя и другие красоты. Хорошо еще, что этого всего она не видела своими глазами!

—Почему?

—Да потому что она была бы страшно разочарована уродством того, чем восхищались Древние. Кто действительно был в Афинах, тот едва не свернул себе шеи, залезая на этот самый Ареопаг—какую-то невнятную базальтовую площадку на скале. Акрополь срочно пришлось взрывать еще до так называемого Освобождения Страны Просвещения, чтобы никто не увидел чего-то лишнего, и даже сегодня туристы все еще бродят среди каких-то обломков. Куда-то подевалась «плетоновская» Академия. Сейчас там новодел ХХ века. Развернувшееся бурное руиностроительство насоздавало огромную кучу руин в разных местах крошечной деревушки Монастираки вокруг османского храмового комплекса «Акрополя». И это—самый красивый город Страны Просвещения, Родины философов и художников! Другие города намного хуже. Фессалоники—город-страшилище имеет Древнюю часть в виде обычной крепости, а Коринф и Фивы так и остались деревушками, выросшими сегодня до крайне уродливых городов.

—Но ведь как-то объясняется такое полное несоответствие? Например, тем, что якобы там что-то было, но потом было разрушено? Что говорит археология?