Церковь, построенная в 1889 году на средства  «золотопромышленника»

Моя РОДОСЛОВНАЯ,

или история старинного уральского казачьего рода…

Прошлый ХХ век с его трагическими событиями (революции, войны, развал страны) оставил множество людей без родных и близких, раскидал их по всему миру, прервал связь поколений. Многие из нас даже не знают, откуда родом были предшественники их семей, как они жили, чем занимались, о чём были их помыслы и надежды.

Мне в этом смысле повезло больше. Я, Давлетшина Валентина Николаевна, педагог-организатор Златоустовского индустриального колледжа им. П.П.Аносова, считаю себя наследницей казачьих корней. По одной ветви своих предков, по линии мамы, Аллы Алексеевны, и её отца – моего деда Алексея Васильевича Симонова  –  я, потомок старинной уральской казачьей фамилии.

Во время учёбы в Миасском колледже культуры и искусства мы изучали культуру и быт народов России,  их обряды и обычаи. Были среди них и казачьи песни и пляски,  которые как-то по особенному волновали моё сердце и душу. «А ведь это неспроста!» -  подумала я. Еще в детстве слышала от своих мамы и дедушки рассказы о том, что наши давние родственники , их деды и прадеды, были казаками и жили Южном Урале на Чебаркульской земле.

Не раз слышала от дедушки его любимую поговорку: «Терпи, казак, атаманом будешь!» Знаю, что Алексей Васильевич прожил очень трудную жизнь, но теперь я уверена: именно «казачий дух», воспитавший в нём трудолюбие и терпение, выносливость и стойкость помогли ему преодолеть все жизненные трудности и невзгоды.

Так кто же такие казаки? И откуда они появились на Южном Урале, на той земле, откуда были родом мои предки.

 В 1736 году на Чебаркульской земле под руководством государственного деятеля, проявившего себя как инженер-артиллерист, историк,  географ, экономист, Василия Никитича Татищева (1686 -1750гг.) строится крепость с укреплениями от набегов кочевников и усмирения башкир. Население первых крепостей на Урале формируется из тобольских и тюменских крестьян, насильно переведённых в казаки, то есть в служивых людей, для охраны и несения воинской службы на этих территориях. В это же время рядом с крепостью строится редут для контроля за одним из дорожных узлов древней казанской дороги, следы которого сохранились до наших дней возле села Малково.

В 1750-52 году строится тракт Чебаркуль – Оренбург, по которому с 1760 года курсировала государственная почта. Как почтовая станция, в это время впервые упоминается село Травники, в 1758 году Кундравинская слобода и казачья деревня Карасье (на месте села Верхние Караси), окруженная многочисленными каскадными прудами, на которой отделившаяся часть Чебаркульских казаков живет для хлебопашества. 

Эти же места  упоминаются в истории Пугачёвского бунта.   22 мая 1774 года у села Лягушино  произошёл бой между войсками самозванца Емельяна Пугачева и генерала И.И. Михельсона. Бои между повстанческими и правительственными войсками происходили под Травниками и Кундравами. Две трети территории Челябинской области в прошлом – земли исконно казачьи. Казаки на Южном Урале пользовались особыми правами и преимуществами, многие были зажиточными, поэтому на свои собственные средства строили в своих селениях мельницы и кузницы, церкви и школы.

    В 1889 году в селе Нижние Караси Челябинской области  на свои средства построил церковь во имя Святых апостолов Петра и Павла зажиточный местный казак, «золотопромышленник» Григорий Петрович Симонов. На сегодняшний день она является, чуть ли не единственной деревянной и самой старой сохранившейся церковью в области, может быть, благодаря тому, что была построена из лиственницы и крыта железом. Интересно, что лиственница в тех местах не росла, и была привезена, предположительно, из-под Златоуста, с Зюраткуля и  стоила такая перевозка, конечно же, недёшево…

 

Священником в этой церкви служил отец Григория Петровича – Петр Иванович, т.к. в семье жила легенда, что прапрадед-священник – «три года ходил в Иерусалим» - совершил паломничество и поклонялся Гробу Господню. Церковь после революции постигла печальная участь, она была опустошена и разорена. В разное время в ней находились клуб, зернохранилище, под её стенами собирали стадо. В наше время духовность стала возрождаться, и неравнодушные жители отремонтировали церковь и возобновили в ней Богослужения.  Откуда же могло взяться у простых казаков такое богатство? С 1825 года на Южноуральских землях начали добывать россыпное золото.  

    В 1832 году открылось месторождение в Кундравинской станице, в 1850 – в селе Непряхино, в 1871 году – в Травниках. С 1870 года золото могли добывать лица всех сословий, до этого право на добычу золота имело только государство. Добыча золота на казачьих землях была выгодна всем: для государства – пополнение казны, для Оренбургского казачьего войска – увеличение доходов, для самих казаков – дополнительный заработок. До 1917 года Чебаркульская земля дала 18 тонн золота, и большая его часть была добыта именно в 19 веке.             

С 1830 года в Кундравинской станице начали регулярно проходить богатые и очень популярные ярмарки, где предприимчивые казаки также могли неплохо обогатиться. Вот так и строились, как зажиточным казаком – «золотопромышленником» Симоновым в их селах церкви и школы, мельницы и кузницы,  а также каменные дома.

    Первый каменный дом в селе Нижние Караси построен именно им (в настоящее время от него остались только разрушенные стены), а второй еще более основательный, двухэтажный, был построен рядом его сыном Петром Григорьевичем с помощниками-сыновьями Иваном и Григорием. После революции дома были отобраны, в разное время в них располагались клуб, правление совхоза, сельсовет, до сих пор сохранившемся большом двухэтажном доме долгое время был детский сад. В наше время среди местных жителей эти дома так и называются – «дома купцов Симоновых».                 

    С 1840 года Кундравинская станица (по-уральски – станция) является центром правления 9-го полкового округа, куда входила и Чебаркульская станция. С этого времени всё население этих мест переводилось в казаки, а тех, кто не хотел переселяли в другие уезды. В 1876 году казакам был установлен 20-летний срок службы, Но сами казаки говорили, что казак служит, «пока видит глаз, пока рука держит шашку, пока сам не падал с седла». При рождении мальчик уже считался казаком: его зачисляли в штат войска, ему выделялся собственный земельный надел. Уже на 40-й день после рождения совершался обряд принятия в казачество. Отец опоясывал сына своей саблей, садил его  на коня, придерживая его в седле, обводил по кругу, затем, возвращая ребёнка матери, поздравлял её «с казаком». Поздравляя родителей с прибавлением в семействе, родственники и однополчане подносили в дар оружие – кинжал или саблю, и богато украшенную уздечку для будущего коня. После этого официально сообщалось об увеличении  общины ещё на одного казака.

К 5-8 годам мальчишки ездили на коне увереннее, чем ходили, участвовали в соревнованиях - скачках. С 18 лет начиналась служба новоявленного казака в войсках и лагерях.  Всю казачью справу казак покупал сам, в том числе и коня. Конь для казака был другом и незаменимым помощником, его хранителем и, нередко, спасителем, вынося своего раненого ездока из боя. «Конь подо мной – так Бог надо мной».

    В казачьем животноводстве выращивание лошадей и строевых коней занимало особое место, ведь лошадь была не только основным помощником в земледельческом хозяйстве, но и боевой единицей. «Казак без коня – не казак!». Жизнь казака была непростой и нелёгкой, поскольку очень трудной и тяжелой была главная обязанность казака – самоотверженная военная служба: «Либо грудь в крестах, либо голова в кустах!» Воспитывали казачат сызмальства так, чтобы они гордились своим званием ЗАЩИТНИКА ЦАРЯ и ОТЕЧЕСТВА, боялись унизить это звание беспечным проступком. Из детей казаков нижних чинов нередко получались хорошие казачьи и армейские офицеры, т.к. обязательно обучались грамоте и сознательно стремились к образованию.

Мой дедушка Алексей в детстве ещё застал в живых своего деда. В его доме на самом видном месте стоял застеклённый шкаф, наполненный книгами, многие в бархатных, сафьяновых и опойковых переплетах… Книги бережно хранились, ведь они достались ему в наследство от своего отца и деда. По воспоминаниям о рассказах деда об отце Петре Григорьевиче – сыне того самого «золотопромышленника» - он был очень уважаемым человеком, старостой церкви, которую построил его отец, был очень могучего телосложения.

Однажды, когда во время бури на озере утонуло несколько казаков, он очень сильно кричал на своих сыновей Ивана и Григория: «Не сметь мне рыбачить! Казак должен не рыбку ловить, а хлебопашествовать!» Петр Григорьевич Симонов  прожил долгую жизнь, умер в возрасте 84 лет, и то – не от старости, а «от надсады» : как- то он перевозил мельничный жёрнов, который опрокинулся с телеги в воду, когда переправлялись через брод. В таком почтенном возрасте, он смог сам поднять тяжеленный каменный жёрнов, но повредил «становую жилу», как тогда говорили.

На его похороны съехались даже атаманы Травниковской, Кундравинской и Чебаркульской станций. Нелегко давался хлеб в наших краях. Занимаясь основным своим делом в мирное время – хлебопашеством, казак целиком зависел от урожая, а урожай – от сложного и капризного Южноуральского климата.  Из зерновых на полях выращивали рожь, овес, на огородах – овощи и   технические культуры (лён, конопля, табак, мак), бахчевые, тыквы, и даже арбузы с дынями. Землю обрабатывали традиционными для всех русских орудиями – плугом-сабаном, сохой, бороной». В конце XIX столетия стали распространяться усовершенствованные плуги–полусабаны («кунгурские, курашимские сабаны», «сохи-колесухи»), а на рубеже XIX-XX столетий начинают внедряться фабричные плуги отечественного (Воткинского завода, в частности) и зарубежного (шведские, особенно немецкие) производства.

 В скотоводстве большое внимание уделялось коневодству, на подворье разводили также коров, овец, коз, птицу. Казаки строили добротные деревянные дома – пятистенки (материал скупался у башкир либо у торговцев), в основном из сосновых или лиственных брёвен. Такой дом в качестве приданого на свадьбу подарил своей дочери Анне казак Евграф Николаевич Мельников.

Казаки Южного Урала играли пышные свадьбы, Обычно родители выбирали избранниц своим сыновьям. Как рассказывал А.В. Симонов  (мой дед) со слов своей матери, его родители – Василий Григорьевич Симонов и Анна Евграфовна Мельникова – с рождения жили по-соседству и с раннего детства знали, что будут мужем и женой, когда вырастут. Их родители и семьи жили и работали всегда рядом, и были уверены, что лучше родни им не отыскать. Девочкам в казачьих семьях прививали хозяйственно-бытовые навыки, учили рукоделию и начальной грамоте, а мальчикам – качества, необходимые любому казаку – трудолюбие, выносливость, сноровку и смелость. 

Браки заключались рано: невесте едва исполнялось 16 лет, жениху – 18.             В 1904-1905 году (в эти годы родились мои прадедушка Василий Григорьевич и прабабушка Анна Евграфовна), с началом Русско-Японской войны начинается тяжёлая эпоха лихолетий и трагических событий не только в истории казачества, но и всей России.

    Из казаков Уральских станиц был сформирован 11 Оренбургский казачий полк, который воевал на полях Маньчжурии, за боевые заслуги 7 казаков и 2 урядника были награждены орденов Святого Георгия – высшей наградой царской России. В 1910 году в селе Травники был поставлен памятник, где высечено 186 имён казаков, погибших в этой войне.  

    В 1911 году из-за неурожая случился голодный год, затем обрушился 1914, Первая мировая,  революция 1917, гражданская война.  Поредели семьи казаков, нарушился некогда крепкий казачий уклад. А после Октябрьской социалистической революции казаки – «опричники царизма»,  и вовсе оказались неугодными Советской власти.

В годы Гражданской войны казаки Чебаркульского края являлись опорой монархической власти. В 1918 году были сформированы 2 конных кундравинских добровольческих полка,  воевавших на стороне белогвардейских частей атамана Дутова, а также в спешном порядке формировались станичные отряды и полки, которые с ходу отправлялись на усиление частей в Миасс, Златоуст, Челябинск. Чебаркульская станица выставила 3 сотни, в составе которых, на основании сохранившихся архивных приказов и донесений, можно узнать имена казаков и командиров, В них можно увидеть и фамилию Симонов, не исключено, что среди них есть и наши далёкие родственники. Например: 1 сотня – Симонов Павел, Симонов Прокопий. 2 сотня – Симонов Петр. 3 сотня – Симонов Михаил Як,, Симонов Петр.

        С 1919 года в стране началось «расказачивание». Изымали оружие, отбирали имущество, скот, технику, арестовывали целые семьи. Не избежали этих репрессий и многочисленные родственные семьи Симоновых. Мой дедушка А.В. Симонов родился в 1926 году, к этому времени семья жила уже не в каменном доме его деда, который понадобился новой власти, а в деревянном доме, который достался его матери от отца.

В 1929 году Алёша с матерью ездил на ярмарку в Челябинск, где она купила плуг. Отец, встречая их у ворот, похвалил: «Хороший ты плуг купила, Нюра»».  А подошедший сосед сказал: «Ну, и зря купила. Разве не видите, что делается? Всё отберут…». И действительно, скоро пришли, перевернули дом вверх дном, забрали всё:  Даже котелок из печи опрокинули в снег, забрали всю кухонную и хозяйственную утварь. У Анны Евграфовны вырвали единственные золотые сережки прямо из ушей. Оставили в чём были, посадили на телегу и повезли. «Хорошо хоть», не так далеко сослали – на Еманжелинские копи.

Семье сестры «повезло» меньше - их отправили на Север, на Колыму, на лесозаготовки. Так обрывались тогда все родственные связи, Мало кому удавалось выжить в таких суровых условиях. Даже 3-летний ребенок – Алеша Симонов – оказался в списках репрессированных, что подтверждается настоящим документом, а всей их вины было – корова и лошадь, да дальний родственник, который помогал по хозяйству «наёмный труд»! И ещё – принадлежность к казачьему сословию, которое к тому времени должны были ликвидировать, как класс.

Семья Симоновых была вывезена на Еманжелинские копи, где в ужасающих условиях люди жили в холодных землянках и бараках, работая на угольных разработках. От голода и холода у детей отнимались ноги, распухали животы. От недостатка питания и тяжелой работы у прабабушки началась «куриная слепота», в темноте ей приходилось ходить на ощупь. От голода и болезней рожденные ею дети умирали в младенчестве «Бог дал – Бог взял» - так покорно говорили тогда.

    Прадедушка Василий Григорьевич, работая на железной дороге, Лишился ноги по колено – стал инвалидом. Чтобы содержать семью, обучился сапожному ремеслу. Несмотря на такое тяжёлое время, Алеша ходил и в детский сад, и в школу. Дедушка рассказывал, как однажды в детском саду всем детям меряли температуру, а он нечаянно уронил и разбил градусник, который был, наверное, единственным. Воспитательница его очень сильно отругала, и на следующий день он побоялся идти в сад. Прогулял целый день по посёлку и забрёл на угольные отвалы, на дне которых дымился раскалённый шлак. Чудом не свалился 6-летний мальчишка на дно котлована, хорошо – рабочие вовремя отловили...

В школе Алеша учился хорошо, с удовольствием. Был и октябрёнком, и пионером, участвовал в школьной самодеятельности, рисовал стенгазету, сам, на слух, выучился играть на домре и балалайке. К тому времени, в конце тридцатых семье разрешили переехать в Чебаркуль, где Василий Григорьевич работал в сапожной артели военторга. Из рассказа дедушки: «Однажды в школе нам раздали по коробке цветных карандашей. Какое это было счастье!.. Все дети в те времена «жили» на печке, и я сидел там и рисовал. Вдруг один карандаш выпал из коробки прямо на горячую плиту. Я тут же соскочил за ним! Ведь это была такая ценность.… Подумаешь, пятки сгорят!».

    Вот ещё история из его детства. Однажды дедушка сильно заболел. Ни антибиотиков, ни лекарств тогда и в помине не было. Высокая температура не спадала несколько дней, парнишка уже лежал в бреду, родители готовились к самому худшему...  И вдруг сын попросил квашеной капусты! Отец заругался на него: «Ты что! Она же холодная! Мало болеешь?»… Но Алексей всё просил: «хочу капусты!». Отец не выдержал, и как рявкнет: «Мать, да дай ты ему капусты! Всё равно помрёт…». Но удивительное дело! Холодная капуста, наверное, снизила температуру тела, а витамин С повлиял на иммунитет и дедушка пошёл на поправку!

 Но вот грянул 1941-й, и кончилось у детей и без того не особо радостное детство. В 1943 году, в переломный год войны, был объявлен так называемый «Сталинский призыв», когда в армию начали призывать 16-летних мальчишек. Так война вырвала 16-летнего Алексея Симонова из родительского дома. Эшелон с новобранцами уже шёл на фронт, когда поезд остановился на одном из полустанков под Москвой. С воинского состава сняли трёх человек, которых отобрали как самых способных, чтобы они могли обучать курсантов. Так Алексей стал инструктором в школе радистов, служил связистом в полку связи гвардейской десантной дивизии, был десантником, произвёл множество прыжков с парашютом. Всю жизнь с гордостью вспоминал, что служил в десантных войсках.

 После службы в армии, которой он отдал семь с лишних лет жизни, дедушка окончил школу рабочей молодёжи, ведь школу ему помешала закончить война, затем его, как ответственного и серьёзного человека направляют на работу инструктором в Чебаркульский райком комсомола. Он вспоминал, как приходилось ездить по району на лошади в любую погоду – и в дождь, и в снег. Темнело зимой рано, и за санями вдоль кромки леса вслед за лошадью бежали волки, их вой и светящиеся в темноте глаза, конечно же, нагоняли страху. Но рассказывал дед это всегда с юмором – мол, подумаешь, волки! «Волков бояться – в лес не ходить!» Вскоре его избирают первым секретарём Чебаркульского райкома комсомола, а затем направляют на журналистскую работу в районную газету «Южноуралец», ведь его литературные и художественные способности проявлялись с юности.

    После учёбы в Свердловской высшей партийной школе он становится редактором в районной газете «Строитель коммунизма в городе Куса. Здесь он встретил спутницу своей жизни – журналиста Светлану. В 1965 году у них родилась дочь Алла – моя мама. Она много рассказывала мне об отце, который был замечательным, творческим человеком, писал светлые стихи и рассказы, привил нам любовь к хорошей музыке, сам играл на гитаре, пианино, аккордеоне. Даже после ухода на пенсию, продолжал работать в родной «районке», возглавлял нештатный отдел «Мемориал», вёл кропотливую работу по сбору сведений для «Книга памяти», считая это своим гражданским долгом.

Недаром ему посмертно в 1996 году было присвоено звание Почетный Гражданин  Кусинского района.  Своим упорным характером, трудолюбием, светлой творческой натурой он, без сомнения, был обязан своим казачьим корням. Когда-то не принято было гордиться своей «казачьей родословной» Но это точно не про моего деда! Он по крупицам собирал все воспоминания родственников, публикации в прессе, переписывал исторические и архивные материалы об истории уральского казачества. К глубочайшему сожалению, с ликвидацией казачьего сословия была безвозвратно утеряна уникальная и самобытная культура, и идеология, базировавшаяся на идее безусловной преданности Родине, уважении к старшему поколению, накопившему колоссальный опыт хозяйственной деятельности в сложных климатических условиях Урала.

В наши дни казачество понемногу возрождается, но для этого мало только назвать  себя казаком, надеть казачью форму и запеть красивую казачью песню. Возродить главную идею беззаветного служения Отечеству – главная задача современного казачества России. Самое малое, что зависит от нас – хотя бы узнать самим и рассказать потомкам о тех, кто был до нас, чья кровь и гены хотя бы частично передались нам.

     Поэтому я очень рада, что могу примером своей семьи, своих предков-казаков внести малую лепту в это великое дело возрождения. Я с удовольствием работаю с творческими коллективами народной песни «Добрея» и ансамблем казачьего кадетского корпуса Златоустовского индустриального колледжа им. Аносова. Опираясь на духовный и исторический опыт казачьей культуры, легче преодолевать жизненные трудности и невзгоды. И хоть немного, но хочется ощущать себя «потомственной казачкой», быть похожей на своих казачьих предков хотя бы крепостью духа и стойкостью характера!

 

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. В.А. Иванов, А.И. Кортунов, В.И. Косянов, С.М. Чугунов. Оренбургское и Уральское казачьи войска [Текст]: история и культура: учебное пособие. Уфа: РИЦ БашГУ, 2009 – С. 180.

2. С. Я. Зданович, Т. В. Любчанская. Народы Южного Урала: история и культура [Текст]: учебное пособие. Челябинск: ЧГУ, 2006. С – 305.

3. История казачества азиатской России [Текст]: В 3 т. /Т. 2: Вторая половина XIX-начало XX века / [В. Ф. Мамонов, А. Т. Топчий, Т. Н. Саврасова и др.]; Редкол.: В. Ф. Мамонов (отв. ред.) и др. – Екатеринбург: НИСО УрО РАН, 1995. С – 252.

4. А.В. Сопов. Проблема этнического происхождения казачества и ее современное прочтение. [Текст] // Вестник московского университета, серия 8, история, 2008, № 4. С – 66-85.

5. Н.А. Халиков. Традиционное хозяйство татар-казаков Южного Урала (вторая половина XIX-начала XX вв.). [Текст] // Средневековые тюрко-татарские государства. 2016. № 8. С – 264-271.

6. В.А. Кузнецов. Образ жизни как фактор формирования патриотического сознания военно-служилого сословия [Текст] // Вестник Челябинского университета. Сер. 1, История. 2002. № 2. С – 36-55.

7. Личный архив семьи Симоновых, Телегузовых, Давлетшиных.

 

Интернет-ресурсы:

1. Э.Х.РАХИМОВ. Из истории Чебаркульского казачества (и-нет)

2. АБРАМОВСКИЙ А.Г. «Оренбургское казачье войско».

3. http//niz-karasi/ru/spravka/

4.  Казачьи деревни в Челябинской области http://www,uralgenealogy.ru

 

ПРИЛОЖЕНИЕ

 

 

Моя РОДОСЛОВНАЯ,

или история старинного уральского казачьего рода…

Прошлый ХХ век с его трагическими событиями (революции, войны, развал страны) оставил множество людей без родных и близких, раскидал их по всему миру, прервал связь поколений. Многие из нас даже не знают, откуда родом были предшественники их семей, как они жили, чем занимались, о чём были их помыслы и надежды.

Мне в этом смысле повезло больше. Я, Давлетшина Валентина Николаевна, педагог-организатор Златоустовского индустриального колледжа им. П.П.Аносова, считаю себя наследницей казачьих корней. По одной ветви своих предков, по линии мамы, Аллы Алексеевны, и её отца – моего деда Алексея Васильевича Симонова  –  я, потомок старинной уральской казачьей фамилии.

Во время учёбы в Миасском колледже культуры и искусства мы изучали культуру и быт народов России,  их обряды и обычаи. Были среди них и казачьи песни и пляски,  которые как-то по особенному волновали моё сердце и душу. «А ведь это неспроста!» -  подумала я. Еще в детстве слышала от своих мамы и дедушки рассказы о том, что наши давние родственники , их деды и прадеды, были казаками и жили Южном Урале на Чебаркульской земле.

Не раз слышала от дедушки его любимую поговорку: «Терпи, казак, атаманом будешь!» Знаю, что Алексей Васильевич прожил очень трудную жизнь, но теперь я уверена: именно «казачий дух», воспитавший в нём трудолюбие и терпение, выносливость и стойкость помогли ему преодолеть все жизненные трудности и невзгоды.

Так кто же такие казаки? И откуда они появились на Южном Урале, на той земле, откуда были родом мои предки.

 В 1736 году на Чебаркульской земле под руководством государственного деятеля, проявившего себя как инженер-артиллерист, историк,  географ, экономист, Василия Никитича Татищева (1686 -1750гг.) строится крепость с укреплениями от набегов кочевников и усмирения башкир. Население первых крепостей на Урале формируется из тобольских и тюменских крестьян, насильно переведённых в казаки, то есть в служивых людей, для охраны и несения воинской службы на этих территориях. В это же время рядом с крепостью строится редут для контроля за одним из дорожных узлов древней казанской дороги, следы которого сохранились до наших дней возле села Малково.

В 1750-52 году строится тракт Чебаркуль – Оренбург, по которому с 1760 года курсировала государственная почта. Как почтовая станция, в это время впервые упоминается село Травники, в 1758 году Кундравинская слобода и казачья деревня Карасье (на месте села Верхние Караси), окруженная многочисленными каскадными прудами, на которой отделившаяся часть Чебаркульских казаков живет для хлебопашества. 

Эти же места  упоминаются в истории Пугачёвского бунта.   22 мая 1774 года у села Лягушино  произошёл бой между войсками самозванца Емельяна Пугачева и генерала И.И. Михельсона. Бои между повстанческими и правительственными войсками происходили под Травниками и Кундравами. Две трети территории Челябинской области в прошлом – земли исконно казачьи. Казаки на Южном Урале пользовались особыми правами и преимуществами, многие были зажиточными, поэтому на свои собственные средства строили в своих селениях мельницы и кузницы, церкви и школы.

    В 1889 году в селе Нижние Караси Челябинской области  на свои средства построил церковь во имя Святых апостолов Петра и Павла зажиточный местный казак, «золотопромышленник» Григорий Петрович Симонов. На сегодняшний день она является, чуть ли не единственной деревянной и самой старой сохранившейся церковью в области, может быть, благодаря тому, что была построена из лиственницы и крыта железом. Интересно, что лиственница в тех местах не росла, и была привезена, предположительно, из-под Златоуста, с Зюраткуля и  стоила такая перевозка, конечно же, недёшево…

 

Священником в этой церкви служил отец Григория Петровича – Петр Иванович, т.к. в семье жила легенда, что прапрадед-священник – «три года ходил в Иерусалим» - совершил паломничество и поклонялся Гробу Господню. Церковь после революции постигла печальная участь, она была опустошена и разорена. В разное время в ней находились клуб, зернохранилище, под её стенами собирали стадо. В наше время духовность стала возрождаться, и неравнодушные жители отремонтировали церковь и возобновили в ней Богослужения.  Откуда же могло взяться у простых казаков такое богатство? С 1825 года на Южноуральских землях начали добывать россыпное золото.  

    В 1832 году открылось месторождение в Кундравинской станице, в 1850 – в селе Непряхино, в 1871 году – в Травниках. С 1870 года золото могли добывать лица всех сословий, до этого право на добычу золота имело только государство. Добыча золота на казачьих землях была выгодна всем: для государства – пополнение казны, для Оренбургского казачьего войска – увеличение доходов, для самих казаков – дополнительный заработок. До 1917 года Чебаркульская земля дала 18 тонн золота, и большая его часть была добыта именно в 19 веке.             

С 1830 года в Кундравинской станице начали регулярно проходить богатые и очень популярные ярмарки, где предприимчивые казаки также могли неплохо обогатиться. Вот так и строились, как зажиточным казаком – «золотопромышленником» Симоновым в их селах церкви и школы, мельницы и кузницы,  а также каменные дома.

    Первый каменный дом в селе Нижние Караси построен именно им (в настоящее время от него остались только разрушенные стены), а второй еще более основательный, двухэтажный, был построен рядом его сыном Петром Григорьевичем с помощниками-сыновьями Иваном и Григорием. После революции дома были отобраны, в разное время в них располагались клуб, правление совхоза, сельсовет, до сих пор сохранившемся большом двухэтажном доме долгое время был детский сад. В наше время среди местных жителей эти дома так и называются – «дома купцов Симоновых».                 

    С 1840 года Кундравинская станица (по-уральски – станция) является центром правления 9-го полкового округа, куда входила и Чебаркульская станция. С этого времени всё население этих мест переводилось в казаки, а тех, кто не хотел переселяли в другие уезды. В 1876 году казакам был установлен 20-летний срок службы, Но сами казаки говорили, что казак служит, «пока видит глаз, пока рука держит шашку, пока сам не падал с седла». При рождении мальчик уже считался казаком: его зачисляли в штат войска, ему выделялся собственный земельный надел. Уже на 40-й день после рождения совершался обряд принятия в казачество. Отец опоясывал сына своей саблей, садил его  на коня, придерживая его в седле, обводил по кругу, затем, возвращая ребёнка матери, поздравлял её «с казаком». Поздравляя родителей с прибавлением в семействе, родственники и однополчане подносили в дар оружие – кинжал или саблю, и богато украшенную уздечку для будущего коня. После этого официально сообщалось об увеличении  общины ещё на одного казака.

К 5-8 годам мальчишки ездили на коне увереннее, чем ходили, участвовали в соревнованиях - скачках. С 18 лет начиналась служба новоявленного казака в войсках и лагерях.  Всю казачью справу казак покупал сам, в том числе и коня. Конь для казака был другом и незаменимым помощником, его хранителем и, нередко, спасителем, вынося своего раненого ездока из боя. «Конь подо мной – так Бог надо мной».

    В казачьем животноводстве выращивание лошадей и строевых коней занимало особое место, ведь лошадь была не только основным помощником в земледельческом хозяйстве, но и боевой единицей. «Казак без коня – не казак!». Жизнь казака была непростой и нелёгкой, поскольку очень трудной и тяжелой была главная обязанность казака – самоотверженная военная служба: «Либо грудь в крестах, либо голова в кустах!» Воспитывали казачат сызмальства так, чтобы они гордились своим званием ЗАЩИТНИКА ЦАРЯ и ОТЕЧЕСТВА, боялись унизить это звание беспечным проступком. Из детей казаков нижних чинов нередко получались хорошие казачьи и армейские офицеры, т.к. обязательно обучались грамоте и сознательно стремились к образованию.

Мой дедушка Алексей в детстве ещё застал в живых своего деда. В его доме на самом видном месте стоял застеклённый шкаф, наполненный книгами, многие в бархатных, сафьяновых и опойковых переплетах… Книги бережно хранились, ведь они достались ему в наследство от своего отца и деда. По воспоминаниям о рассказах деда об отце Петре Григорьевиче – сыне того самого «золотопромышленника» - он был очень уважаемым человеком, старостой церкви, которую построил его отец, был очень могучего телосложения.

Однажды, когда во время бури на озере утонуло несколько казаков, он очень сильно кричал на своих сыновей Ивана и Григория: «Не сметь мне рыбачить! Казак должен не рыбку ловить, а хлебопашествовать!» Петр Григорьевич Симонов  прожил долгую жизнь, умер в возрасте 84 лет, и то – не от старости, а «от надсады» : как- то он перевозил мельничный жёрнов, который опрокинулся с телеги в воду, когда переправлялись через брод. В таком почтенном возрасте, он смог сам поднять тяжеленный каменный жёрнов, но повредил «становую жилу», как тогда говорили.

На его похороны съехались даже атаманы Травниковской, Кундравинской и Чебаркульской станций. Нелегко давался хлеб в наших краях. Занимаясь основным своим делом в мирное время – хлебопашеством, казак целиком зависел от урожая, а урожай – от сложного и капризного Южноуральского климата.  Из зерновых на полях выращивали рожь, овес, на огородах – овощи и   технические культуры (лён, конопля, табак, мак), бахчевые, тыквы, и даже арбузы с дынями. Землю обрабатывали традиционными для всех русских орудиями – плугом-сабаном, сохой, бороной». В конце XIX столетия стали распространяться усовершенствованные плуги–полусабаны («кунгурские, курашимские сабаны», «сохи-колесухи»), а на рубеже XIX-XX столетий начинают внедряться фабричные плуги отечественного (Воткинского завода, в частности) и зарубежного (шведские, особенно немецкие) производства.

 В скотоводстве большое внимание уделялось коневодству, на подворье разводили также коров, овец, коз, птицу. Казаки строили добротные деревянные дома – пятистенки (материал скупался у башкир либо у торговцев), в основном из сосновых или лиственных брёвен. Такой дом в качестве приданого на свадьбу подарил своей дочери Анне казак Евграф Николаевич Мельников.

Казаки Южного Урала играли пышные свадьбы, Обычно родители выбирали избранниц своим сыновьям. Как рассказывал А.В. Симонов  (мой дед) со слов своей матери, его родители – Василий Григорьевич Симонов и Анна Евграфовна Мельникова – с рождения жили по-соседству и с раннего детства знали, что будут мужем и женой, когда вырастут. Их родители и семьи жили и работали всегда рядом, и были уверены, что лучше родни им не отыскать. Девочкам в казачьих семьях прививали хозяйственно-бытовые навыки, учили рукоделию и начальной грамоте, а мальчикам – качества, необходимые любому казаку – трудолюбие, выносливость, сноровку и смелость. 

Браки заключались рано: невесте едва исполнялось 16 лет, жениху – 18.             В 1904-1905 году (в эти годы родились мои прадедушка Василий Григорьевич и прабабушка Анна Евграфовна), с началом Русско-Японской войны начинается тяжёлая эпоха лихолетий и трагических событий не только в истории казачества, но и всей России.

    Из казаков Уральских станиц был сформирован 11 Оренбургский казачий полк, который воевал на полях Маньчжурии, за боевые заслуги 7 казаков и 2 урядника были награждены орденов Святого Георгия – высшей наградой царской России. В 1910 году в селе Травники был поставлен памятник, где высечено 186 имён казаков, погибших в этой войне.  

    В 1911 году из-за неурожая случился голодный год, затем обрушился 1914, Первая мировая,  революция 1917, гражданская война.  Поредели семьи казаков, нарушился некогда крепкий казачий уклад. А после Октябрьской социалистической революции казаки – «опричники царизма»,  и вовсе оказались неугодными Советской власти.

В годы Гражданской войны казаки Чебаркульского края являлись опорой монархической власти. В 1918 году были сформированы 2 конных кундравинских добровольческих полка,  воевавших на стороне белогвардейских частей атамана Дутова, а также в спешном порядке формировались станичные отряды и полки, которые с ходу отправлялись на усиление частей в Миасс, Златоуст, Челябинск. Чебаркульская станица выставила 3 сотни, в составе которых, на основании сохранившихся архивных приказов и донесений, можно узнать имена казаков и командиров, В них можно увидеть и фамилию Симонов, не исключено, что среди них есть и наши далёкие родственники. Например: 1 сотня – Симонов Павел, Симонов Прокопий. 2 сотня – Симонов Петр. 3 сотня – Симонов Михаил Як,, Симонов Петр.

        С 1919 года в стране началось «расказачивание». Изымали оружие, отбирали имущество, скот, технику, арестовывали целые семьи. Не избежали этих репрессий и многочисленные родственные семьи Симоновых. Мой дедушка А.В. Симонов родился в 1926 году, к этому времени семья жила уже не в каменном доме его деда, который понадобился новой власти, а в деревянном доме, который достался его матери от отца.

В 1929 году Алёша с матерью ездил на ярмарку в Челябинск, где она купила плуг. Отец, встречая их у ворот, похвалил: «Хороший ты плуг купила, Нюра»».  А подошедший сосед сказал: «Ну, и зря купила. Разве не видите, что делается? Всё отберут…». И действительно, скоро пришли, перевернули дом вверх дном, забрали всё:  Даже котелок из печи опрокинули в снег, забрали всю кухонную и хозяйственную утварь. У Анны Евграфовны вырвали единственные золотые сережки прямо из ушей. Оставили в чём были, посадили на телегу и повезли. «Хорошо хоть», не так далеко сослали – на Еманжелинские копи.

Семье сестры «повезло» меньше - их отправили на Север, на Колыму, на лесозаготовки. Так обрывались тогда все родственные связи, Мало кому удавалось выжить в таких суровых условиях. Даже 3-летний ребенок – Алеша Симонов – оказался в списках р