БАЛЛАДА О РЫЦАРЕ ДАРИИ, СЫНЕ ГРАФА СИГИЗМУНДА

ПОСВЯЩЕНИЕ К. Е. М.

 

Все свои произведения

Посвящаю только Вам!

А фантазии, видения

Брошу к вашим я ногам!

 

Умоляю, не корите

То, что музой Вас избрал!

А без Вас, тут уж простите,

Пару слов я б не связал!

 

Не ищите аллегорий

На чудесный образ свой.

Это всё родил случайно

Изнурённый разум мой!

 

А в суждениях очень строги

Будете, надеюсь, Вы.

Осудите по заслугам

Эти странные стихи...

 

Действующие лица

 

А л е к с и я. Островная ведьма. Создана, как и большинство островных ведьм, в Котле. Разумеется, уже вполне взрослой (физически), как гарант мира между Орденами Сколопендр и Пауков. По законам орденов, является наследницей званий магистров.

Эгоистична, вредна, агрессивна, мстительна, алчна, неимоверно тщеславна. Хитра, но при этом легковерна.

Человеческие добродетели, такие как доброта, честность, щедрость и т.д., ей полностью чужды.

Подвержена вредным привычкам.

Вооружена шпагой как отличным оружием против призраков.

В волосах носит заколку в виде паука, что указывает на принадлежность к соответствующему ордену.

Медная бляха со сколопендрой на поясе нужна затем же.

 

Ф е л и ф а. Островная ведьма. В отличие от Алексии, родилась естественным путём. Не то двоюродная, не то родная племянница «Отца» Алексии Цингулята. Мать Фелифы – Ипполита – также была Цингулятой, но погибла из-за неосторожного обращения с огненными духами. И её место заняла сестра-близнец Антиопа.

Фелифа умна, иронична. В отличие от Алексии, добра и бескорыстна. К сожалению, очень подвержена негативным влияниям.

 

Ц и н г у л я т. Островной ведьмак. Родился естественным путём. Мать – одна из двух сестёр его тётки Юмбры. Какая именно, тётка забыла. Равно как и имена сестёр.

Поэтому он и две его сестры не знали даже, родные они между собой или двоюродные.

Про отца Цингулята тётка Юмбра говорила, что он Повелитель бузинных фей. Но и Повелитель, и бузинные феи встречаются крайне редко, чтобы спросить.

Цингулят, как уже ясно, не имя, а звание магистра в Ордене Сколопендры. Своё имя он тщательно скрывает.

 

«О т е ц» А л е к с и и. После окончания Войны Ведьм смешал свою кровь с кровью Арахны в Котле. В результате появилась Алексия. Что должно было укрепить мирный договор.

Скрытен и замкнут. Живёт с Алексией и Фелифой в Доме Сколопендры.

 

А р а х н а. Не островная ведьма. И даже не человек. Была ручной крысой одного колдуна. Затем хозяин даровал ей человеческий облик, и, чтобы сохранить его, она вынуждена постоянно носить волшебное кольцо.

Арахна для «Пауков» то же, что Цингулят для «Сколопендр».

Единственный член ордена, кроме Алексии, что вызывает вопросы.

Живёт одна в Замке Тщеславия. Но упоминает о каких-то слугах, которых никто пока не видел…

 

Р е з е д а. Островная ведьма. Творение Алексии. Создана, естественно, в Котле из ногтей Алексии.

К счастью, не унаследовала её характера.

Умна и не ведётся на провокации.

Основатель и единственный член Ордена Трилобита.

Живёт в маяке, оставшемся с софийских времён.

 

Н е л а д а и Г а н е я. Островные ведьмы. Близнецы. Дочери Антиопы, племянницы Цингулята.

Ничем не прославились, так как вынуждены постоянно скрываться от Алексии.

 

Б а р о н Т и р р о д ( Т и р р а г ). Богатырь-чародей. Не человек и никогда им не был. Хотя и заблуждался по этому поводу.

Сын Кровавой Королевы и лесного духа.

Вечно юн. Магистр Ордена Рыцарей Цитадели.

Иногда передвигается на пегасе, что непонятно. Ведь он умеет превращаться в галку.

Вооружён волшебным мечом «Клык Ехидны». Храбр, честен. Крайне романтичен, от чего страдает.

 

К р о в а в а я К о р о л е в а. Родилась из крови богини Рант, упавшей на землю. (Что вдохновило Алхимика на создание Котла.)

Красивая женщина в рубиновой короне. Тело покрыто постоянно кровоточащими ранами.

Мать барона Тиррода. Может менять облик. Из её ран периодически рождаются кровавые феи – сёстры Тиррода.

 

С о ф и я. Внучка императора. Неизвестно какого. Узурпировала власть на Острове Ведьм и провозгласила себя королевой.

Построила город Ведьмоград и свою резиденцию – Замок Тщеславия (не лично, разумеется).

Основала Ордена Сколопендр и Пауков. Для лучшего контроля за ведьмами, разумеется.

 

М а г р о н. Родственник Софии. Был капитаном корабля «Троглодит», затем стал королём, а потом и Императором.

 

У ч и т е л ь. Невероятно ленивый алхимик, обучавший Алексию и Фелифу своему ремеслу.

Никогда не вставал с постели, поэтому добавить о нём нечего.

 

Т у р у н. Бог справедливости. Карает злодеев и помогает добрым людям. Разбил Сад За Горой. Имеет множество сыновей, которые карают грешников при жизни, и одну дочь – Турунию. Она наказывает души неправедных. Туруния многорука, у неё по руке на каждую разновидность человеческих грехов. Свидетели утверждают, будто и дочь, и сыновья Туруна безлики.

 

Р а н т. Богиня мщения, мать Кровавой Королевы, бабка Тиррода.

 

ХОЗЯЙКА ПРУДА

 

Посреди сухой равнины,

Как пятно, заросший пруд.

В том пруду живёт Хозяйка,

Если старики не врут.

 

В нём священные кувшинки,

Белые, как снег зимой.

И никто пока не смеет

Потревожить их покой.

 

Жертвы носят все Хозяйке,

Чтоб не злилась на людей.

Кто колечко золотое,

Ну а кто дары полей.

 

Как-то раз на пруд заветный

Путник пыльный подошёл.

Молодой, со шпагой острой

И упрямый, как осёл.

 

Стал дурак молить Хозяйку,

Чтобы подала ума.

И добился он того,

Что явилась та сама.

 

Из тумана появилась,

Как луна из облаков.

Тонкая, как камышинка,

В ожерелье из клыков.

 

К дураку подходит тихо.

И протягивает длань.

То ли в гости приглашая,

То ли забирая дань.

 

Перед образом Хозяйки

Испугался вдруг наш бурш.

Задрожал, как старый заяц,

И во рту возникла сушь.

 

Про намерения Хозяйки

Путник выяснять не стал.

Развернувшись очень резво,

В город к людям убежал.

 

И хотела ли Хозяйка

Дурака того пугать?

О её высоких мыслях

Нам, конечно, не узнать.

 

Если просишь ты о чём-то,

Будь всегда готов к тому,

Что неведомая сила

Отзовётся на мольбу.

 

 

КОСТЁР В ЛЕСУ

 

В лесу пылал костёр.

В его тепле сидели двое.

Печальный рыцарь и колдунья,

Опасная, как ветер гор.

 

Они смотрели на костёр.

Украдкою в глаза друг другу.

Поддаться же любовному недугу

Никто из них не смел...

 

Костёр наутро догорел.

И Феб проснулся на востоке,

Пуская в землю сотни стрел.

Уехал рыцарь вдоль протоки.

 

Колдунья ввысь на помеле ушла.

Но будут помнить двое незнакомцев

О времени, что провели

У чудного костра...

 

 

РОДНИК

 

В горе была пещера.

В пещере бил родник.

И там жил богатырь,

Огромный будто бык.

 

Он испокон времён

В пещере обитал.

От разных посягательств

Родник тот защищал.

 

Держал он оборону

И годы, и века.

И даже крыса подлая

В пещеру не вошла.

 

Но нет непобедимых.

В один прекрасный день

Ручища чья-то сильная

Стучит в пещеры дверь...

 

– Уйди, покуда можешь! –

Рычит наш богатырь,

Поспешно надевая

Свой калантырь.

 

– Не смей скрывать, мерзавец,

Ты воду от людей!

Тебя я из пещеры

Уж выгоню взашей!

 

Гремит могучий голос,

И дверь уже дрожит.

Берёт пещерный воин

Свой меч, а ещё щит.

 

На бой весьма почётный

Выходит на простор.

И ждёт его не рыцарь

И не хитрющий вор.

 

Здесь великан равнинный

На камушке сидит,

Дубиною играет

И сонно так глядит.

 

Поднялся величаво

Пещерный великан.

Дубиной замахнулся

И во врага послал.

 

Дубина будто галка

По воздуху летит.

И понял древний витязь:

Теперь не устоит.

 

Дубина дело сделала,

Повержен богатырь.

И лишь усы шевелятся,

Как по ветру ковыль.

 

Но долго или коротко,

В себя приходит он.

Ползёт в пещеру очередь,

Длинна, что твой питон!

 

– Что ты, дурак, наделал?! –

Пещерник закричал.

– Родник освободил

И людям всё отдал...

 

– Родник, вообще-то, проклят!

И воду пить нельзя!

И в этом лишь причина,

Что жил в пещере я!

 

Но великан, потупясь,

Стыдливо чешет нос.

А после нечто странное

Изрёк этот колосс.

 

– Да там, в пещере, надпись,

Написано вот так:

«Родник не проклят вовсе,

А стражник-то дурак!»

 

Был богатырь неграмотный,

И в том его позор.

И до сих пор стоит там,

Стыдливо тупя взор...

 

 

МИРОТВОРЕЦ

 

Возле старого платана

Ночью шёл неравный бой.

Ведь платан атаковал

Фей кровавых злобный рой.

 

А платановые феи

Защищали родный дом.

Звуки драки, вопли, визги

Были в воздухе ночном.

 

Страж платана в этой сваре

Поучаствовать не мог.

Ведь летать он не умел

И мечом достать не смог.

 

И сидел он у подножия

Древа, что он охранял,

Слушая подружек крики.

Всех их страж с рождения знал.

 

Неожиданно к платану

Дед с бочонком подошёл

С видом, будто бы к барану

Прискакал лихой козёл.

 

– Эй, девчонки! Пить хотите?! –

Старец феям предложил.

Те как будто бы притихли...

Что он в тот бочонок влил?

 

Усмехнулся старикашка,

Выбил у бочонка дно.

И в сосуде оказалось

Переступенье-вино!

 

Ну, для фей оно не вредно.

Любят все они его.

И конечно, оба войска

Налетели на вино.

 

И война уже забыта!

Феи в пляс пустились все.

Но немного омрачало

То, что утонули две...

 

Страж весьма был благодарен,

Что конфликта больше нет.

Надо бы сказать спасибо,

Но куда же делся дед?

 

А бочонок-то бездонен!

Больше фей к нему летит.

Страж теперь уж недоволен.

Пьянство ведь ему претит.

 

Что за демон был с бочонком?

Неизвестно до сих пор...

А в тот лес никто не ходит,

Всех пугает пьяный хор.

 

 

БОЛОТНЫЙ ЦАРЬ

 

В глубине трясин опасных

Правил злой болотный царь.

Много дел творил ужасных,

Подчинял любую тварь.

 

А над впадиной бездонной

Замок у него стоял.

Чудищ разных подпирать,

Как атлантов, заставлял.

 

Не тонул в болоте замок,

Демонстрируя всем власть.

Подъезжает к замку всадник,

У коня гнедая масть.

 

– Эй, болотный царь, послушай!

Я не просто так зашёл!

А Древесной Тётки внучек

Послужить тебе пришёл!

 

И в болоте конь не тонет,

Ты же сам нам подарил.

А теперь, царь благородный,

Я б исправно послужил.

 

Царь болотный из бойницы

Глазом хищным поглядел.

Но особой перспективы

В парне том не усмотрел.

 

– Убирайся, тёткин внучек!

Очень нужен ты мне здесь!

Мало мне своих вонючек,

Что показывают спесь!

 

Оскорбился тут детина,

Камушек с земли поднял

И со всей дремучей мочи

Тот булыжник запулял.

 

Метко камушек в бойницу

В глаз царёвый залетел.

И, сражённый минералом,

Царь тот к стенке отлетел.

 

Замок вдруг на дно поехал,

Только шпиль один торчит.

Чудища все разбежались,

У монарха глаз болит.

 

И корону люд болотный

Быстро у царя отнял.

Ну а меткого детину

В тот же час короновал.

 

Новый царь впредь на болотах

Царствует который век.

Все, кто видят, утверждают:

«Он хороший человек!»

 

 

МАГРОН И ГИГАНТСКИЙ УГОРЬ

 

В водах Осьминожьей Бухты

Завелся огромный монстр.

Это был гигантский угорь,

Хвост его безумно остр.

 

Ни одной рыбацкой шхуне

Не покинуть больше порт.

Корабли он топит быстро,

Угорь просто высший сорт!

 

Теперь Черепаший Остров

На погибель обречён,

Ведь от остального мира

Совершенно отделён.

 

Но жил в городке рыбачьем

Храбрый капитан Магрон.

Говорили, сын монарший.

И с претензией на трон.

 

На борту его шебеки

Была надпись – «Троглодит».

Каждый член его команды

Капитаном был избит.

 

Тот Магрон угря задумал

В скором времени поймать,

Чтобы Осьминожья Бухта

Безопасной могла стать.

 

Но огромен очень угорь,

На борт сетью не поднять.

Просто нужно понадёжней

Снасть для рыбки поискать.

 

Говорили, что в Пещерах

Дремлет вечным сном герой,

Того самого героя

Звали Тирек-Китобой.

 

Знали, что с Морским Владыкой

Тирек завсегда дружил.

И от друга он когда-то

В дар острогу получил.

 

Той острогой, как гарпуном,

Кашалотов Тирек бил.

Даже несколько чудовищ

Собственной рукой казнил.

 

И острога та в Пещерах,

Можно биться об заклад.

И достанется Магрону

Этот самый ценный клад.

 

Ну, за кладом на закате

Нужно ведь всегда ходить.

Почему не на рассвете?

Нужно у людей спросить...

 

Так, Магрон, как честный данник,

К ночи в горы и пошёл.

И ту самую пещеру

Почти без труда нашёл.

 

Отвалив тяжёлый камень,

С лампою во тьму вошёл...

Там скелет с острогой вместе!

– Вот удачно я зашёл!

 

Но скелет ожил, скотина,

И, острогою суча,

Побежал вслед за Магроном,

Недовольно всё урча.

 

Так пробегав до рассвета,

В прах рассыпался скелет.

А Магрон, позапыхавшись,

Пыльный отряхнул колет.

 

И с острогою победно

Наш рыбак домой идёт.

Ведь с таким оружием дивным

Лишь триумф в грядущем ждёт.

 

В городке царил уж хаос,

Угорь на берег полез.

Из спины шипы торчали,

Как из копий странный лес.

 

И Магрон, взревев как буйвол,

С острогою в бой пошёл.

Только этот скользкий угорь

Не затем совсем пришёл.

 

В Океанского Владыку

Угорь обернулся тот.

А Магрон остановился

И раззявил очень рот.

 

– За своей пришёл острогой.

Ну-ка, пальцы разожми!

Успокойся, человек,

Да спокойненько живи.

 

От людей ушёл Владыка

В свой родимый океан.

А Магрон, лишь усмехнувшись,

Пнул ногою чей-то жбан.

 

 

РЖАВЫЙ РЫЦАРЬ

 

Едет на хромой кобыле,

Ржавый панцирь не блестит.

Но любое замечание

Его светлость не смутит.

 

Безымянный странный рыцарь,

Только солнце ему друг.

Да и то спешит укрыться,

Лишь по небу сделав круг.

 

Ночь его не испугает,

Ведь опасность ищет он.

Тролля на дороге встретить

Для него как сладкий сон.

 

Храбрый человек дороги,

Много лиг тебе пройти!

Пусть откроют пред тобою

Все закрытые пути.

 

Скрылся рыцарь за холмами

У зелёного леска.

И останется у нас лишь

Философская тоска...

 

 

ДВЕ ПРИНЦЕССЫ

 

Жизнь принцессы Анамиты

Была горькой как слеза.

А всему тому виною

Её мерзкая сестра.

 

А сестрицу ту Бетулой

Суждено было наречь.

И Бетула норовила

Лишь внимание привлечь.

 

Помогала неимущим,

Раздавала всем еду.

И народец всегда вёлся

На такую ерунду.

 

Были ведь они близняшки,

Неотличные совсем.

Почему же Анамита

Так не нравится им всем?

 

Ведь и царственная гордость,

И умение колдовать

Должны были посильнее

Их сердца завоевать.

 

Но народ был примитивен,

На Бетулу всё глядел.

Анамита оставалась

Совершенно не у дел.

 

И решила Анамита

Вызвать Демона Чумы!

Это всё же посложнее,

Чем варить друзьям супы...

 

Сотворила Анамита

Ритуалы впопыхах.

И предстал пред нею демон,

Чёрен и о трёх крылах.

 

Стал тогда трёхкрылый демон

Над страною той летать.

Надо было Анамиту

Хоть немного уважать!

 

Сеял демон все болезни,

А не только лишь чуму,

Также собирая души

В свою чёрную суму.

 

Был там Квертус воин-бог,

Покровитель этих мест.

И решила тут Бетула

Сделать очень храбрый жест.

 

Поздно вечером Бетула

К идолу войны пришла

И у Квертуса молила,

Чтобы убралась чума.

 

Был же Квертус равнодушен,

С постамента наблюдал.

Как над бедною землёю

Чернокрылый всё летал.

 

И достала тут принцесса

Из-за пояса кинжал.

Дабы Квертус её в жертву

Незамедленно принял.

 

Спрыгнул Квертус с пьедестала

И её остановил.

Позже Демона Чумного,

Как телёнка, укротил.

 

И Бетула героиней

Королевства стала вмиг,

Потому что эту сцену

Наблюдал один старик.

 

Он про то сложил легенду

И знакомым рассказал.

Этот подвиг был достоин

Самых искренних похвал.

 

И король во славу дочки

Закатил роскошный бал,

И, минуя этикеты,

Многих он туда позвал.

 

Анамита горевала

Ровно восемь летних дней.

И она не понимала,

Что же слава-то не с ней?

 

Так решила Анамита

Выскочке той отомстить –

Зеленеющее зелье

В тайне страшной сотворить.

 

И за деньги Анамита

Подкупила поваров,

Дабы зелье подмешали

Бетуле без лишних слов.

 

Поварам хватило духа,

Чтобы деньги эти взять

Да зловещую отраву

Анамите подмешать.

 

И зелёная принцесса,

На крыльце слегка повыв,

Побежала к тёмным книгам,

Новый обуял порыв.

 

И с балкона на Бетулу

Жабий эликсир пролить,

Чтобы гнусную сестрицу

В жабу скоро обратить.

 

Но Бетула даже в жабу

Обернуться не смогла,

В белого единорога

Превратилась вдруг сестра.

 

Чуть от зависти не лопнув,

Анамита на себя

Все остатки эликсира

Выплеснула не шутя.

 

Не пришлось той юной ведьме

По полянкам поскакать.

Так как бледною поганкой

На земле должна торчать.

 

Квертус вновь с небес спустился,

Бетулу расколдовал

И про козни Анамиты

Всё подробно рассказал.

 

– Ты верни мне Анамиту! –

Попросила Бетула. –

Хоть она и негодяйка,

Это же моя сестра!

 

– Эту ведьму я, конечно,

С лёгкостью тебе верну.

Но в другой раз вам, принцесса,

Ни за что не помогу.

 

И вернулись Анамите

Две руки и две ноги.

И всё так же, как и прежде,

На ногах тех сапоги.

 

– Ну, теперь к тебе, Бетула,

Я не буду так добра!

А щадила тебя очень,

Потому что мне сестра!

 

Заманила Анамита

Сестру на каменный пустырь.

И набросилась с кинжалом,

Как на бабочку злой ктырь.

 

И упала Анамита

Вслед за Бетулой без чувств,

Думая, что знаменита.

Трон геройский теперь пуст.

 

Но очнулась Анамита,

Ни сестры, ни пустыря.

Есть гранатовая роща,

И вода течёт ручья.

 

Помнил каждый про Бетулу,

Кто в ту рощу заходил.

А убийцу не искали,

Дух Бетулы сам просил.

 

Этот дух являлся часто

У журчащего ручья.

В нём вода была прозрачной,

Подходящей для питья.

 

И смешала Анамита

Эликсир в последний раз

Да в гранатовой той роще

Выпила его, как квас.

 

Стала мраморной принцесса,

Что была когда-то злой.

Зарасти теперь ей мхом

Да и дикою лозой.

 

Анамиту все забыли,

Не прошёл ещё и год.

А на статую Бетулы

Всё любуется народ.

 

 

БЛАГОДАРНАЯ ГРАФИНЯ

 

Жила жизнелюбивая графиня

И интриганкою большой слыла.

Людей для удовольствия губила,

А совесть от неё давно ушла.

 

Все дамы, повстречавшие графиню,

Считали, будто нет в ней красоты.

Однако многие мужчины

Смотрели на неё, разинув рты.

 

И вот Куалидадский Император

Решил однажды внука за неё отдать.

Да, описать графини удовольствие не сможем,

Поэтому не будем лучше врать.

 

Графиня оценила перспективу,

Какой пред ней открылся новый мир.

Императрицей стать она решила

В то время, когда свадебный шёл пир.

 

Назначив мужа новым воеводой,

А старого повесив невзначай,

Она обдумывать спешила путь к короне,

Для разума употребив бузинный чай.

 

Но злые духи не дремали

И прямо в замок, где чета жила,

Они врага империи прислали.

Такого случая графиня и ждала.

 

Очередной поверженный правитель,

Желающий вернуть скорее трон,

Припомнив родовые связи,

Явился той графине на поклон.

 

Та, обиходив гостя как родного,

И накормила, уложила спать.

Теперь ей нужно сделать с ним такого...

Чтобы доверье кой-кого завоевать.

 

По императорским законам

Наследником мог стать лишь тот,

Кто больше сделал для короны.

Поэтому всегда со славой род.

 

«Ну что же сделать мне с врагом такого?» –

Графиня мечется, как чёрт.

Ведь у Империи врагов-то много,

Наследникам вообще потерян счёт.

 

Уже врагов топили и кололи,

А отравлений и не сосчитать.

И новое не выдумать ей, что ли?

«Пойти на башню кислородом подышать?»

 

И там хороших мыслей дефицит.

На тяжкие страдания ум свой обрекла.

И ветер неприятно так сквозит...

Внимание гарпии ещё тут привлекла.

 

На шее тощей цепочка блестела,

Да и графиня вся тщедушная была.

Тут, соблазнившись, гарпия слетела,

И зря она то сделала.

 

Враг тоже подышать попёрся.

А может, за графиней он следил.

Но, видя, что разбой творится,

Ту гарпию в капусту изрубил.

 

Слыла графиня дамой благородной.

Ей благодарность не чужда была.

Она не стала доплетать интригу.

«Уж лучше б меня гарпия всю сожрала!»

 

Какой бы стала нам императрицей,

Про то вовек и не узнаем мы.

Запомним её хрупкою синицей.

А не драконихой, какой была, увы...

 

 

ОРДЕН ПЛАТАНОВЫХ РЫЦАРЕЙ

 

Под Платановым Древом

Строгий рыцарь стоял.

Из коры он доспехи себе изваял.

Меч булатный в руке,

Стоит он подобно стене.

 

И феи плодятся из Платана семян

И дико резвятся средь чистых полян.

С платановым рыцарем дружат,

Вокруг него облаком кружат.

 

А рыцарь на страже Платана стоит.

Бессмертьем Платан его одарит.

И будет так вечно стоять,

Заветный Платан охранять.

 

Однажды придёт соискатель,

Лихой приключений искатель.

Чтоб в Орден Платана вступить

И больше не есть и не пить.

 

Получит он семя живое,

Уже такое родное.

Да в лес подальше пойдёт,

Там место пустое найдёт.

 

Посадит он в землю Платан,

Над ним обет будет дан.

И будет росток он ждать

И вечность его охранять...

 

Многих то беспокоит,

Не заговор ли происходит?!

 

 

ПРО БАРОНА ТИРРОДА

 

ТИРРАГ ИЛИ ТИРРОД?

 

– Барон, как всё же ваше имя?

Скажите мне скорей!

Откройте эту тайну,

Прошу вас, побыстрей!

 

– Среди кровавых фей

Известен как Тирраг.

Они мои все сёстры,

Любительницы драк.

 

А духами лесными

Зовусь я Тиррод.

Не звуками пустыми

Ведь славен весь наш род!

 

Меняю имена

Тогда, когда хочу.

Когда дремлю спокойно

Иль на коне лечу.

 

Возможно, третье имя

Однажды заведу.

Тогда своих знакомых

Я всех с ума сведу!

 

ТИРРОД И ГРАФИНЯ

 

Безутешная графиня

Во дворе гуляла днём.

На душе лежала глыба

Тяжелей мешка с углём.

 

В это время чёрной галкой

Перед ней возник Тиррод.

Обернулся человеком

И стряхнул со лба он пот.

 

– Вы позвольте в этот день

Дамой сердца вас избрать.

Мне, хочу сказать, не лень

Что имею вам отдать!

 

Но графиня, улыбнувшись,

Не сказала ничего.

Оглядела лишь печально

Кавалера своего.

 

– Вы поверьте, я могучий!

Кровь богов во мне течёт!

Обо мне давно уж слава

Впереди меня идёт!

 

– Не поможете мне, рыцарь,

Где ещё оставьте след.

Проживи ты, чародей,

Ещё много славных лет.

 

Мой отец богами проклят

И потомство всё его.

Не избавиться мне точно

От проклятия своего.

 

В ивняках убил дракона,

Что был брат богини слёз.

Его голову потом он

Матери моей отнёс.

 

Ну, богиня не простила,

Отомстила как могла.

И сказала, что из глаз

Не прокатится слеза.

 

И не плакал мой папаша

С той минуты никогда.

И нелёгкая то ноша,

Что сухи глаза всегда.

 

Будет горе, будет радость,

Не заплачу ни за что.

Скоро сердце разорвётся,

Переполнено оно...

 

– Помогу я вам, графиня!

Отправляюсь сей же час!

Только сердце вы щадите,

Об одном прошу я вас!

 

Снова в галку обернулся

И на Остров Ведьм летит,

Где в густом лесу Волшебном

Каменный барьер стоит.

 

За барьером находился

Сад, который за Горой.

Многие его искали,

Пропадая здесь порой.

 

Только галок те барьеры

Не пугают ни на грош.

И Тиррод взлетел на стену,

Острый клюв его как нож.

 

А в саду растёт лишь кустик.

Одна ягода на нём.

Но за ягоду за эту

Бились многие мечом.

 

Справедливый бог Турун

Куст когда-то посадил.

Съевший ягоду получит

Ровно то, что заслужил.

 

И Тиррод в тот сад влетает,

Облик принимает свой.

Смело ягоду срывает

Для графини грустной той.

 

И Турун, кажись, не против

Грома в небе не слыхать.

И Тиррод спокойно может

Ягоду себе забрать.

 

И летит он в путь обратный,

В клюве ягоду несёт.

Что та ягода графине

Столь печальной принесёт?

 

И Тиррод перед графиней

Весь уверенный стоит.

– Эта ягода поможет! –

Внук богини говорит.

 

Съела ягоду графиня,

Нечего же ей терять.

И готова просто так

Даже жизнь свою отдать.

 

И графиня улыбнулась,

И заплакала она.

В дух весенний обернулась,

Чтоб взлететь за облака.

 

И втянул благоухание

Носом наш барон Тиррод.

В сердце не было отчаяния.

Знал он то, идя вперёд.

 

– Заслужила ты покоя,

Рад, что смог тебе помочь.

Снова я один остался,

Жизнь моя – безлунна ночь.

 

И Тиррод в обличье галки

Вновь продолжил поиск свой.

Его верные подруги –

Лишь сестёр кровавых рой...

 

ЖЕРТВА

 

На страшном острове Жураг,

В Чёрной Цитадели,

Мрачной, будто саркофаг,

Тоже люди пели...

 

Пели гимн богине Рант,

Из копья рождённой.

Квертус тем оружием бил

В глаз твари подводной.

 

Животворной кровь была

Из раненой глазницы.

И теперь летает Рант

На чёрной колеснице.

 

Барон Тирраг был воин-жрец,

Внук богини родный.

Навсегда он будет юн,

Этот рыцарь тёмный.

 

Воинов молодых здесь строй.

Стоят перед бароном.

Жертву каждый принесёт

С криком или стоном.

 

Палец очень нужен Рант

Каждого с руки.

И расстанется с мизинцем

Каждый без тоски.

 

Но случилось то, чего

Раньше не бывало.

Слышится вдруг слово «нет!»

Глухо через забрало.

 

– Не отдам я палец Рант,

Не она давала!

А лишь девять пальцев мне

Будет очень мало.

 

Буду я на раз сильнее,

Когда пальцы вместе!

Рант я лучше послужу,

Когда все на месте.

 

Но прищурился барон,

Дёрнулся, как в танце.

– Пускай Рант сама решит

Сей вопрос о пальце.

 

Статую богини Рант

Обвила гадюка.

В каждом храме у неё

Живёт такая штука.

 

Положи свой палец в пасть

Сей змее спокойно.

Если он не нужен Рант,

Не откусит больно...

 

На священную гадюку

Воин взгляд свой опустил

И на жертвенник спокойно

Руку тут же положил...

 

 

ТИРРОД И МЕГАНЕВРА

 

Из кирпичных из ворот

Выезжал барон Тиррод.

Все на рыцаря смотрели,

Всюду факелы горели.

Потому как пришла ночь,

Свет повсюду изгнан прочь.

 

А лихой барон Тиррод,

Воин и волшебник тот,

Шёл на подвиг неизвестный

И, наверное, полезный.

Человек ужасно честный

Этот был барон Тиррод.

 

За ворота он уехал,

Но недалеко отъехал.

Подлетела тут сестра

Искоркою из костра.

В воздухе она шустра,

Феечка кровавая.

 

К р о в а в а я ф е я :

 

Ну, привет тебе, мой брат,

Едешь, что ли, на парад?

Из доспехов твой наряд.

Или, может, на турнир?

Иль на рыцарский, что ль, пир,

Правит бал где злой сатир?

 

Т и р р о д :

 

Я хочу тебе сказать

И не буду сильно врать –

Всё же ты моя сестра,

В воздухе всегда быстра, –

 

Что на подвиг я иду,

А не просто так бреду.

Не ищу себе еду

В отвратительном бреду.

 

К р о в а в а я ф е я :

 

Ну а подвиг-то какой?

Добрый иль немного злой?

Понимаю, непростой.

Нрав-то твой весьма крутой,

Обернётся он бедой.

Так тебе-то в радость,

Для других что гадость!

 

Т и р р о д :

 

Ну, какой попало брать –

Может снова боком встать.

Как сказала наша мать,

Лучше утра подождать.

Для неё что странно.

 

К р о в а в а я ф е я :

 

Ну, драконов разных бить,

Великанов всех валить,

Тут прошу вас извинить,

Очень уж банально.

Не оригинально!

 

Ну, на духов всяк дурак –

Рыцарь, может, или маг –

Ходит постоянно,

Но тебе-то странно.

 

Во дворце живёт злодейка,

Вот её-ка ты убей-ка!

Хотя с дамой воевать

Не захочешь ты опять.

 

Ну а сёстрам помогать?

Как такой вот подвиг взять?

Есть тут меганевра,

Вот, скажу я, стерва!

 

Морду, братец, не криви,

А сестричкам помоги!

Это у тебя в крови –

Сёстрам помогать.

И наград не брать.

 

Ты же воин и колдун,

Повелитель многих рун.

Ты раздавишь же любого,

Сильного и молодого!

Или старого, больного...

Но раздавишь, это факт!

 

Т и р р о д :

 

Тут, конечно, ты права,

И, наверно, раза два,

Что любого я дракона

Распилю как на дрова.

 

Ну, пойду на меганевру,

Эту самую, что стерву,

Я прихлопну, так и быть,

Дабы сёстры могли жить.

 

Меганевру он поймал,

На дорожке растоптал.

Чтобы не летала

И уже не встала.

 

Ну, у фей кровавых праздник!

Молодец Тиррод-проказник!

Только есть второе дно:

Меганевр ещё полно.

 

 

АЛЕКСИЯ

 

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ АЛЕКСИИ

 

Был у Алексии раз день рождения.

На праздник гости не пришли.

Конечно же, Фелифы напугавшись,

На праздник не зашли.

 

Фелифа бледная сидела,

Алексия как тигр металась.

– Фелифа, хочешь ты сказать,

Что без подарков я осталась?

 

– Ну, может быть, потом придут?

Ещё ведь только три утра...

И домик наш они найдут,

Надарят всякого добра...

 

Алексия же хищно засопела

И взглядом чуть не стёрла Фелифу.

Кузина ещё пуще заробела,

Когда, открыв подарок, Алексия сказала «фу!».

 

– Вот это что такое?! –

Алексия, как жабу дохлую, взяла браслет. –

Я у тебя с рубинами просила!!!

Ещё бы надарила мне котлет!

 

Фелифа в обморок упасть хотела.

Но поняла: от пыток не спасёт.

Кусочек торта она съела,

И он был холоден как лёд.

 

Кровавых фей явилась стайка,

Колдунье мухомор вручили.

– Скажи спасибо брату!

Мы сами ничего б не подарили!

 

Ещё просил он передать,

Чтоб гости в доме были.

Не вредно приглашения послать,

Дабы вы потом не ныли.

 

Алексия слезу пустила

И села прям-таки на стол.

– Фелифа, чтобы я тебя простила,

Сожри-ка этот мухомор.

 

СОФИЙСКИЙ ЦИКЛ

 

ВЕЛИКОЛЕПНАЯ СОФИЯ

 

Стучат каблуки по ступеням,

Это София идёт.

Её златовласую милость

Народ королевой зовёт.

 

Своё благородное тело

Она так красиво несёт,

Что всякий её повстречавший

Немедленно ниц упадёт.

 

Её взгляд тяжёл и холоден,

Лицо морской соли белей.

А под короной хранится

Мудрость былых королей.

 

Корона Софию не портит,

Она горной лани скромней.

Бриллианты на тонких запястьях

Блестят всех созвездий сильней.

 

Какое она совершенство,

Хозяйка лесов и морей!

 

И всё перед нею склонится,

И даже Тот Сад За Горой.

Персоны её королевской

Достоин лишь Трон Золотой!

 

СОФИЯ И ВЛАСТЬ

 

София – императорская внучка,

Наверное, тысячная в семье.

Была, скажу, изряднейшая злючка,

Устала восседать на ученической скамье.

 

Манила её власть, будто осу варенье.

Наесться бы тем блюдом всласть!

Но будущее вызывало лишь сомнение,

И как бы со скамейки не упасть.

 

Лишь самый значимый из всех потомков

В Куалидаде мог претендовать на трон.

Наследники старались сколько можно,

И первым был король Магрон.

 

Софии действовать лишь оставалось.

Решила своё царство учредить.

И, умилившись пылу внучки,

Позволил дед ей денежек ссудить.

 

А на прощание старый император,

Ей ключ от Сада За Горой отдал.

А как найти заветные те кущи,

Старик наследнице на ухо прошептал.

 

Собрав приспешников в корабль,

На Остров Ведьм София отплыла.

Там основала королевство

И город Ведьмоград построила.

 

Был подходящим город Ведьмоград,

Чтоб ведьмам души окончательно растлить.

А в центре оного стояла площадь-сад,

Где памятник Софии должен красоте служить.

 

Для жизни тела своего

София замок гордый заложила.

«Тщеславия Замок» ту постройку нарекли,

А трон, весь золотой, София в главной зале разместила.

 

Затем был учреждён Софией Орден Сколопендр.

Злодей последний мог в него вступить.

Ведь, чтоб на поясе бренчала многоножка,

Родителей своих он должен погубить.

 

В противовес ему Паучий орден.

Любой его адепт супруга извела.

Чтоб в волосах блестела паучиха,

Такая у души была цена.

 

Была магистром орденов София.

Две дамы орденские всюду с ней ходили.

Советницами были ей,

А также королеву веселили.

 

Но скоро сгинула София-королева.