Продолжение разъяснений относительно точки зрения ордена

Итак, в 1929 году было решено, что в дальнейшем Таламаска не станет предпринимать попытки войти в непосредственный контакт с Мэйфейрами.

Эван Невилль — в то время глава ордена — счел необходимым, во‑первых, неуклонно следовать рекомендации Артура Лангтри, а во‑вторых — самым серьезным образом отнестись к предупреждению призрака Стюарта Таунсенда. Следовало пока что отойти в сторону и держаться от Мэйфейров подальше.

Некоторые более молодые агенты ордена тем не менее высказывали иное мнение. Они предлагали связаться с Карлоттой Мэйфейр по почте, не видя в том никакой угрозы для ордена, и заявляли, что мы «не имеем права утаивать от нее имеющуюся в нашем распоряжении информацию». А иначе чего ради мы ее собирали? По их твердому убеждению, нужно было составить для Карлотты нечто вроде дайджеста, коротко изложив в нем все известные нам факты, и в первую очередь включить туда самые ранние записи, сделанные еще Петиром ван Абелем, а также созданные исследователями ордена генеалогические таблицы.

В результате в ордене разгорелись яростные споры. Старшины обвиняли молодежь в забывчивости и неустанно напоминали, что Карлотта Мэйфейр, весьма вероятно, виновна в смерти Стюарта Таунсенда и что именно она, скорее всего, несет ответственность за убийство Стеллы. А потому о каких обязательствах перед ней может идти речь? Если орден и должен сообщить кому‑то имеющиеся сведения, то, разве что, только Анте — и только после того, как ей исполнится двадцать один год.

Старшины выдвигали и иные аргументы: в отсутствие непосредственного контакта передача Карлотте Мэйфейр подобного рода информации невозможна, тем более что собранные факты еще требуют обработки и тщательного осмысления.

История семейства Мэйфейр в том виде, в каком она существовала в 1929 году, была непригодна для «посторонних глаз». Составление дайджеста требовало величайшей осторожности и такта. Вновь и вновь старшины задавали одни и те же вопросы. Какой смысл передавать сведения Карлотте? Какую пользу сумеет она из них извлечь? Каким образом сможет использовать их в интересах Анты? Какова будет ее собственная реакция? Если уж сообщать информацию Карлотте, то почему бы заодно не поставить в известность Кортланда и его братьев? А как быть с остальными членами семьи? Что скажут они, узнав истинную историю собственного клана? Имеем ли мы право столь кардинально вмешиваться в их жизнь?

И в самом деле, история Мэйфейров была необычной, зачастую таинственной, содержала в себе множество непонятных, странных и загадочных фактов. Может ли орден взять на себя ответственность и по собственной инициативе обрушить столь необычную информацию на головы членов семьи?

И так далее, и так далее, и так далее…

В ходе бурных дебатов нам неоднократно приходилось заново пересматривать правила, цели и этические установки Таламаски, подтверждать — прежде всего для самих себя — их непреложность. Независимо от мнения более молодых агентов мы были убеждены в том; что многовековая история клана Мэйфейров неизмеримо ценна для нас — исследователей оккультных явлений — в первую очередь с научной точки зрения и что поэтому мы обязаны и в дальнейшем собирать, систематизировать и изучать все, что имеет хоть малейшее отношение к этой семье. Следовало, однако, признать, что эксперимент с установлением непосредственного контакта потерпел крах. Было решено дождаться совершеннолетия Анты Мэйфейр и только тогда рассмотреть возможность новой попытки, тщательно взвесив все обстоятельства и крайне осторожно и ответственно подойдя к выбору Кандидатуры на выполнение этой задачи.

В ходе ожесточенных споров по этому вопросу стало очевидно, что даже в самом совете практически никто, в том числе и Зван Невилль, не знает историю клана Мэйфейров в полном объеме. Фактически предметом бурного обсуждения чаще становился не вопрос, как следует или не следует поступить в той или иной ситуации, а вопрос о том, какое событие на самом деле имело или не имело места в семействе. Исходное досье Мэйфейров разрослось до такой степени, что практически не поддавалось изучению в течение какого‑либо реального отрезка времени.

Вывод напрашивался сам собой: необходимо поручить кому‑либо из наиболее одаренных агентов Таламаски, способных детально осмыслить столь сложную тему, взять на себя эту обязанность и дать разумные и ответственные рекомендации относительно дальнейших действий. Печальная участь, постигшая Стюарта Таунсенда, лишний раз доказывала, что это задание по силам лишь первоклассному исследователю с большим опытом практической работы. В доказательство того, что этот исследователь действительно изучил материалы во всех деталях, он должен будет представить их в упорядоченном виде — как единое и последовательное повествование. Только в этом случае ему будет дано разрешение продолжить работу с Мэйфейрскими ведьмами, а в перспективе, возможно, предпринять еще одну попытку войти с ними в контакт.

Иными словами, обработка досье и превращение его в целостное повествование рассматривались как необходимая подготовка к дальнейшей практической работе по этой теме. Пожалуй, такой подход можно считать наиболее приемлемым.

Единственным прискорбным недостатком изложенного выше плана было отсутствие подходящего агента. Он был найден лишь в 1953 году. К тому времени жизнь Анты Мэйфейр трагически оборвалась. Наследницей состояния была двенадцатилетняя девочка с неестественно бледным личиком, которую уже успели исключить из школы за то, что она «беседовала с каким‑то невидимым другом», заставляла цветы летать по воздуху, находила пропавшие вещи и умела читать чужие мысли.

— Ее зовут Дейрдре, — с тревогой и печалью в лице пояснил Эван Невилль. — Точно так же, как и ее мать, девочка растет и воспитывается в этом мрачном доме под присмотром пожилых тетушек, и одному Богу известно, что они знают — или полагают, что знают, — об истории своего клана, о способностях, которыми наделен этот ребенок, и о призраке, которого уже не раз видели рядом с ней.

Молодой агент ордена, воодушевленный этой беседой, равно как и предшествующими ей разговорами, а также выборочным чтением отрывков из досье, пришел к выводу, что должен действовать без промедления.

Поскольку, как вы уже, наверное, догадались, этим агентом был я, следует сделать небольшое отступление и, прежде чем перейти к печальному повествованию о короткой жизни Анты Мэйфейр, представиться и сказать несколько слов о себе.