Выстланный соломой пол; стены из серого камня, украшенные боевыми топорами, копьями и палицами; на длинном деревянном столе – остатки недавнего пира.

– Так мы во Франции? – спросила она. – В тринадцатом веке? Но как мы здесь очутились?

По лицу Изабо пробежала тень.

– Между вашим временем и моим открылся портал. Я шагнула в него и вытянула вас сюда.

– Зачем?

– Чтобы спасти вам жизнь, –ответила Изабо.

Саша с трудом встала. Ее так и подмывало коснуться своей прапрапрабабки, убедиться, что перед ней женщина из плоти и крови.

«А вдруг это ее дух? Жива она или Великаярезня уже случилась?»

Изабо протянула ладонь и дотронулась до Сашиной руки. Прикосновение было теплым.

– Я не призрак, – сказала она просто, – Мне говорили, что ты появишься.

«Этот юноша – Деверо», – раздалось вдруг у Саши в голове.

«Он мой сын».

– Ты поклоняешься Богине, – произнесла Изабо уже вслух.

– Да.

«Тогда ты поймешь мое горе».

– Твой муж. Жан.

«Любовь моя...»

Тут Сашу словно ударило.

«А ведь не поздно еще что‑то поправить, – мелькнула головокружительная мысль. – И тогда весь этот кошмар никогда не случится».

– Не выйдет, – отозвалась Изабо полным печали голосом. – Ни ты, ни я не силах что‑либо предотвратить. Нам дано только ждать и молиться.

– О чем это вы? – спросил Илай, вставая.

– О ее будущем, – прошептала Саша.

Изабо улыбнулась, и у Саши упало сердце.

«Она понимает, что ее ждет!»

– Перед вами стоит выбор: доживать свои дни здесь или вернуться назад, в свое время. – Изабо кивнула Саше – Знай: твоя рана смертельна. Вернувшись, ты умрешь.

«Стрела!.. Выходит, я не так уж и ошибалась, думая, что умерла».

– Верно, – подтвердила Изабо. – Сколько тебе отпущено, я сказать не могу. Грядут темные, безумные времена. Как сложится твоя судьба, мне неведомо. Что же до меня... – Она отвела глаза и вздохнула. – Мне достанет сил отвратить беду.

Саша удивленно приоткрыла рот.

– А я... могу я тебе как‑то помочь? Быть может, вместе у нас и выйдет?

Изабо посмотрела на нее долгим взглядом.

– Не знаю, – ответила она честно.

– Может быть, сама Богиня привела меня сюда – продолжала Саша. – Сколько жизней мы спасем, если костер вражды между нашими семьями так и не разгорится! Если мы изменим будущее, обретет ли Верховный ковен такое могущество? А Материнский ковен – захиреет ли он дотакой степени, если мы вместе поколдуем в твоем времени?

– Мне неведомо... – тихо сказала Изабо.

– А твоя мать? – спросила Саша, все большегорячась, – Примкнет она к нам?

Изабо горько усмехнулась.

– Для нее все решено. Тех, кто живет в замке,ждет смерть.

– Я остаюсь, – объявила Саша, – Будь что будет, но сдаваться без борьбы – не в моих правилах.В этом ли веке, в другом ли, я выбираю жизнь, дажеесли она окажется короткой. Даже если предотвратить резню нам не удастся.

На лице Илая отражалась целая буря эмоций.Саша видела, что в душе его идет борьба, но помочь сыну она ничем не могла. Какой бы путь онни избрал, в конце его маячила смерть: во времяВеликой резни, вместе с десятками других Деверо, или в своей эпохе, от руки сэра Уильяма. Илисобственного отца.

Растерянный, перепуганный, сын перестал казаться ей чужим.

«Дитя, заблудившееся во тьме», – подумала Саша.

Илай повернулся к матери. В глазах его стояли вопросы, но ответов на них у нее не было. Сердце Саши разрывалось на части. Она протянула руку и погладила сына по щеке – тот дернул головой.

«Вся наша жизнь была лишь прелюдией к этой минуте», –осознала Саша.

Илай отступил на шаг и повернулся к Изабо.

– Я возвращаюсь.

Хозяйка замка склонила голову.

Он поднял руку.

– А вы можете вернуть меня не на Авалон, а в Лондон?

Изабо кивнула.

– Портал возник в Лондоне – по воле двоих, пожелавших оградить себя и свою любовь. Ты можешь вернуться тем же путем.

– Вот и хорошо.

– А что потом? Как ты поступишь дальше? – спросила Саша.

Он посмотрел ей в глаза.

– Я еще не решил.

Саша стиснула его ладонь, сглотнула вдруг подкативший к горлу комок. Долгие годы она жила в разлуке с сыном, надеясь, что в один прекрасный– день это изменится. Теперь же подобная возможность навсегда утрачена.

– Я постараюсь тебя разыскать, – прошептала она.

В ответ он только кивнул, давая понять, что слышал ее, и отстранился. Изабо взмахнула рукой, и с порывом ветра Илай исчез.

 

Майкл Деверо

 

Лондон

Скоро все решится. Через несколько часов взойдет Ветреная Луна, и прольется кровь. Майкл Деверо улыбнулся. Еще несколько часов, и род Деверо займет свое законное место во главе Верховного ковена. Взмахнув полой церемониального одеяния, колдун направился к алтарю. Чтобы задобрить Рогатого Бога и снискать его милость, сегодня Майкл приготовил для него сразу несколько подношений.

Герцог Лоран, затянутый с головы до ног в черную кожу, с ухмылкой наблюдал за приближением потомка.

– Сегодня ночью Черный огонь поглотит наших врагов и сметет всех, кто стоит у нас на пути.

Отвага герцога вызывала уважение: Черный огонь когда‑то стал косвенной причиной его смерти.

– Ты уверен, что мой сын будет там?

Лоран кивнул.

– Вместе с остатками ковена Каор. Этой ночью они нападут на Верховный ковен.

Майкл покачал головой.

«Какая смелость! Какой идиотизм!»

– На что они, интересно, надеются? Слабые, разобщенные, с предводительницей, которая только и может, что пускать слюни?

«По крайней мере, в последний раз, когда ее видел мой бес, именно этим она и занималась».

– А нам‑то что? – хохотнул Лоран, – Главное, чтоб явились и не сорвали наши планы.

«Какая ирония, – усмехнулся про себя Майкл, – что ключ к моему триумфу – Жеро. Именно благодаря ему мы с Илаем и смогли вызвать Черный огонь в том спортзале. Не будь там Жеро, все наши заклинания ни к чему бы не привели. А теперь мой мятежный сынок, задумавший порвать с черной магией, станет причиной всеобщей погибели. Кровь Деверо... Сколько ни трепыхайся, она всегда победит».

– А ты, милочка, что скажешь? – крикнул Майкл.

Появившаяся в дверях Кари посмотрела на него сонным взглядом и равнодушно кивнула:

– Замечательно.

Лоран поджал губы.

– Сколько ты будешь держать ее в таком состоянии?

– Время терпит.

– Лучше убей ее сейчас, до битвы. Гипноз требует сосредоточенности, которую ты легко можешь утратить в пылу боя.

Майкл пожал плечами.

– Да ты погляди на нее, – усмехнулся он – Нукак, скажи на милость, она может нам помешать? И потом, победу нужно отпраздновать. Вот тогда‑то нам эта курочка и пригодится.

 

Тройственный ковен

 

Лондон

На душе у Жеро было неспокойно. Ни с Верховным ковеном, ни с его отцом тягаться они не могли, но пройдет всего несколько часов, и горсткаведьм объявит войну обоим.

Он провел рукой по лицу, на котором бугрились рубцы – горькое напоминание о том, чем закончилась его последняя битва с отцом.

«Я уродец, жалкий калека. Чудовище, и внутри, и снаружи».

Он заглянул себе в душу, но, как и прежде, нашел там лишь горечь и гнев. И ни капли веры – в Богиню ли, в Рогатого ли Бога...

«Родись я в семье, где почитают Богиню, каким я был бы сейчас? Похожим на Алекса? Действительно ли он так чист и светел, как кажется со стороны? Или это лишь маска?»

Впрочем, к чему гадать? До битвы осталось всего ничего, и вряд ли он додумается за это время до чего‑нибудь путного.

– Жеро!

Он вскинул глаза и увидел Холли – притихшую, повзрослевшую.

«Еще бы... После всего, что ей пришлось пережить...»

Она подошла и присела на кровать рядом с ним. Пружины тихонько скрипнули, а Жеро порадовался темноте, скрывавшей его шрамы. Почувствовав прикосновение Холли, он напрягся.

– Жеро... Почему ты меня избегаешь? Я хочу быть с тобой.

– С калекой? – прошептал он – Нет, Холли, ты заслуживаешь большего.

– Не выдумывай, – возразила она чуть дрогнувшим голосом.

– Холли, кого ты пытаешься обмануть?

Тонкие пальчики сплелись с его пальцами, идуша его запела.

– Ты нужен мне.

– Тебе нужен человек, способный о тебе позаботиться. С которым тебе не придется всю жизньпросидеть впотьмах.

– При чем тут твое лицо? – воскликнула Холли с жаром. – Твой страх – вот что стоит между нами. Я такого навидалась, что и подумать страшно. Так неужто меня смутят какие‑то шрамы? Тем более если эти шрамы – твои?

– Ты не знаешь, чего просишь, – ответил он с горечью. – Если между нами сейчас что‑то начнется, назад пути не будет. «Пока смерть не разлучит нас», даже если причиной этой смерти станем мы сами. Ты не готова к таким решениям. Ты еще ребенок.

– Нет, Жеро. – Голос Холли взлетел – Я уже давно не девочка. Просто ты настолько погряз в жалости к самому себе, что этого не заметил.

Он повернулся к ней. Ее огромные глаза мерцали в темноте, как у кошки. Его до боли, до дрожи тянуло к ней. Прижать бы ее к себе и никогда больше не отпускать... Как долго он мечтал о такой вот минуте...

Холли потянулась рукой к его щеке. Жеро отпрянул.

– Не прячься от меня. Я не боюсь ни тебя, ни нашей любви.

– А я боюсь, – прошептал он.

– Напрасно.

Жаркие, требовательные губы накрыли его рот, и противиться им он не мог. Всю свою любовь, всю тоску вложил он в этот поцелуй. Пальцы Холли нетерпеливо тянули рубашку, расстегивали пуговицы, и наконец теплые ладони прижались к его груди.

Жеро со стоном зажмурился.

«Как это было бы легко – поддаться, забыть обо всем... Ведь мы оба только того и хотим...»

«Да... Oui... Возьми ее, – зашептал в голове голос Жана. – Она наша...»

– Моn amour, – прошептала Холли. Или то была Изабо?

– Ты – огонь, что сжигает меня, – выдохнул он в ее губы.

– А ты – меня...

 

Холли смотрела в глаза Жеро и видела в них страсть. А потом, по мере того как Изабо все больше овладевала ее сознанием, лицо его начало расплываться. Все те чувства, что испытывала Изабо, ложась на супружеское ложе, ожили в душе Холли: страсть возлюбленной, долг жены, страх девственницы. Все это было знакомо Холли, потому что те же эмоции боролись в ее душе, те же чувства царили в ее сердце и мыслях.

«Наш муж, наш повелитель, долг велит нам быть с ним», – твердила Изабо.

Слова ее отчетливо звенели в ушах Холли.

– Я люблю тебя, Жеро, – прошептала Холли, глядя на него из‑под полуопущенных ресниц.

Он на мгновение замер, заглянул ей в глаза, и весь мир исчез.

– Я люблю тебя, Холли, – ответил он с такой яростью, что она задрожала.

Его руки лежали у нее на плечах; она чувствовала их тяжесть, а их тепло обжигало ее сквозьодежду. Затем его ладони скользнули к вырезу футболки. Холли выгнулась навстречу их ласке.Теплое дыхание Жеро согревало ей шею.

– Mon homme, mon amour, – прошептала она.

Застонав, он рванул ворот футболки. Почувствовав, как его губы прокладывают дорожку от шеи к груди, Холли задохнулась. Внутри вспыхнул огонь, и все ее существо потянулось ему навстречу. Сплетение тел, единение плоти – как было, будет и должно быть... Он заключил ее в кольцо своих объятий, крепко прижал к себе...

...и вдруг оттолкнул дрожащими руками.

– Нет, – хрипло сказал он.

Холли показалось, что кровь в ее жилах обратилась в лед. Она потянулась к щеке Жеро, однако тот перехватил ее руку.

– Холли, это не мы. Это Жан и его Изабо.

– Неправда, – выдохнула она. – Да, они играют нашими чувствами, но мы предназначены друг для друга.

– Я не вправе втягивать тебя в свой темный и пустой мир. Ты заслуживаешь, чтобы жизнь твоя прошла в свете.

– Я хочу прожить свою жизнь с тобой.

– Нет. Мы должны остановиться – сейчас, пока еще можно повернуть назад. Я должен быть сильным за нас обоих.

Она резко вскочила, словно стряхивая с себя обиду и боль.

– Сильным?! Сильный человек не прячется от своих чувств.

 

Жеро беспомощно наблюдал, как Холли натягивает свою футболку, неловко прикрывая разорванный ворот. Сердце его рвалось к любимой. Он чувствовал ее боль и унижение так остро, словно они были его собственными.

Холли шагнула к двери. Он хотел ее окликнуть,но знал, что не сможет. У порога она обернуласьи дрожащим голосом произнесла:

– Трус ты, Жеро Деверо.

Холли ушла, а Жеро сидел и думал, что она абсолютно права

 

13

Диана

 

 

Хвала богу солнца, окончен наш путь!

Настала пора то, что наше, вернуть.

Убийство, обман – небольшая цена

За то, чтоб отведать победы вина.

 

Спаси же, Богиня, твоих дочерей!

Помилуй тех, что всех нам милей!

К тебе взываем в последний свой час,

Прикажешь – умрем, не покинь только нас.

 

Тройственный ковен

 

Лондон

«Ночь Ветреной Луны. Вот она и наступила», – думала Холли, не зная, ужасаться ей или радоваться. Так или иначе, сегодня все разрешится, все встанет на свои места. Она пустила глаза на свои крепко стиснутые руки. Мысль о том, что можно смотреть на них, двигать ими как угодно, до сих пор казалась ей странной. Холли глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться. Если одержимость ее чему‑то и научила, так это умению терпеть и ждать– тихо‑тихо, как мышка.

Вот и сейчас она неподвижно сидела, выжидая, не раздастся ли голос Богини. Изабо, сгоравшая от нетерпения, благоразумно молчала.

Наконец Холли повернулась к ней.

– Если он меня не любит, тут уж ничего не поделаешь.

– Ты не хуже меня понимаешь, что Жеро тебялюбит.

– Быть может. Но он сам должен мне об этомсказать.

Изабо что‑то прошипела, однако спорить не стала.

Холли посидела еще пару минут, приводя мысли в порядок, собираясь с силами. Наконец онавстала и направилась в гостиную. Сегодня на нейбыли черный свитер, свободные черные брюкии никаких украшений – только серебряный шнурок, вплетенный в косу.

Остальные члены ковена, одетые похожим образом, уже ждали ее. Холли заняла свое место вКругу, обвела взглядом лица друзей и печальнодумала: «Многие ли из нас доживут до утра? Возможно, что и никто».

Арман поймал ее взгляд и ободряюще кивнул. Из всего ковена он один понимал, через что ей пришлось пройти, и в последние дни был к ней очень внимателен.

Николь мужественно улыбалась, но Холли не видела ничего, кроме живота сестры.

«Ну куда ей в драку?»

Астарта, разыскавшая хозяйку перед отплытием с острова, сидела у нее на коленях и смотрела на Холли с таким видом, будто прекрасно понимала все происходящее и в точности знала, что за миссия им предстоит. Филипп сидел рядом с любимой. Одна его ладонь покоилась на животе Николь, другой он поглаживал кошку.

«Он умрет, но не допустит, чтобы с Николь что‑то стряслось».

Аманда и Томми сидели рядышком, тесно обнявшись.

«Портал, в котором исчезла Саша, они открыли вместе... Однако, даже объединенной, их силы вряд ли хватило бы на такое. Видимо, им случайно помог кто‑то третий. Я тут ни при чем, а значит, остается только один...»

Алекс спокойно выдержал ее взгляд.

«Мы так мало о нем знаем... Впрочем, он потомок Каоров, и не раз уже нас выручал. Хотя полная мера его способностей нам неизвестна. А возможно, и ему самому».

Рядом с Алексом сидел Жеро. Казалось, воздух искрится от ненависти, которую испытывали друг к другу эти двое.

«Не знаю, что между ними произошло, но прошу тебя, Богиня, помоги им забыть о вражде – хотя бы на время битвы».

Пабло не сводил с нее глаз и явно читал все ее мысли до единой. Вернувшись, Холли заметила, что теперь он пользуется своим даром, нимало не скрываясь.

«Вот и хорошо. Твоя проницательность еще сослужит нам службу», – мысленно сообщила она

Пабло кивнул.

Взгляд Барбары нервно перебегал с одного лица на другое.

«Единственный человек, которому здесь не место. Мы стольким пожертвовали ради ее спасения, а в итоге ее все равно убьют. Впрочем, Друзья немало потрудились, чтобы вернуть ей рассудок и научить кое‑каким приемам самозащиты.Богиня, пусть их усилия не пройдут даром!»

Оставался Ричард. Одетый во все черное, с боевой раскраской на лице, он выглядел сущим дьяволом. Волосы он остриг, оставив лишь короткий армейский ежик. Холли смотрела на него и дивилась. Все давно списали его со счетов – и ошиблись. В предстоящем деле опыт дяди будет особенно ценным.

Последние двое суток Ричард и Жеро провели за обсуждением охраны и планировки резиденции Верховного ковена, и в результате составили план – гениальный и настолько смелый, что он вполне мог сработать.

Судя по сосредоточенной позе, Ричард тоже морально готовился к тому, что им предстоит. Вокруг него был разложен небольшой арсенал. Где он раздобыл оружие, Холли не знала и предпочитала не спрашивать.

Пока Ричард и Жеро занимались стратегией, Алекс, Томми и Филипп колдовали над оружием.

«Сэра Уильяма ждет сюрприз, – усмехнулась Холли, – Интересно, мы первые додумались совместить технический прогресс и магию?»

Вот и вся ее армия... Пусть маленькая, зато надежная. Эти люди сохранили верность своей предводительнице, невзирая на все беды, которые та на них навлекла. Даже смерть друзей их не сломила. Они ждали, готовые сражаться и умеретьза правое дело.

– Объясните‑ка еще разок про оружие, – тихопопросила она.

Филипп убрал руку с живота Николь и взялпатрон.

– Эти пульки начинены обедненным ураномНасколько я понял, их убойная сила и без магиитакова, что мало не покажется. Один такой патронспособен пробить танк и превратить его в месиво.

– Верно, – подтвердил Ричард.

– Ну вот. А мы еще и наложили на каждый патрон заклятие, позволяющее преодолевать нетолько физические, но и магические преграды.Охранные заклинания, как правило, защищаютот холодного оружия, от всякой нечисти и магических атак. Эти же штучки столь малы, что, еслиих еще чуточку доработать, возможно, и проскочат.

– Здорово! – восхитилась Холли.

Филипп взял нечто, отдаленно напоминающеегранату.

– Фугасная граната. Осколков от таких мало, зато они создают мощные акустические и воздушные волны. Это как если врубить басы на максимум – музыку скорее чувствуешь, чем слышишь.

– Когда звук резонирует в груди? – спросила Холли.

Филипп кивнул.

– Ударная волна, возникшая от такой штуковины, тоже способна пробить магическую защиту.