По берегам золотоносной реки

Север Московской области — единственный в нашем краю «горный» район, хотя, конечно, горами отроги Клинско-Дмитровской гряды можно назвать только по меркам средней полосы России. Скорее, это сопки, которые в некоторых местах производят внушительное впечатление, но чаще теряются на фоне более пологих холмов и склонов.

Здесь, в бассейне реки Яхромы, в среднем её течении, одно из наиболее посещаемых туристами (да и не только ими) мест — Баран-гора. Её окрестности представляют собою в своём роде уникальное место. Место, ещё почти не исследованное, место, которое хранит в себе много тайн.

Этот край был заселён человеком с древнейших времён: в бронзовом веке на вершине горы располагалось довольно большое укреплённое дьяковское городище.

Позднее на его месте появилось славянское поселение, а московский князь Иван Калита заложил здесь крепость Вышгород. Удачно расположенный город рос, однако спустя два века, когда граница Московского княжества отодвинулась далеко на север, а торговые пути, шедшие через город, заглохли, опустел и сошёл на нет. До наших дней дошли валы и ров детинца, полуразрушенный вятичский могильник и следы нескольких синхронных городу селищ.

 

 

С Баран-горой и её окрестностями связано немало интереснейших легенд и преданий. Одно из них говорит о священном камне, лежавшем у подножия Горы — примерно там, где в Яхрому впадает река (вернее, ручеёк) Комариха. Камень вроде бы считался целебным; ещё в первой четверти нашего столетия люди якобы приходили к нему лечиться от всяческих недугов.

Известно, что такие священные и целящие камни представляют собой, как правило, остатки древних святилищ. Естественно полагать, что святилище должно стоять в особом месте, месте Силы. Некоторые авторы считают, что с крупными древними поселениями были связаны, как правило, не одиночные капища, а парные. Святилищам земных богов, или богов нижнего мира, сопутствовали святилища небесных богов, связанных с миром верхним. Эти святилища располагались, в свою очередь, на высоких холмах или обрывистых берегах рек.

Летом 1999 г. мы провели исследования Баран-горы, надеясь отыскать место, где могло находиться второе святилище, и получить общую картину физических полей на месте древнего города. Вот некоторые итоги работы:

«...На изученном нами участке находится ряд геофизических аномалий, которые, во-первых, не обусловлены естественными геологическими причинами, а во-вторых, имеют сложную тонкую структуру. Как уже упоминалось, такие аномалии характерны именно для "мест Силы". "Особенность" данного места подтверждена и наличием значительной биолокационной аномалии. Всё это даёт нам возможность предполагать, что именно здесь в древности могло находиться одно из святилищ.

Более того, мы можем попытаться локализовать вероятный сакральный центр древнего капища, который, скорее всего, находится в точке, совпадающей с центрами всех трёх аномалий».

 

Найденное место находится на лее, что, как мы полагаем, тянется от вершины Баран-горы к селу Ильинскому. Она проходит параллельно то реке — большей частью вдоль старой мощёной дороги, которая (вполне вероятно, если исходить из особенностей рельефа местности и характера мощения) имеет весьма почтенный возраст, то ныне действующим дорогам и тропам.

Любопытно, что в селе с названием Ильинское стоит христианский храм, посвящённый не Илье-пророку, как того следовало бы ожидать, а Троице. Храм достаточно поздний, но мог быть построен на месте более древнего сооружения. Осмелюсь даже предположить, что на горе некогда было языческое святилище, связанное с Перуном или иным (например, финно-угорским) громовником, место которого в сознании русских людей занял христианский пророк Илия. В пользу подобной гипотезы свидетельствует и то, что село расположено на самом высоком месте в округе. Местные жители жалуются, что грозы над Ильинским ведут себя не совсем обычно: или «зависают» над селом, или обходят стороной, резко меняя направление движения.

 

 

Далее лея тянется в сторону современного города Яхромы, но проследить её по ориентирам пока не представилось возможности.

Сомнения...

Вообще со временем у меня складывается впечатление, что пространственная и ландшафтная специфика русской (и вообще восточноевропейской) местности делает поиск лей – путей, полностью аналогичных западноевропейским, — занятием почти бессмысленным. В «классическом» виде леи могут быть прослежены лишь в каком-то сравнительно небольшом, некогда плотно заселённом районе. Или присутствовать там, где когда-то существовали (и сохранились доныне) остатки крупных культовых комплексов (то же Куликово поле, например).

Обширные леса, покрывавшие русскую землю в прошлом (недаром сравнительно недалеко от Москвы — на Ярославщине — сохранилась даже реликтовая тайга), заставляли передвигаться преимущественно по рекам. Крупные и мелкие поселения также возникали на берегах рек: «Эти живописные берега уже к Х-ХП векам были довольно плотно заселены древними славянами, которые на каждом удобном мысу располагали здесь посёлки и небольшие городки. Главные же свои святыни — родовые кладбища — они, напротив, старались скрыть подальше от берега и чужих глаз». Вместо «путей земных» на Руси ширилась сеть речных путей.

Конечно, это не леи в полном смысле слова. Шляхи, дороги, которые вели по водоразделам, также не могут считаться леями: не такие уж они и прямые.

Существует ли иной общий принцип распределения исторических памятников и иных значимых с точки зрения геомантики и сакральной географии мест, который можно выявить на территории, ныне называемой европейской частью России, точно пока неизвестно. Единственная система, прослеживаемая достаточно чётко, связана с геокристаллом Гончарова-Макарова-Морозова. По крайней мере, главные старые тракты на территории Московской и близлежащих областей почти точно следуют вдоль его рёбер, а многие древние города возникли точь-в-точь в его вершинах. Это и сама Москва, и Рязань (старая), и Сергиев Посад, и Переславль-Залесский...

Леи = провода ?

Следует признать, что все те некогда действительно совершившиеся дела, которые до сих пор приписываются дьяволу или его слугам, окажутся обманными или фокисническими или на самом деле бывшими не тем, чем казались: в последующих книгах я надеюсь подкрепить это достаточными доказательствами.

И.Вейер. О проделках демонов

 

Альфред Уоткинс отказался в конце концов от мысли считать леи древними дорогами. Точно так же он принципиально отказывался и принимать «энергетическую» (или магическую, что в данном случае одно и то же) интерпретацию лей. Сегодняшние исследователи действительно более склонны считать их дорогами, но не обычными дорогами, а в полном смысле слова «дорогами духов». Это образное название может всё же оказаться удивительно точным — вопрос лишь в том, кого или что считать духами...

Принять идею об энергетической природе лей не так уж сложно, если, во-первых, сравнить их с «тропинками фей», yries, «линиями Силы» или китайскими лунь мей; во-вторых, вспомнить: мы сегодня нередко называем «энергетическими структурами» то, что раньше называлось «духами»; и, в-третьих, походить по местам их наиболее вероятного появления всё с той же лозой. Реакция лозоходца на сигнал от лей-линии значительно отличается от реакции на вещественные объекты или на какие-либо иные, лучше изученные, энергетические аномалии.

Не стану утверждать, будто я постоянно натыкался на леи совершенно случайно, не имея понятия, что это такое. Но лет шестнадцать назад мы обнаружили нечто вроде силовых линий, которые соединяли между собой три православных храма, расположенных в одном интереснейшем уголке Подмосковья, которое по праву можно назвать «местом Силы».

...Вообще-то мы искали подземные ходы, в которые планировали залезть мои приятели-спелеологи. Только эти гипотетические подземные ходы получались очень уж странными. Они были такими прямыми, словно кто провёл их по линейке. Это и смущало, поскольку ни геологическое строение местности, ни ландшафт к такой «прямизне» вовсе не располагали. Кроме того, не очень похожи были эти прямые линии на нечто подземное с точки зрения ощущений, которые они вызывали у меня как у лозоходца. «На-», «над-» — сколько угодно... Но едва ли «под-»...

Махрово-мистических интерпретаций найденных аномалий придумывать не хотелось, другого по незнанию предложить я тогда просто не мог, и в конце концов всё это как-то позабылось до поры. Стоит ли говорить, что искомых ходов под линиями действительно не оказалось? Правда, потом ходы нашли — в других местах, только забраться внутрь не удалось: лаз был почти полностью завален и продолжал осыпаться — не раскопаешь. История с загадочными прямыми линиями между церквами (одна из которых стоит, по-видимому, на месте древнего языческого святилища) на тот момент показалась неактуальной и вспомнилась лишь теперь — теперь, когда находить подземные ходы и леи с помощью лозы, да при этом отличать первые от вторых, стало благодаря некоторому опыту не особенно сложно.

Мозаика былого

Прежде всего необходимо поведать вам, по каким признакам можно распознавать скрытые под землёй сокровища, дабы знать точно, а не довольствоваться ложными предположениями.

Т.Парацельс. Об оккультной философии

 

Следующая часть нашей истории началась тогда, когда даузинг, или лозоходство, начали использовать для проведения археологических изысканий и исследований памятников прошлого. По крайней мере, как считают англичане, событие это «походило на тихую революцию, которая до сих пор остаётся неизвестной широкой публике».

Лозоходец Гай Андервуд в конце 40-х — начале 50-х гг. XX века посвятил несколько лет проведению исследований в разных графствах Великобритании. Полученные результаты он подробно описал в большой серии статей, которые позднее переработал в ставшую программной книгу «Паттерны прошлого». Она увидела свет только в 1969 г., спустя пять лет после смерти автора.

Сквозь все работы Андервуда красной нитью проходит мысль о том, что разные типы сакральных мест (вне зависимости от того, построены в них какие-либо культовые сооружения или нет) связаны с водой или соответствуют каким-либо «геофизическим аномалиям». Размеры и форма этих аномалий, как считал Андервуд, предопределены подземными водами или тектоническими нарушениями.

Расположение, очертания, форма и структура сакральных мест определяются узором, образованным тонкой паутиной невидимых линий. Эти линии и были названы «паттерны прошлого» (patterns of the past).

Андервуд выделил три основных (помимо немалого количества менее распространённых) типа энергетических структур: «водные жилы» (waterlines), «треки» (tracklines) и «аквастаты» (aquastats), или «геостаты» (geostats). Водные жилы вызывают сильную реакцию даузера; треки (Андервуд считал их «информационными следами» древних дорог и тропинок) — более слабую; аквастаты, подобно трекам, менее ярко выражены по сравнению с водными жилами, но отличаются своей инфраструктурой.

Сейчас, в контексте разговора о дорогах, линиях и особенно о «линиях Силы», мы остановимся только на первых двух типах «паттернов».

«Водные жилы» и «треки» — линейные образования. Они тянутся от одного культового памятника к другому, чтобы соединиться непосредственно под сакральными местами — курганами, стоячими камнями, хенджами. Эти линии иногда закручиваются в спирали. От камня или кромлеха может тянуться несколько таких линий, как, скажем, в Санктуэри близ Эйвбери. По бокам каждой водной жилы тянутся ещё две почти параллельные линии. По мнению Андервуда, этот эффект в прошлом сознательно использовали строители, например, хенджей, где центральная линия водной жилы всегда проходит под центром сооружения.

Водные жилы вызывают у лозоходца такую реакцию, как если бы под ним, в глубине, действительно текли подземные воды. Природа треков, в свою очередь, так и осталась неизвестной. По сравнению с водными жилами они выражены менее ярко, формируются тремя близко расположенными, почти параллельными группами из трёх почти смыкающихся «линий-волосков» каждая. Линии часто парные, расстояние между парами составляет от десяти до шестидесяти футов. Точки пересечения линий находятся вблизи придорожных канав или оград старых дорог. Ширина группы линий (от 4 до 10 футов — то есть 1,2-3 метра) обычно близка к ширине путей, с которыми они совпадают.

В Английском обществе даузеров (одном из старейших в мире национальных союзов лозоходцев) по сей день порой возникают споры: что же именно обнаружил Гай Андервуд? Мало кто сомневается в реальности найденных им аномалий — тем более, что проверить факт их регистрации с помощью лозы вовсе нетрудно. Спорят больше из-за интерпретации: действительно ли речь идёт о каких-то геологических или геофизических структурах, проявляющих себя на поверхности земли описанным образом, или было найдено нечто совершенно иное. Признаюсь честно: наши собственные попытки разобраться с тем, прав или не прав был Андервуд, пока ни к чему толковому не привели: все найденные аномалии, подходящие под его описания, могут иметь равно и естественное, и «сверхъестественное» происхождение. Например, треки, тянущиеся вдоль тропинок, часто кажутся не чем иным, как своеобразным «информационным следом» этих самых тропинок... А водные жилы — так они и есть водные жилы.

 

 

Однако, пытаясь проверить, подтвердить или опровергнуть Андервуда и его немногочисленных учеников и последователей, многие даузеры пришли к выводу, что существует ещё один, совершенно особый вид линий, или «каналов». Они пролегают над поверхностью земли, имеют «пространственный объём», а энергия в этих каналах векторно направленна... Каналы тоже самым непосредственным образом связаны с древними святилищами и сакральными местами. Том Грейвс, например, утверждает, что в Роллрайте и в пределах многих других мегалитических памятников их можно обнаружить с помощью всё того же даузинга. Такие линии в большинстве своём проходят над поверхностью земли по направлению к различным камням и от них. Разница заключается лишь в настройке: необходимо помнить, что вы ищете надземные, а не поверхностные или глубинные образования.

Многие западные (да, думаю, и отечественные) лозоходцы прекрасно осведомлены об их существовании. Будучи своего рода отражениями паттернов Андервуда, надземные линии отчасти связаны с ними «энергетическими лентами (кольцами)» — своеобразными вертикальными вихревыми образованиями, проекции которых прослеживаются (в том числе и приборно — с помощью магнитометрии, например) на стоячих камнях или на стенах старинных сооружений, поставленных в «правильном месте»...

Сегодня для обозначения надземных структур используется уже знакомый нам термин — leys, лей-линии.

Любопытно, что незнакомый с идеями Андервуда лозоходец отыщет аномалию (трек или водную жилу) там же, где найдёт и его последователь. А «охотник за леями», в свою очередь, действуя независимо от них и применяя другой способ поиска, отыщет лею, которую они «сопровождают».

Убеждён, что китайский фэн-шуй сяньшен придёт к заключению, что лунь мей проходит там же, где западные геоманты обнаружат лей-линию. Насколько я знаю, в большинстве случаев так и происходит. И очень часто, если не всегда, вдоль этих самых линий будут тянуться древние дороги. Не отсюда ли берут своё начало старинные кельтские и саксонские верования о «старых прямых дорогах», которые можно увидеть воочию лишь в полнолуние? Это — те дороги, по которым ходят духи, скачет пугающая Дикая Охота; по ним дано пройти не каждому смертному. Человека, ступившего на «старый прямой» путь, ждут невероятные приключения — иногда захватывающие, иногда смертельно опасные, но всегда волшебные...

 

 

«— Слышишь? Что это?

— Слышу обычные ночные звуки. Больше ничего.

— Слушай! Музыка! И какие-то голоса! И точно звенят ледяные колокольчики! Смотри! Вот она — дорога!

Вдруг среди деревьев, через самую вершину Бикона пролегла мерцающая полоса, словно сплетённая из серебристых, будто живых, нитей. Колину довелось видеть нечто подобное однажды утром, когда солнышко пробилось сквозь ковёр покрытых росинками паутин, застеливших поле. Но это было ничто по сравнению с той красотой, которая сейчас представилась его глазам. Дорога трепетала у него под ногами, и он стоял как зачарованный...

...Вперёд, вперёд, вперёд, быстрее, быстрее влекла его дорога, она точно протекала через него самого, наполняя его мозг, его сердце серебряным пламенем».

Именно с местами пересечения лей-линий, думается, связан изначально существующий у всех народов, особенно индоевропейских, культ перекрёстка — «места скопления магических Сил», предназначенного для отправления религиозных ритуалов, принесения жертв богам, магических операций...

«Места, где пути, тропинки фей и дороги сходятся, пересекают священную землю или пересекаются, считаются местами исключительной силы, по праву равнозначными святилищам. Обычно ими управляет некая сила: дух, гений или особое местное божество — либо самостоятельное и полноправное, либо представляющее собою аспект какого-либо универсального божества. Посвящённые богам [водных] потоков, торговли, энергии или плодородия, перекрёстки всегда были местами, где отправляли ритуалы или устраивали зрелища, и территориями, благоприятными для основания новых земель. В античной Греции, а позднее в Риме перекрёстки считались местопребываниями Гермеса (Меркурия) и на них часто были воздвигнуты Гермесы. Это сооружение являло собою столп с изображениями головы бога и детородных органов. Часто Гермесу сопутствовали дерево или алтарь, на котором совершались жертвоприношения...»

В русской традиции известно нечто подобное:

«Перекрёсток — роковое, "нечистое" место, принадлежащее демонам, на перекрёстке совершаются опасные и, наоборот, исцеляющие действия, гадания, произносятся заговоры; полагают, что на перекрёстке нечистый дух имеет власть над человеком. Так, по русскому выражению, "на перекрёстке черти яйца катают, в свайку играют". По славянским поверьям, на перекрёстках дорог можно увидеть ведьму, русалок, лешего, чёрта. Поэтому проход через перекрёсток сопряжён с различными опасностями».

Совершенно очевидно, что черти и демоны в обычном смысле слова в последнем случае — не более чем позднее наслоение, привнесённое христианством. Но, поскольку перекрёсток и комплекс связанных с ним мифологем возникают только там, где есть дороги (то есть линии), а дороги есть повсюду, не значит ли это, что и у славян бытовали сходные с западноевропейскими или азиатскими представления о «линиях Силы»?

Мысли по поводу

Содержанием такой формы не могло стать ничто непосредственно существующее как недействительное для обрядового сознания. Только традиционное, «типо»-логическое, «возвращающееся к себе», т.е. постоянно и императивно актуализируемое как непреходящая ценность, могло стать таким содержанием.

Г.Мальцев. Традиционные формы необрядовой лирики

 

Как возникает дорога? Я имею в виду не ту дорогу, которая прокладывается на местности после того, как начальственная рука провела линию карандашом по карте, а дорогу «естественную» — тропинку, стёжку... Люди не всегда выбирают самый короткий путь, словно чувствуют, что он может оказаться не самым близким. Исследования показали, что, например, древние римляне специально прокладывали свои дороги вдоль водных потоков и силовых линий: правильно построенные дороги лучше сохранялись и по ним было легче передвигаться. Человек стремится пройти там, где пройти удобнее, где не надо корчевать лес или ворочать камни. Человек запоминает ориентиры: холмы, переправы, приметные деревья... В этом отношении мы во многом подобны животным, интуитивно прокладывающим свои тропы к реке в густом лесу. Но где деревья растут не так часто и густо? Не там ли, где близко, скажем, грунтовая вода и деревьям расти, что называется, «не здорово»? Именно такие места в геомантике считают линиями, по которым передвигается земная энергия.

«В окружающей среде эта энергия притягивается к возвышениям, откуда стекает наподобие воды или воздуха. Направление её движения, её поток [сила потока? — Пер.] и форма определяются рельефами пейзажа. В некоторых местах она скапливается и застаивается, в других протекает слишком быстро. Места, где она достигает очень высокой концентрации, являются местами силы, местами, где önd может проявлять себя самыми разнообразными способами. Она может являться в виде духов земли (landvaettir, или духов местности), духов-покровителей (yarthkins) и т.п., и каждая из форм её проявления оказывает благотворное либо вредоносное влияние на осуществляемую в том или ином месте деятельность человека».

Удивительно, но факт... Нет, скорее, вовсе не удивительно, а закономерно: психологические в своей основе идеи символики и организации сакрального пространства оказываются тесно согласованными с реальной геологической структурой местности... В конце концов, и сам ландшафт во многом определяется ею же. А может быть, это закономерность, и не так ли, в том числе на одной отдельно взятой планете, проявляется Всеобщее Единство Мироздания?

Паттерны Андервуда — независимо от их природы — воспринимаются как подземные структуры. Леи, напротив, — как приземные. Но, как показывает практика, те и другие связаны между собой, хотя бы потому, что начинаются и заканчиваются в сакральных местах и зачастую следуют параллельным курсом. Вероятно, самый простой и логичный ответ заключается в том, что и энергетические структуры, и леи, и магические «старые прямые дороги» расположены там, где они есть, потому что они должны находиться именно там...

Для тех, кто заинтересуется леями и сам захочет попробовать поискать их, добавлю: согласно Уоткинсу, лея остаётся реальной и «активно действующей» даже в случае перемещения (утраты) одного или нескольких своих ориентиров. Приземная же энергетическая структура меньшего порядка, наподобие широко известных геобиологических сетей, не столь стабильна, она в таких случаях может изменяться (мой собственный опыт и опыт моих коллег подсказывают, что иногда это изменение происходит едва ли не мгновенно).

Ещё о «прямых дорогах»... «Раньше каждая улица на Руси прокладывалась таким образом, что, в конце концов, она выводила к церкви» (из случайно услышанной несколько лет назад радиопередачи) — тот же самый принцип в несколько ином преломлении. Нет ничего удивительного в том, что христианство, которое столь много восприняло от своего исторического предшественника — язычества — как в части обрядов, атрибутов, символов, праздников, так и в части преемственности традиции выбора святых мест (многие из которых почитаются святыми с дохристианских времён), переняло и обыкновение ставить храмы в особых точках земной поверхности.

С одной стороны, здесь действуют сугубо социальные причины: стремление ознаменовать торжество новой, «истинной», веры и стремление использовать привычку людей приходить на поклонение именно сюда (исторический факт!); с другой стороны — место Силы на то и есть место Силы, чтобы пользоваться им в совершенно определённых целях. Именно поэтому для «охотников за леями» разница в том, к какой именно традиции и религиозной конфессии принадлежит памятник, иногда малосущественна.

А может быть, сама Живая Земля, влияя тем или иным образом на наше подсознание (а иногда и сознание), «подсказывает», где и что следует строить? И если человек достаточно чуток к таким сверхслабым сигналам и обладает должной честностью, смелостью и знаниями, то он, реагируя на эти послания, действует оптимальным для конкретной ситуации образом.

Акцентируя внимание на давно известном в религиоведении тезисе о преемственности вер, я прекрасно осознаю, что рискую навлечь на себя гнев тех людей, кто считает, что между этими двумя религиями нет ничего общего. Однако исследователь должен иметь дело только с фактами как таковыми. Когда же речь заходит об интерпретации оных, в дело обязательно должны вступать специалисты иных профилей — психологи, например, — просто потому хотя бы, что интерпретация «всегда зависит от точки зрения интерпретаторов», то есть от внутренних установок людей, а с этим призвана разбираться в первую очередь психология. Стоит потратить некоторое время на детальное знакомство с ней — и многие мотивы и причины человеческих действий (в первую очередь, наших же собственных) станут нам ясны. Станут понятнее и символы, и сюжеты мифов и легенд, дошедшие до нас из прошлого. В конце концов, не дело выяснять сейчас, какая вера истинна, какая — ложна. Наша задача сводится к осмыслению того разумного, функционального и нужного, что было в традициях, которые в силу какого-то удивительно кривобокого развития нашей цивилизации оказались «выброшенными на помойку» — по крайней мере, на помойку массового сознания, — и к пониманию «забытого волшебства».

...И, конечно, везде и всюду присутствует человек — «мерило всех вещей», — ибо, в отличие от нас, нынешних, древние знали, что Истина обретается не среди звёзд, но внутри нас самих.

Глава 7. Тайна Места

Все те места, что призревает небо,

Мудрец находит гаванью счастливой.

У. Шекспир

 

Каждый путь имеет свою цель, свой конечный пункт. И нет на Земле такой дороги, которая вела бы никуда.

«Старые прямые дороги», «тропинки фей», «линии Силы» тянутся от одного особого места к другому, связывая их в единое целое. Когда-то вдоль большинства этих линий, похоже, следовали обычные человеческие дороги — точно так же, как изредка случается сегодня.

Видимо, некогда каждое место, освоенное человеком, считалось «особым» — да и было таковым, ибо с течением времени всё сильнее становились его отличия от окружающей природы. Люди организовывали его, руководствуясь правилами, удивительно схожими в разных местах Земли.

Но что такое на самом деле природные места Силы? Как проявляется их Сила? В любом случае они должны отличаться от «мест обычных» — даже если мы с вами, отягощённые ежедневными заботами и сиюминутными проблемами, лишённые Знания, не замечаем этого. И есть ли нечто общее для этих мест помимо их способности воздействовать на нас; нечто, объединяющее их — как с точки зрения современных исследователей, так и с точки зрения традиционных взглядов на мир?

« Многоэтажный » мир: Вертикаль

В британском фольклоре ясень — дерево возрождения... Ясень — дерево могущества морской стихии или силы, заключённой в воде.

Р.Грейвс. Белая богиня

 

В геомантических представлениях важную роль играет и вертикальная составляющая. Не случайно среди нынешних (не особо грамотных) оккультистов столь распространены представления об исходящих из глубин Земли «исключительно зловредных потоках духовных энергий». Многие даже почитают эти потоки вполне реальным физическим явлением. Как-то, помнится, довелось прочесть, будто и не энергии то вовсе! Дескать, зловредные черти выпрыгивают из ада, дабы пакостить несчастным нам с вами. Излагалось всё это абсолютно серьёзно — и о чертях, и о нисходящих свыше потоках благостной «космической энергии»...

Всё это — наглядный пример ещё одного современного мифа, феномена массового сознания, который наложился на действительно реальные (или кажущиеся нам реальными) явления.

Если представить себе окружающий мир в виде слоёного пирога, то окажется, что, согласно древним представлениям, мир людей будет расположен посередине между «верхом» и «низом». Этот образ нашёл своё отражение и в языке: вспомните хотя бы скандинавский Мидгард, что и означает «Срединный мир». По большому счёту, «Срединный мир» — место пересечения двух противоположностей, двух разнонаправленных векторов, двух «разнополярных мировых линий», а потому целиком (в известном смысле) весь обладает качествами «особого места».

Верхний мир — мир богов — во многих мифологических системах одновременно и область, куда уходят души людей после смерти. Нижний мир тоже нередко является местом обитания богов, но уже других, которые если не враждебны человеку, то чаще всего недоброжелательны.

«Середина», «Верх» и «Низ» соединены между собою, взаимопроницаемы. В роли символа этой связи выступают Мировое древо или Мировая гора. Вертикальная ось фиксирует мир, как бы «останавливает его», поддерживая в предопределённом богами положении.

Точки, через которые сквозь «плоскость» Срединного мира проходит Мировое древо, приобретают качества и свойства, присущие другим мирам. Именно здесь берут, думаю, начало легенды о магических Вратах — Переходах между мирами.