Показания финских солдат и офицеров

Финский солдат, сидевший до отправления на фронт в тюрьме Кейлие, рассказал:

«Я видел в Кейлие пленных красноармейцев. У них отняли сапоги и босых отправили на полевые работы. Чтобы не поранить ноги, красноармейцы привязали к своим ногам доски и обвернули их тряпками. Финские власти в таком виде водили их по городу, показывали народу: вот, мол, в чём воюют русские солдаты.

Финский прапорщик в своём дневнике записал: «Захвачены военнопленные. Устали. Некоторые не в силах двигаться. Их мучает рвота, изрыгающая непереваренную траву.

Похороны военнопленных. С трудом роют могилу. Кто-то из солдат меняет 5 марок на 5 рублей. Пленный просит: «Сколько-нибудь хлеба»...

Рейно Рекола, финский лейтенант, взятый в плен нашими бойцами, признался:

«Если нет специального приказа доставить военнопленного в штаб, финны допрашивают его на месте и убивают».

Солдат 7-го пограничного егерского батальона Саллинен, бывший до войны студентом Хельсинкского университета, писал своим родным с фронта: «Вчера расстреляли двух «рюсся», отказавшихся приветствовать нас... Уж мы покажем этим «рюсся»!»

Солдат Вяйне Неваранта из 21 отдельного батальона, сдавшийся в плен 10 января 1942 г., показал:

«Я видел в районе Ванжозеро, когда на поле боя осталось два десятка раненых красноармейцев, что к раненым красноармейцам подошёл лейтенант Ниеми, который застрелил красного командира и нескольких пленных красноармейцев. Он же отдал приказание одному из автоматчиков добить остальных. Так были добиты более двух десятков раненых красноармейцев».

Солдат Лаури Валениус из 56 пехотного полка, сдавшийся в плеч 26 апреля 1942 г., показал:

«В дер. Лумбуши сержанты Линстрем, Рейно Мякеля и Микко Косолайнен рассказали друг другу о зверствах, которые они творили над пленными красноармейцами после занятия Медвежьегорска. Они расстреляли более 10 красноармейцев. А медсестру сперва изнасиловали, а потом убили».

Солдат Кауко Мянтюля из 3 пехотной бригады, сдавшийся в плен 26 апреля 1942 г., показал:

«Санитар Руохонен из 3 роты, 1 батальона был очевидцем, когда после боя у 14 разъезда группа пленных красноармейцев была раздета догола, в таком виде выстроена и расстреляна из автоматов».

Капрал финской армии Свен Эрик Тейфольг рассказал:

«В феврале и марте 1942 г., - говорит он, - я служил охранником в лагере военнопленных Раутакорпи у города Виипури. Пленные были распределены в бригады по 32 человека. Они работали на лесозаготовках по 10-12 часов в сутки. От бараков до места работы было семь километров и, таким образом, измученные тяжёлой работой пленные проходили ежедневно 14 километров. Их кормили гнилым, неочищенным картофелем, но и его давали так мало, что люди голодали. Во время работы они часто падали в обморок. Все были обуты в ботинки с деревянными подошвами и одеты в изорванное летнее обмундирование, без шинелей, хотя тогда стояли сильные морозы.

Начальник лагеря ротмистр Паунанен приказал нам избивать или пристреливать пленных за малейшие проступки. Один пленный отошёл без разрешения в сторону от места работы. Я его пристрелил. Если пленный уставал и не мог работать, его били. Охранник Эриксон и многие другие пристрелили по нескольку пленных. В моей бригаде служил переводчиком пленный по имени Николай. Я избил его, потому что мне казалось, будто он хотел организовать paбoтy не так, как я приказал.

Как-то один пленный остановился, чтобы передохнуть. За это его поставили на более тяжёлую работу. Когда он уже не мог работать наравне с другими, его избили. Вскоре он умер. Однажды начальник лагеря вызвал нас к себе и начал ругать за то, что мы не умеем обращаться с пленными. Он сказал: «Я вам сам покажу наглядный пример».

Всех охранников и всех пленных выстроили на улице. Начальник лично выбрал одного пленного и начал бить перед строем.

Он бил его деревянной палкой до тех пор, пока тот не потерял сознание. Изо рта и из носа у него струилась кровь. Спустя несколько часов, пленный умер.»

Газета «В бой за родину» от 17 августа 1944 г.

* * *

У военнопленного ефрейтора Оскара Липбургера, 13 роты, 137 горно-егерского полка, 2 горной дивизии, взятого в плен 5 мая 1942 г., среди личных вещей найдена красноармейская книжка на имя Гулина А. Я. с советскими деньгами. По этому поводу пленный дал следующее письменное показание:

«2 мая на одном из участков Мурманского фронта, так называемой Швабской высоте, вторым батальоном 137 горно-егерского полка, 2-й горной дивизии было захвачено в плен несколько красноармейцев числе их, несколько женщин. 2 русских солдата были настолько тяжело ранены в ноги, что при отправке других вынуждены были остаться. Полчаса спустя они были зверски убиты двумя солдатами из горной дивизии. Я подобрал красноармейскую книжку одного из них, которая раскрытой валялась на земле, целью при первой возможности отдать вышестоящему начальству, чтобы его родные узнали о его смерти».

Перебежчик К. 137 горно-егерского полка 2-й гордой дивизии показал:

«Когда мы стояли в Эльваресе, часть наших солдат охраняла лагерь русских военнопленных. В прошлом году обращение с ними было самое зверское, приказ расстреливать всех комиссаров, многие пленные расстреливались на месте. В лагере пленных били (что я сам наблюдал), расстреливали за малейшую провинность. Хлеба дают 250 граммов. В лагере большей частью военнопленные, захваченные в Литве. Много киргизов, туркмен и кавказцев. Есть и пленные, взятые у Лицы, но их не более 10 процентов. В прошлом году пленные жили в холодном помещении - в конюшне. Во главе лагеря стоял в прошлом году прусский фельдфебель - фамилии его не знаю. Это жестокий человек. При лагере есть два переводчика. Охрана состоит из резервистов - пруссаков старших возрастов. Пленные сейчас сами себе готовят пищу. Часто устраиваются обыски, ищут ножи, кинжалы. Однажды была найдена винтовка с патронами. Возможно, что это была провокация. По этому делу один пленный был расстрелян. В другой раз двое пленных были расстреляны за попытку совершить побег.

Однажды в Эльваресе я и обер-ефрейтор Хирн пошли на кладбище русских военнопленных и увидели группу людей. Впереди шёл человек в гражданском платье, сзади солдат из охраны лагеря с винтовкой и эсэсовец с пистолетом. Мы хотели подойти, но солдат махнул нам, чтобы мы отошли. В это время эсэсовец выстрелил заключённому в затылок и затем дал ещё три выстрела. Тут к кладбищу подошли три русских военнопленных и закопали труп. Мы были уверены, что убитый был тоже военнопленный».

Солдат Вийтаниеми из 22 батальона, сдавшийся в плен 22 мая 1942 г., показал:

«Пленных красноармейцев я видел. 6 человек пленных красноармейцев работали на хозяйственных работах в госпитале в Медвежьегорске. Я лично видел, как надзиратели били пленных красноармейцев. Мой приятель служит при лагере военнопленных в Выборге. Он рассказал мне, что там на почве голода за одни сутки умирает несколько человек пленных красноармейцев. Едят, что попало: кошек, ворон».

Солдат Лаури Ройванен из 22 отдельного батальона, сдавшийся в плен 22 мая 1942 г., показал:

«У Медвежьегорска пленных красноармейцев заставили рыть могилы для убитых в бою. Офицер приказал после окончания работы прикончить пленных тут же. Они были все убиты».

Солдат Ленни Киннунен из 32 пехотного полка, сдавшийся в плен 27 мая 1942 г., показал:

«Когда были последние бои, на поле боя остались 5 раненых красноармейцев. К ним подошёл пастор и сказал, что их надо добить. На второй день трупы 5 убитых красноармейцев лежали в канаве».

Солдат Хууго Юссила из 85 противовоздушной роты, взятый в плен 1 июля 1942 г., показал:

«В селе Паданы имеется лагерь для военнопленных. Один военнопленный красноармеец при мне умер от истощения. Между Паданы и Медвежьей Горой тоже имеется лагерь для пленных красноармейцев. 70 военнопленных грузят топливо. Много военнопленных умирает от недостаточного питания».

Солдат Эркки Хейсканен из 3 пехотной бригады, взятый в плен 15 сентября 1942 г., показал:

«В Сулаж-горе наша рота охраняла военнопленных красноармейцев. Они размещались в нетопленных полуразрушенных домах. Я часто слышал от них слово «холодно», и руками они показывали, что хотят кушать».

Солдат Юхо Хейсканен из 3 пехотной бригады, взятый в плен 15 сентября 1942 г., показал:

«В Петрозаводске навстречу нам шли пленные красноармейцы. Их гнали ударами прикладов. Я видел раненого красноармейца. Один из наших солдат взял автомат и пристрелил его на месте».

Солдат Калле Кивиниеми из 101 пехотного полка, сдавшийся в плен 11 апреля 1943 г., показал:

«В районе Ряйселя мы нашли раненого красноармейца, у него были прострелены ноги. Солдат Силвениус пристрелил его из винтовки».

Пленный солдат 18 финской пехотной дивизии Альберт Андерс Гунная рассказал:

«Я добровольно поступил в финскую армию 16 июля 1941 г. и был зачислен в шюцкоровскую роту, которая находилась в Восточной Карелии, в октябре 1942 г. меня перевели в 18 пехотную дивизию. Находясь в шюцкоровской роте в Виелярви, мы охраняли лагерь советских военнопленных. Пленные влачили жалкое и голодное существование. На завтрак они получали воду и крошечный кусочек хлеба с большой примесью древесной муки. После этого пленных угоняли на работу. Надсмотрщики подгоняли их и избивали. На обед пленным выдавали несколько ложек несъедобной каши из отходов ржаной муки или похлёбки из картофельных отбросов. Только очень изголодавшийся человек мог есть такую пищу. Из числа солдат, охраняющих лагерь, я знаю Пааво Оландер и Эркки Ехюдениус из Оулункюля, Бертол Нюмаш из Хельсинки.

Они могут подтвердить, что я говорю правду. Лагерь военнопленных имеется также около Маткаселька. Заключённые в этом лагере работают на лесозаготовках. Проездом я видел их за работой. У пленных был крайне измождённый вид. Несмотря на сильный мороз, они были одеты в тряпьё. О расстрелах русских военнопленных мне рассказывали многие финские солдаты».

Взятый в плен солдат финской армии Хейккн Койвисто показал:

«На нашем участке фронта за последнее время было четыре пленных, которых заставляли работать на передовых позициях, а порой даже впереди окопов, под огнём русских. По приказу главного финского командования за побег одного русского военнопленного немедленно расстреливают десять его товарищей. Один офицер приказал расстрелять 40 военнопленных за то, что в бою осколками ваших снарядов были убиты два финских офицера».

Пленный Рипонен показал:

«Военнопленные в Райвола - это живые мертвецы в лохмотьях. За малейшую провинность их нещадно бьют палками. Здесь каждый день умирают замученные, заморённые голодом люди. Как-то два пленных красноармейца под конвоем выполняли тяжёлую работу. Мимо проходил пьяный шюцкоровец. Он подошёл к пленному, проворчал: «У, pуcc», - и вонзил нож ему в грудь».

Взятый в плен солдат Кемппайнен рассказал, что на сторительстве железной дороги Куусамо-Суомус-Салми пленные советские бойцы работают по 16 часов в сутки голодные, оборванные, босые. Они вынуждены выбирать из помойных ям отбросы.

В Сюскюярви в лагере советских военнопленных находилось около ста человек. Здесь финны били пленных красноармейцев железными прутьями по голой спине. Зверские истязания, издевательства над военнопленными вошли в распорядок дня.

Солдат Вихтори Коскинен из 35 пехотного полка, взятый в плен 15 января 1943 г., показал:

«В нашей деревне Сюскюярви имеется лагерь для русских пленных. Там содержится 100 пленных красноармейцев. Пленные работают на разных работах. В 20 км от нашей деревни находится второй лагерь для пленных красноармейцев. В этих лагерях пленных бьют прутьями по голой спине».

Солдат Кейо Лехтонен из 5 пограничного егерского батальона, сдавшийся в плен 8 марта 1943 г., показал:

«Мой знакомый Паули Яловаара, который был на севере, рассказал, что там в лагере много красноармейцев умерло от голода. Их кормят гнилой картошкой и рыбой. Летом прошлого года на станции Тойяла я видел пленного красноармейца, который был закован в кандалы. Сам он был в крови. Сопровождающий его солдат сказал, что ведёт пленного на расстрел. В местечке Ройсио построен лагерь для русских пленных. Однажды пленные проходили мимо дома и хотели зайти в дом, чтобы выпросить у хозяйки картофельную шелуху. Но солдаты из команды охраны открыли по ним огонь из автоматов. Среди пленных были раненые и убитые».

Солдат Кауко Мянтюля из 3 пехотной бригады, сдавшийся в плен 26 апреля 1943 г., показал:

«В расположении нашей роты работали четыре военнопленных, которые на переднем крае ставили проволочные рогатки. В лагере для пленных красноармейцев свирепствует сыпной тиф».

Солдат Калле Кивиниеми из 111 пехотного полка, сдавшийся в плен 11 апреля 1943 г., показал:

«В лагере для военнопленных в г. Виипури около 15 тыс. пленных красноармейцев. За одну неделю там умирает от голода 100 пленных. Пленных, которые не дают требуемых показаний, полицейские сильно избивают дубинками. Я видел, как одного красноармейца избили дубинкой до полусмерти за то, что он не мог работать».

Солдат Сулхо Майне из 35 пехотного полка, взятый в плен 25 апреля 1943 г., показал:

«В Пиндушах большой лагерь для военнопленных.

Второй лагерь в Медвежьегорске. Я видел, когда колонну пленных красноармейцев вели мимо городской свалки. Пленные бросились туда, начали рыться в мусоре и жадно совали в рот все отбросы. Мой знакомый Лийлоя работает охранником военнопленных.

Он писал жене, что пленные красноармейцы умирают от голода».

Солдат Эдвард Хаапалайнен из 101 пехотного полка, сдавшийся в плен 11 апреля 1943 г., показал: «В тюрьме Пельсо охраняют пленных красноармеейцев. С 15 сентября по февраль 1942 г. более 100 человек умерло от голода. Однажды один из пленных не мог встать в строй. Охранники избили его сапогами. Других пленных красноармейцев увели, а упавший остался лежать, ибо он был мёртвый».

Солдат Пентти Мякинен из 101 пехотного полка, сдавшийся в плен 4 июня 1943 г., показал: «Пленных красноармейцев я видел в г. Петрозаводске. Они рылись в навозе и искали остатки пищи и тут же съедали найденное. Однажды я видел, как пленные красноармейцы съели дохлую собаку».

Солдат Мартти Нюстрём из 101 пехотного полка, сдавшийся в плен 18 мая 1943 г., показал: «В Медвежьегорске я видел группу русских военнопленных в количестве 30 человек, которых вели на работу. У каждого пленного на спине была бирка с большой буквой «V» (пленный). Они были очень худые и двигались с трудом. Охранник Херман всегда охотно рассказывал о пленных красноармейцах, которых они охраняли. Он рассказывал, что пленных продавали крестьянам за 5 марок.

За плату крестьянин может использовать пленного на любой работе в течение одних суток. Один крестьянин убил пленного и ему за это ничего не было. В Пельсо много пленных красноармейцев умерло от дизентерии из-за отсутствия врачебной помощи».

Солдат Рейно Вуото из 101 пехотного полка, сдавшийся в плен 26 июля 1943 г., показал:

«Мой брат служил охранником в лагере военнопленных в городе Ханко. Он рассказал, что пленных красноармейцев расстреливают под предлогом, что они стремятся бежать. Пленных избивают за то, что они собирают остатки пищи в помойных ямах».

Солдат Мартти Лааксонен из 101 пехотного полка, сдавшийся в плен 8 сентября 1943 г., показал:

«Мой брат Эйнар Лааксонен, который работал в местечке Вирккула, рассказал, что там 15 пленных красноармейцев умерли от голода и их закопали в помойную яму в местечке «Лохья».

Солдат Юхо Койвунен из 101 пехотного полка сдавшийся в плен 4 августа 1943 г., показал:

«В Петсамо было много пленных красноармейцев. В камерах размером 5 х 5 метров содержат русских военнопленных по 60 чел., а финских заключённых только 12 человек. Пленных кормили очень плохо.

У кухни, где им варили, я видел дохлого коня, из мяса которого выползали черви. В нашем взводе солдат Юсси Кивисте, забавляясь, расстрелял много пленных красноармейцев. Узнав об этом, капитан Виккери сказал: «Мне такие солдаты нужны».

Солдат Ойва Тауриайнен из 12 пехотного полка, взятый в плен 20 ноября 1943 г., показал:

«В городе Каяни большой лагерь военнопленных. Пленных продают крестьянам. Пленных красноармейцев избивают, дубинками».

Солдат Лаури Тойвонвирта из 3 пехотной бригады, взятый в плен 11 декабря 1943 г., рассказал:

«В феврале 1942 г., во время боёв к нам попало в плен много красноармейцев. 60 человек пленных водили по железной дороге и незаметно по ним открыли пулемётный огонь и убили их всех. Об этом знают все солдаты 3 пехотной бригады. Когда я служил в 46 пехотном полку, во время боёв наш полк захватил в плен 7 красноармейцев, среди них 2-х женщин. По приказанию зам. командира подполковника Саури их после опроса расстреляли».

В январе 1944 г. на сторону Красной Армии перешёл финский солдат М.

На допросе он показал:

«В район Александровки, на участок переднего края, была пригнана группа из 7 пленных красноармейцев строить укрепления, таскать брёвна, камни и рыть землю.

Во время перестрелки шесть красноармейцев были ранены, из них двое тяжело. Тогда батальонный врач, вместо того, чтобы оказать раненым красноармейцам помощь, распорядился их расстрелять. По приказу командира роты Хууго Сивонен двое тяжело раненных были растреляны тут же. Четырёх, легко раненных, солдаты отвели за горку, где всех поодиночке расстреляли. Остался невредимым один красноармеец. Тогда капрал Бруно Мутонен застрелил и его».

«Мне довелось видеть пленных красноармейцев в лагерях, расположенных в Териоки и Муста-Мяки,- рассказал М. - Все они выглядят крайне изнурёнными. Пленному выдаётся около 100 граммов чёрствого хлеба и миска жидкого супа в день. Они выполняют тяжёлые работы: таскают на себе брёвна, возят камни, грузят лес. Все пленные одеты в лохмотья, глубокой осенью многие ещё ходили совершенно босыми».

ХЛАДНОКРОВНЫЕ УБИЙЦЫ

Хладнокровное убийство советских военнопленных стало в финской армии обычным явлением. Командир взвода пулемётной роты 21 отдельного батальона финской армии прапорщик Каулке лично расстрелял неподалёку от Медвежьегорска группу пленных красноармейцев. Сержанты 12 роты 56 пехотного полка Линдстрем, Мякеля и Косолайнен расстреляли 10 пленных.

Лейтенант Юхля из роты ПТО 101 пехотного полка публично хвастался, что расстрелял много пленных красноармейцев. Солдат той же роты Юоси Кивистё расстрелял «для забавы» 2 пленных. Когда командир роты, капитан Никкери узнал об этом, он сказал с восхищением: «Вот такие солдаты мне нужны!».

Финны глумятся над ранеными, попавшими в плен, и добивают их. Лейтенант Ниеми из 21 отдельного батальона финской армии лично застрелил в Медвежьегорске 8 раненых красноармейцев и приказал стоявшему поблизости автоматчику пристрелить и остальных раненых, попавших в плен. Командир 1 батальона 3 пехотной бригады увидел раненого красноармейца, 3 дня лежавшего без медицинской помощи и истекавшего кровью. По его приказу пленный был отравлен, а группа пленных раздета догола и расстреляна из автоматов. Солдат 2 взвода пульроты 23 отдельного батальона 101 пехотного полка Салвениус застрелил в лесу под Ряйселя пленного красноармейца, у которого были перебиты обе ноги.

Сержанты 12 роты 56 пехотного полка Линдстрем, Мякеля и Косолайнен, захватив в плен санитарку, изнасиловали её, убили и обнажённый труп подвергли неслыханному осквернению.

Подполковник К. Селезнёв.

(Составлено по показаниям пленных)

Газета «За нашу победу» от 22 июля 1944 г.

В ЗАСТЕНКАХ ЛАХТАРЕЙ

С этим никогда не примирится разум.

Уже, кажется, ничего нового не сможет придумать изощрённая фантазия немецко-финских палачей; опять война с безоружными -- стариками, женщинами, детьми, опять кошмарные издевательства над военнопленными командирами и красноармейцами... Но вот стоит перед нами Тойво Арвид Лайне в своей дрянной серой курточке, глядит в пространство потухшими, бесцветными глазами и подробно рассказывает, что видел, божится и опять продолжает рассказ, клянётся и призывает в свидетели товарищей из 20-й пехотной бригады.

Перед нашими глазами - лагерь для русских, находившийся близ Суоярви, страшный лагерь, обитатели которого знали только одну возможность избавиться от нечеловеческих мук - смерть.

Здесь за колючей проволокой содержалось около тысячи военнопленных: истощённые тела их покрывали жалкие лохмотья. Многие от голода уже не в состоянии были ходить, но охранники палками поднимали их на ноги и гнали в лес на работу.

После 15-16 часов изнуряющего труда они получали по кусочку хлеба, в котором мука была примешана к опилкам, и по кусочку конины. Однажды начальник лагеря вынул из кобуры револьвер и просто так, для острастки, на виду у всех застрелил пленного, стоявшего поблизости.

- Всё это могут подтвердить наши солдаты, - говорит Арвид, считая, видимо, что зверства лахтарей прежде были для нас секретом.

-- Я видел, - продолжает он, - как четыре охранника натравили собаку на пленного русского. Собака свалила его с ног и начала рвать тело. Лицо и руки его были в крови, а охранники давились от смеха. Вдоволь натешившись, они отозвали собаку, а пленный, шатаясь и падая на каждом шагу, заковылял к бараку; позади за ним тянулся кровавый след.

- Это тоже могут подтвердить мои товарищи, - не забывает напоминать Арвид.

Но всё это меркнет перед описанием лагеря в Кеулиё близ Турку, где находились раненые. Их тоже гнали на работы, предварительно отобрав сапоги. И они ходили босиком, разбивая в кровь ноги, покрытые страшными нарывами и язвами,

Раненых не положено было лечить, зато их избивали до потери сознания. Они сами, если могли, вытаскивали из ран пули, осколки снарядов и мин. Конечно, их морили голодом: велика ли польза от умирающих! И они поедали всякие отбросы.

...Это было зимой. На перевязочный пункт роты был доставлен тяжело раненный русский. Никакой помощи ему не оказали и оставили на ночь под открытым небом. К утру пленный замёрз. Мы уже видели один из самых страшных застенков, созданных финнами для мирных жителей в Петрозаводске. Мы знаем, что там творилось, по рассказам узников, которым посчастливилось выжить в этом лагере смерти.

Но вот свидетельства самих финнов:

- У станции Петрозаводск был участок, ограждённый колючей проволокой. Когда мы проходили мимо, оттуда всегда доносились крики и плач. Внутри лагеря, за проволокой, виднелись полуголые дети 6-7 лет. Они тянули ручонки, прося хлеба или денег. Но часовые стреляли в прохожих, как только те хотели приблизиться к проволоке.

- Каждый день из Петрозаводского лагеря на десяти-двенадцати повозках вывозили трупы умерших, - дополняет показания Арвида Лайне солдат бронетанковой дивизии Саарелайнен.

Мы не забыли, что лахтари бредили «великой Финляндией» до Урала.

- Нам говорили, - вспоминает капрал Ойва Туркия из 4-й пехотной дивизии, - что Ингерманландия и Карелия будут присоединены к Суоми вместе с другими областями...»

Если бы дать им волю, они превратили бы в застенок весь наш Север и Восток.

Недавно танкисты старшего лейтенанта Прокопенко нашли на дороге трупы наших разведчиков, исполосованные финскими ножами, с вырезанными на груди звёздами. То были люди из соседней части, боевые товарищи. Наши бойцы поклялись над телами замученных, что отомстят сполна финским разбойникам за все их злодеяния.

И танкисты свято держат своё слово, как держат его наши пехотинцы, артиллеристы, лётчики - бойцы всех родов оружия.

А. Рискин.

«Ленинградская правда» 19 августа 1944 г., Карельский перешеек